К дьяволу темный путь!

Затея с собаками была удачной, хотя и несколько преждевременной. Цзян Чэн теперь все свободное время проводил у бабули, зная, что щенков в Гусу приводить ни в коем случае нельзя. Вэй Ин с трудом убедил его хотя бы медитировать по ночам, упирая на то, что мадам Юй не пустит со зверинцем на порог, если Цзян Чэн хоть немного не прокачает золотое ядро. Все остальное шло с трудом — в освободившееся время он разрывался между библиотекой, тренировочным полем и… другими учениками. В библиотеке и на тренировках был Лань Чжань, расписания занятий которого было неизменным. А ученики, во главе с Не Хуайсаном, оказались кладезем знаний по расстановке сил в орденах. После пары коллективных попоек в Цайи и нескольких удачных Ночных охот Вэй Ин уже примерно представлял, кто, как и почему принимал решения в кланах. К сожалению, эти знания никакого утешения не принесли — договоренностей о взаимной помощи у великих орденов, на случай, если кто-то один из них нападет на другого, — не было. Один дьявол ведает, как Лань Сичэню удалось убедить оставшиеся в живых ордена Цинхэ Не и Ланьлин Цзинь оказать сопротивление Вэням. Все-таки он был выдающимся организатором. Или существование великого и ужасного Вэй Усяня придало его переговорам немалый вес? Продолжать дарить локвы было легко и приятно. Более того, Вэй Ин так разошелся, что стал подбрасывать к фруктам записочки. У него горели щеки и уши, когда он в первый раз написал короткое «приятного аппетита», и мысленно поблагодарил вселенную, что китайские дорамы про первую школьную любовь видел в этом мире только он. Иначе все бы это явно смахивало на ухаживания первого класса средней школы. Через неделю после коротеньких «самому красивому», «доброе утро» и «все правила Гусу ради твоей улыбки» на его столе в библиотеке появилась шпилька. Очень простая, длинная и острая, без особых украшений, но вырезанная из драгоценного белого нефрита, она одним своим присутствием ошеломляла. Вэй Ин вспомнил — никто и никогда не дарил ему подарков в первой жизни, кроме его милой сестры. Первая и единственная шпилька была подарена ей на его 11-летие. А эта… Она оказалась не только изящной безделушкой, но была ощутимо наполнена духовной силой. Неужели Лань Чжань решил отблагодарить его за все локвы разом? Он осторожно положил шпильку на ладонь, посмотрел на Лань Чжаня и поймал его пристальный взгляд. Тот не скрываясь ждал его реакции, сидя за столиком прямой натянутой стрелой. Он тоже первый раз кому-то что-то дарит, догадался Вэй Ин. — Лань Чжань, спасибо. Мне никто не дарил такой красоты. Ты ее сделал сам? От Ванцзи не донеслось даже привычного «мгм». Он просто смущенно кивнул и снова уставился на него. — Ты очень талантливый заклинатель, Лань Чжань. У тебя все получается замечательно — заклинания, музыка и красивые вещи. — Вэй Ин тоже очень талантлив, — раздался хриплый голос. Лань Чжань все-таки смог сказать пару слов в ответ, отводя глаза. — Боюсь, я не смогу сделать такую же красивую шпильку в ответ, — заторопился Вэй Ин. Разумеется, он не стал напоминать, что такие вещи в древнем Китае дарили девушкам. Ванцзи нечего знать об обрядах ухаживания и женитьбы, все эти глупости не для него. Но сейчас, в мягком свете послеполуденного солнца, смущенный и одновременно старавшийся выглядеть невозмутимо, Лань Чжань сам был хорошеньким, как героиня любовной дорамы, и сердце Вэй Ина опять забилось с удвоенной силой, как на источнике. А вдруг он нарочно подарил ему эту шпильку, зная значение подарка? Нет, не может быть. Ничего такого он предполагать не мог, а Вэй Ин слишком много снимал дорам, где почти все любовные сцены были связаны с подарками. Чтобы скрыть уже свое смущение, он заторопился, выдернул шпильку, подаренную Янли, и скрутил распустившиеся волосы, пытаясь закрепить их неожиданным подарком. Лань Чжань молча вышел из-за стола и сел сзади него. И со словами: — Небрежность в волосах запрещена в Гусу, — стал бережно собирать и закручивать его волосы по новой. Вэй Ин замер испуганным кроликом, не веря своим ощущениям. Второй нефрит заплетает ему волосы??? Наверное, небо упало на землю, а не его челюсть грохнулась на пол библиотеки! — Когда я был маленьким, брат заплетал мне волосы, — пояснил Ванцзи и Вэй Ин немного успокоился. — Да, мы с Цзян Чэном тоже тренировались друг на друге, пока не научились справляться. Это все нормально для друзей. И подарки, и прикосновения — напомнил он себе. И когда он играл с каскадерами в баскетбол в своем посмертии, то хлопать друг друга по плечу и обниматься после удачного броска тоже считалось нормальным. Но это же Ванцзи! Получить два особенных знака внимания от второго нефрита было как занять первое место в рейтинге молодых заклинателей! Аккурат когда последняя непослушная прядь была заколота новой шпилькой, в библиотеку зашел Лань Сичэнь. И Вэй Ин от души порадовался своему везению, прекрасно помня, что в будущем достопочтенный Цзэу Цзюнь был не так снисходителен к нему, как его брат. А вот приглашение на чаепитие в узком семейном кругу на троих, наоборот, насторожило. — Ваша новая шпилька выглядит очень изящно, — вдруг прозвучало громом среди ясного неба. — Да? Наверное потому, что это подарок от одного замечательного человека? — не удержался Вэй Ин. — И, я так понимаю, этот человек из Гусу, — продолжал допытываться Сичэнь, — ее навершие напоминает рисунок облаков. Лань Чжань сидел неподвижно, но в этой скованности Вэй Ин разглядел решительный настрой. Если сейчас он выдаст хозяина подарка - тот не станет отпираться. — Вы не ошиблись, Цзэу Цзюнь. — Я очень рад. И прошу, чтобы вы не забывали, что в Гусу у вас есть друзья. Ночью, после медитации, слушая беззаботное посапывание Цзян Чэна, Вэй Ин перебирал слова Сичэня и так, и этак. Он был рад за брата, что тот высунулся из своей скорлупы? Пытался предупредить о грядущих неприятностях? Знал о них наверняка? Таким своеобразным образом извинялся за строгий устав и три тысячи правил? Вопросы остались висеть в воздухе, а новая шпилька заняла место в ладони Вэй Ина, и не желала покидать ее даже во сне.