Caught

Солнечные лучи пробиваются сквозь странно свернутые ставни окна гостиной Сана, попадая на его все еще закрытые веки. Он хмурит брови. Ворча, вздыхая, он открывает глаза и морщится от жгучего всплеска света, проникающего в его зрачки, белые, все еще налитые кровью. Он долго потягивается, как неуклюжий кот, на спинке своего офисного кресла. На щеке все еще отпечатываются складки бумаги полицейских отчетов и наспех вырезанные газетные заголовки, слишком многочисленные, покрывающие поверхность стола и теперь покрывающие пол. Но вся эта скомканная бумага была здесь не просто так. Рассеянный взгляд Сана снова задержался на контрастной тени лица мужчины, профиль которого множился вокруг него. Уён, гласили заголовки газет, враг общества всей страны. Его имя было на слуху у всех. Преступления, убийства, незаконная торговля оружием, грабежи, и этот список рос на протяжении месяцев, но никому не удавалось упрятать его за решетку. Короче говоря, если Уёна поймают, он проведет остаток своей жизни в тюрьме. От этой мысли черноволосый мужчина вздрогнул, а на его губах заиграла самодовольная улыбка. Он солгал бы, если бы отрицал тот факт, что в последнее время его сны были наполнены грубым черным и пронзительным взглядом этого человека, тем самым, которым он высокомерно смотрел на фотографиях, регулярно распространяемых прессой в объявлениях о полицейском розыске. Прошло почти два года с тех пор, как Сан из кожи вон лез, чтобы вывести его из-под удара, но у преступника был определенный талант обнаруживать малейшие изъяны в его планах. Он проскальзывал в них, как пылинка в шестеренку, сводя на нет операции, взрывая их изнутри и избегая любой потенциальной угрозы со стороны полиции, более проворный и умный, чем чертов грызун. Вот кем был великий гангстер для Сана. Гребаной крысой. Он не мог дождаться, когда услышит писк под своими подошвами. Жужжание кофеварки, новая рубашка, открывание окна, ключ в замке, и он отправляется в полицейский участок с картонным стаканчиком растворимого кофе в одной руке и потертой папкой в другой. Его поношенное пальто колыхалось в такт его усталым шагам, сминавшим мертвые опавшие листья на асфальте. Еще одна неделя, когда Уён ускользнул от них, и Сан стал еще более ожесточенным. Его команда, уставшая от этой игры в кошки-мышки, проявляла признаки уныния, и это не помогало ему расслабиться. Дверь полицейского участка распахивается на его пути. Ключи от его кабинета, стул отодвинут, дверь закрывается. - Инспектор Чхве? За дверью, ручку которой он все еще держал в руке, послышался мужской голос. Он открыл ее снова. - Да? - ответил он. Перед ним стоял один из его коллег, Минги, уставившись на него темным взглядом, обведенным заметными ярко-фиолетовыми кругами - картина многих бессонных ночей, вызванных этим расследованием. - Наши дозорные заметили что-то подозрительное возле казино "Вельвет" тридцать минут назад. - поспешно сказал Минги. Они обменялись понимающими взглядами. Сан быстро вышел из офиса, поднимая пыль, чтобы зайти в оружейную комнату офиса и быстро экипироваться. Прошло совсем немного времени, прежде чем небольшая группа полицейских прибыла в здание. Казалось, в обычно переполненном помещении не раздавалось ни звука. Пыль висела в приглушенных лучах солнца, проникающих сквозь грязные окна, окружавшие их. Один шаг деревянная дверь скрипнула, и ее сухой щелчок был приглушен ковром. Сан сморщил нос от запаха холодных, мускусных сигар, отравлявших воздух. Он жестом приказал группе быстро разойтись, насторожившись как никогда. Их шаги звучали как басовый барабан на покрытом пятнами бархатном полу, беспорядочный ритм затихал в приглушенном воздухе комнаты. С оружием в руках инспектор направился прямо к задним комнатам. Перед ним возникли большие распашные двери, обитые толстым бархатом. Из-за них доносился приглушенный шепот. Он прильнул к иллюминатору, стараясь оставаться незаметным, и быстро осмотрел содержимое комнаты. В центре ее он различил пять силуэтов, одетых в черное. Ему не потребовалось много времени, чтобы предупредить своих товарищей щелчком переключателя на рации. На его губах медленно появилась почти победная улыбка. Их противники даже не подозревали об их присутствии здесь. На этот раз, похоже, им удалось получить достаточное преимущество, чтобы загнать их в угол. И глазурь на торте: Сан отчетливо разглядел длинный, согнутый силуэт Уёна, его взъерошенные волосы, наспех заправленные в черную шапочку и образующие простые волны на водолазке того же цвета. Сан медленно отступил назад, скользнув в тень коридора, его внимание теперь было приковано к окружающим дверям, он составлял мысленную карту потенциальных путей отступления своих "целей". Но в своем движении, оторвав взгляд от главной двери, он не заметил, как она слегка приоткрылась и из проема на него уставился злой глаз. Когда он наконец увидел его, было уже слишком поздно. Ствол пистолета теперь тоже был направлен на него. - Вставай, придурок, - прошипел Уён. Сан выругался сквозь зубы и медленно выпрямился, хмурясь и мысленно проклиная себя. - Брось свою дрянь. Раздался короткий звук, пистолет полицейского ударился о землю, и теперь уже лежал на ковре. Он слегка неохотно поднял руки. - Ты что, стесняешься, Сан? Ты же должен быть рад меня видеть, верно? - продолжал Уён с брезгливой ухмылкой, глаза, полные озорства, пожирали его без остановки. Колесо повернулось: Сан был добычей, а Уён только и ждал возможности полакомиться ею. Образ падальщика, слизывающего последние кусочки плоти со старой кости, заставил все внутри него перевернуться. - Сегодня немного тихо. Не ссы, ты нам еще понадобишься, - теперь тон преступника стал игривым. Сан бросил на него ядовитый взгляд. Он бы сплюнул к его ногам, но он не был самоубийцей. - Что тебе нужно? - наконец ответил он. - Следуй за мной, - сказал Уён, кивнув в глубь комнаты, улыбка не сходила с его губ. Служитель закона последовал за ним, все еще подняв руки. Он вошел в комнату медленным шагом, очень быстро почувствовав себя неуютно под назойливыми взглядами других преступников. Пистолет Уёна был прижат у него между лопаток. -Я поймал этого маленького урода, когда он шпионил за нами снаружи. Если я не ошибаюсь, ты командир отделения Сан, не так ли? Где твои маленькие собачки? - выплюнул Уён. Его тон был самодовольным, и каждый слог в ушах полицейского звучал как шипение гадюки. - Неужели ты думаешь, что я так просто отвечу тебе? Будь умнее, они уже в пути. Ты не выйдешь отсюда живым, Уён. Другой мужчина усмехнулся. Его помощники, подражая ему, уже собирали свои вещи, явно наполненные ценностями и награбленными деньгами, принадлежащими казино. - Если только мы не вырвемся снова до их прихода. Ты думаешь, мы глупые, Сан? Что мы не знали, что ты будешь там? Пистолет погрузился чуть глубже в его плоть, заставив Сан вздрогнуть и поморщиться. Мужчины быстро вышли из помещения, натягивая капюшоны и балаклавы, разбегаясь во все стороны. Но полицейский знал, что далеко они не уйдут. Он медленно пошел вперед, повернулся лицом к Уёну, который не сдвинулся ни на дюйм, и снова приблизился к нему. Ствол теперь мягко погружался в плоть его живота. Снаружи начал доноситься шум. - Ты хочешь убить меня? Что бы ты ни сделал, на этот раз тебе это с рук не сойдет, придурок. - выплюнул он свое последнее слово, и улыбка снова расцвела на его губах. Но выражение лица Уёна не изменилось. Он схватил Ворона за запястье и резко потянул его за собой назад, к маленькому столику в конце комнаты. Сан попытался освободиться от его хватки, но она была слишком крепкой, и он был вынужден последовать за ним, едва не упав. Преступник взобрался на стол и снова потянул второго за собой. Рука быстро покинула его запястье, чтобы схватить его за бедра и поднять к потолку из линолеума, который сломался, ударившись о голову Сана. Он не верил в это. Его руки рефлекторно ухватились за край потолка, и Уён подтолкнул его выше, внимательно следя за ним и не ослабляя хватку. - Иди за мной, хорошо, м? Ты ведешь себя глупо, но я не думаю, что ты особенно хочешь, чтобы тебя сегодня подстрелили, Санни, - пробормотал Уён сквозь зубы, в глубине его зрачков все еще светился огонек веселья. Другой прищурился, услышав прозвище, но не мог не признать, что был действительно в очень неудачном положении, чтобы как-то ответить. Этот мудак не заслуживал того, чтобы лишать его жизни, даже если его потом поймают, что сейчас не было стопроцентной уверенностью. Поэтому он закрыл рот и на четвереньках последовал за ним через двойной потолок. Вскоре Уён нашел то, что искал, и, пробив еще одну линолеумную плитку, вывел их обратно вниз, в темное, непривлекательное подсобное помещение. Итак, они вышли, сначала Сан. Вдоль стен тянулись трубы. Однако у него не было времени проверить комнату на наличие двери, потому что Уён снова быстро оказался рядом с ним. - А теперь заткнись. Мы сейчас вырвемся, и твое милое личико принесет мне кучу денег. Сан уже собирался ответить, но луч света привлек его внимание. Тем не менее, он постарался быть незаметным и осторожным, не желая настораживать преступника. - Он послушный, хороший мальчик, - продолжал Уён, жестом указывая на свою сумку, чтобы привязать руки Сана к трубе. Но то, что увидел полицейский, вселило в него надежду. Если там была дверь, он не мог позволить заманить себя в ловушку. Уён убрал пистолет, и, проявив немного гибкости, можно было быстро поменяться ролями. Так и произошло. Пока другой расстегивал наручники полицейского, все еще держа его запястье в руке, Сан гибким жестом освободился и сумел схватить его за свободную руку, чтобы сделать "подлокотник" своему противнику. Уён сильно выругался, пока боролся, но споткнулся о собственную сумку, и Сан смог скрутить ему руки за спиной, поставив его на колени с помощью собственной ноги. - Ты действительно думал, что выиграл, ублюдок? - прошипел Сан. Теперь была его очередь улыбаться. Он был в эйфории, адреналин момента все еще пульсировал в его груди. Он развернул теперь сдерживаемого мужчину, сидящего на полу, лицом к себе. Сан присел на корточки, любуясь искаженным выражением лица Уёна. Его брови нахмурились, челюсти сжались, от всего его тела исходила угрожающая аура. Однако гнев, охвативший его, быстро уступил место чему-то гораздо более ужасному, что слегка дестабилизировало полицейского, который каким-то образом старался не дать понять это. Ухмылка медленно растянула губы другого парня. Его глаза сузились, все еще пылая все той же яростью, а верхнее веко расслабилось, когда он поднял брови. Вот оно, оно вернулось, это выражение, которое создавало у Сана впечатление, что он не более чем аппетитная косточка перед мордой хищника. Кончик языка Уёна слегка высовывался на краю нижней губы, а его взгляд не отрывался от инспектора. - В какую игру ты играешь, Уён... - вступил в игру Сан. Его указательный палец приподнял подбородок преступника, заставляя посмотреть на себя. Взгляд Уёна метался между глазами и губами Сана. Он явно что-то планировал. Он слегка приподнял голову, отрываясь от пальца рядом со своим подбородком, затем наклонил лицо к его кончику. Его зрачки не отрывались от глаз полицейского. Его смелый язык все еще нерешительным движением коснулся пальца своего палача. Он внимательно читал каждое выражение, мелькавшее в глазах Ворона, с большим интересом впитывая каждую эмоцию. И Сан понял. У этого ублюдка на уме был грязный план. Но осознание этого лишь вызвало у него легкую самодовольную улыбку. Он знал: что бы ни случилось, преступнику уже не скрыться. Он решил полностью включиться в эту маленькую игру. Сан убрал указательный палец от губ Уёна и заменил его большим пальцем. Его ладонь легла на край челюсти, чтобы удержать его, и он с силой прижался к языку преступника. Вкус грубой кожи полицейского распространился по языку другого мужчины, который теперь медленно дышал через нос, а его глаза смотрели на Сана с более чем приглашающим выражением. - У тебя там действительно не все в порядке, - полушепотом произнес Сан. Его большой палец погрузился чуть глубже, зафиксировав слегка приоткрытую челюсть брюнета. Инспектор медленно наклонился к нему, на его губах играла загадочная улыбка. Его язык ласкал слегка потрескавшуюся нижнюю губу Уёна, а затем скользнул в его открытый рот, встречаясь с его языком без преграды в виде губ. Он не стал останавливаться на этом, быстро отстраняясь, чтобы захватить его нижнюю губу и потянуть за нее, вызвав стон Уёна, который не ожидал соприкосновения с зубами Сана. Затем, тем быстрее, чем медленнее был их первый контакт, влажный палец полицейского покинул рот другого парня, и их губы столкнулись в совместном вздохе. Рука Сана скользнула по шее Уёна, слегка сжав ее, не желая давать ему больше свободы, чем нужно. Веки брюнета сомкнулись в складку, когда он позволил себе погрузиться в поцелуй. Губы опустились вниз на края ключиц. Преступник прикусил щеку, чтобы сдержать вздох, который мог выдать его возбужденное состояние. Это смертельно опасно. Он должен сохранять ясность ума, чтобы контратаковать Сана, когда его мысли будут в другом месте. Ключ остается его первой целью. Но зубы полицейского царапают нежную кожу на шее, и дыхание Уёна застревает в горле. Короткая боль в скуле, холодное прикосновение металлической решетки к щеке заставляет его вздрогнуть, когда внезапным движением запястья Сан заставляет профиль Уёна встретиться с решеткой, открывая себе лучший доступ к его адамову яблоку. Стон, замаскированный под вздох. Указательный палец второй руки представителя закона касается узких, обтягивающих джинсов парня под ним. Бедра Уёна слегка отрываются от земли в нуждающемся жесте, ища контакта. Его ноги подрагивают, изнывая от жара ладони Сана, обхватившей его эрекцию через джинсы. - Я бы никогда не подумал, что ты окажешься таким отзывчивым, - бросает Сан с ухмылкой. Без лишних слов, ширинка и пуговица на поясе Уёна движутся под умелыми пальцами Ворона. Кончиками ногтей он долго возвращается к горячему члену, все еще запертому в нижнем белье. - А теперь заткнись, блядь, - хриплое рычание, взгляд Уёна может убить его десять раз, лоб нахмурен в ядовитое, но приглашающее выражение. Их лица снова так близко. Сан спускает джинсы своей жертвы вниз по ногам, в последующем поцелуе они больше сталкиваются зубами, чем губами, когда его руки находят длину Уёна и освобождают его от последней ткани. Расстегнутая рубашка Сана задевает бедра преступника, когда он наклоняется, чтобы прижаться губами к груди Уёна. Пуговицы расстегиваются на пути его лица, и он позволяет последнему поцелую прозвучать в изгибе бедра теперь уже покрасневшего преступника. Первый приглушенный писк, когда его рука, наконец, захватывает обнаженную промежность брюнета. Сан, забавляясь, смотрит на парня, находящегося в его власти. Они только начинают веселиться и получать удовольствие. - Открой, - сухо произносит Сан. Его указательный и средний пальцы проникают в ротовую полость Уёна. Глаза последнего трепещут, костяшки пальцев белеют, когда он пытается сохранить контроль над своими голосовыми связками, в то время как рука Сана ускоряется на его члене. Без препятствия в виде его собственных губ голос Уёна, безуспешно подавляемый, медленно заполняет комнату. Его глаза с силой закрываются, когда он чувствует, как стыд сдавливает его внутренности. Он на грани, его оргазм звенит где-то вдалеке, он неизбежен. Он стонет отчаянно, звук больше похож на всхлип, когда рука вокруг его покрасневшего члена снова ускоряется, влажная от естественной смазки, пожирая его с почти непристойными звуками. И эти пальцы, шершавые и грубые, прижатые к его языку, ласкающие его нёбо, чтобы собрать слюну, ставящие его в такое непристойное положение. Он чувствует, как струйка слюны медленно скатывается по подбородку. Его дыхание сбивается, когда оргазм "стучится в дверь". Но Сан в этот момент - швейцар. И вдруг все контакты покидают тело преступника, который чувствует, как горит его грудная клетка. Его живот вздрагивает от разочарования, легкий слой пота начинает покрывать его слегка вытянутое тело. Сан с усмешкой приближается к его уху, и Уёна охватывает внезапное желание разорвать его собственными зубами. Его ненависть растет, когда губы полицейского прокладывают путь вниз по его щеке, освеженной металлом, оставляя призрачный след возле его собственных губ, а затем он отстраняется и смотрит Уёну прямо в глаза. Рука ворона, до этого прижатая к его члену, занимает свое место на коже бедра брюнета, небрежным движением отодвигая его ногу. Голова преступника снова опускается на решетку за его спиной. Он смотрит на представителя закона, его глаза влажны от желания и гнева. Два пальца оказываются у его входа, и не проходит много времени, как первый проскальзывает в плоть Уёна, который напрягается от нового и неприятного ощущения. Слюна - явно не лучшая смазка, но ему трудно попросить Сана найти в сарае машинное масло. Он не уверен, что это более гигиенично. Поэтому Уён стискивает зубы, когда лоб полицейского встречается с его лбом и его палец глубоко входит в него. Движения не очень заметны, но вся ситуация заставляет его дрожать. Он чувствует, как его член подрагивает на животе при каждом легком движении Сана в нем. Его ноготь едва касается простаты, а вскоре добавленный второй палец вдавливается в нее полностью, почти непроизвольно со стороны ворона. Уён хватается за цепь наручников. По правде говоря, Сан находится не в лучшем состоянии, чем парень напротив него, но даже если он проведет там не более пяти минут, он не может заставить себя трахнуть Уёна без малейшей подготовки. Он все равно заботится о своем члене, и ему было бы трудно объяснить своему боссу, почему он взял больничный, чтобы позаботиться о своем сломанном члене. Он также не разочарован своим решением. Преступник еще никогда не был так уязвим при нем, а точнее под ним. Он больше не открывает глаза. У него перехватило дыхание, пока он привыкал к присутствию Сана в нем. Озорной огонек, промелькнувший в его зрачках, давно потускнел, когда ситуация, достигнув апогея, стала реальностью. - Блядь... входи уже... какого хрена ты ждешь, курица, - задыхаясь, пробормотал Уён, ухмыляясь краешком рта. Сан смеется, оставляя засос рядом с его адамовым яблоком. Он хочет запечатлеть этот образ в своей памяти. И он не может сдержать ухмылку, когда ногти брюнета царапают по полу, в то время как он резко дергается, открывая глаза, чтобы понять, почему Сан вдруг перестал двигаться. - Лучше сожми зубы, придурок, - говорит он, прежде чем прижаться к бедрам Ву. Уён едва открывает глаза, опьяненный желанием и ядом, который разъедает его вены, напоминая ему каждый миг, как много значит его уязвимость в этот момент. Он принимает это, когда член Сана проникает в него, покрытый его собственной слюной. Он ненавидит себя за то, что так жаждет его. За то, что так сильно тает от каждого прикосновения. Он не может простить себе, что так сильно дрожал при каждой погоне, пряча позорную эрекцию на обратном пути в убежище. Каждый сон был наполнен губами и руками Ворона, которые наконец-то поймали его. Снова сбежать от него. Позволить ему трахать себя у стены, в его убежище, на столе, в машине, на его кровати. Он хочет умереть от этой жестокой потребности быть съеденным, которая заставляет его задыхаться, когда он чувствует, как Сан внезапно двигается внутри него, рука все еще держит его за челюсть, губы пробуют его на вкус с голодом. Он чувствует, что горит. Волны наслаждения постепенно охватывают его. Сан, он... ему не лучше. Он утопает в окончательном удовлетворении от того, что это тело находится под ним. Стоны Уёна принадлежат ему. Его челюсть сомкнута от удовольствия во власти его пальцев. Пальцев, которые сжимают талию брюнета до красно-синего цвета. Он тяжело стонет, его дыхание хриплое, глаза влажные. Они пристально смотрят друг на друга. И их губы касаются друг друга. Они шепчут друг другу в глотки грубые слова. Правосудие наносит смертельный удар по преступнику, ноги которого обхватывают бедра комиссара в замок. Он держится за цепь. Другая его красная, раздраженная рука тщетно пытается уцепиться за пол. Металлический привкус крови вторгся в его вкусовые рецепторы, когда Сан прикусил губу, оставляя поцелуй. И в последнем толчке оргазм накрывает Уёна громовым гулом. Сан матерится, прижавшись к изгибу его шеи. Он продлевает его маленькую смерть еще несколькими толчками, присоединяясь к нему в мощном оргазме. На несколько секунд лоб Сана упирается в ключицу преступника. Он слегка вздрагивает и морщится, чувствуя, как сперма стекает по его груди, когда он отстраняется от тела Уёна. Он также ощущает вкус крови на зубах. Губы и подбородок брюнета окрашены в карминово-красный цвет. Его глаза все еще закрыты. Он улавливает его хриплое дыхание. И Сан одевается, под ледяным взглядом человека с руками и костяшками пальцев, исцарапанными бетоном и наручниками, с телом, помеченным их поступком, все еще обнаженным, на земле. Он бросает рубашку ему на грудь.

***

Уён слизывает кровь с большого пальца, где он немного содрал кожу. Пол камеры холодный и твердый под его ягодицами. Его ноющее тело заставляет его вздрагивать от малейшего движения. Он смотрит прямо перед собой, выражение его лица непроницаемо. По ту сторону прутьев решетки изучающие его глаза. Серые глаза. И Сан улыбается.