Случайности не случайны

Ходят слухи, что Тимоти Шаламе декабрьским холодным вечером был замечен на улицах Нью-Йорка с миловидной незнакомкой, одетой в пальто от Burberry и сапожки от Prada. Так ли это на самом деле?

***

Парочка и правда сбегает с вечеринки на лимузине актера. В дороге у Тимоти вибрирует телефон. Звонит менеджер. Он оповещает, что папарацци в очередной раз разнюхали, в какое примерно время Шаламе вернется домой, и теперь блуждают в его районе. Шатен заметно меняется в лице и перед тем, как повесить трубку, благодарит ассистента за предупреждение. Рита спрашивает его о проблеме. Тимоти пересказывает все, что ему сказал Сэм, на что Харрингтон, не подумав, предлагает сменить маршрут и отправиться в ее номер в отеле. Парень с удивлением осматривает уверенное лицо девушки, но соглашается с ее решительным настроем. - Подожди, - останавливает его Рита, когда тот собирается нажать кнопку для связи с водителем. На лице шатена рисуется вопросительный знак. - Я очень хочу пончики, можем сначала заехать в мою любимую пекарню? Я скажу шоферу адрес. Пожа-а-алуйста, - молит она щенячьими глазами. Тимоти не может устоять перед ее уговорами, поэтому он молча кивает и отворачивается к окну, чтобы скрыть непроизвольную улыбку. Подъезжая к месту, Марго просит парня остаться в машине ради его же безопасности. Вдруг журналисты и сумасшедшие фотографы успеют заявиться и к пекарне. Харрингтон на своей шкуре знает, каково это - постоянное преследование незнакомыми людьми с фотоаппаратом и видеокамерой в руках. Хоть она и не была всемирно известной звездой, но в Нью-Йорке и близь лежащих городах и штатах дочка крупного миллиардера, владеющего сетью отелей и кучей недвижимости, а также огромной одноименной компанией, была у всех на слуху. Она забирает заказ и только собирается выйти на улицу, как ее ослепляют вспышки камер и громкие гулы десятка человек, буквально залезающих друг на друга, чтобы получить хороший кадр или записать сенсационный репортаж. Рита протискивается через, казалось бы, нескончаемую толпу, и прямо перед дверью в черный тонированный автомобиль ей перекрывает дорогу женщина лет тридцати с микрофоном в руках, а слева от нее - оператор, старающийся выстроить фокус. - Вы и Тимоти Шаламе! Так ли это, Рита? - тараторя, задает вопрос она, после чего переворачивает микрофон в сторону измотанной и, мало того, напуганной девушки. - Отойдите, пожалуйста, - выдавливая из себя последние капли вежливости, просит брюнетка. - Вы вместе провели День Благодарения? - не отстает журналистка. Рита показательно игнорирует и обходит ее, чтобы сесть в машину. Водитель сразу же жмет на газ, и они наконец удаляются в сторону отеля. Харрингтон тяжело выдыхает, осматривая прозрачную коробку с пышными пончиками в глазури. - Да уж, эти пончики того не стоили... - заключает она. - Извини, - произносит Тимоти, пытаясь заглянуть подруге в глаза. - Это не твоя вина, - натягивает улыбку девушка.

***

"Невероятно! У Тимоти Шаламе роман с дочерью Кристофера Харрингтона! К счастью, мы успели заснять, как Тимоти с дамой заходит в здание, где расположен Harrington Hotel". - Эти папарацци - нелюди, - возникает Марго, выходя из лифта. - Со временем привыкаешь, - жмет плечами шатен, проходя за девушкой в люкс. Номер отеля больше походит на полноценную квартиру. Дизайн выполнен специально по заказу Риты, весь декор, стены и мебель предстают в темных тонах. Этот люкс можно было бы сравнить с известными апартаментами из «Мальчишника в Вегасе». Минималистично и со вкусом, как любит девушка. Внимание Тимоти привлекает стоящий посреди гостиной черный лакированный рояль Baldwin. - Играешь? - мимолетом интересуется он, подходя ближе к инструменту, осматривая каждую струнку под крышкой. - Музыка есть спасение, - с улыбкой откровенничает брюнетка, отворачиваясь от панорамного окна к другу, что чуть ли не пожирает ее яркими зелеными глазами. Тусклый свет люстры придает его зрачкам своеобразную неотразимость, наполняя радужку малахитовым сиянием. Сочетание его кудрявых темных волос и милейших ямочек над уголками губ завораживают и заставляют влюбиться с первой секунды. Он осторожничает, мнется на одном месте, не зная, куда себя деть, чем забавляет Марго еще больше. Она умиляется его скромности, хоть и понимает, что на месте Тимоти вела бы себя так же. - А ты играешь? - следом спрашивает она, нарушая неловкую тишину, повисшую в воздухе. - Да, - свободно отвечает он и садится на вытянутую табуретку перед роялем. Рита облокачивается на заднюю крышку и наблюдает за передвижением хрупких тонких пальцев шатена. Он играет что-то очень знакомое. Этюд напоминает стиль Шопена, и Харрингтон вспоминает, что когда-то тоже бралась за его произведения. Мелодия наполняет и воодушевляет девушку, она уже не отдает себе отчет в том, что выглядит как самая настоящая влюбленная девчонка. Она физически не может отвести глаз от симпатичного, двигающегося телом в порыве кульминации, парня. Ей нравится этот момент, и она хочет застрять в нем навсегда. Ей спокойно и хорошо. Кто бы захотел отпустить это чудное мгновение в вечное забвение? Когда Тимоти ставит заключительный аккорд и с закрытыми глазами чуть пошатывается, Рита ждет еще пару секунд, когда Шаламе осознает, что музыка, пронизывающая все тело, больше не течет сквозь его ладони и фаланги. И только когда парень распахивает веки и отпускает педаль, она все же интересуется автором композиции. - Фридерик Шопен, - подтверждает ее догадки парень. - Я так и знала! - восклицает Харрингтон. - Неужели? - по доброму усмехается Тимоти. Стараясь не разрушить царящую над ними атмосферу умиротворения и легкой таинственности, Рита без слов присаживается рядом и куполом из кистей касается пальцами белых клавиш. Левой рукой она делает акцент на аккорды, а правой играет основную тему. Лейтмотив кажется грустным, но он, как и все хорошие музыкальные шедевры, берет за душу, впивается в сердце с каждой нотой. Девушка так погружается в игру, что инстинктивно закрывает глаза, сливаясь с гармонией воедино. Она не видит, с каким обожанием и восхищением на нее пялится парень справа. Теперь и он ловит себя на мысли, что походит на мальчишку, что впервые почувствовал в груди слабый, но со временем развивающийся и заполняющий его кости, мышцы и сосуды, трепет, и тепло, согревающее и заставляющее полюбить жизнь такой, какая она есть. - Очень красиво, - не находя других слов, искренне шепчет Тимоти после того, как брюнетка снимает руки с черно-белой клавиатуры. - Шопен - мой любимый композитор, - смущенно признается она. - Всегда мечтала побывать в Париже, чтобы вживую посмотреть на его могилу. А затем отправиться в Варшаву, чтобы увидеть его сердце, - бегая глазами по клавишам, обреченно, но мечтательно произносит девушка. Тимоти как и прежде внимательно и увлеченно слушает ее. Он отмечает в своей голове, что голос Риты, словно услада для ушей, успокаивает его, а ее длинные шелковистые темно-коричневые волнистые пряди, пахнущие чем-то вроде ванили, дурманят рассудок. "От нее вкусно пахнет" - понимает Шаламе, острым носом чуя нотки вишни, отдающиеся эхом от ее бьющейся артерии на открытой шее. Он вдруг осознает, что девушка давно молчит, с занятным интересом рассматривая его лицо. Она неосознанно вскидывает брови, вопросительно сверля взглядом собеседника, что несколько минут безостановочно, хлопая глазами, в открытую таращился на нее. Он наконец одергивает себя и, запинаясь, пару-тройку раз лепечет извинения. - Выглядишь как человек, познавший все тайны этого мира, - смеется Рита, тем самым разряжая неловкую, но даже немного интимную обстановку. Тимоти резко подрывается и подходит к окну, вновь пытаясь тем самым спрятать нагло взобравшуюся на лицо улыбку. Разглядывая знакомые Манхэттенские высотки, он засовывает руки в карманы брюк и чуть откидывает голову назад, наслаждаясь великолепием вечернего родного города. - Надеюсь, ты не сочтешь меня чересчур надоедливым, - не смотря на девушку, начинает Шаламе, - но я позволю себе рассчитывать на третью встречу, - поворачиваясь с надеждой в глазах, утверждает он. - Тогда увидимся на третьем свидании, - улыбается Рита, припоминая свою заключительную фразу в день их знакомства. Шатен приспускает рукав белой рубашки и смотрит на часы. - Думаю, шастающих обезумевших журналюг поблизости уже нет, - предполагает он. - Я пойду. Было приятно увидеться и поговорить о музыке, - в этот раз не скрывая пленительной лучезарной улыбки, прощается парень. - Взаимно, - поддерживает его Харрингтон. Она провожает его взглядом до лифта, где он напоследок кивает ей головой и наконец скрывается за задвигающимися дверями. Рита безнадежно вздыхает и ворошит в памяти мелодию, что играл ее новый друг. Вспоминая первые аккорды, она воспроизводит целостную композицию, и руки сами тянутся к нужным клавишам. Девушка заканчивает играть, встает и робко улыбается, мысленно проматывая прошедший чудесный вечер. Готовясь ко сну, она натыкается на несколько заголовков прессы о ее тайном романе с актером, на что как обычно закатывает глаза и отбрасывает телефон на другую сторону кровати.