Волкам место в лесу

Поднебесье быстро оказалось в удаленном от других стай домике, правда, домиком это было назвать трудно. Большой деревянный двухэтажный дом с подвальным помещением, как позже оказалось, там находился бильярд и спортивный зал. Поднебесье жило не бедно, но Миллер особо не обратила на это внимание, как-то не до этого было. Она скрутилась комочком на диване, на котором ее оставили, подготавливая специальную комнату. — Подъем, — около омеги очутился Кисаки, помогая подняться той. — Куда мы? — еле выдавила Гвен — В ванную, — сухо произнес Тетта. *** Гвен ежилась в теплой воде, стараясь прикрыть оголенное тело от альфы. — Не смотрю я, — закатил глаза оборотень, смотря в противоположную сторону. — И скоро ты, наоборот, захочешь, чтобы все смотрели… Неожиданно Кисаки повернулся к Гвен, и омега сжалась сильнее. Альфа медленно протянул руку к ее шее и осторожно плавными движениями снял кулон. Кожу Миллер обожгло и она резко выдохнула, удивлённо посмотрев на оборотня, когда он открыл вещицу, а внутри была сушёная трава. Омела. Гвен горько усмехнулась: — Теперь ясно, почему никто не чуял приближающейся течки… Получается, вы знали давно об этом? — Ещё с того момента, когда ты осталась на ночёвке у Эмы. Изана тогда зашёл в комнату и все понял, — Тетта посмотрел на Гвен с некой жалостью, она ведь твердо была уверена, что все под контролем, а все в один момент рухнуло. Омега прикрыла глаза, уже переставая так зажиматься. — Жарко, — только произнесла она. В дверь постучали. — Тетта, давайте быстрее. Мы готовы, — послышался голос Какуче. Тетта протянул халат омеге, также отворачиваясь, чтобы она не чувствовала такого смущения. Будто это имело значение. Будто это не ее сейчас и остальные трое дней будут иметь шестеро альф. Гвен привели в большую комнату с огромной кроватью. Везде были альфы, запах которых просто сводил с ума и чувствовать обильную влагу между ног. Оборотни встретили омегу хищными взглядами, теперь все могли ощущать ее феромоны в полной мере, ведь вода смыла остатки омелы. Даже непробиваемый Изана прикрыл нос рукой, чтобы не слететь сразу же с катушек. В комнате быстро возбуждалась атмосфера. И не только атмосфера… Альфы ощущали, как их дыхание заметно учащалось, а рассудок постепенно мутнел. Оборотни понемногу окружали Миллер. Изана, больше не сдерживаясь и пользуюсь правами вожака первым попробовать омегу, подошёл к ней и резким движением потянул за пояс халата, затем пальцами проникая под его ткань на плечах. Вещь, скользя по молодому телу, упала на пол, открывая всем обнаженный вид Гвен. Сано жадно и грубо вцепился своими губами в ее, тут же обхватывая омегу за талию и вплотную притягивая к себе. Миллер громко промычала, когда ощутила его язык у себя во рту, и поддалась ему навстречу, чувствую невыносимый жар, даже несмотря на то, что халата на ней больше не было. Все остальные альфы смотрели, чуть ли замерев, боясь пропустить что-то важное. Им было позволено наблюдать за этой картиной, а вскоре они и вовсе могли начать участвовать. Но, казалось, их выдержка была на пределе. Об этом говорили набухшие вены у Хайтани, сжатые кулаки Ханмы, слишком серьёзный вид Кисаки и крепко стиснутые челюсти Какуче. Все ждали команды вожака, не смея ослушаться. Зрачки у всех постепенно сужались, а когти начинали удлиняться. Просыпались волчья натура и инстинкты. Гвен вцепилась когтями в спину вожака, когда тот опрокинул ее на кровать и навис сверху, зубами пробуя чистую кожу, оставляя небольшие следы. Омега принадлежит Поднебесью. Значит, надо этом всем показать множеством отметин на ее теле. Миллер громко вскрикнула, когда Изана оставил достаточно болезненный укус на ее ключице. Он немного перестарался, но кого это сейчас волновало. Скорее вид поступившей крови на месте укуса возбуждал. Приближенные нервно дернулись, понимая, насколько им тоже хочется коснуться такой манящей омеги, но замерли. Сано и сам осознал, что мучает оборотней и поэтому еле заметно кивнул, давая зелёный свет. Хайтани первыми оказались рядом, сразу же оставляя два ярких засоса под шеей и на плече. Грудь Гвен начала вздыматься, а сама она начала хватать ртом воздух. — Полегче. Помните, что это ее первый раз, Хайтани, — произнёс вожак, смотря, как братья уже вовсю исследовали тело омеги, целуя, кусая и царапя когтями. Какуче тоже присоеденился, обхватывая губами сосок. Стоны срывались с губ Гвен, она подрагивала под каждой нежностью к ней, а под каждой грубостью извивалась и выгибалась. Альфы, словно знали, где находятся кнопочки на ее теле, чтобы доставить как можно больше удовольствия, и прекрасно этим пользовались, что сводило Миллер с ума. Она проскулила, когда и Ханма присоеденился, кусая за второй сосок и водя вокруг него языком, оставляя влажную дорожку. Приоткрыв глаза, Гвен увидела нависающего Кисаки, но со стороны ее головы. Он наклонился, целуя в губы. Миллер замерла на пару секунд, чувствую новую порцию сладостной судороги внизу живота. Омега ответила на поцелуй. Тетта целовался неспешно, дразняще, словно растягивал удовольствие, но при этом в его действиях не было такой грубости. Слегка оттянув зубами чужую губу, альфа останился. Парочка пару секунд смотрела друг другу в глаза. Кисаки видел возбуждение, похоть и жажду большего во взгляде омеги. Это было так не похоже на нее. В голове пронеслись моменты, где она с ненавистью смотрела на Поднебесье и на Тетту в том числе, а сейчас так охотно стонала под их ласками. На пару секунд альфа увидел в ее глазах боль. А может ему показалось. Вот один миг и наркотик под названием Гвен снова затмила разум Кисаки. Теперь вновь жарко и тяжело дышать. Хочется взять ее целиком и полностью. Не только тело. Завладеть разумом, эмоциями и страстью. Все присутствующие чувствовали тоже самое, желая покорить и приручить раз и навсегда нрав волчицы. Изана пристроился между ног омеги, пальцами проводя по промежности и собирая выделившуюся влагу с половых губ. Размазав смазку на клитор, он довольно сверкнул глазами, когда Гвен неожиданно проскулила, хватая вожака за руку. — Т-ш-ш, спокойно, девочка, — промурлыкал на ушко Ран, целуя, а затем кусая ее шею. Какуче убрал руку омеги, нежно поглаживая. Постепенно альфы начали раздеваться, чтобы приступить к дальнейшим действиям. Изана медленно вошёл, терпеливо ожидая, когда Гвен привыкнет. Резко когти Миллер вцепились в ближайшее до чего она достала — плечо Риндо. Тот прорычал, но ничего не сделал, лишь усмехнулся, переглядываясь с братом, продолжая наблюдать за столь волнующей картиной. Сано начал двигаться. Видя, как омега начинает ёрзать и умолять продолжить, Изана ухмыльнулся. Такая Миллер ему опреденно нравилась. — Попроси получше, Гвен, — прошептал уже Ханма, будто догадываясь о мыслях вожака. Омега взвыла, умоляюще смотря на Сано. — Прошу… Изана! — выкрикнула та и попыталась сама глубже насадиться на его член. — Для первого раза пойдет, — удовлетворённо произнес вожак и начал двигаться в Миллер, покрепче взяв ее за бедра. Гвен и вовсе перестала сдерживать себя, показывая, как ей хорошо. Как хорошо от прикосновений всех альф, как хорошо от мощных толчков Сано в ней, как хорошо от полной отдачи инстинктам, потеряв при этом человеческий рассудок. Сейчас они звери, которым нет дела до каких-то глупых переживаний. Об этом хорошо свидетельствовали волчьи глаза и когти на их руках, которыми они оставляли множество глубоких царапин на телах друг друга, показывая этим, что они одна стая. Казалось, альфы хотели, чтобы и живого места не осталось на юном теле, чтобы все пропиталось ими и чтобы каждая собака знала, кому принадлежит эта омега. Изана ускорился, понимая, что подходит к концу. Миллер вскрикнула, когда альфа в последний момент оставил болезненный укус на ее бедре. Пара резких толчков, и вожак изливается, замирая на некоторое время, ощущая, как образуется узел. Тут Гвен стало не до удовольствия. Она начала скулить и вырываться, чувствую, как что-то большое рвет ее изнутри. Приближенным пришлось прижать ее конечности к постели, чтобы Миллер ненароком не травмировала себя и Изану. — Будь хорошей девочкой, скоро все пройдет, — подборил Ран. Омега прикусила итак уже искусанную губу, ожидая, когда эта боль закончится. На ее коже тем временем альфы оставляли поцелуи, чтобы немного успокоить и расслабить, потому что было видно, что Гвен сжала Изану, что, конечно, приносило ему тоже болезненные ощущения. Вскоре узел ослаб и Изана ушел на перерыв, чтобы приготовить им всем чего-нибудь поесть, но Миллер никто не дал передохнуть, и в нее уже вошёл Какуче, закидывая ее ноги к себе на плечи. Альфа двигался не так грубо, как Изана, но в определенном темпе, не сбиваясь с него. Остальные приближенные все также продолжали ласкать омегу и целовать её опухшие губы. Им нравилось понимать, что совсем скоро она станет членом их стаи, а лет через пять станет счастливой матерью их детей. Какуче чувствовал вину перед Миллер сначала за то, что не помог. Но всё-таки стая и Изана у него были на первом месте. Он мог прекрасно понять чувства домашнего, но не мог понять чувства омеги, ведь между ними всегда была пропасть. Сейчас видя, как Гвен просит ускориться, смотрит на него звериным взглядом, Какуче думал о том, как она прекрасна, как все правильно и естественно, она великолепно впишется к ним в стаю и осчастливит каждого из них. Альфа издал рык и во всю длину вошёл в Миллер, извергая в нее семя. В этот раз омега уже спокойнее отреагировала на узел, лишь стиснув зубы и быстро задышав, сжимая одеяло кулаком. — Хорошая девочка. Думаю, ты уже готова к большему, — Хайтани старший нежно провел по ее щеке тыльной стороной руки — Иди-ка сюда, волчонок, — произнес Риндо, когда Какуче закончил и отправился к Изане помогать, и потянул ее на себя. — Если вы ее порвете, то сами знаете, какие последствия будут, — Кисаки отстранился и слез с кровати, понимая, что задумали братья. Он смотрит на Шуджи, который тоже явно не совсем этим доволен, — Пошли пока перекурим. — Ого! И сам предложил! — Ханма чуть ли не вприпрыжку подскочил с кровати и помчался на балкон, галантно открывая дверь альфе, но на пару секунд заострив внимание на троице. Он прекрасно ощущал тесноту у себя в брюках и очень надеялся, что Хайтани сейчас резко станут скорострелами. Хайтани тем временем проводили прекрасно время. Риндо провел ладонями по спине девушки, которая оседлала младшего, а затем спустился ниже на ее ягодицы и слегка раздвинул их, чтобы было удобнее войти. Стон омеги. И она уже прекрасно чувствует всю длину члена альфы. В этой позе были совсем другие ощущения. Более острые. — Черт… — прорычал младший Хайтани, на пару мгновений прикрывая глаза. Гвен изогнулась, желая, чтобы альфа поскорее начал двигаться. Ее жалобный взгляд скользил от одного брата к другому, она была готова уже заскулить. Хайтани самодовольно ухмыльнулись в своей манере, ощущая полное превосходство над Миллер. Сейчас она была покорна, как никогда, и от этого сносило крышу. Братья слишком любили доминировать и подчинять, что, впрочем, свойственно большинство альфам, хотя эта двоица как-то выделялась среди своих. Омега плавилась от жарких поцелуев и чересчур болезненных засосов, но последнее ей особенно приносило удовольствие, как и самим Рану и Риндо, которые будучи садистами просто обожали причинять боль. В свое время они совершили немало сексуальных зверств с другими омегами, однако, с их Миллер так нельзя было, поэтому развлекались они не в полной мере, но и не слишком уж сдерживались. Громкий шлепок. Ягодица омеги горит и остаётся красный след, сама она вздрагивает и вскрикивает, не ожидая такого. Хайтани посмеиваются, упиваясь властью. Как же давно они желали взять эту строптивую омегу, а если вспомнить какие жаркие сюжеты они представляли в голове с участием Миллер… Звериная натура слишком долго была в режиме удержания, поэтому сейчас оборотни истезали омегу, грубо помечая все ее тело, особенно шею, которая практически была уже вся фиолетовая. Ран пристраивается сзади, медленно и аккуратно входя туда же, где был и член Риндо. Смазки было достаточно, чтобы сделать это менее болезненно, да и прошлые узлы немного растянули стенки влагалища. Хайтани двигались в хаотичном порядке, но вскоре быстро подстроились под темп друг друга. Ран с наслаждением наблюдал за тем, как бедра омеги подрагивали, как их с братом половые органы погружались в промежность омеги, как вязкая жидкость стекает по бёдрам Миллер, слушал, как Гвен чуть ли не скулит, как потная кожа их тел бьётся друг от друга с характерным звуком, как смазка приятно хлюпает. Рассудок омеги давно уже был мутнее мутного, она буквально сходила с ума от действий Хайтани, которые очень умело действовали. — А ты ещё пыталась сбежать от нас, волчонок, — проворковал Риндо на ушко Миллер, не сбавляя темпа, и рыкнув, чувствую, что скоро развязка. — Неужели думала, что все получится, а? — дразнился Ран, ускоряясь и доводя Гвен чуть ли не до криков. Младший тоже ускорился, повторяя за старшим. — Кому ты принадлежишь, Гвен? — продолжал Ран, Риндо тут же понял, чего добивается его брат, и положил пальцы на клитор омеги. Оба одновременно замедлились, и Миллер взывала с досадой. — Я жду ответа на вопрос, — со строгостью произнес старший Хайтани. — Поднебесью, черт побери! Только двигайтесь, не останавливайтесь! — взмолила Гвен, окончательно отбрасывая чувство достоинства. — Умница. Навсегда запомни свои слова, Гвен, и впредь будь хорошей девочкой — знай, чья ты, — Хайтани вновь начали двигаться и в этот раз сразу же перешли на быстрый тем, вскоре образовывая узлы и кончая. В нос ударил запах табака. Ханма стоял перед Миллер, желая поскорее получить разрядку, не в силах больше терпеть трение у себя в штанах и феромоны омеги, которые сводили с ума. Несмотря на усталость, организму омеги нужно было ещё, и она не могла что-то с этим поделать. Не долго думая, она потянула на себя альфу, усаживая его на кровать, а после оказываясь сверху, помогая избавиться от одежды. Нетерпеливыми движениями, Гвен привстала, держась за плечи Шуджи, и приподнесла стоячий член к своей промежности, начиная тереться об его головку, чтобы немного подразнить. — Не испытывай себя и меня, Миллер, — прошептал ей на ухо Ханма. Гвен вздрогнула, ощущая мурашки. Она начала постепенно насаживаться. Альфа довольно простонал, когда она полностью взяла в себя его длину. Его руки скользнули на ее бедра, поглаживая, а затем сжимая, немного царапая ногтями. Миллер прикусила губу, обхватывая Шуджи за плечи. Их взгляды встретились. Ханма всегда смотрел на нее игриво и с интересом, сейчас ничего не изменилось, разве что дикости и желания было больше. Шуджи был слишком ветреный, чтобы стать хорошим отцом и примерным семьянином, и ему было как-то всё равно, какая омега была бы матерью его детей. Но если рассматривать Гвен на эту роль, то Ханма был очень даже не против. По крайней мере ее постоянный страх и какие-либо выходки скрашивали его, чаще всего спокойные, деньки. Если так подумать, то почти ни у кого из альф Поднебесья не было сильных чувств к Миллер. Только животная страсть, воспроизводимая инстинктами. Но обычно оборотням большего и не надо было, чтобы построить семью и создать полноценную стаю.Так было многие тысячелетия и всех все устраивало (только омеги под конец взбунтовались). Ханма громко прохрипел, получая долгожданный оргазм, сильнее сжимая Миллер в своих руках, словно плюшевую игрушку. Та сдавленно простонала. Чувствуя, что совсем осталась без сил, Гвен устало повалилась на кровать. Она и не заметила, как в комнате осталась наедине с Кисаки. Он не заинтересованно смотрел на нее, сидя на диване и раскрыв книгу. — Разве тебе не нужно?.. — прошептала Гвен. — Нет, — отрезал Тетта, погружаясь в буквы. Омега была озадачена и даже усталость отошла на второй фон. На дрожащих ногах она поднялась с кровати и абсолютно оголеная подошла к альфе. Тот заметно напрягся, но показательно не оторвал взгляд от книги. — Я ведь знаю, что ты хочешь, — Миллер приложила свою руку ему на щеку, Тетта дернулся, перехватывая кисть несносной омеги. — Отъебись. Гвен усмехнулась. — Тогда зачем ты тут сидишь и строишь из себя недоступного? Кисаки наконец посмотрел ей в глаза. — Я пережду некоторое время тут, чтобы все думали, что я тебя трахнул, а потом свалю. Миллер ахнула, не понимая совсем альфу. — Но тогда для чего это все было, Тетта? — Кисаки вздрогнул, услышав свое имя. Оборотень злобно оскалился. — Да потому что, блять, Изана и остальные — дебилы! — процедил альфа, сжимая обложку книги. — Они, действительно, ебанутые, раз думают, что какие-то потрахушки приручат тебя. Гвен, я уже давно понял, что такая жизнь не для тебя и что бы мы не делали, тебя не удержать. Я восхищался твоим непроломимым характером, а сейчас… Видя тебя такой… Мерзко. — Тетта… — Гвен больше не могла ничего сказать, ком застрял вместе со словами в горле. — Завтра Изана тебя пометит, и я больше никогда не увижу ту непоколебимую, местами глупую и наивную Миллер, — Кисаки смотрел куда-то сквозь омегу, думая о чем-то своем. Волчица как бы не хотела, не могла прочитать его мысли, лишь метаясь от одной догадки к другой. Альфа посмотрел ей в глаза. Взгляд ее был таким уставшим и туманным, что внутри что-то сжалось. Тетта вздохнул и подозвал ее жестом к себе. Их горячие губы слились в поцелуе. Он был не похож на прошлый. Сюда Кисаки вложил сожаление… Альфа отстранился, поглаживая ее скулу. — Клянусь, я сделаю так, чтобы ты снова взлетела.