К дьяволу темный путь!

А я в печали да я разбитая Не тупите я не объявляла войну Земфира

А вот думать не хотелось. Точнее, хотелось, но о Лань Чжане. В библиотеке он старался не пялиться так явно, но все равно периодически натыкался на него взглядом и застывал в восхищении. Как можно было быть таким… таким… Таким совершенным и отрешенным одновременно. Он просидел с прямой спиной и равнодушным выражением всё то время, пока Вэй Ин мучился с чернилами и иероглифами, и ни один мускул не дернулся на его лице. Задним числом можно было догадаться, почему его так неотвратимо влекло к нему в первой жизни, но сейчас-то почему? Полное отсутствие коммуникабельности, никакой эмпатии, морозилка, полная льда, айсберг в океане, — вот что значит Лань Чжань. Оттаивал он только во время их эмоциональных дискуссий по поводу его давно пропавшей души. Почему он вырос полной противоположностью Сичэня? — Не-сюн, ты что-то знаешь про родителей молодых Ланей? — Сплетничать запрещено! — передразнил Цижэня Цзян Чэн, разгреб угли костра и вытащил еще одну запеченную рыбину. — Я знал, что ты меня не бросишь, брат! — Вэй Ин начал усиленно жевать, пока кормили. — Это темная история, — очень оживленно начал Хуайсан. Его глаза заблестели, веер заходил ходуном и Вэй Ин вспомнил, что тот всегда знал всё и обо всех. — Я слышал, что мама нефритов была из другого клана, и вроде как убила кого-то из Ланей. — Ничего себе! — Ага. И чтобы спасти молодую заклинательницу, глава клана на ней женился. — Романтично, — покивал Вэй Ин. — Да ничего романтичного. У них такие правила, что жену сразу в затвор посадили, и сидела она там, пока не умерла, а глава тут же ушел в глубокую медитацию, из который не вышел по сей день. Так вот что меня ждало, если бы согласился вернуться в Гусу! — осенило Вэй Ина. Методика у них, по всей видимости, уже отработана. — Постой, а как же нефриты? Они до всего этого родились? — Они родились во время! Сначала Сичэнь, потом Ванцзи. Их, бедняжек, к маме раз в месяц на свиданки приводили. — Да уж. И так в тюрьме сидишь, а тебе еще и детей заделывают, — не удержался Вэй Ин. Да ну, нафиг это Гусу. Если за убийство одного заклинателя такие страсти, то что ожидало его за тысячи погубленных душ? Детей рожать он по-любому не мог, и никто за него замуж не выйдет. Так что предложение Ванцзи (если оно будет, конечно) сразу в топку. Вот еще один пример, как правилами можно сломать чью-то жизнь. И даже три жизни. Вопрос дня — зачем подчиняться многочисленным правилам, если в конечном итоге они не могут спасти тебя от таких же заклинателей, как ты сам? Вэй Ин в своём посмертии (так он решил называть свою прошлую жизнь в мире без магии) частенько задумывался об этом и даже прочитал пару книг о боевых монашеских орденах. И понял, что в мирное время вот такие вот жёсткие внешние рамки помогают очистить разум от принятия сиюминутных решений. Есть правила, поэтому не надо задумываться — что делать, как вести себя, что есть, пить и куда всё это приведёт. Можно сосредоточиться на главном — медитации и заклинательстве. Однако в случае войны это спасает, только если Орден по-настоящему боевой. Гусу был явно обычным заклинательским Орденом, направленным на решение проблем с ночными тварями, а не людьми. Именно поэтому Облачные глубины сгорели в огне пожарища первыми из великих. Пускай Цижэнь и старейшины и дальше тешат себя иллюзией праведности и всесильности правил. Здесь они ему не помощники. Вэй Ин закрыл глаза и перед ним вновь пронеслись события его настоящей жизни. Эйфория осознания того, что все ещё живы, и можно начать всё сначала, всё еще была. Но вместе с ней пришло понимание, что если ничего не изменить — всё повторится вновь. А раз он вернулся в этот мир снова, значит, Вселенная очень явно намекает ему — всё в его руках. А если у него ничего не получится? Усянь кинул остатки рыбы в костер, сполоснул руки и стал вяло бросать мелкие камушки в реку. В первый раз он накосячил везде, где только смог, а сейчас? Что он может сделать сейчас? А у него есть выбор? Вариант минимум — выжить самому и спасти близких. Схватить в охапку Янли и Чэна и уволочь на край земли. Жить в хижине, ловить рыбу и причинять добро окрестным селянам. Вэй Ин даже усмехнулся собственным фантазиям. Ага. Так ему и дали всё это сделать. — Цзян Чэн, а ты хотел бы стать бродячим заклинателем? — для проверки спросил он, уже зная ответ. Брат аж вздрогнул. — Ты сбрендил? Я наследник великого Ордена, если ты не в курсе. А ты клялся помогать мне во всем. — Да ладно тебе! Быть главой Ордена это такая скука! Постоянные интриги, письма, напряги и общение с не очень приятными людьми. Скажи, Не-сюн? — Подтверждаю. Быть главой — это отстой. — Гораздо лучше быть братом главы, — подмигнул ему Усянь. — Ты понимаешь меня, Вэй-сюн, — наставил на него веер Хуайсан. — Я даже шутить с тобой на эту тему не хочу, — нахмурился Цзян Чэн. — Мне мать и так нотации читает каждый день, а если еще и ты не будешь поддерживать — мне хана. Нам всем хана, и первый вариант отпадает, сделал вывод Вэй Ин. Несмотря на съеденную рыбку его всё еще терзал голод. Повара в Гусу, конечно, зарабатывали бы бешеные бабки где-нибудь в шанхайском Пудоне, в эко-ресторане для гламурных девиц, боящихся набрать лишний вес. Но его растущему (в который раз!) организму требовался белок. И жиры! И углеводы! Хотя — нет, углеводами в Гусу он обеспечен по самое не балуйся. А если в этой реальности не станет его — Усяня? Если он, к примеру, самовыпилится? Конечно, не так радикально — прыжком со скалы, или как ему снилось много раз — быть растерзанным мертвецами (второе, как он подозревал, подсказало его подсознание после просмотра фильма «Парфюмер»). А, допустим, как Баошань Санжэнь удалиться в горы, и наплевать на все земное с высокой башни? Помнится, он однажды посмотрел любимый рождественский фильм американцев. Там чувак тоже проштрафился по всем фронтам и попал в мир, где его не было никогда. И жена осталась старой девой, брат утонул, а вместо цветущего города-сада получился город-вертеп. Если его не станет, Облачные Глубины сожгут вместе с Пристанью Лотоса, чета Цзян погибнет, у Цзян Чэна уничтожат золотое ядро и неизвестно что станет с ним и Янли. В тот раз именно Вэй Ин вспомнил про Вэнь Цинь и попросил ее о помощи. Да, при таком варианте развития событий Орден Юньмэн погибнет окончательно. Ну, нафиг. Третий вариант — послать всем известным главам орденов анонимные письма с подробным изложением, какие Вэни злодеи и как надо сыграть на опережение и захватить их Орден. Да, да. А когда Вэни сожгли Облачные глубины и заставили всех остальных прислать своих наследников для «обучения» в Цишань Вэнь, а на самом деле — взяли заложников для прикормки Черепахи-губительницы, хоть кто-нибудь возмутился? Проглотили как миленькие фактический разгром одного из могущественных Орденов и слова не сказали. «Умиротворения агрессора» — всплыл в его дырявой памяти термин из посмертия. Когда понимаешь, что кто-то поступает плохо, но ничего не делаешь, чтобы его остановить. Даже разгром Пристани лотоса не заставил Не и Цзиней немедленно выступить на их защиту. Так что этот вариант тоже отметается. Первый день прошёл, а Вэй Ин так и ничего и не придумал. Да и если честно, не хотелось ни думать, ни строить планов. При любом раскладе выходило, что Жохань начнёт войну. А война — это всегда убитые и раненые. А еще концлагеря, где пытали уцелевших Вэней. Если подумать — спас он тогда всего человек пятьдесят, а судьбу остальных так и не узнал. А когда искал Вэнь Нина — видел, конечно, видел трупы и женщин, и детей. Видел и приказал себе забыть, как будто и не было ничего. Спасти всех он не сможет всё равно. Не приставишь же к каждому заклинателю по мертвецу, чтобы тот не убивал мирных жителей? Да и команды такой он не изобрёл. А от человеческой глупости, жадности и жестокости спасения нет, как он сумел убедиться на собственном опыте. Кровавом и смертельном. Окончательно добило его настроение отсутствие горячей воды. В прошлой жизни ему хватало ополаскивания в холодной речке, но сейчас избалованное всеми городскими удобствами сознание требовало ванну, кофе и сотовый с тик-током. Лохань для мытья нашлась, а воду пришлось таскать самому — Чэн решил, что ему мыться не надо. Талисманы согревания воды помнились смутно, но пока Вэй Ин бестолково водил руками, внезапно передумавший брат лихо нагрел воду и плюхнулся туда первым, показав ему язык. Вэй Ин поздравил себя с педагогической победой и поругал за плохую реакцию. Где его трейлер с отдельным душем и биотуалетом! И как вспомнить очищающие чары, а то его белое ханьфу было похоже на тряпочку? И неужели всё это уже навсегда?