Шанс

— Виктория, послушай, ну хочешь, я куплю тебе новые колготки? Безвозмездно! — улыбающийся Сашка, конечно, издевался. Мы стояли в холле около ресепшна, дело было, судя по обстановке, на второй день после того, как его вышибли из кресла президента. Сашке вообще-то было очень хреново, исходя из канона. А в Зималетто он пришел, чтобы пригласить Пушкареву на свидание. На котором, в свою очередь, он собирался попросить у нее аванс или кредит от фирмы. Вика, как всегда, бездельничала в холле и потому попалась Сашке на глаза. А он ее когда видел, все время так и норовил задеть словесно и посмотреть на реакцию. Как правило, это было забавно. Ну и она его реплики без ответа не оставляла, возможно, такие перепалки для Воропаева были своего рода развлечением. В сериале в этот момент Вика отшила его с предложением колготок, а потом взяла дешевенькие у Зорькина. За это Воропаев обиделся и высмеял ее прилюдно, за нее вступился Коля… и пошло-поехало. Чуть до драки не довели! Но я — не она, а потому… — Правда? — я повернулась к нему и ласково улыбнулась, вглядываясь ему в глаза. — Я слов на ветер не бросаю, Викуся, — чопорно отозвался он. — Ну, если так, то, пожалуй, приму твой безвозмездный дар, — кивнула я.       Он немного растерялся, но марку продолжал держать: — Ну, тогда жди меня вечером — с колготками. — Вечером? Вечером я приду домой и новые колготки у себя из шкафа достану, — я снова улыбнулась. — Будут про запас, — невозмутимо отозвался он. — Ну, Вика, соглашайся!       Ну ясно все, на секс напрашивается. Надо стресс после вчерашнего снять! Или на постой хочет попроситься из-за финансовых проблем? В сериале он тогда Кире жаловался, что денег у него совсем нет. А мне-то что? Секс я люблю, еды для рыжего не жалко. А если правда еще и колготки хорошие купит — вообще красота. Интересно, сколько продлится этот глюк? В прошлый раз даже до постели не дошло… — Хорошо, я согласна, — с вызовом сказала ему, — в восемь с колготками у меня дома. — Договорились, — быстро подхватил он. — Ну, я к Кире, увидимся!       И убежал. Неужели сейчас Пушкареву будет на свидание звать? Ну-ну… Оказалось — нет. Он просто забежал к сестре и выбежал от нее не слишком довольный. — Все, до вечера, — печально сказал мне и убежал.       Брать колготки у Зорькина я не стала, зато сделала другое. — Кира, — сказала я, заходя к подруге, — Кир, я так не могу! Мне надо домой, за новыми колготками! Отпусти, а? — Вика! А ты поработать не хочешь? — возмутилась она, но потом кинула взгляд на заметно увеличившуюся в размерах стрелку на моей ноге и вздохнула. — Иди. Давай, я Потапкину позвоню, скажу, что ты с поручением, да? — Ой, спасибо тебе, Кирочка! — обрадовалась я. Пока она звонила, я порылась в Викиной сумке и обнаружила, что в кошельке у нее всего две сотни. Это очень мало, если и хватит купить колготки, то такие же, как приобрел Зорькин. А еще ведь и домой ехать. И триста рублей было на карточке. Когда будет зарплата? Послезавтра? Значит, закупаемся продуктами и готовим на ужин что-нибудь недорогое, но вкусное.       Я быстро выбежала из здания и села в маршрутку, оттуда — в метро. Здравствуй, любимый супермаркет! Продуктами затарилась, как и планировала. Курица. Сегодня будет курица, это точно. Замариновала и ринулась к шкафу. Вот он, заветный чемоданчик с побрякушками! Ну надо же — у Вики такой рояль, а она не пользуется! Пяток драгоценностей — и я уже еду в знакомый ломбард в торговом центре. Ну вот, у меня в сумке около сорока тысяч баксов в рулевом эквиваленте! Это жутко много, но на всякий случай пригодится. Поехала в банк и выяснила, что долг Вики будет погашен только после того, как продадут ее автомобиль. И самой закрыть его теперь никак. Ничего не поделаешь. Поехала в другой банк и открыла там инвест-счет, отправив на него семьсот тысяч деревянных. Наняла банк инвестировать. Пусть будут прирастать у Вики денежки. На такси доехала до знакомой стоянки и выкупила ее авто. Да, таки пять с половиной тысяч баксов, видимо, ниже опускать уже было нельзя. Оформив это уже как покупку, получила ключи и там же заправилась. Вот теперь можно ехать домой. Хотя нет, не домой, поехала в сервис. Пусть сделают ТО, а завтра днем пригонят к Зималетто. Если моя теория верна, то после моего исчезновения в это тело вернется Виктория. Будет ей сюрприз, напишу записку.       Ужин был готов уже к половине восьмого. Ровно в восемь Воропаев уже звонил в дверь.       А ведь купил колготки! И самые дорогие, причем!       Я восхищенно посмотрела на него. — Саш… спасибо тебе! Проходи! Ужинать будешь?       Кажется, у него заурчало в желудке. — Тоже безвозмездно, — на всякий случай добавила я. — Буду, — коротко ответил он. И правильно, о чем тут много говорить? Кушать надо! Курица с овощами и салатом была съедена буквально за несколько минут. — Очень вкусно, — похвалил он, — давно не пробовал домашней еды. Ты отлично готовишь! — Спасибо, мне приятно, — ответила дежурной фразой. А Сашка, наевшись, начал наглеть. — А как же десерт? — ехидно спросил он. — А не лопнешь? — усмехнулась я. — Не дождешься!       И я достала из духовки шарлотку. И почему в каждой реальности у него такие умильные глазки при виде этого тестояблочного изделия? — Шарлотка? — Она самая. Будешь? — Она еще и спрашивает!       Вот после десерта он действительно объелся. — Спасибо, Вика. Ужин был великолепным, — вполне искренне и даже без сарказма сказал он, потягивая чай. — Я старалась, — кивнула я, принимая заслуженную похвалу. — Колготки-то примеришь? — Вот еще! Размер мой, завтра надену. Но спасибо за них. — А у тебя тут курить можно? — Можно, — я достала пепельницу. — А если сигару? — Да пожалуйста. Хоть трубку имени Сталина, — разрешила я широким жестом. — Вытяжку потом включу.       Я достала свои, тонкие с ментолом, и мы закурили. — Как вообще дела у тебя, Саш? — миролюбиво спросила я. — Вернулся в министерство? — Да, только начал работать.       Он помолчал, потом спросил, не выдержал. — Вика, ты в курсе, что вообще произошло, когда я был президентом? — Да, в общих чертах, — не стала я лукавить. — Про твой долг перед казино болтали секретарши в туалете. Сопоставить остальное было нетрудно. Ты переживаешь из-за этого? — А ты как думала? — он криво усмехнулся. — Подставить родную компанию, которой к тому же руководишь… Это я сильно двинулся, наверное. — Ты был в состоянии аффекта, — я пожала плечами. — Все пройдет. — Да, но осадок останется. Ладно, сам виноват. — Да, в большинстве наших бед виноваты мы сами. — А у тебя-то как дела? Экономить начала? — Похоже на то. Прикинь, этот обед обошелся мне в раз в пять дешевле, чем тебе колготки! — А у меня стратегический запас дома есть, — хитро сказал он. — Мало ли, даму в гости приглашу, а у нее колготки порвутся. И не только колготки, кстати. — Вот ты какой запасливый, — хихикнула я по-доброму. — Вообще у тебя ужин получился вкуснее, чем в ресторане. Так что, считай, я в плюсе. — Да, я тоже так думаю, — согласилась с ним. — А может, ты будешь мне готовить на постоянной основе?       Это было неожиданное предложение. Действительно. Только вот какова подоплека?.. — Это что значит? Будешь у меня ужинать? — В идеале — еще и завтракать, а по выходным — и обедать. — Это мне с работы придется уйти, чтобы устроиться кухаркой? — Для кухарки у тебя нет соответствующего образования, — улыбнулся он. — Замуж, говорю, выходи за меня, Клочкова! Готовишь ты вкусно, с сексом у нас тоже проблем не будет, проверено. По-моему, мы идеальная пара. Ты не согласна? — Да согласна, конечно, — улыбнулась я. — А представь, как все в Зималетто обалдеют! — Вот и я о том же! — радостно поддержал он. — И будем счастливы назло Ждановым! — А давай будем счастливы просто так, а не назло Ждановым? — уточнила я. — Тоже вариант, — легко согласился он. — И Кира обрадуется, не говорю уже о Кристине. — А у меня отец тоже обрадуется… — Ну вот, значит, решено! — Да уж… — мечтательно улыбнулась. Даже если он сейчас прикалывается, все равно приятно думать о таких перспективах.       Он встал из-за стола и подошел ко мне. Опустился передо мной на колени… Я практически лишилась дара речи! Неужели он вот так, даже без секса… Да не может быть! — Викуся, выходи за меня замуж! — сказал Саша и протянул мне открытую коробочку с кольцом внутри. Я смотрела на него во все глаза, в горле пересохло. — Ну, чего ты, ошалела от счастья, что ли? — Да… — ответила я. — Вот и прекрасно. Позволь…       Я протянула руку, и он надел мне на палец кольцо. Оно село как влитое. — Больше я тебя никогда не потеряю, сокровище… — тихо сказал он, глядя мне в глаза. Меня кольнул ужас: неужели он тоже… как я… помнит… Бред! Ведь бред же! — И не говори мне ничего, слышишь? — добавил он обеспокоенно. — Я знаю…       Опять вокруг меня вихрь-смерч. Куда сейчас? Вернее, когда?.. — Управлять Зималетто будут без тебя, Клочкова! Иногда я думаю, что ты мне несчастье приносишь! Это ты мне несчастье приносишь! — орал, почти рыдал Сашка мне в лицо, стоя у лифта. — Смотри, Вика, чтобы я не укрепился в своем мнении!.. — Он схватил длинный шарф, который болтался у меня на шее, и притянул мою тушку к себе. — Иначе я уничтожу тебя, понимаешь?! Уничтожу тебя! Уничтожу тебя… как черную кошку! Как плохую примету! Как бабу с пустым ведром! — от расстройства и эмоций он практически всхлипнул и шагнул в лифт, так и не повернувшись лицом ко мне и к застывшим около бара секретаршам. Двери закрылись, лифт уехал.       Приплыли… Наверное, самая поганая ситуация давалась под конец моих злоключений. Наконец-то я сдохну…       Я почувствовала странную апатию. Мне уже ничего не хотелось. Не хотелось больше продавать Викины цацки, чтобы расплатиться с долгами. Не хотелось всем показать, какая я на самом деле веселая, умная и креативная. Ничего не хотелось. Я знала, что в этот момент секретарши и Федька с ними заодно наблюдают, как Пушкарева со Ждановым целуются в конференц-зале, потом они выйдут и уедут… куда-то. А что делала канонная Вика? Вот уж не знаю. Мне все равно. Скорее всего, куда-то смоталась. С Зорькиным тоже все, к счастью, было кончено, он почему-то кроме брезгливости, никакого другого чувства во мне не вызывал. Наверное, и в Вике тоже. Сколько мне отмеряно напоследок, интересно? Знать бы. Хорошо, что я попала в этот момент: часть стресса, полагавшегося Клочковой, приняла на себя. Когда я исчезну окончательно, она скорее всего ничего и не вспомнит.       Я добрела до своего рабочего места, уселась в секретарское кресло. Мне надо было подумать о том, как помочь самой Вике после того, как я уйду. Или она тоже исчезнет? Да нет, вряд ли. Я сняла трубку. Вике были нужны деньги? Что ж, я знала, кто может их ей дать. И за что. Те побрякушки все равно будут лежать у этой дуры лишним грузом, а так — может он и возьмет все оптом? Главное, надо позвонить. Тем более, секретарши сейчас заняты, не подслушивают. Жаль, мобильник сдох, ну да ладно. Номер сотового Кирилла я помнила наизусть, из памяти Вики в период первых попаданий. Но, как и следовало догадаться, никто мне не ответил. Не удивительно, ведь в последний раз Вика, позвонив бывшему, угрожала ему испортить репутацию, если он не даст ей денег. Может, так он и сейчас думает?       Ладно, попытка не пытка. Придется действовать самой. Для Вики из всей этой бижутерии по-настоящему было дорого только мамино колье. Вот его я собиралась ей оставить. Ну, как оставить? Положить в сейф в банке. Остальное — продать и организовать инвестиционный счет. Пусть Вика живет на проценты и дивиденды. Именно Вика, мне-то уже все равно будет. Решено. Сейчас я поеду домой — на маршрутке и метро, конечно, еще раз проверю драгоценности, потом поеду в банк. Раз Кирилл недоступен, значит, буду искать другие варианты. Если прикинуть, за всю эту красоту, если не брать колье, можно выручить около миллиона баксов. Да-да, именно так. Вика была этаким дракончиком, почивавшим на золотишке, но экономившим на питании. Ничего, я ей исправлю репутацию. И заведу карточку с ежедневным лимитом, чтоб не потратила все.       Но сразу уйти я не смогла: у Шурки на столе телефон просто разрывался. Так что в течение часа я непрерывно отвечала на звонки, бегая между нашими столами. В конце концов просто выкатила офисное кресло и ездила на нем по коридору туда-сюда, чтобы не вставать. Оставив около десяти записок Кривенцовой и сделав примерно столько же записей в своем блокноте, я, наконец, выдохнула: вроде успокоилось. О, нет! Опять зазвонил телефон у меня! Да сколько можно-то?! Я реально собиралась проигнорировать, но не смогла. Ну что такое один звонок? Ладно, отвечу! — Добрый день, компания Зималетто, отдел продаж, слушаю вас. — Вика? Это ты мне час назад звонила? — раздался голос Кирилла. Какой-то он был… не такой, как в памяти Вики из первых глюков. — Да, я. Кирилл, что у тебя с голосом? Что-то случилось? — Да, — глухо сказал он. — Я могу чем-то помочь? — Даже не знаю, — сказал он. — Лиза… может умереть. — Лиза это кто? — Моя жена… — Что с твоей женой? — испугалась я. — У нее… открылось кровотечение. Сильное. Его остановили, она на поддерживающих препаратах, но нужно переливание крови. А подходящей группы в доступе нет… — А какая у нее? — Третья отрицательная… — Так у меня же тоже! — моей радости не было предела. У Вики действительно была третья группа и отрицательный резус-фактор. Даже в паспорте об этом был штамп. Удачно получилось! — Давай, диктуй адрес! Я такси возьму…       Он быстро продиктовал адрес, добавив: — Такси я оплачу…       Но я уже неслась к выходу, забыв обо всем. Такси всегда дежурили неподалеку от Башни, я прыгнула в одно и назвала адрес. Меня домчали быстро. Я даже не обратила внимания на название медицинского учреждения. Кирилл встретил меня около входа, сунул деньги таксисту и начал упавшим голосом объяснять. — Мы и подумать такого не могли! Все было нормально, и тут кровотечение! А ближайшие запасы этой группы с отрицательным резусом — на станции переливания крови, но у них очередь. И на доноров тоже… Никакие деньги не могут решить этот вопрос! — Ну вот она я, донор, давай скорее. Теряем время на разговоры! — Спасибо… — Заткнись и пошли быстрее! — меня «вело». Я очень боялась, что еще чуть-чуть, и я исчезну. Останется трусливая идиотка Вика, которая наверняка тут же сбежит, как только осознает, что ей предстоит. И я торопилась. Изо всех сил. Экспресс опрос… гепатита нет, спида нет, давление в норме. Меня переодели в одноразовую рубаху, чтобы не запачкалась одежда, и привели в палату. Предстояло прямое переливание. Давайте же быстрее! Вот и жена Кирилла… а я ее знаю! Вернее, Вика ее знала. Лиза Барышникова, моложе Вики на пять лет, совсем девчонка! Ну да, дочь друзей родителей Кирилла, с детства была в него влюблена. Добилась-таки своего малышка, молодец! Интересно, что с ней случилось? Сейчас она была уже похожа на труп: худенькая, изможденное лицо, бледная, синие губы, едва слышное дыхание… — Давайте уже, а то… — пробормотала я, испугавшись открывшейся мне картины. Врачи все делали быстро. Меня уложили на кушетку рядом, практически безболезненно вставили иголку, и из меня потекла кровь. Какое-то время все было нормально, а потом закружилась голова. — Елизавета Васильевна стабильна, все будет хорошо, Кирилл Валентинович. Вы вовремя нашли донора. — Давление у донора падает! — голос медсестры был взволнованным. Вот я и чувствую, что оно у меня падает. Ничего, вытащат Викусю, надеюсь. А мне, похоже, пора… — Есть улучшение у пациентки! — констатировал врач, — снижайте скорость подачи крови…       На этих словах я потеряла сознание. Пусть и с Лизой, и с Викой все будет хорошо… Согласно моим представлениям о смерти, я должна была перестать ощущать себя. Просто исчезнуть. Раствориться. Но ничего этого не происходило. И даже наоборот. Вокруг меня снова был этот противный дым. И пахло свежей смолой. Почему-то. Никаких смерчей вокруг, все тихо. Птички поют… какие нахрен птички?       Я огляделась… стояла на дворе старого бабулиного дома. Дым валил из трубы, топилась печь. А в дверях, на верхней ступени крыльца, была и сама баба Уля. Такая, какой я ее помнила с детства. — Спасибо тебе, Никуленька! — улыбнулась бабушка, и я, забыв все на свете, обо всех глюках и смертях, бросилась к ней. Мы обнялись и долго плакали в объятиях друг друга. — Бабулечка! Милая моя! Ничего не понимаю, но я так рада тебя видеть! — И я рада, моя хорошая! — улыбнулась она, и мне вдруг стало так хорошо и спокойно, словно я и вправду вернулась в детство, когда каждое лето жила в этом самом доме. Бегала босиком, пасла корову и кормила кур. И ходила в лес за грибами и ягодами. И плела обереги с бабулей. И собирала лечебные травки. И наблюдала, как бабуля заговаривает раны и болячки. И многое, многое другое вспомнила. — А где это мы? — решилась я задать вопрос. — Неужели дома? — Да, моя хорошая. Это твой дом. И мой тоже. — И я могу здесь остаться? Навсегда? — от радостной надежды защемило сердце. — Только если ты этого хочешь. Ты хочешь? — А у меня типа выбор есть? — серьезно спросила я. — Да, ведь ты же ничего не знаешь толком! Говорила я Мире, объясни как следует! А она уперлась: она сама должна, и только сама! — А это кто? Так бабка, похожая на Раневскую? Которая пускает дым, как твоя труба? — Не обижай Мирочку, — ласково попеняла мне бабуля. — Она добро тебе сделала. А что рассусоливать не дала — так методика у нее такая. Но сработало же! — Сработало? Что сработало? — непонимающе спросила я. — Как что? Ты сняла проклятие и с себя, и с меня. И той девочке помогла. Вике. Отмолила, пожертвовала всем, что было у тебя.       Странно… а я и забыла про это проклятие. Как-то наплевать уже на все было. Пожертвовала? Интересно… — А что у меня было? Я просто девчонке помогла, благо группы и резус крови совпали… — Ты жизнь отдала. Отдала за совершенно чужого человека, понимаешь? — То есть я… Вика умерла там, что ли? — забеспокоилась я. — Нет, ну неужели не спасли?! — Главное — ты была готова жизнь отдать. Намерение, понимаешь? Готовность. — А какая мне была разница? — пожала плечами. — Я бы все равно исчезла, чувствовала же, что это мое последнее попадание. Ну зато с пользой ушла. Только боялась, что уйду раньше, чем успеют Лизе помочь: Викуся бы точно отказалась стать донором. Она ведь обратно появляется после того, как я исчезаю, да? — Да ты отсюда теперь можешь и сама увидеть… — заговорщически проговорила бабуля. — Давай, заходи в хату. Руки мой и к столу садись. Вот перекусишь с дороги — и все-все увидишь. А там и посмотрим, что будем дальше с тобой делать…       Рукомойник, поршень которого надо было поднимать вверх, чтобы на руки пролилась вода, был мне тоже с детства знаком. Душистое, пахнущее речкой полотенце. Комната — все чисто, половички наверняка выбиты. И стол. Самовар посередине. Баранки… черт, кажется, я собрала все штампы, которые знала… Но все равно приятно! — Как все увидишь да пожелаешь, так и будет, — пояснила бабушка. — Максимальный комфорт и защищенность? : — Ну не кабинет же психолога тебе пригрезится? — усмехнулась она. — И то верно, — согласилась я.       Попили мы чаю с душицей, и бабуля достала большое блюдо. Фарфоровое. И… яблоко. Я закатила глаза и вздохнула: ну вот, русские народные пошли. Ну да, ну да, преданья старины глубокой… — Готова ли, Никушка? — улыбнулась ба. — Так а что делать-то еще? Готова. Могу видеть то, что захочу? — Все, что захочешь. Ты вроде про ту девочку, Вику, увидеть хотела? — Ну да. Но меня волнует, что происходило, когда я покидала те реальности… — Вот и смотри…       Первое попадание, кажется, было самым счастливым. Мы с Сашенькой поженились. Я исчезла, а в приемной осталась недоумевающая Вика. Но недоумевала она недолго, ее мозг просто не готов был проецировать одно и то же состояние слишком много времени. Она удивилась, увидев шикарный букет цветов рядом с собой на столе, потом полезла в сумочку, увидела на руке кольцо, удивилась еще больше и достала свидетельство о браке. Вот тут она не только удивилась, но и порадовалась. И удовлетворенно улыбнулась. Потом схватилась за голову… — Ба, чего это она? — А вспомнила, что с телом было, когда ты им управляла. — А, это как я ее память получала, да? — Да. Это так работает, пока энергии много. — То есть пока мое настоящее тело еще было практически живо? — Можно и так сказать. Пока не прервалась твоя связь с энергией этого мира. — А она разве сейчас не?.. — Нет, больше никогда не прервется. Будь спокойна.       Между тем Вика задумалась. Нахмурилась, из-за чего приняла весьма забавный вид. Пока она размышляла, в приемную проникла делегация от женсовета. Ну как — делегация? Машка при поддержке Федора. — Вик, а что происходит-то? — спросила Тропинкина. — Ты чего это с Александром Юрьевичем под ручку заходишь, да еще и с цветами? Потапкин сказал, что вы поженились… — Ага, сама в шоке, как быстро все случилось, — слабо сказала Вика и протянула им документ. Федя глянул и со знанием дела кивнул. — Настоящий. Поздравляю, Вика. Наверное… — Ну ты даешь! Поздравляю, — добавила Маша. — Спасибо, — кивнула Вика. В этот момент из кабинета выглянул Саша и улыбнулся. — А, уже рассказала? — И показала, — добавил Федор. — Поздравляем, Александр Юрьевич! — Да, мы поздравляем! — присоединилась Тропинкина. — Вы следующие, — он подмигнул Вике и убрался назад в кабинет. — Слышала? — гордо произнес Федя, глядя на Машку. — Мы с тобой следующие!       В итоге они утянули ее в холл, где поздравили уже все остальные. Вика была какая-то задумчивая. Видимо, мотала на ус новые правила поведения с Сашенькой. Но как она ни старалась, он раскусил ее буквально в тот же вечер. Манера речи и поведение, изобилующее хаотичными жестами и глупыми комментариями. — Что происходит? — грубо спросил Воропаев, когда они остались наедине в его квартире. — Ты не притворялась, я знаю! Ты сейчас притворяешься идиоткой? Заканчивай этот цирк! — Я не притворяюсь! — Вика не выдержала и заревела. Она, по сути, ведь тоже стресс пережила. И до сих пор не понимала, что с ней случилось. — Как будто это не я была! И к тебе к министерство не я приезжала! И к тебе домой потом!       В конце концов, с ней случилась истерика. Саша как мог успокаивал ее. В конце концов он налил ей виски, она выпила и вырубилась. Блин! Это что же я натворила-то… Но в дальнейшем все сложилось более чем неплохо. Александр взял отпуск, заставил Вику уволиться из Зималетто, и они уехали якобы в свадебное путешествие. В Милан. За все это время он к жене не притронулся. Впрочем, она и не настаивала. Похоже, настоящая Вика очень боялась Воропаева. Там, в российском консульстве, они тихо развелись на третий день пребывания. Вика почти сразу встретила богатого итальянца, который предложил ей руку и сердце. В общем, в каком-то смысле ее мечты сбылись. Она купалась в роскоши, красиво одевалась и не собиралась возвращаться на родину. А Саша… Саша выполнил свои обещания Жданову и Малиновскому и больше не лез в дела компании. Он стал больше общаться с сестрами, особенно с Кристиной.       Посмотрев на это, ба со вздохом сказала: — Повезло, что она на тебя порчу не навела, Никуша. — Она… тоже, как ты? — испуганно спросила я. — Да скорее как ты, — бабуля погладила меня по голове.       Саша бросил пить, начал медитировать. Цель была одна: найти меня. Они с Крис быстро вычислили потустороннее вмешательство. Его медитации продолжались недолго, всего недели две после возвращения из Милана, потом он вернулся к прежнему образу жизни. А я вздохнула спокойно. — Дальше будешь смотреть? — с любопытством спросила бабуля. — А как же? — улыбнулась я ей. И снова запустила яблоко…