EDEVANE

— Итак, она сказала, что никогда не полюбит тебя, но посмотри на это с хорошей стороны. Джеймс посмотрел на Сириуса сквозь слезы, ожидая продолжение фразы, но когда Сириус сохранял молчание, Ремус заговорил. — Что за хорошая сторона, Бродяга? — Оу, я ждал, что кто-то другой продолжит, потому что я не вижу ее, — пожал он плечами, скрестив руки на груди и прислонившись к камину. — Замечательно, чувак, — с сарказмом ответил Ремус, бросаясь к Джеймсу, который, четвертый раз за эту ночь, утопал в слезах. — Прости, Сохатый, — вздохнул Сириус, садясь рядом с лучшим другом. — Я понимаю, тебе больно прямо сейчас, правда, понимаю... но, Джеймс, ты невероятный парень, ты веселый, умный, по красоте просто вышка — выглядишь на все сто — и нет, я не гей, не подумайте, — Сириус съежился, заставляя Джеймса хихикнул, вытирая нос тыльной стороной ладони. — И если Лили не видит этого, ну, тогда она в проигрыше, друг. Джеймс тяжело дышал, опираясь на плечо Сириуса. — Спасибо, — пробормотал он, — я правда ценю то, что ты сказал, но не могу справиться с чувствами. Я правда старался не полюбить ее, но... — Но, что бы ты не делал, ты все равно влюбляешься в нее, с каждым днем все сильнее, — вздохнул Сириус, не замечая быстрого взгляда от Ремуса. — Точно. Дальше они втроем сидели в тишине, не имея никакого желания разговаривать. Но потом Питер ввалился в общую комнату. — Я достал вкусностей! И я даже взял один из... что с вам, черт возьми, не так? — он остановился на пол пути, руки сжимали различную еду, украденную с кухни. — Мы чувствуем небольшую подавленность, Питер, — мрачно заговорил Ремус, оставляя пухлого парня в замешательстве от слов. — А теперь давай на английском. — Он имеет в виду, что мы в депрессии, чувствуем себя подавленными, хотим вскрыть вены и сдохнуть, — мрачно ответил слишком драматичный Джеймс. — Я слышал, сладости поднимают настроение... — пробормотал Питер, подходя к нему и протягивая шоколад. И Питер оказался прав. Хоть ему все еще и было грустно, и у него разболелась голова, настроение Джеймса поднялось, когда он проглотил несколько желейных слизней. — Как мне исправить это? — с отчаянием в голосе задал он вопрос. — Как мне заставить ее перестать меня ненавидеть? — Ну, для начала, мы поищем причину ее ненависти к тебе, — произнес Ремус. — и потом мы сможем найти выход из этой ситуации. — Окей, так почему она ненавидит меня? — Мы издевались над Снейпом годами, прежде чем они поссорились. — Ты миллион раз приглашал ее на свидание. — Ты прямым текстом сказал, что она не должна дружить с Лирой. Парни по очереди перечислили варианты, заставляя Джеймса закатить глаза. — Ладно, хорошо! — крикнул он, махая в воздухе руками. — Я понял, я раздражающий неконтролируемый сукин сын, — вздохнул он и от усталости протер лицо ладонями. — Что мне делать? — Ну, возможно, у меня есть идея... — ухмыльнулся Сириус.

---

— Это не сработает! — шепотом кричал Джеймс Сириусу, заходя в Главный зал следующим утром. — Ты хочешь, чтобы Лили относилась к тебе лучше? — Конечно, Бродяга, но я не- — Просто сделай это! — крикнул Ремус и толкнул его в направлении стола Слизерина. Джеймс нервно сглотнул, дергая за подол своей мантии, когда приблизился к одинокой девушке. Она, казалось, находилась глубоко в своих мыслях, поскольку ей потребовалось некоторое время, чтобы заметить присутствие Джеймса, когда он неловко кашлянул. Ее голова вскинулась, щеки покраснели при осознании, кто это был. — Я не видела Лили все утро, если это причина твоего нахождения здесь. — быстро проговорила Лира, нервно сминая краешек мантии пальцами. Джеймс вздохнул, садясь напротив нее и игнорируя взгляды от слизеринцев, которые сидели рядом с ним. — Вообще-то, я пришел поговорить с тобой. — Со мной? — Лира не скрывала своего искреннего удивления. — Я хочу... эм... я хочу извиниться за вчерашнее. Я не был собой и... — Хорошо. Он несколько раз моргнул. — Х-хорошо? Ты не злишься? — Я не говорила этого, — она пожала плечами, скрестив руки на столе. — Так ты злишься, — понял он, неловко поерзав на месте. — Ну, а ты бы не злился? Он посмотрел в ее серые глаза, чувствуя, как его сердце слегка екнуло. Она выглядела уставшей, даже сломленной. Темные круги под ее глазами указывали на то, что она плохо спит, а по ее бледному лицу он понял, что она почти не выходила из замка. — Мне очень жаль, Лира. Я был охвачен своими мыслями и чувствами, не считаясь с твоими или Лили чувствами. — Все в порядке, — вздохнула она, кладя свою руку на его. Он вздрогнул, не ожидая ни внезапного холода, ни странного покалывания. Она немедленно отстранилась, игнорируя затяжное ощущение на кончиках пальцев. — Я... я принимаю твои извинения, — она улыбнулась, заправляя волосы за ухо. Мягкая улыбка появилась на лице Джеймса, но она не могла не заметить, что, хоть он и улыбался, но все еще казался грустным, заставляя ее сердце разбиться. — Ладно, эм... я должен вернуться за свой стол, — неловко произнес он, указывая себе за спину. — Ага, а то, кажется, твои друзья скоро взорвутся, если не узнают, о чем мы разговаривали, — она кивнула в сторону трех парней, которые не так незаметно пялились на них, пытаясь прислушаться к разговору с другого конца Зала. — Они идиоты, — усмехнулся Джеймс, поднимаясь. — В любом случае, увидимся позже, Эдевейн. И, когда он ушел, Лира не смогла остановить себя от мысли, что, возможно, он был так же сломлен, как и она, судя по тому, что она видела.