Нежное пение

      Дилюк даже и не заметил, как прошел день с тяжелого разговора, его грудь разрывало от злости и разочарования. Он даже представить не мог, что Люмин сможет сказать подобное, глядя прямо в глаза. Но несмотря на свою злобу и обиду, Рагнвиндр вспоминал некоторые детали, которые подметил в тот день. Ему казалось, что все не так, как говорила девушка. Именно поэтому он хотел разобраться с этим. Неоднократно, парень звонил и писал ей, но ответа не последовало. Может, делал он это только из-за того, что хотел высказать всё накопившееся, а может, хотел узнать правду. Правду, которую она так тщательно скрывает.  — Так что? Она тебе больше не нравится? — Говорил Кэйа, глядя в телефон. Вечером, он как обычно пришел в таверну и застал Дилюка в ужасном настроении. Он стал, будто, серым и ещё более неэмоциональным, чем был изначально.  — Как я могу испытывать к ней что-то, если она наговорила мне подобное? Мое терпение кончается быстро, но в случае с Люмин я терпел слишком долго. — Сухо ответил тот, делая очередной коктейль для брата.  — Значит, её план сработал.. — Задумчиво произнёс парень, после чего поднял взгляд на Дилюка. — Скажи, что ты думаешь на счёт этой ситуации? — Пф, а тебе какое дело? — Бармен закатил глаза, отворачиваясь от Альбериха.  — Ну, ты не заметил ничего странного в её поведении?  — С чего бы, — В в голове сразу стали всплывать детали, которые парень заметил краем глаза. В тот вечер, он был на эмоциях, но сейчас уже мог адекватно посмотреть на ситуацию. — Кажется, когда Люмин говорила мне всё это, она нервно крутила кольцо на пальце. Ещё, её лицо было уставшим. Но это не оправдывает её поступка. Я не прощаю такое.  — Ты же у нас всегда внимательный к деталям. Что ты ещё заметил?  — Когда она говорила мне это всё, её взгляд был направлен мне прямо в глаза. Казалось, она не выражает ни единой эмоции. Поэтому, я думаю, что она говорила это от чистого сердца. — Рагнвиндр и сам не понимал, почему рассказывает об этом. Но Кэйа был единственным, с кем можно было обсудить эту ситуацию. — А что она говорила по этому поводу? Ты же её друг. Значит, знал об этом?! — Он резко повернулся на брата, но тот всё ещё неотрывно смотрел в телефон.  — Мы вчера переписывались и обсуждали это. Она, как всегда, рассказала мне всё. Я могу тебе пересказать, — Немного подумав, Дилюк утвердительно кивнул, ведь ему было до боли интересно узнать и её позицию. — Могу тебе сказать только то, что Люмин и правда умная, но сильно запуталась. Она знала, что уйдет, и совсем не хотела, чтобы ты был подавлен из-за неё. Она сделала так, чтобы ты ненавидел её. Посчитала, что ненависть лучше, чем тоска.  — …Что? Почему ты говоришь загадками?! — Его и правда раздражало то, что он ничего не понимает. Раздражало быть в неведении. Раздражало то, что Кэйа знает намного больше, чем он. — Объясни человеческим языком.  — Я попросил её сделать одну вещь: написать всё, что она думает о тебе. Люмин согласилась и написала тебе некое письмо, которое никогда не собиралась отправлять. Сделала она это только для того, чтобы выговориться, — Монотонно говорил Кэйа, ища в их переписке длинное сообщение. Его самого истощало то, что он был практически как психолог для этой парочки. После каждой непонятной ситуации, Дилюк и Люмин рассказывали всё именно ему. Конечно, вариант выпить со знакомыми казался намного более приятным, но Альберих понимал, в какой сложной ситуации находятся оба, поэтому помогал чем мог.  — Письмо для меня? Тогда почему оно оказалось у тебя? — Всё ещё с ноткой подозрения спрашивал бармен.  — Чтобы я смог показать его тебе, — Кэйа наконец поднял голову на брата, еле видно ухмыльнувшись. — Я пообещал ей, что ты никогда не узнаешь правду, но все мы знаем, какой я лживый. Я никогда не сдерживаю обещаний. — Парень протянул телефон с длинным сообщением Дилюку.  — Я не буду читать. — Строго ответил тот, даже не опуская взгляд на экран.  — Ты что, издеваешься?!  — Она писала это тебе, а не мне. Я не буду читать это.  — Дилюк, я попросил её написать письмо именно тебе. Признаться честно, я даже не читал его. Оно слишком длинное! — Рагнвиндр медлил. Его терзали сомнения в словах брата. — Дилюк, это сообщение со всеми чувствами Люмин к тебе. Она написала его тебе, но никогда не собиралась отправлять. Ты правда не хочешь узнать правду? — По началу, он наотрез не хотел читать, но соблазн был слишком велик. После минуты убеждений, Дилюк все же взял телефон и нехотя принялся читать сообщение.        Сначала, он лишь с насмешкой читал её слова, но после улыбка вовсе спала с лица. Глаза Дилюка быстро бегали по письму, внимательно перечитывая каждое слово. Обращение было именно к нему, а слова Люмин совсем не совпадали с тем, что она говорила тогда. Он читал и читал длинное сообщение, совсем не веря в написанное.        «Дилюк, я знаю, что ты никогда это не увидишь, но я все равно пишу, чтобы хоть немного излить душу. Я знаю, что ты никогда не простишь меня за сказанное, но это являлось ложью. Я не прошу простить меня, но искренне сожалею о всем том, что наговорила… Знал бы ты, сколько я репетировала, чтобы ты поверил! И ты поверил. Я одновременно рада, но мне настолько грустно из-за этого. Я понимаю, что у меня не было другого выхода. Я сделала так, чтобы ты ненавидел меня и не вспоминал после того, как я уйду.        Знаешь, когда я пишу это, на глаза наворачиваются слезы. Но помню, когда-то я пообещала самой себе, что я буду сильной. Я стараюсь, правда. Ищу лекарство до самого конца. Даже сейчас, я уезжаю, чтобы последний месяц своей жизни потратить на поиск лечения. Но знаешь.. даже если я выживу, в моей жизни больше нет того самого огонька, который всегда поднимает мне настроение.        Я долго думала над тем, правильно ли я сделала. Может, если бы я рассказала тебе, всё было бы по другому? Но нет, в любом случае, я уйду. Я наслышана о том, как ты тяжело переживал смерть отца, так что ты точно не должен узнать о моей смерти. Лучше ты будешь вспоминать меня с ненавистью, чем со слезами.        Но каждый момент, который я разделила с тобой до конца останется в моей памяти. Помнишь нашу первую встречу? Тогда меня сразу привлекли твои волосы. Яркие пряди, словно языки пламени. Так и хочется потрогать их, но боюсь обжечься. А когда я смотрела в твои глубокие, алые глаза, груди просыпалось такое странно чувство, будто тысячи бабочек вмиг стали трепетать своими крылышками. А помнишь, как мы не так давно готовили печенье вместе? Я удивилась, что ты так хорошо готовишь, хотя говорил об обратном. В тот день, ты сказал, что хочешь провести Новый год вместе со мной и снова испечь печенье. Мы бы могли смотреть фильмы под одеялом и пить теплое какао, пока за окном идёт снегопад. После, встретить Новый год только вдвоём. Как бы я хотела, чтобы у меня был ещё хотя бы месяц, хотя бы капельку… Я так хотела дожить до нового года, чтобы встретить его с тобой. Чтобы ты был не один в этот праздник.        А помнишь, как я напилась на корпоративе? Ты нес меня на спине, потом я наговорила тебя всякие нежности. А потом.. Потом я поцеловала тебя. Я отчетливо помню это, но решила притвориться, что ничего не знаю. Так было легче, ведь кто знает, что бы ты сделал со мной за мою шалость! Ха-ха..       Как бы там ни было, я безумно благодарна тебе за то, что ты сделал мои последние дни такими красочными. На протяжении всей жизни я только и делала, что училась и искала лекарство, а это очень утомляло. Я знала, что у меня есть болезнь. С каждым днём она только прогрессировала, постепенно уничтожая мой мозг. Я не видела ничего, кроме своей цели. Но когда, в один день, в своей больнице я увидела мужчину с длинными красными волосами, которые мне так понравились, жизнь изменилась. Теперь, всё мое внимание приковал ты. Моя батарея, грелка, мой самый тёплый огонёк. После встречи с тобой, я так сильно полюбила жизнь. Только из-за тебя я так жажду жить. Я так хочу проводить время с тобой, хочу видеть твою улыбку, хочу чувствовать твои тёплые поцелуи по всему своему лицу. Тогда, когда ты поцеловал меня, я была невероятно счастлива. На миг, я забыла про все проблемы. Забыла о том, какая у меня судьба. Я забыла обо всём этом, ведь была в твоих объятьях. Я безмерно благодарна тебе за то, что я смогла хотя бы на мгновение почувствовать себя в безопасности, ощущая то, как твоя рука поглаживает мою спину.       Кэйа рассказывал о том, какой ты был закрытый и неэмоциональный. Я подумала, что смогу изменить это и сделать ещё одного человека в этом мире счастливым. Но я не рассчитывала, что влюблюсь в тебя по уши. И я не рассчитывала, что все выйдет именно так… У меня не получилось. Но главное, помни, что я была лишь главой в твоей жизни. Таких глав у тебя будет десятки. Надеюсь, ты сможешь забыть меня и жить счастливо. Если вдруг кто-то будет говорить тебе такие же ужасные вещи, как я, никогда не терпи! Ты заслуживаешь намного больше, чем думаешь. Перестань недооценивать себя, ведь ты прекрасный мужчина, который заслуживает весь мир. Я бы так хотела отдать тебе всё самое лучшее, что у меня есть, но…       Хоть я не смогла выполнить свою миссию и сделать тебя счастливым, ты сделал остаток моей жизни самым лучшим и я смогла прожить его счастливо, разделяя с тобой различные эмоции. Ты был последней страницей в моей жизни, и я безмерно рада, что провела эти месяцы именно с тобой, огонёк.»        Дилюк перечитывал сообщение вновь и вновь. Слова в тексте совсем не сходились с тем, что Люмин говорила в тот вечер.        "Болезнь, лекарство, последняя страница жизни.. Неужели..?!" — Кэйа, что это?! — На повышенных тонах спросил Рагнвиндр, не выпуская телефон с рук.  — Ты знаешь, от чего умерла мать Люмин? — Кэйа спокойно поставил стакан на стол, после чего поднял взгляд на Дилюка, который прямо сейчас испытывал настолько яркие эмоции внутри, что больше не мог контролировать свое лицо.  — Ну знаю! Она говорила, что у неё нет этой болезни и она ищет лекарство только для брата. Это что-то меняет?! — Он активно жестикулировал руками, пытаясь отрицать то, о чём начал догадываться.  — Ты правда такой доверчивый? Пойми, Люк, Люмин больна. — Всегда веселый и легкий Альберих сказал это максимально серьёзно, внимательно наблюдая за реакцией брата. Лицо Дилюка в миг изменилось, выражая лишь ужас.        "Так и знал. Даже после того, как Люмин наговорила ему всякого, Дилюк всё ещё любит её и переживает." — Не может быть.. Ты врешь! У неё не было ни единого симптома. А если бы она и правда была.. больна, тогда рассказала бы мне! — В ответ на это, Кэйа лишь молча сложил руки на груди, пытаясь набраться побольше терпения. Он был удивлен сам с себя, ведь ему не хотелось пошутить или посмеяться. Альберих говорил всё слишком серьёзно. — Дилюк, никто не знает, сколько нервов потратила Люмин за последнее время. Она очень вынослива, довольно терпелива и ответственна ко всему. Отвечает на всё теплой улыбкой и всегда показывает себя только с сильной стороны. Она с радостью делится своим теплом с близкими, совсем забывая про себя. Люмин излучала светлую энергетику, отдавала всю себя, а сама даже не замечала, как медленно угасает. Она сама не хотела признавать, что давно пересекла границу своих возможностей, что яркий лучик в её груди всё тускнеет, — К горлу парня подошёл ком, когда он рассказывал это. Хоть он пытался стать поддержкой и хорошим другом для Люмин, понимал, что не сможет сделать этого. Он видел все её старания и искренне хотел помочь, но не мог. — Знаешь, есть легенда, что когда у человека холодные руки – это значит, что он отдал всё своё тепло остальным, совсем забыв про себя. Её руки всегда были ледяными. Люмин хотела отдать и тебе немного своего тепла, но отдала последнее, что осталось. Она всегда хотела, чтобы ты улыбался чаще и стал хоть чуточку счастливее, но после твоего признания в чувствах, она не хотела, чтобы ты горевал после её смерти, поэтому сделала именно так. Я даже не представляю, как ей самой было больно говорить это.. — Кэйа будто поник, опустив голову вниз. Он уже успел напиться даже больше, чем обычно. Причиной этому стала именно она. Люмин всегда рассказывала ему о всех трудностях, ведь думала, что он не воспринимает это всерьёз или близко к сердцу. Но Альберих всегда прислушивался к её словам, хотя никогда ничего не говорил. Он играл роль игрушки, которой Люмин могла рассказать всё и не получить ответа. Она была уверена, что он даже не будет грустить после её ухода, но это было совсем не так. Кэйа так же сильно переживал за подругу, хотя никогда этого не показывал. Он всегда переживал за отношения Дилюка и Люмин, пытался незаметно помочь и подтолкнуть их к действиям, но все свелось к одному концу. Сейчас, они оба были несчастны и Альберих решился сделать последнюю попытку, в надежде, что хоть что-то изменится.        Рагнвиндр молчал, пытаясь осмыслить всё сказанное. Сейчас, до него начинало доходить понимание поступка Люмин. Даже не верилось, что она больна, ведь очень хорошо скрывала плохое состояние.        "Почему… Почему она не сказала мне?! Почему она рассказала Кэйе, а мне ничего не сказала?!" — Он сжал челюсть, пока эмоции внутри бурлили, готовясь вырваться наружу.  — Ты можешь поговорить с ней в последний раз и сам узнать всё. Сейчас она на вокзале, едет в другой город. Изначально, я пришёл в таверну чтобы сообщить тебе это. — Его голос казался таким грустным. Альберих так же хотел попрощаться, но понимал, что они много чего должны обговорить только вдвоем. — Времени осталось совсем немного. Если будешь просто стоять – опоздаешь. Помни, это твой последний шанс. — Рагнвиндр, не говоря и слова, выбежал из-за барной стойки, а затем и из таверны, успев захватить с собой только лишь куртку. Ему было всё равно на таверну, на отсутствие бармена, на снегопад. Дилюк лишь хотел увидеть Люмин и наконец узнать всю правду.        На душе был такой же мороз, как и на улице. Новогодние песни, жёлтые гирлянды на деревьях, улыбающиеся прохожие в красных шапочках. Теперь, это совсем не приносило бывалую радость и спокойствие. Дилюк стал осознавать слова Люмин о «неизменной судьбе». Любую судьбу можно изменить, но только не её. Её судьба была предначертана с самого детства, и ему было сложно даже представить, каково ей жить… существовать с пониманием этого.        Рагнвиндр стал понимать, что не испытывает никакой ненависти к Люмин. В миг, он стал винить себя за то, что не узнал подробнее о ситуации и не настоял на том, чтобы она рассказала ему всё, что беспокоит. Он винил себя за то, что не догадался сразу о том, что она врала. Люмин никогда искренне не сказала бы и плохого слова в сторону него и его отца. Различные эмоции разрывали грудную клетку. Дилюк совсем не замечал холода, мороза или снега. Он хотел лишь успеть. 

***

— Люмин, как ты? Хоть шансов и мало, я приложу все силы, чтобы спасти тебя от хотрикиомидоза. Он быстро прогрессирует, но к счастью, всего малая часть мозга пострадала. Тебя положат в больницу и за твоим состоянием будут следить лучшие доктора, пока я буду искать лекарство, — Альбедо пытался утешить девушку, которая лишь смотрела в пол, разглядывая снег.        Двое медленно шли по ночному вокзалу. Пришли они раньше, поэтому никуда не спешили. В руках Люмин была только небольшая сумочка, в которую она и сложила все вещи. Из головы не выходил диалог с Дилюком. Девушка так сожалела о сказанном, но пыталась хоть как-то успокоиться, говоря самой себе: «Так будет лучше для нас обоих». Даже Альбедо, с которым она ехала в столицу, видел её подавленное состояние. Хоть он никогда не испытывал особых эмоций к своим пациентам, ему было искренне жаль такую доброжелательную и веселую девушку, как Люмин. Хотя, она больше не являлась таковой. Можно было наблюдать, как она постепенно, мучительно потухает.  — Люмин, я сделаю ещё один прототип. Мы протестируем его и есть шанс, что он подойдёт. Если нет, мы с другими докторами постараемся найти ещё одно действенное лекарство.  — Зачем? — Наконец, блондинка выдавила из себя хоть слово. — Зачем Вы делаете это, Альбедо? Вы продолжаете помогать мне, хотя изначально я нужна была Вам только для «опытов». — Её голос был таким хриплым и обессиленным, что услышав его, хотелось закрыть уши. Он казался отвратительным, совсем не нежным и приятным, каким был в раньше.        Тестирование прототипов давалось тяжело. Она ощущала головную боль, тошноту и даже рвоту после каждого из них. Моральное состояние из-за лечения и других лекарств, замедляющие хотрикиомидоз, было не лучше. Её смерть определено будет не менее болезненной, чем лечение. Тревожные мысли посещали её каждую ночь в кошмарах, не давая спокойно спать. Бывалая тяга к жизни исчезла, как и исчез дорогой человек, с которым она могла хотя бы на мгновение забыть обо всем на свете.  — Я восхищен тобой. Ты до конца не сдавалась и помогала мне в поиске лекарства. Узнав тебя лучше, я совсем не хочу, чтобы такие хорошие люди умирали. Ты всегда всем помогаешь, поэтому я хочу помочь тебе, чем смогу. К тому же, красноволосый будет скучать по тебе, я уверен.  — Нет.. — Блондинка досадно поджала губы. — Не будет. Сейчас, он ненавидит меня и не хочет даже видеть или знать. Но это к лучшему. — Голос дрогнул. Она готова была заплакать, но всегда сдерживала любые негативные эмоции, что замечал и Альбедо, поэтому неодобрительно покачал головой.  — Люмин, ты совсем запуталась. Тебе стоит выплеснуть эмоции. Если будешь копить всё в себе, это рано или поздно аукнется тебе. — Люмин ответила лишь молчанием. Для неё расплакаться перед кем-то было чем-то постыдным и неприемлемым.        Они продолжали идти молча, пока не нашли нужный вагон. Парень пригласил блондинку внутрь, но та отмахнулась, захотев постоять ещё немного на улице, ведь времени было предостаточно. Альбедо молча забрал её сумку и прошел в поезд, занимая нужное купе.        "Я не хочу признавать этого, но мне страшно. Страшно осознавать то, что скорее всего я не выживу. Только немногие перенесли хотрикиомидоз. Даже Альбедо или профессиональные врачи не смогут мне помочь." — Девушка сделала несколько глубоких вдохов, подняв голову вверх. Лёгкие насыщались морозным воздухом, который пробирал до костей. — "Холодно." — В какой-то мере, она была рада, что чувствует холод, ведь буквально через месяц она, может, и не сможет чувствовать что-либо.       Как вдруг, на её плечо обрушилась тяжелая рука. Сбитое дыхание среди гробовой тишины ночного вокзала заставило вздрогнуть.  — Альбедо, это Вы? Идите в поезд, я сейчас прийду, — Ответила она, не отрывая взгляд от непроглядного неба.  — Это не Альбедо. — Услышав до боли знакомый голос, сердце сжалось. Она медленно перевела взгляд на руку, которая всё ещё крепко сжимала её плечо. Люмин боялась повернуться, ведь даже не знала, что скажет ей тот, которому она день назад наговорила ужасных вещей.        "Что он тут делает..?" — Крутился вопрос в голове, пока блондинка пыталась понять, как вести себя в этой ситуации.        Убежать, извиниться, заплакать, испариться, накричать, продолжать делать вид, будто она «злая и двуличная»? Люмин совсем не знала, какой вариант выбрать, ведь Дилюк застал её врасплох.        Она почувствовала, как он резко убрал свою руку. Девушка застыла и зажмурилась, представляя самый ужасных исход, который мог произойти.        Как вдруг, мужские руки крепко обняли её со спины, а тяжелая голова свалилась на плечо. Обрывистое дыхание Дилюка обжигало шею, а руки обхватывали её живот все сильнее, будто он больше никогда не сможет обнять её. — Люмин, почему ты не сказала мне…? — Рагнвиндр прошептал это так грустно и отчаянно, отчего блондинка до боли закусила губу, пытаясь тут же не расплакаться. Его голос был не менее уставшим, чем её.        "Значит, Кэйа рассказал?! А клялся, что не скажет.. Даже после того, что я наговорила Дилюку, он всё ещё обнимает меня? Я не заслуживаю этого.." — Дилюк, я… У меня не было выбора… — Она понимала, что сейчас просто оправдывается, поэтому тут же замолкла, пытаясь придумать ответ. В голове была каша с несвязных мыслей. — Значит, слова Кэйи – правда. — Он отчаянно прижимал её хрупкое тело к себе, осознавая, что это может быть их последняя встреча. — Почему ты не рассказала..? Ты не доверяла мне? Почему ты поступила со мной именно так? Я не понимаю.. Люмин, скажи мне. Прошу, ответь. Скажи же ты, наконец, правду. Скажи правду, а не ложь. Скажи… — Он повторял это вновь и вновь, хриплым, тихим голосом.        Наконец, его хватка ослабла, а после руки и вовсе перестали сжимать её. Дилюк медленно обошел девушку, которая стыдливо опускала взгляд в пол.  — Люмин, почему ты поступила со мной так? Я не понимаю. Скажи пра.. — Не успел он договорить, как заметил, что маленькие капельки разбиваются об холодный бетон под ногами. Он тут же спохватился и аккуратно приподнял её лицо за подбородок на себя, сразу после чего понял, почему Люмин молчала.        Она захлебывалась в слезах. Словно маленький ребёнок, которого отчитал родитель, не переставала рыдать. Девушка отчаянно глотала ртом воздух, которого совсем не хватало. Опухшие глаза блестели и напоминали кукольные. По розовым щекам ручьем стекали слезы, которые она так долго сдерживала в себе. За собой они оставляли неприятную мокрую дорожку, которая от мороза невыносимо холодила кожу. Её плечи содрогались, пока она беззвучно всхлипывала. Люмин пыталась глотнуть воздуха и хоть немного успокоиться, но отчаяние и боль, словно разъярённая волна, накатывали снова и снова. Обеспокоенное лицо Дилюка плыло из-за слез. Она чувствовала себя такой виноватой перед ним. Девушка совсем не знала, сможет ли он простить её. Рагнвиндр что-то говорил и поспешно смахивал слезы с покрасневших щек, но она почти ничего не слышала, кроме тихого писка в ушах и собственных всхлипов.  — Ди.. люк… — Она смогла выдавить из себя хоть что-то. — Мне так жаль… — После, девушка резко выдохнула и с грохотом упала на колени перед ним. Люмин ухватилась за подол его куртки, отчаянно глядя прямо в глаза. — Мне жаль, мне так жаль..! — Она сказала это так громко и уверенно, вложив последние силы. — Я не хотела говорить этого.. Мне было так больно, когда ты сказал, что ненавидишь меня, но я этого и добивалась.. Я не заслуживаю твоего прощения, но искренне извиняюсь перед тобой. Я извиняюсь перед тобой и твоим отцом за ужасные слова!— Блондинка лепетала это быстро и неразборчиво, пытаясь вложить все свои мысли и чувства. Дилюк ошарашено наблюдал за тем, как она продолжала мямлить извинения, стоя перед ним на коленях и отчаянно хватаясь за одежду. Сейчас, ей было всё равно, что она выглядит унизительно и жалко. Люмин понимала, что ужасно виновата перед ним, потому встать на колени – лишь самое малое, что она могла сделать.        Как вдруг, Рагнвиндр медленно убрал её руки от своей одежды и присел перед девушкой, обхватив её лицо обеими руками.  — Люмин, я не ненавижу тебя. — Он трепетно поцеловал её лоб, пока она продолжала тихо всхлипывать. — Не стоит унижаться и ставать на колени. Можно просто поговорить, — Он прижал её к себе и стал шептать что-то на ухо, пока Люмин продолжала дрожать. Её руки отчаянно обхватили его спину, прижимаясь ближе. — Я простил тебя, Люмин, ведь узнал, что ты говорила это вынуждено. Я прощаю тебя, и я люблю тебя. — Он аккуратно поглаживал её по голове, немного нахмурив брови. Ему самому хотелось заплакать от нахлынувших чувств, но понимал, что должен стать для неё опорой, хотя бы на тот момент, когда она проявляла слабость. Лицо Дилюка, как обычно, практически не выражало эмоций, но только дрожь в руках выдавала сильное волнение и переживание.        Пока Рагнвиндр пытался успокоить Люмин, он даже не замечал, что всё это время за ними наблюдают.  — А я же говорил, что это аукнется тебе, — Альбедо сложил руки на груди, наблюдая из окна купе за тем, как Люмин непрерывно рыдала. — Никогда не стоит сдерживать негативные эмоции и делать вид, будто всё хорошо. Тем самым ты только потянула за собой близкого человека, который изо всех сил пытается помочь тебе. — Парень задернул штору, больше не собираясь наблюдать за парой, ведь это точно не его дело.  — Извини, я не знаю, что на меня нашло… — После пяти минут извинений, она наконец перестала плакать. Девушка протерла опухшие глаза и наконец посмотрела в его глаза.        Дилюк смотрел на неё так же, как и всегда. Не было злости, холода, ненависти. Парень лишь обеспокоено поинтересовался о её состоянии, и только получив утвердительный ответ, он немного успокоился.        Люмин стала понимать, как сильно нуждалась в банальной поддержке. Ей стало намного легче, когда она поплакала всего около пяти минут. А главное, она не чувствовала себя унизительно, как ожидала. С её плеч будто упал непосильный груз, но проблема всё ещё оставалась нерешенной.        "Кажется, я и правда могу доверять ему. Почему я раньше не поняла этого?"       Только сейчас, девушка осознавала, как любит его. Люмин видела свет там, где его не было. Всегда замечала только хорошее в людях, а в таком холодном и закрытом человеке, как Дилюк, смогла разглядеть множество хороших качеств, которые он прятал в глубинках своей души. Люмин знала про его прошлое и хотела хоть чем-то помочь. Она освещала ему дорогу, хотя сама нуждалась в свете. Она отдавала ему тепло, хотя внутри был невыносимый мороз.        Дилюк пытался стать для неё поддержкой, которой ей так не хватало. Он пытался согреть её холодную душу, совсем не заботясь о себе. Пытался помочь, ведь чувствовал, что она нуждается в этом. Он пытался быть рядом. Они пытались стать поддержкой друг для друга, хотя не могли помочь даже себе.  — Люмин, я надеюсь, тебе хоть немного легче, — Рагнвиндр медленно поднялся на ноги, протягивая руку девушке. — Но на холодном полу нельзя долго сидеть. Всё же, сейчас зима.  — У меня даже щеки от слез замерзли, хах. — Люмин с трудом поднялась, отряхнув колени от снега. Только она подняла взгляд на Дилюка, как мужские руки обхватили её лицо.  — Теперь, улыбнись. — Приказным тоном сказал тот, наблюдая за заплаканными глазами девушки. — Поплакали и хватит. — Она совсем не ожидала услышать подобное, поэтому уставила недоуменный взгляд на него.  — …С чего это я должна улыбаться? — Буркнула блондинка, отводя взгляд в сторону. Услышав отказ, Дилюк сжал обе щеки девушки ближе ко рту, после растянул в стороны, делая смешные гримасы.  — Ой, ты такая смешная. — Он продолжал мять щеки Люмин, пока та кривилась и что-то недовольно бормотала. — Это месть за мои щеки. — Услышав это, она удивленно перевела взгляд на парня. — Ты всё ещё помнишь? — Она тут же расплылась в улыбке, вспоминая ту самую прогулку, когда впервые рассказала ему о беспокоящих мыслях. — Ну ты и жук! Такой злопамятный! — Казалось, что девушка была зла, но улыбка на лице говорила об обратном. Ей не нравилось, что он рассмешил её сразу после того, как она плакала. А может, и нравилось.        "Вот она, настоящая Люмин." — Думал Рагнвиндр, пока девушка смеялась и пыталась убрать его руки со своего лица.       Дилюк ослабил хватку, но руки не убрал. Он еле касался её кожи, аккуратно поглаживая щеки большими пальцами. Двое не переставали улыбаться, совсем забыв про бывалые обиды. Только в присутствии друг друга, каждый из них чувствовали себя расслабленно и комфортно. Никто ничего не говорил, ведь обычное молчание и зрительный контакт могли рассказать намного больше, чем тысячи слов.  — Люмин, — После нескольких минут молчания, Рагнвиндр наконец прервал тишину. — Извини, что в начале давил на тебя вопросами.  — Это пустяки по сравнению с тем, что я сделала день назад. Извини ещё раз.. — Она хотела что-то добавить, как её губы накрыл указательный палец.  — Я прощу тебя и забуду об этом, но только если ты расскажешь мне правду. От самого начала до самого конца, не упуская ни одной детали. — В ответ, девушка сразу же утвердительно кивнула. Она больше не собиралась скрывать что-либо от него.  — Только времени у нас не так много, — Она бросила взор на поезд, в который постепенно заходили люди. — Я постараюсь рассказать тебе всё.       Люмин глубоко вдохнула, после начала рассказывать свою историю с самого начала. Она говорила быстро и много, отчего Дилюк даже не замечал, как с одной темы она перескакивает на другую. По началу, её прошлое и действия в настоящем казались совсем несвязными, но слушая всё больше и больше, он стал понимать причину её поступка. История была не менее тяжелой, чем его, так что он как никто другой понимал Люмин.  — Значит вот из-за чего ты тогда потеряла сознание… Я сразу догадался, что такого не может случиться от обычных таблеток. Но ты, как и всегда, запудрила мне голову.  — Извини. Мне правда очень стыдно за то, что я всё это время обманывала тебя. Я видела, как мой отец скучал за мамой после её смерти, поэтому.. — Она нервно откашлялась, ведь совсем не хотела вновь говорить об этом. — Короче говоря, сейчас я еду с Альбедо в столицу, чтобы попробовать найти лекарство. Это мой последний шанс. — Дилюк молча смотрел на девушку, собирая всё мысли в кучу. Он наконец узнал правду, но был совсем не рад этому.        "В самом деле, её можно понять. Если поставить себя на её место, даже не знаю, как бы я поступил."  — …Сколько тебе осталось? — Рагнвиндр прервал тишину и задал вопрос, который терзал его на протяжении всего диалога.  — Месяц. — Услышав это, внутри сразу зародилась тревога. Он даже и не думал, что осталось настолько мало. Теперь Дилюк понимал причину её спешки. Он бросил взор на поезд, а затем вновь на Люмин. После, он наклонился ближе к её лицу, не отрывая взгляда.  — Тебе нужны деньги? Я могу дать тебе их на более дорогостоящее лечение. Ты же знаешь, что деньги – не проблема. — Девушка тут же начала отрицательно мотать головой.  — У меня есть деньги. Мы с моим братом собрали достаточно.  — Точно? Давай, я дам тебе ещё. Я могу заплатить Альбедо, чтобы он быстрее искал лекарство и сделал ещё один прототип.  — Нет, Альбедо добровольно помогает мне. Он не взял у меня ни копейки, хотя я настойчиво предлагала. — Рагнвиндр замолк, вспоминая упёртость Люмин касаемо денег.  — Тогда, я поеду с тобой. — Только она открыла рот, чтобы возразить, как парень сразу же продолжил. — Это не обсуждается. — Уверенно произнёс он, продолжая сверлить её строгим взглядом.  — У тебя даже нет билетов!  — Не проблема. Я поеду на следующем поезде.  — А как же твоя работа?  — У меня есть много хороших работников, которым я доверяю. Так что фирма без меня не пропадет.  — А я не скажу, куда еду! И не скажу, в какой больнице буду. Ты не найдешь меня, зная только город!  — В таком случае, я спрошу у Альбедо. Сейчас же пойду и спрошу. — Люмин досадно поджала губы, ведь совсем не хотела соглашаться. Но Дилюк был, как всегда, упертый и настойчивый. Он продолжал неотрывно смотреть в глаза и, казалось, что он даже не моргает. Неловкая пауза и зрительный контакт давили на неё. Рагнвиндр всегда использовал этот «приём», когда хотел добиться того, что ему нужно. — Я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю. — Только спустя несколько секунд после этой фразы, глаза Дилюка расширились, а в них можно было прочесть явную тревогу. Будто он только сейчас осознал серьёзность происходящего. Ранее спокойное и непоколебимое лицо стало взволнованным и тревожным. Парень до самого конца старался не показывать того, что чувствует внутри, узнав правду.  — Люмин, но..  — Дилюк. Я понимаю, что тебе сложно осознать и принять это сразу, но у тебя будет много времени. — Он молчал, пытаясь обдумать все. Слишком много информации он узнал за этот вечер. Было сложно поверить, что сказанное являлось правдой, но сейчас всё выглядело и правда логично. Блондинка лишь нервно постукивала ногой, глядя на поезд. — ..Извини, но у меня нет времени. Я бы так хотела побыть с тобой ещё немного. — Люмин.. Я совсем не знаю, как реагировать на это и что думать. Мне очень сложно осознать, слишком много событий произошли за эти дни, — Он рассеянно опустил взгляд вниз.  — Я понимаю тебя. Обещаю, что буду писать тебе о своем состоянии и о том, как проходит лечение. Я приложу все силы, чтобы выжить, — Казалось, что эти слова совсем не успокоили его. Он по-прежнему смотрел в пустоту, пока в голове была каша из мыслей. — Я не знаю, имею ли я право, но можно.. я поцелую тебя в последний раз? — После её вопроса, Рагнвиндр будто очнулся.  — Не говори, что этот раз последний. Ты обязательно справишься со всеми трудностями, даже.. даже если меня не будет рядом. — Парень отошел на шаг, после чего наклонился так, чтобы их лица были на одном уровне. — Поцелуй меня. Я хочу ещё раз ощутить незабываемое счастье.        Девушка медлила, рассматривая его глаза. Два бывалых огонька сейчас напоминали угли, которые догорали в костре, отдавая алым цветом. Но в них ещё была последняя искра надежды на лучшее, на счастье. Он знал, что нуждается в Люмин так же сильно, как и она в нем. Дилюк так не хотел вновь ощущать то, как всё превращается в один день, в котором нет ни капли радости. Так не хотел вновь ощущать холодное и липкое одиночество, которое поглощало его на протяжении жизни. Он отчетливо помнил, как чувствовал себя после потери самого близкого человека и безумно не хотел ощущать это вновь. Будто это его проклятье: все близкие люди умирают, оставляя невыносимую пустоту в душе.        Её пальцы коснулись щеки. Ледяные, как и всегда. Люмин всегда дарила окружающим только тепло, но её ладони совсем наоборот, излучали мороз. Много кто кривился, когда она ненароком касалась кожи людей, а под подушечками пальцев ощущался раздражающий холод. Но только Дилюк так жаждал того, чтобы вновь ощутить это. Ему никогда не было неприятно или даже противно, ведь тепло собственных рук всегда согревало её ладони. Было страшно представить, что он больше никогда не сможет ощутить легкий холодок от её нежных прикосновений.        Немного опухшие от недавних слез, но всё ещё нежные губы поспешно накрыли его, с таким же трепетом и любовью, как и раньше. Этот поцелуй будто ощущался всем телом и имел намного большее значение, чем любые прошлые. Люмин в последний раз хотела ощутить те самые бабочки в животе, трепет в душе, его теплые губы на своих. Она хотела вновь забыть обо всем на свете, находясь рядом с ним.        По ощущениям, их близость длилась буквально пол секунды, хотя на самом деле стояли они так секунд пять, будто не могли насытиться. Но и правда, сейчас не ощущалось то самое спокойствие, умиротворенность, счастье. Всё было совсем не так.        «Прошу, останься со мной..» — Крутилось на языке, хотя сам Дилюк понимал, что говорить подобное – глупо. Но так хотелось, чтобы она была рядом всегда. Чтобы они проводили дни вместе, гуляя по вечерам. Её забота больше не казалась унизительной и раздражающей, а совсем наоборот. Он так хотел вновь улыбнуться от понимания того, что Люмин заботиться о нем. Так хотелось вновь услышать её нежное пение и понять, что всё хорошо, что так будет продолжаться и дальше.        Рагнвиндр обнял её, прижимая к своей груди. Уткнувшись в светлую макушку и вдохнув немного воздуха, ощутил приятный запах мятного шампуня. Он провел рукой по светлым волосам, пытаясь запечатлеть на руке ощущение от шелковистых прядей.        Девушка медленно подняла голову вверх, тоскливо глядя на его лицо. Уставшие глаза немного блестели от света фонаря, пока радужка переливалась различными оттенками желтого и оранжевого, напоминая солнце, которое вот-вот зайдет за горизонт. Ранее, он наблюдал за тем, как её щеки краснеют от широкой, а главное искренней улыбки, но сейчас они были пунцовыми от недавних слез и сильного холода. Дилюк увидел на её носу еле видные веснушки, которые раньше совсем не замечал. На шее был маленький шрам, происхождение которого он никогда не узнает.       Он пытался запомнить всё. Всё, до мельчайшей детали. Пытался сделать так, чтобы воспоминания о её внешности отложилась в его памяти навсегда. — Когда ты вернешься? — Наконец, Рагнвиндр решился прервать тишину. — ..Я правда уважаю твой выбор и не буду настаивать на том, чтобы я поехал с тобой, но только если ты будешь писать мне и сообщать о своем состоянии. Без лжи.  — Хорошо, я обещаю, что буду писать тебе, как смогу. Но знай, что если я не буду отвечать более двух-трех недель, тогда я уже… — Когда ты вернешься? — Перебил он, не став слушать дальше.  — Я не знаю. Не могу сказать, сколько займет лечение и поможет ли оно вообще..  — Когда ты вернешься? — Словно заевшая пластинка, он спрашивал вновь и вновь. — Может, через месяц или два. Может, через три… — Девушка и сама не знала, когда вернётся или вернётся ли вообще. — Дай мне точный срок. Когда ты вернешься? — Я вернусь, — Люмин не знала, что ответить, поэтому сказала первое, что пришло в голову. — Я вернусь когда пойдёт снег. — Рагнвиндр озадаченно смотрел на неё, пытаясь осмыслить эту фразу. Он не до конца понимал смысл, ведь это совсем не то, что он ожидал услышать.        "Папа был прав. Я унаследовала судьбу своей матери." — Дилюк, я очень-очень счастлива, что прожила последние месяцы именно с тобой, — На её лице вновь заиграла лучезарная улыбка. Наконец, она смогла полностью смириться и не бояться своего ближайшего будущего. — Я обещаю, что не буду опускать руки до самого конца, только за тем, чтобы вернуться к тебе. — Она взяла его ладонь, после чего обхватила двумя руками, крепко сжимая её. — Помни, что я всегда буду рядом, даже если у меня не получится и я не вернусь. Я буду очень счастлива только если ты будешь счастлив. Пожалуйста, не будь как мой отец и не отчаивайся после потери близкого. И никогда не недооценивай себя, ведь ты заслуживаешь весь мир! — Её глаза сверкали. Люмин была счастлива, ведь сможет уйти без чувства пустоты на душе и будет знать, что Дилюк не ненавидит её.  — Люмин.. Не говори так. Ты вернешься, обязательно. — В его словах совсем не было уверенности.  — Одевайся теплее, ведь впереди ещё пол зимы. Меня не будет рядом, кто тебя вылечит? Ещё, ешь полезную еду. Находи время, чтобы готовить, ведь твои блюда прекрасны! Ещё, хорошо отпразднуй Новый год, только не один! Вместе с Кэйей или.. или ещё с кем-то, только не грусти. Так же, не забывай помогать нуждающимся. Я всегда старалась помогать всем, ведь даже от мелочи мир определенно станет лучше. — Девушка не переставала улыбаться, а её глаза по-настоящему блестели от радости.  — Люмин… — Лицо парня наоборот, было очень печальным. Он внимательно слушал её голос до тех пор, пока Альбедо не выглянул с поезда и не окликнул её. Люмин явно занервничала, сильнее сжимая его руку.  — Дилюк, пожалуйста, будь счастлив. Это моё единственное желание. Будь счастлив, несмотря ни на что! Найди себе хороших друзей, улыбайся чаще, помогай даже по мелочи, и люди сами станут тянуться к тебе. Помни, ты прекрасный человек. Люби себя, ведь я так люблю тебя. — С этими словами, она приложила его руку к своим губам, продолжая уже шёпотом: — Я буду бороться до самого конца, пока у меня есть время. — Люмин выпустила его ладонь с рук и направилась к Альбедо, махая Дилюку вслед и широко улыбаясь. — Спасибо тебе за всё, огонёк!        Рагнвиндр не мог сказать и слова, будто, у него и вовсе отняли способность говорить. Он лишь внимательно наблюдал за тем, как она поспешно поднимается по лестнице внутрь поезда. Только наверху, Люмин в последний раз обернулась, жестом попросив, чтобы он улыбнулся.        Тут же, радостная улыбка заиграла на его лице. Наверное, самая искренняя за его жизнь. Так он не улыбался никогда. Почувствовав некий холодок на глазах, он прикрыл их, но совсем не переставал улыбаться.        "Она вернётся, ведь так? Я ещё смогу услышать её голос? Смогу услышать знакомую песню из её уст? Она вернётся, ведь так? Ведь так..?"        Резко, почувствовался легкий холод на щеке. Будто её холодная рука коснулась лица, от чего он стал улыбаться ещё шире. Но только приоткрыв глаза, он заметил, что Люмин уже ушла внутрь. Он растерянно провел пальцем по своей щеке, вытирая непроизвольную слезу.  — Проклятье.. — Он до боли стиснул челюсть, судорожно протирая глаза.        Боль и пустота почувствовалась в душе. Будто оторвали значимую часть и никогда не вернут. До него начинало доходить понимание происходящего слишком поздно. Дилюк перевел взгляд на поезд, глазами ища в окнах её, но увидел лишь незнакомые лица. Казалось, что это сон, не по-настоящему. Время пролетело настолько быстро. Будто только вчера вместо снега шел дождь, а до ушей доносилось полюбившееся пение.        "Почему я раньше не замечал её плохого состояния? Почему я не подумал, что у неё болезнь, как и у её матери? Почему? Почему я не заметил этого? Может, всё было бы иначе?" — Люмин, — Шепотом проговорил Дилюк, пытаясь высмотреть её в окнах поезда. — Надеюсь, тебе не будет холодно без меня. Надеюсь, ты купишь себе перчатки, которые смогут заменить меня и согреть твои руки. Надеюсь, ты всегда будешь в тепле. Надеюсь, я ещё смогу услышать твое пение… — Он шептал эти слова так тихо. Мучительная тоска сдавливала ребра, отчего было трудно говорить. Он любил так ярко, что сам же ослепил свои глаза. Ослепил горькой мукой.       Она смогла растопить его холодную душу, смогла заменить вечный холод в глазах на тепло. Он растаял и стал абсолютно другим человеком. Но сейчас, его сердце сгорало в агонии печали и отчаяния. В голове всплывал образ нежной хризантемы, бутон которой разбился о холодный асфальт, разбрасывая белоснежные лепестки. Хризантема, под названием «чувства».