reduced to a home wrecker

— Подойди, — Чонгук похлопывает себя по коленям, член подёргивается. Когда Чимин неуверенно подходит вперед, руки все еще скрывают его промежность, Чонгук щелкает языком от нетерпения, но не от раздражения, потому что он никогда не достигнет нужного уровня раздражения, когда дело касается Пак Чимина, — Что я говорил о том, что ты прячешься от меня, Чимин? — Прости, хён. Я просто… я просто… — Чимин запищал, когда Чонгук притянул его к себе на колени, его бёдра вздрогнули, когда он почувствовал, как член Чонгука скользнул между его складок, и из его горла вырвался сдавленный стон.       Этот звук ужасно смущает его. — Не волнуйся, — говорит Чонгук, — Ты научишься.       Чимин хнычет, чувство вины наваливается на него тяжелым грузом, реальность ситуации внезапно обрушивается на него со всей силой. Его глаза слезятся, губы поджимаются.       Что он делает? — Расслабься, — Чонгук сжимает рукой его шею, — Хён обо всем позаботится. — Обо всём? — спрашивает Чимин, глядя в глаза Чонгука и даже не реагируя на палец, который находится в опасной близости от его задницы. — Обо всём, — Чонгук кивает, прислоняясь щекой к голове Чимина, когда Чимин зарывается в его шею, — И, если Чимин хочет хёна, он должен сказать об этом.       Есть что-то в том, как он это говорит, слова наполнены глубоким смыслом… Чимин глубоко вдыхает, обдумывая возможные варианты. — Чтобы… — он обхватывает руками талию Чонгука, глубоко стыдясь своих следующих слов, — Встречаться?       Чонгук кивает, две сильные руки обхватывают талию и прижимают к себе. — Я не люблю её, — говорит Чонгук, уже второй раз за этот вечер, и Чимин понимает.       Чонгук говорит, что бросит Нуну Чимина ради него, не говоря это словами. Внезапно почувствовав облегчение в плечах, он ощущает, как все силы покидают его тело, и он становится тяжёлым грузом на коленях Чонгука, кайфуя от мысли, что Чонгук хочет его.       Просто.       Слышать, как Чонгук готов выбрать Чимина вместо того, кому он посвятил последние два года… Это… Это так волнующе. Чимин всегда чувствовал себя неполноценным рядом со своей Нуной и её равнодушной грацией, никогда не чувствовал, что из них двоих он будет чьим-то главным выбором, так что быть главным выбором Чонгука, того, кому он неловко готов посвятить всё своё существо, что ж… Рискуя прозвучать ужасно драматичным, он чувствует себя легко.       Он не второй по важности. — Хорошо, — говорит он.       Нуна будет жить.       Она будет в порядке. — Хорошо, — повторяет он, слегка подпрыгивая от волнения.       Она никогда не узнает.       Словно его ответ — это разрешение, как стартовый пистолет, Чонгук быстро прижимается губами к его шее, блуждающие руки опускаются ниже, чтобы обхватить его задницу, руки достаточно большие, чтобы кончики пальцев могли нащупать его сочащую дырочку. Чимин скулит, сжимая свою киску и наклоняя голову, чтобы дать Чонгуку больше доступа к его чистой шее. — Я собираюсь войти в тебя пальцами, хорошо, малыш? — говорит Чонгук, продолжая ласкать ртом шею Чимина, одной рукой обхватывая бугорок Чимина, пальцы раздвигаются, когда достигают его безволосой пизды и проводят по внешней стороне губ.       И Чимин становится настолько нуждающимся, что забывает, насколько он застенчив, забывает, игнорируя любую часть себя, которая колеблется, которая абсолютно не хочет делать больно своей Нуне. — Чонгуки-хён… пожалуйста, пожалуйста. Ты нужен мне, — обе его руки опускаются вниз и обхватывают запястье Чонгука, приподнимая его бедра, чтобы тереться о пальцы Чонгука, — Внутри.       Ему хочется кричать, каждый нерв его сверхчувствительного тела горит, отчаянно желая чего-то в своей киске, которая и так уже возбуждена. Все остальное не имеет значения.       Чонгук хочет его.       Чонгук облизывает один из пёстрых засосов, оставленных им на шее Чимина, а затем отстраняется, хихикая, и два пальца скользят внутрь жадной пизды Чимина почти без сопротивления, наслаждаясь тем, как это заставляет грудь Чимина вздрагивать, а глаза закатываться. Другой рукой он все еще ласкает упругую задницу Чимина, а он начинает быстро двигать пальцами, влажные звуки эхом отдаются по гостиной, и Пак задыхается от того, что пальцы Чонгука продолжают трахать его. Все происходит так быстро, что Чимин сбивается с толку, поэтому он решает передать весь контроль Чонгуку, сидеть и принимать все, что Чонгук дает ему. Он чувствует, как третий палец входит в тугую пизду, как Чон подгибает пальцы, и он стонет, раскрыв рот, запрокидывая голову назад, все его тело трясется так сильно, что Чонгуку приходится удерживать его, обхватив рукой его маленькую талию. Слезы текут по его щекам, бедра прижимаются к Чонгуку: — Я собираюсь… Собираюсь…! — он задыхается, его потребность кончить так быстро нарастает, что когда Чонгук вытаскивает пальцы, все, что он может сделать, это выпустить душераздирающий стон из глубины своей груди, сжимая свою пизду вокруг пустоты. — Что… хён, почему? — он склоняет голову, упираясь лбом в плечо Чонгука, тело содрогается от приступа украденного оргазма.       Неужели Чонгук-хён больше не хочет его? Он почти хнычет вслух. Какая ужасная мысль. Чонгук засовывает пальцы, покрытые смазкой Чимина, себе в рот, и жадно облизывает их, стараясь полностью очистить от смазки. — Ты такой вкусный, малыш, — он прижимается носом к макушке Чимина, руками массирует задницу юноши, извиняясь за то, что не дал ему кончить, — Хочу, чтобы ты сел мне на лицо.       Чимин кивает головой, приподнимает бедра настолько, что член Чонгука прижимается к животу, и садится на него всем своим весом, зажав толстый ствол Чонгука между толстыми губками своей розовой и сочащейся смазкой киски. С жаром внизу живота Чонгук напрягается, мышцы его бедер становятся настолько твердыми, что Чимин чувствует их под своими бедрами. Его киска сжимается, и звук хлюпающих соков его пизды становится смущающе громким. — Не хочу, — дрожащим голосом выдыхает Чимин, плача, — Просто… войди внутрь, — он начинает бездумно насаживаться на член Чонгука, и старший с нетерпением отвечает на его неистовые движения, член скользит по щели Чимина и тычется в его чувствительный, набухший клитор, кончик то и дело задевает его дырочку, но так и не проникает внутрь. — Еще нет, любимый. Ты еще недостаточно растянут. — Хён, помнишь, я… помнишь, я говорил, что хочу, чтобы мне было больно?       Чонгук хмыкает, ладонью массируя клитор Чимина, а кончиком среднего пальца проводит взад-вперед по натертой мокрой дырочке Чимина. — Ты ничего не почувствуешь с такой небрежной киской. Чимин резко выдыхает: — Ха… Хё… Хён…       Чонгук обхватывает рукой свой толстый член, смазывая его. — Сейчас я войду, — хрипит Чонгук, выпрямляясь.       Он целует Чимина в щеку, в челюсть, в шею, наклоняет голову, чтобы пососать мочку уха Чимина. Когда Пак чувствует, как толстая головка члена Чонгука начинает входить в него, его тело напрягается, спина выгибается в попытке облегчить боль. Его желудок скручивается, внутренности сжимаются. Жжет, почти мучительно, но, черт возьми, если это не заставляет его клитор покалывать и пульсировать от желания. Возбуждение затуманивает его разум, и он быстро теряет способность связно мыслить. Все, о чем он может думать, это о том, как Чонгук вводит свой член в его дырочку, сильные брови нахмурены, когда он смотрит, как пизда Чимина засасывает его член целиком. Чонгук знает, что Чимину больно — это видно по тяжелым вздохам, которые Чимин не может подавить, и по тому, как напрягаются бархатистые стенки его киски каждый раз, когда он входит глубже. С каждым разом Чимин расслабляется, понимая, что сжатие его киски только усложнит ситуацию, но совершенно очевидно, что боль ему не страшна, возможно, даже нравится. Он с силой сжимает бедра Чимина, когда тот опускается до конца, и его драгоценная маленькая шлюшка принимает его член, как подарок. Они не двигаются, Чимин отодвигает свой таз маленькими ручками, пытаясь рассмотреть свою красивую пизду, растянутую по всей длине хёна. — Блять, — простонал Чонгук, — Ты такой, блять, тугой…       Чимин скулит, пальцы его ног подгибаются, когда он пытается принять в себя Чонгука, чувствуя, как его разрывает, как пещерка его пизды идеально облегает красивый, толстый член Чонгука. Он заполняет его до конца, удовлетворяя его так, как сможет сделать только Чонгук, по его мнению. Когда Чонгук приподнимает его за бедра, член медленно выходит из его киски, и вскоре Чимин издает беспомощные стоны, которые он совершенно не может сдержать благодаря члену Чонгука. Чонгук поощрительно сжимает его бедра, Чимин стал подпрыгивать на его коленях, жилистые бедра Чонгука врезаются в упругие бедра Чимина с громкими, звонкими хлопками каждый раз, когда он опускается. — Хён, хочу… хочу поцелуй, — задыхаясь от напряжения, Чимин наклоняется, чтобы украсть поцелуй, один, второй, третий, который вскоре превращается в четвертый.       С собственническим рыком Чонгук переходит на неумолимый темп: ноги стоят на полу, руки крепко обхватывают Чимина, и он проникает в него глубокими, короткими толчками. Скольжение внутрь и наружу из мягкой влажной пизды Чимина почти не вызывает трения, его розовая толстая киска захватывает член Чонгука с хлюпающими звуками, которые вторят их греху. — Малыш… Чимин, — выдыхает Чонгук, слова почти полностью заглушаются влажными звуками, издаваемыми пиздой Чимина. Он снова начинает облизывать его шею, слюна стекает по его коже, — Неужели я единственный, кто когда-либо был здесь?       Чимин хнычет: — Да… да. Больше никто. Никогда. — Тогда почему ты такой, блять, — Чонгук рычит, — растянутый? — Нет… Я не… такой, — Чимин плачет, раненный.       Его рот раскрывается в беззвучном крике, когда Чонгук проводит большим пальцем по щели, собирая влагу, и тем же пальцем нащупывает его задницу. Он медленно вводит палец, толчки становятся жестокими от желания. Обе дырочки Чимина сжимаются, глаза зажмуриваются от мучительного удовольствия. Он и раньше засовывал пальцы в пизду, но он никогда не осмеливался прикоснуться к чему-либо еще, поэтому это довольно неожиданно, когда что-то входит в него, ощущения чуть ли не до эйфории. Его киска пульсирует, желание кончить полностью ослепляет его: — Ах… Чон… Чонгуки-хён, я… Ннх, я должен… Можно мне, пожалуйста… — Чимин умоляет, почти истерично, голос становится всё выше, когда он пытается перевести дыхание. — Да? Ты хочешь кончить? — насмехается Чонгук, и сжимающая дырочка задницы Чимина заглатывает его палец.       Чимин задыхается, его бедра подпрыгивают, обе его дырочки болезненно сжимаются вокруг Чонгука, мокрая киска бьется в конвульсиях. — Хён, — задыхается Чимин, великолепный, с покрасневшими щеками, — Пожалуйста, можно… Пожалуйста, дай мне… дай мне кончить?       Чонгук наращивает темп, блестящие розовые складки Чимина сжимают его толстый член, сверкающий по самые яйца от смазки Чимина. — Хннг, хён такой… такой большой, ты больше меня, — выдыхает Чимин, задыхаясь, глаза стекленеют от отчаяния. — Блять, — говорит Чонгук сквозь стиснутые зубы, средним и безымянным пальцами набирая влагу Чимина и вынимая большой палец из задницы, чтобы ввести два очень длинных пальца до самых костяшек без предупреждения.       Тело Чимина застывает в шоке от чужеродного вторжения, но теперь оно ощущается еще сильнее. Растяжка просто восхитительна. — Ты сводишь меня с ума, куколка, — хрипит Чонгук, начиная уставать. Его бедра болят, но нет ни одной вещи в мире, которая могла бы помешать ему трахать Чимина прямо сейчас, кроме самого Чимина, — Ни одна киска не может быть так хороша, как твоя. Она создана для моего члена, не так ли? Чимин задыхается, его бедра сжимаются, пальцы ног подгибаются, глаза закатываются, удовольствие посылает жар по всему телу. Его оставленный клитор набух, оставаясь в полном игнорировании. — Чонгук-хён, можно мне, пожалуйста… я собираюсь… собираюсь кон…! — он задыхается на последнем слове, когда Чонгук входит в него, сжимая пальцы на заднице. — Кончай, — просто говорит Чонгук. Он завороженно смотрит, как выгибается спина Чимина, неконтролируемо сотрясаясь от нахлынувшего на него оргазма.       Он не перестает двигать бедрами, струйки смазки Чимина тянутся между их бедер, пенясь вокруг его члена в растянутой пизде Чимина. Чимин хнычет, голова плывет, он икает, произнося «ах, ах, ах», с трудом понимая, за что можно ухватиться, в итоге его руки вцепились в ткань спинки дивана, не в силах устоять. Чонгук не останавливается и не сбавляет темпа, даже когда его пальцы выходят из тугой, сжатой задницы Чимина. Он просто наращивает темп, толкаясь бедрами со страшной скоростью. Чимин хнычет, его тело сжимается, Чонгук хватает его за горло, а руки Чимина быстро хватаются за бицепсы Чонгука. Стоны эхом отдаются в его груди, в ушах звенит, он сквиртит, задыхаясь от каждой струи, вырывающейся из него, грязные брызги его семени заставляют его горячо дышать, пока этого не становится очень много, и он пытается отстраниться от Чонгука, скуля, что это слишком. — Ш-ш-ш, ты сможешь потерпеть, — успокаивает Чонгук, поминутно сжимая горло Чимина.       Угроза быть задушенным, когда он впервые принимает член, вызывает привыкание, словно выброс адреналина. Чонгук чувствует, как мокро у Чимина внутри, упрямо отказывается замедлить толчки, злясь, что оргазм Чимина уже прошел. Поэтому он крутит бедрами, гортанно постанывая, проводит пальцем по клитору Чимина, слегка надавливая, чтобы держать его в возбуждённом состоянии, но не настолько, чтобы он так быстро кончил снова. Это совершенно мучительно для младшего, на глаза наворачиваются слезы. — Я знаю, что ты выдержишь, так ведь? Мой Чимини может все, — Чонгук грубо притягивает Чимина к себе за шею и сжимает до тех пор, пока Чимин не вынужден открыть рот и выпустить сдавленный стон, брови вытянуты до предела, но в теле ни капли страха, — Чертовски идеально. Ты идеален, Чимин.       Бедра Чимина судорожно сжались, киска набухла и потемнела от возбуждения, маленькая нуждающаяся дырочка еще не ослабила свою плотную хватку на члене Чонгука. Задыхаясь, когда Чонгук переворачивает его на спину, Чимин непроизвольно сгибает ноги, отчаянно пытаясь отдышаться, когда Чонгук наваливается на него всем весом. Смилостивившись, Чонгук разжимает руку, проводит ею по боку Чимина и замедляет толчки. Чимин качает головой: — Нет, нет, нет, не останавливайся… хён, пожалуйста, не останавливайся, — в отчаянии он обхватывает бедро Чонгука крошечной рукой и притягивает его ближе, издавая жалкое мычание, когда Чонгук не ускоряется снова.       Чонгук наклоняется, чтобы соединить их губы, прикусывает пухлую нижнюю губу Чимина, чтобы услышать влажный звук, который он издает, когда отпускает ее. Чимин тут же снова подается вперед, отчаянно желая прижаться к губам Чонгука, старший рычит в ответ на поцелуй и упирается предплечьями. Он снова начинает двигаться, воодушевлённый желанием Чимина, и использует колено, чтобы перенести свой вес на левую сторону, пальцы его правой руки двигаются по клитору Чимина так быстро, что они становятся беспорядочными. Чимин сказал, что ему не нужны прикосновения, но Чонгук не намерен игнорировать удовольствие своего мальчика.       Во всяком случае, не сегодня.       Сейчас он не в настроении быть особенно злым.       Теперь диван пропитан смазкой, ноги обвивают талию Чонгука, и Чимин трёт свой ноющий клитор о пальцы Чонгука, жар внутри него нарастает невыносимо быстро, пока он не кончает, икает от очередного оргазма, откидывая голову назад. Чонгук вводит два пальца в киску Чимина рядом со своим членом, немного отодвигает его бедра назад, чтобы он мог проникнуть глубже, сгибая пальцы, чтобы как можно больше смазки Чимина попало на его пальцы. Чимин глубоко вдыхает и выдыхает, запах секса в воздухе просто пьянит, он наблюдает, как Чонгук засасывает те же пальцы в рот, пизда пульсирует от этого зрелища. Его щеки окрашиваются в темно-розовый цвет, зрачки расширяются. Он никогда раньше не пробовал себя на вкус, но Чонгук, похоже, не может насытиться, и ему становится любопытно. Чонгук застонал, снова наслаждаясь вкусом Чимина, он не может дождаться, когда Чимин сядет ему на лицо, затем наклоняется, чтобы лизнуть уголок рта Чимина, Чимин хнычет, требует поцелуя, отчаянно желая попробовать себя на языке Чонгука. Не в силах сопротивляться, Чонгук соединяет их губы, и Чимин тут же всасывает его язык, громкий стон проглатывается Чонгуком, когда он ощущает пьянящий вкус собственной разрядки. Чонгук начинает трахать его снова, его член снова и снова пронзает комочек нервов, до которого пальцы Чимина так и не смогли добраться. Чимин уже не различает, что хорошо, а что плохо, но он знает, что хочет, чтобы Чонгук кончил в него, и отстраняется от поцелуя, чтобы сказать об этом. — Хочу, чтобы ты кончил внутрь, — выдыхает он, раскрыв рот, воздух слишком горячий, чтобы выдохнуть его через нос.       Чонгук зарывается головой в шею Чимина, его член дергается несколько раз. — Блять… блять… блять…       И тут он сильно кончает, выплёскивая семя глубоко в киску Чимина. Он закрывает глаза, стонет, когда оргазм вырывается из глубины его паха, яйца пульсируют, когда пизда Чимина сжимается вокруг его члена, для него. А затем Чимин раздвигает бедра и снова сквиртит, третий оргазм сотрясает его тело, и он хнычет от него, а начало настоящей, жгучей боли заставляет его инстинктивно попытаться сомкнуть ноги. Смазка из его киски стекает между ног маленькими струйками, совершенно не поддающимися его контролю, но это длится не так долго, как в первый раз. Он довольно быстро успокаивается, лениво вращая бедрами вокруг члена Чонгука, ощущая несколько резких разрядов удовольствия, тихо вздыхая от наслаждения, обхватывая руками шею Чонгука, чтобы притянуть его к себе, нуждаясь в том, чтобы почувствовать вес старшего на себе, черпая в этом странное чувство комфорта. — Так хорош… так хорошо для меня, — шепчет Чонгук ему в щеку, покрывая нежными поцелуями все его лицо: щеки, нос, подбородок, — Мой хороший мальчик, мой Чимини… Мой… — он продолжает, слова становятся все более резкими и властными.       Он чувствует потустороннее, почти непреодолимое желание укусить Чимина, но не делает этого.       Может быть, когда-нибудь. — Твой, Чонгук, — соглашается Чимин, довольный тем, что уютно лежит с членом Чонгука внутри. Он чувствует, как сперма вытекает из его дырочки вокруг члена Чонгука, и немного сжимается, потому что ему щекотно.       Он хихикает, словно сошёл с ума. — Хочу, чтобы Чонгук-хён остался во мне навсегда. — Навсегда? — Чонгук хихикает, он приподнимается и с нежностью смотрит на Чимина.       Чимин кивает, довольный тем, что кожа Чонгука на его коже, глаза Чонгука смотрят только на него, внимание Чонгука только на нём. Проведя рукой по волосам Чимина, Чонгук наклоняет голову, зажимая подбородок Чимина между пальцами, чтобы поцеловать сморщенные губы Чимина. — Не знаю, как насчет вечности, но мы останемся здесь, пока ты не будешь готов встать, хорошо? — он ласково трется носом о нос Чимина, — Я не знал, что ты умеешь сквиртить.       Чимин по-совиному моргает: — Я тоже не знал. — Чёрт возьми, — Чонгук прижимается лбом ко лбу Чимина, — Твой первый секс и первый сквирт? Черт, что еще ты собираешься мне дать? — Это… — Чимин прикусил губу, чтобы подавить смущенную улыбку, глаза слезятся без всякой причины, — Первый… первый поцелуй тоже. — И что мне с тобой делать, а? — Чонгук смеётся, усаживает их так, чтобы Чимин снова оказался у него на коленях, он обнимает младшего и целует в макушку, — Я буду с тобой вечно. — Навсегда?       Чонгук кивает. — Ты сумасшедший, если действительно думал, что я отпущу тебя.       Немного замешкавшись, шепчет Чимин: — Что… что насчет Нуны? — А что с ней?       Поджав губы и прижавшись к груди Чонгука, Чимин осмеливается предположить: — Ты выбираешь меня? — На веки вечные, с этого момента.       Чимин хихикает. — Ты такой ребенок, хён.