Пурга.

      Снежная прекрасна, она величественная и холодная. Ночное небо украшается звёздами и яркими сияниями полярных полосок, кои тут прозвали северным сиянием. Каждая метель здесь это симфония, оркестр самых различных звуков и мелодичных звучаний. Мороз лютый, но такой настоящий, не притворный, как гроза в Инадзуме. Музыка навевает покой и уют, заставляют поддаться комфорту и тишине.       Но сейчас не стояла такая симфония. Лишь мёртвая тишина, которую из раза в раз прерывает шум снега, что так мягко и звучно ломался под лошадиными копытами. Конь держался стойко и борзо пред снежными сугробами и холмами. Было невыносимо тяжело заснуть, ведь одежда пусть предвестника была рассчитана на тепло и уют, комфортное использование, но это не спасало от холода. Загорелые щёчки раскраснелись от холода и мороза, а руки уже подрагивали. Сейчас юный предвестник мчался под темным небом к столице снежной. Можно было и водный транспорт использовать, но началась долгая и мрачная зима и все синие полоски обратились в лёд. Парень сфокусировался на своём пути, берясь рукой за фонарь, а следом её и поджигая. Он знает, что скоро будет, но останавливаться он не собирается. У него лишь одна цель — добраться до столицы, до Снежной.       Снежная вьюга закрутила снег, заворошила его на поле и тогда показались верхушки пшеницы. Её не успели собрать осенью, и теперь она будет покоиться под толщей снега, как верная соратница всех Предвестников — Синьора, или же Розалина. Эта церемония… Была холодной, напряжённой. Как вьюга. Но с этого момента уже как три месяца прошло, а казалось, что пара недель. Время словно падающая звезда летит, и было бы хорошо, если бы плохие моменты так же пролетали быстро. Но нет, их разум воспринимал остро, горячо, словно метал на ярком солнце, словно когти, впивающиеся в кожу. Они были мучительны и долги, из–за этого время становилось на месте и казалось, что шли недели…       Конь терялся, боялся и не знал уже пути: большие снежные хлопья стали сыпаться с неба как песок с руки. Да, юноша помнит, как же босыми ногами ощущался песок в Ли Юэ, он помнит всех жителей, которых когда–либо сумел встретить. Еда была прекрасной, много морских тварей в гавани готовили, и не от скуки, скудно и нудно, а с пряностями и приятными ароматами трав. Он помнит чаи, что распивал с дипломатами из Снежной. Он помнит встречу необычную со спокойным человеком, он как лист дерева на лёгком ветру, как твёрдо стоящая гора. От него странно пахло, словно бы, как степная трава на солнце. Да, как сено, но часто запах менялся и становился травой после дождя… Но не только физические явления его описывали, но и моральные. Персона был загадочен. Уникальность, выбивание из серой массы однотипных прохожих очаровали юношу. Вспоминая их близость, такую сладкую, тянущуюся и нежностью, в сердце неприятно ёкало. Чжун ли никогда не был груб, но и нежность плохо давал. Он больше был не эмоциональным и холодным…       Всхлипывает. По щекам юноши текут слезы, отчаянно жмурится и заставляет лошадь скакать быстрее. Словно старается сбежать от своих воспоминаний. Грудная клетка и нежные бока болят. Бинты не спасают, кровь бьётся из ран без пощады и не останавливается, хотя мороз притупляет боль.

Он снова был там, ради него.

       Но его отвергли, пронзили своими когтями и чуть ли плоть не разодрали. Спасибо Итеру, он вовремя остановил разъярённого мужчину и отодрал от парня. И тогда предвестник сбежал, без слов. И что теперь? Он скачет по мёртвому полю и теряется в пурге, без возможности вернуться даже назад.       Час прошёл. Потом два… И лошадь вымоталась, еле перешагивает сугробы, а сам предвестник сгорбился от ноши на плечах и скулит. Глаза мертвеца впервые выражали боль. Всю эту эмоциональную боль, которую ему принесли за три месяца. Он сдаётся, готов потереться в этой пурге с головой, теряя свою честь и славу. Мысли, что его там где–то далеко ждут приезда «продавца игрушек» братья и сестры, лишь больнее делали на душе. И… открыто показывает своё намерение, постепенно останавливает лошадь. Утирает большим пальцем свои слезы и всхлипывает. Совсем нет желания бороться дальше, когда ты в пурге, а с глаз текут горячие, солёные слёзы.

—      И      Д      И      О      Т.

       Словно гром и молния среди ясного неба в дали появляется высокий силуэт на лошади. Аякс вздрагивает и округляет глаза. Он везде узнает этот холодный, басистый и шумный голос. Нет, не может же такое быть… Из уст еле вылетает чужой псевдоним, пока дрожащими руками утирает глаза. Хочет увидеть все чётче. Ошарашено, тихо мямлит юноша маты под нос, когда силуэт проясняется, обретает узнаваемые черты. Хлопает веками, стараясь очистить свой взор от мерзкой размытости, все ещё не верит себе. Даже если это сам Капитан, то почему он здесь? Весть, что парень направился на родину, так быстро добралась до верхушки? Почему именно Второй отправился спасать идиота от обморожения? Его господин Педролинно заставил, определённо. Иного варианта быть не может. — ИДИОТ. Почему за тобой должны гоняться, так ещё забирать из пурги? — орёт мужчина, ведь иначе не донести до парня слова. Сам шум пурги мешает. Да, он повышал голос на Аякса, но при этом… он оставался спокойным, холодным. Как обычно, можно было бы сказать, но нет. По интонации читалось, что мужчина ой как сильно устал. Парень лишь виновато опустил голову, ощущая, как в без того мокрые волосы пробивается снег. Он думает, что сейчас будут на него орать за такое поведение, но… Но не было криков и критики. Лишь тяжёлый, басистый голос с хрипотой и усталостью. — До леса не далеко. Пурга ещё не дошла туда, можно укрыться и подготовиться, если успеть вовремя. Поднапряги лошадь и за мной. Это приказ. Выполняй, — в окончании голос сразу же теряется в завывании ветра, а силуэт уже ускакивает к лесу. Аякс даже не успел ему что–то ответить, не то что возразить!.. Но, увы, парень лишь послушно погнал лошадь за ним, с хрипотой хватая в лёгкие воздух… становится лишь больнее в теле, но приходиться терпеть, сейчас либо беги, либо умри. Умереть теперь юноша не хочет, ведь впереди маячил тот огонь надежды, что явился из тьм. Одной рукой он крепко держится за поводья, а второй он прикрывает рану под рёбрами. Керосиновый фонарь затух, но Капитан был виден во всей свой красе даже так.       Теперь мелодия копыт слышится от двух источников, что скачут через ледяную пургу. Вместе. На удивление, даже так они были синхроны.

***

      Тёплые языки пламени приятно били жаром по замёрзшим рукам юного предвестника, пока второй держал в руке перо и плавными действиями чертил символы и руны. Сделав окончательный штрих, над их лагерем устанавливается защитный, хрустальный купол изо льда. Мужик лишь огорчённо выдохнул и глянул на Аякса через плечо, опуская взор после на то поникшее лицо. Юноша так сильно обмёрз из-за пурги и долгого пути, что на него накинули и плащ Капитано, потому можно было лицезреть мощное, крупное телосложение воина.       Лошади отдыхают, Аякс тихо сидит и смотрит на пылающий огонь. Изредка лёгкие искры вылетали из полымя и обжигали руки, но так приятно… Он лишь тяжело выдыхает и омертвлено смотрит в одну точку, на тот самый огонь. А ведь когда–то его грело солнце в Ли Юэ, объятия от того… Вздрагивает и сжимается в комок. До сих пор молчит, так что Капитано говорил со стеной. Маленькой правда, но стенкой. Чем–то даже Аякс пародирует своего объекта восхищения. Любые вопросы были кинуты в папку игнорирования, а мужчину все это лишь сильнее напрягало, что он сунул руку к маске и потёр свою переносицу.       Тишина тяжёлая и нагнетающая. Она не давала нормально сфокусироваться и подумать над тем, что дальше делать: пурга ещё не скоро стихнет, а надо двигаться вперёд. Ещё, черт возьми, что–то с зелёной соплёй случилось, что до начала установления купола он сидел и устало рыдал, уткнувшись в чужую огромную ладонь. Её не для этого протянул парню, но это лишь больше даёт наводок на то, что ему невероятно тяжело. Угрюмо выдыхает и без осознания встряхивает рукой. Не нравится это второму, напрягало, но, конечно, маска все скрывала, не давала смотреть на эмоции. Хотелось бы открыть коробку с проблемами юноши и помочь с ними… и за одно разбить лицо тому, кто посмел такое сотворить с младшим предвестником Фатуи. Это желание где-то в глубине душе таилось, кипело в жилах, но мужчина стоял в стороне от парня и смотрел на то, как пурга добралась до них, и ветер гулко завывал за укрытием, большие снежные хлопья били по стенам купола. Тихо выдыхает и плавно оборачивается к парню всем телом, легонько шумя теми цепочками за металлической основой маски.       Сдаётся своей той маленькой искре в темной душе и подходит к парню. Без шума, быстрее, чем Аякс мог увидеть перемещения командира. Взгляд падает на чужую рыжую макушку, а вскоре и рука с металлическими когтями. Плавно, но с привычной грубостью перебирает пряди, отчего стеночка вздрагивает и шустро поднимает голову, убирая от себя руку. Неприятно, воспоминания от такого плывут в голову. Немного хмурится, так и говорит, что хочет в одиночестве посидеть, но Капитано на то и капитан, что он отвешивает подзатыльник и возвращает обратно руку. Грубый, прямолинейный.       Юный предвестник понимает, что противиться ему нельзя, да и сами же хотел с ним когда-нибудь оказаться наедине. Все же для Аякса сам Первый— фигура для подражания. Сильный, владеет любым видом оружия, так ещё нашёл свою мудрость богов. Он имеет свои радикальные взгляды на Селестию, на Орден Бездны и другие организации существующие Тейвате. Он с тяжёлым, но уникальным характером, который никто не может выдержать. И тут можно было бы сказать, что Аякс может выдерживать, но юноша никогда не был с ним наедине без дела, даже сейчас. Капитано тут лишь потому, что господин Педролинно приказал, с привычной хрипотой добавляя: это приказ от Царицы, выполняй. Но так думал сам парень, что вновь упал в свои мысли, лишь предполагал возможные предлоги, почему именно объект его восхищения тут.       Мужчина понял и принял одну вещь: юноша его игнорирует. Взмахивает рукой на него и закатывает глаза, что под тьмой не видны. Уходит к своему верному скакуну и гладит по голове. Лезет в сумку, что успел прихватить с собой до путешествия и достаёт привычные вещи для него: книгу и подобие термоса, в котором есть тёплое кофе. Термос отдают парню прямо в руки, заставляет его взять, а сам Капитано садится напротив него, открывая книжку, которая на его фоне была маленькой. Не собирается больше донимать юношу, раз уж он этого не хочет.       Кофе всегда было приятно на вкус и запах. Веет родиной, самой атмосферой уюта и особенно воспоминаниями. Приятно было делать кофе и случайно спутать его с ароматным какао. В семье Аякса всегда какао навевал нежным уютом и спокойствием. Кратко и заворожённо выдыхается и полной грудью вдыхает запах. Горьковатый, немного даже терпкий, но отдаёт густыми сливками и омелой. На счёт последнего парень не был уверен, ведь никогда не слышал о том, что бы ядовитый куст в кофе добавляли… Но это же Капитано, он умеет готовить, значит и кофе сварить прекрасно может, а Аякс не должен быть выбирательным в блюдах, так что… Юный предвестник без капли сомнения наливает в крышку термоса горячий напиток и делает глоток, аккуратный и робкий. Боится обжечься, хотя воинам шрамы новые не страшны. Но...       Вкус напитка оказывает нежным, игривым и пряным от части, но таким… необычным и уникальным! Вряд ли кто-то ещё сможет повторить кофе от Капитано, даже по рецепту. Связан ли этот вкус с тем, что у Второго свой «глаз бога», мудрость?.. Аякс в мыслях предположил, что да. Каждый воин использует все доступные техники в приготовлении еды. За все свои путешествия по Тейвату он пробовал разные техники, и ни одна так сильно не зацепила его как эта. Она выполняется с аккуратностью, но с грубостью и дерзостью… Не верится, что обычный напиток будет с такой большой историей… А может это уже все сам Аякс надумал? Он не знает, но замечает, что Капитано наблюдает за ним, от чего без труда, словно по привычке и без ошибки ловит его глаза. Смотрит в них с лёгким пунцом на щеках, ведь… поражён тому, насколько прекрасно сделан этот кофе. В мёртвых глазах играют тусклые искры восхищения, а руки плотнее обхватывают крышечку. Пьёт это искусство… Хочет потом попросить его научить делать такое кофе.

Приятно на душе… От такого вкуса стало спокойно.

      Капитано лишь облегчённо выдыхает и смотрит на то, как Аякс успокаивается под новые мелодии напитка. Захлопывает книжку и кладёт её рядом со своей ногой, но коготком пальца держится за открытую страницу. Молчание украсилось приятным запахом напитка и юноша наконец понял, какой запах был присвоен воином: именно запах этого кофе был следом Второго, который Аякс запомнил с первой их встречи. Поджимает губы и уводит взгляд на костёр, ведь мёртвый обретает небольшие искры эмоций. Такие искры сияли только с Чжун ли… А сейчас с ним. Чудесное чувство в груди, трепещет и греет, заставляет чувствовать себя иначе и улыбаться. Сминает в руках крышечку и вдыхает запах снова и снова, пока резко не послышался голос воина. Совсем близко, что Аякс поднял голову и испуганно глянул на подобравшегося Капитана. Разомкнул губы, боится спросить, но второй сам начинает. — Легче стало? — и склоняет голову на бок, что виднеется подбородок со щетиной. Аякс выдыхает и поправляет мокрые волосы, зачёсывая их на затылок. Тихо хекнул и всё же заговорил. — Да… Ваш кофе такой… вкусный и приятный. Вы научите меня делать такой кофе? — восхищено начинает он, стараясь контролировать свои эмоции. Вдох, выдох и продолжает речь, — А ещё: почему именно вы здесь? Господин Педролинно вам прика– — Пацан, не так много вопросов, — мужчина выдыхает, ведь он любитель слушать, но когда нужно отвечать на вопросы… Ему стоит не давать много за раз вопросы, — Если вернёмся живыми, то научу. Я здесь, потому что захотел, приказа не было. Всё, через несколько минут ещё задашь вопросы. Не люблю много вопросов. — Простите, Капитано, — и быстро увёл взгляд в бок. Знал же, что второй не любит разговаривать, но не сдержался. Уж слишком поддался эмоциям, от чего стало стыдно за своё поведение. — Это нормально. Опусти пока формальности и ответь на это: почему ты тут? Что тебя гложет, — резкое нападение по всем фронтам и настаёт гробовая тишина, в которой слышится треск огня и тихое завывание ветра.       Юный предвестник отполз, но у него взяли термос, закрыли и сразу же отложили, а следом и повалили, так что мужчина возвышался над ним, не давая больше сбежать. Для Аякса это шанс скинуть с воина плохо закреплённую маску, и из-за своего интереса действует!.. Резко привстаёт, а вторая рука тянется к чужой маске, но!..       Руку резко ловят у самого конца задачи, и Капитано сам подставляет палец парня за острый конец маски, — Тебе так интересно, да? Тогда ответь на вопросы, и я позволю снять её, — грубо сжимает руку парня, не позволяя ему и двинуть концом пальца, хотя от нервов мизинчик дрогнул.       И вот проявляется черта этого монстра: дать кнутом по спине, но при этом вовремя предложить сладость в награду. Аякс задумывается немного, и лишь под конец раздумий, как окончились две минуты, он слабо мотает головой и смотрит в чужие глаза. Точнее в место, где они должны быть. Тихо соглашается на предложение и следом добавляет, — Хорошо, я согласен… Но откуда мы знать, что вы меня не обманете? — Проверь, — так и ощутимо, что он прищурился и в глазах блеснул ехидный огонёк. Парень выдыхает и уводит взгляд в бок. — Проверю, но тогда вы проверите мои раны. Боюсь, я не правильно их обработал, — и снова смотрит на этот огромный силуэт. Загадочный, заманчивый… А ещё и человек. На счёт этого Аякс не уверен, но за маской этой сильная персона, до жути сильная.       Капитано хмурится, как только услышал слово «раны». В голове мысль, что его ждет увлекательный рассказ… Но пока он лишь заставляет упасть парня на спину и, пока что, отпускает чужую руку. Но тут же неожиданно рвёт чужую одежду на груди, животе, давая себе обзор на раны юного предвестника. Аякс вспыхнул огнём, ведь его водолазка пострадала, так ещё без спроса раздели! Ну а второму плевать на чужое смущение, он рассматривает чужие окровавленные бинты, а следом и их снимает, порой отдирая от кожи и разрывая их. Знает, что юнцу больно сейчас, но сам воин ничего не может с этим поделать. — Жуть. На тебя словно дракон напал, да ещё и еле отодрали его, — высказывает мысли вслух и проходится коготками по ранам и чувствует, как парень задрожал от таких прикосновений. Это было от удовольствия или от боли? — Честно… так и есть, — Аякс выдыхает и медленно закрывает глаза, отдается чужим рукам, пока в голове второго вылетает такой вот вопрос: «Что?» — Ладно, сначала кровоток остановим, — тяжело отвечает на чужое подтверждение, встаёт и оставляет парня лежать на земле. Подходит к лошади, и вновь открывает сумку, достаёт оттуда марлю и немного огненной воды, в качестве спирта, — Что-то такое я и предсказывал… Лежи смирно и историю рассказывай.       Аякс кивает и начинает свой рассказ, пока мужик садится на чужие бедра, удобнее располагается и приступает с помощью водки, куском марли чужие раны обрабатывать.       — Что же, в общем, всё начиналось так…       Парень в подробностях рассказал о том, как в командировке в Ли Юэ встретил мужчину с именем Чжун Ли по работе! Загадочный, высокий, но ниже на голову Капитана уж точно, если уж не больше. Всё время спокойный был он, умел контролировать ситуации и чужие эмоции, словно какой-то кукловод. Он знал, как правильно можно управлять разумом человека и скупать нужные вещи по заниженной цене… Рассказал о том, как они работали вместе! И вот Аякс сознался в том, что именно из-за встреч по работе у него как-то образовались чувства и симпатия к этому человек. Он говорил о нём без умолка при других дипломатах и старался узнать как можно больше у его директора! Признает, что гонялся за ним с глазами, горящими от чувств, словно бы верная псина, любил слушать его рассказы и воспоминания. И рассказал, как этот мужик обкрадывал его кошелёк при возможных случаях. Он часто оправдывался тем, что забыл мору дома, ну и как потом возместит все эти траты позже, когда появится возможность… И снова лгал, лгал… А синие, морские глаза ему верили всей душой и сердцем. — Но я не могу просто понять, почему я так доверился его глазам и отдал свою первую любовь ему!.. Что-то реально в нем меня зацепило… что обидно. Я не мог контролировать себя…       Пока Аякс продолжал высказывать свои эмоции, мысли и боль, мужчина хорошо проходился холодным спиртом по ранам и смотрел за чужой реакцией! Видать, парню было плевать на шипение ниже груди, у него уже была чёткая цель: рассказать о боли в душе. Капитано даже удивился, что он такой разговорчивый… Видать, уже позабыл о такой черте юноши. Что поделать: будет слушать дальше.

       ***

      Якса гордо и прямо стоял, сложив руки на груди и тёмные, длинные волосы колыхались от лёгкого ветра. Сяо выслушивал Итера и изредка кивал, давая понять одно: он всё так же слушает, пусть и с закрытыми глазами. Он был спокоен, ветер не особо сильно его тревожил, а мелодичный голос Итера, что иногда умолкал, пытаясь подобрать слова, лишь больше успокаивал и позволял карме отступить на второй план.        — Эй, товарищ, прошла неделя! Настало время для нашей битвы снова! — внезапно восклицает рыжик и смотрит на Итера, что мгновенно опустил на него взгляд. Путешественник жестами сказал, что не против, а значит время сражения! — И отлично! Я за это время улучшил свои навыки и готов победить тебя.        Паймон смеётся на это и берет в руки вкусную рыбу на палочке, начиная жадно уплетать, наблюдая за сражением, а охотник плавно открывает свои звериные, хрустально-золотые глаза, пронзая ими Тарталью. Одна рука опускается к маске, берет в руку и приближает к лицу, и парень стоит дальше, непоколебимо и спокойно. Ему кажется, что здесь что–то точно не чисто: Предвестник выглядит сегодня иначе, у него иная жажда к победе. Сегодня в руке Аякса меч, он решил попробовать так сразиться с непобедимым Итером! Все точки над е поставили, и предвестник почему–то побеждает… Меч ловко крутился в руках, а водная стихия лишь больше помогала ему. Конечно, иногда он использовал свой глаз порчи и создавал элементальную реакцию, от чего путешественник начинал в ответ использовать свои изученные стихии. Но это просто не помогало и вскоре Итер пал на свои же лопатки, а над ним гордо возвышался сам Тарталья! Они были довольны результатом, а сам Аякс хотел потом поделиться об этом с Чжун ли, но…       Звериный рык разрывает воздух и Якса нападает на предвестника, начиная с чистой и подлинной ненавистью защищать Итера. Но от чего?! А хотя… Это уже и не важно! Это лишь больше взбудоражило чувства, жажду и возбуждение рыжика, заставило кровь вскипать по венам, а в душе расцветать цветы! Аякс сорвался, был безумен и сражался не на жизнь, а на смерть. Они обменивались атаками и защитами, рывками и способностями, рычанием и взбешённым смехом. Лезвие оружий пронзали воздух, создавали свист и мелодии. Их сражение было большим, чем просто бездумные звуки! Это был оркестр, симфония и чудесная мелодия заполняло пространство вокруг них, заставляя обоих сражаться дальше. Мышцы напрягались, поддавались манипуляциям обоих персон и страх, адреналин, возбуждение в висках отдавалось с наслаждением, заставляло парней двигаться, изворачиваться дальше. Каждый использовал свои комбинации и победные тактики, каждый размахивал оружием словно в последний раз… Каждый старался заставить второго упасть на лопатки.       Алые пятна проявлялись на теле предвестника, кровь капала на траву, а он дальше восхищался, его мёртвые глаза потусклому, но с веселыми искрами показывали возбуждение. Такое алое, красное и горячее, что дотронься — обожжёт до кости. Он не контролирует себя, не даёт отчёта действиям и словам, которые высказывал Яксу. Одежда Сяо пропиталась голубой кровью, а на руках виднелись странные раны, которые мы видели и раньше в ивенте. Да, великий Якса тоже получал ранения от обычного человека, но он знал, что выше его, сильнее и могучее. Это и двигало его дальше в битве. Рычал, показывал клыки и старался заставить Аякса проиграть. Эмоции «оружия» берут верх, контролируют им и хватают в тяжёлые кандалы, заставляют атаковать. Битва, эмоции затуманили разум! Теперь всё что от двоих осталось, так это лишь их внешний лик и голос.

Монстр против монстра. Меч против копья. Бездна против Якса.

      Когда силы уже были на исходе и импульс заставлял жадно схватывать в грудь свежий воздух, словно то было эликсиром силы, Чайлд позволил себе принять форму духа и взять ситуацию в свои когти и нити, давая себе лишь один отчёт: победить Якса. Охотник ловко отскочил в тот момент и взял небольшую передышку. Стоило только в руке проявиться темно-синему двустороннему копью, то они вновь сцепились в бою! Клинок к клинку, волны к воздуху, энергия к усталости. Охотник терялся, ведь аффекты от подлинной ненависти сходили на нет, он не знал, что делать пред истинной силой бездны, пред истинной формой хаоса… Карма била по груди и усталость брала верх, заставляя Якса лишь защищаться от каждого сильно удара. Кто бы что не говорил, но хаос и бездна, что затаились в парне не победить без долгой подготовки… Казалось, что теперь–то нужен Архонт, что может сразить его за один шаг. Или Итер… Но путешественник лишь наблюдал за ними, ведь понимал: Сяо сам это начал, значит пускай он и старается это закончить. Ощущая в груди боль от чужого поведения, охотник отскочил и рыкнул, с усталостью…       И тогда Якса пытался позвать Моракса… Точнее Чжун ли! Но Чайлд и позабыл в ходе яркой и кровавой битве о том, что его возлюбленный был Гео Архонтом, как раз таки «отцом» его оппонента. Первый шаг сражения: Якса еле увернулся от лезвий и волн хаоса. Второй шаг: маска рассеялась от длительного использования охотником… И на третий Сяо был впечатан в дерево мощной волной энергии хаоса, а омут упал в бок. Итер к нему подскакивает, хватает за плечи, ведь впечатался он мощно… Заволновался за охотника всё же, но второй лишь слабо покачал головой, так и говоря, что все хорошо. Путешественник облегчённо выдыхает и смотрит уже на привычного Аякса. Растрёпанные рыжие волосы, вновь пустые, бездонные глаза и серая одежда, с добавлением красного шарфа и маски. Предвестник поправляет свою маску на головушке и восхищённо вздыхает. Глубокий вдох и краткий выдох, начиная тараторить с возбуждением. — Вау, вот это сражение!.. Правда я так устал, но это было очаровательно и безумно интересно! — и делает ещё один глубокий глоток воздуха, улыбаясь в свои аккуратные клыки, — Думаю, мне нужно теперь две недели, чтобы восстановиться. Надеюсь, твой Адепт не будет на меня сильно обижен за победу, хахах! Стоит сходить к сэнсэю и поделиться опытом. Предвестник только хотел поправить свой длинный, отчасти потрёпанный шарф, потянуться для разминания суставов, как он замечает злой, пронзительный взгляд Сяо. Не смирился с поражением, но делать нечего. Он тихо что–то рычит на рыжего и прижимается плечом к путешественнику, слабо прикрывая свои звериные глаза. Аякс лишь пожал плечами, как слышит гулкое рычание, что разрывает воздух. Думает, что это один из Адептов, которого кто–то сильно разозлил, что не принес подношение. Ему нет смысла волноваться, но…

— ТАРТАЛЬЯ, СЗАДИ! –

      Выкрикивает Паймон со всей мочи, указывая за чужую спину, и предвестник всё же оборачивается, замирая от ужаса. На него налетает огромный, разъярённый дракон и впивается большими и острыми когтями в плоть, чуть ли не начиная разрывать её. Смещая центр тяжести на человека, Архонт склоняет пасть к чужому лицу и выпивается взглядом в чужие глаза, а второй лапой чуть выше рыжей головы. Сяо победно смотрит на то, как Моракс рычит на Аякса, пускает слюни и то ли хочет голову откусить, то ли как–либо начать отчитывать с злости, заставляет из него выдать слёзы от резкой и тянущейся боли и груза на тело… Но Итеру не нравится это всё. Сражение сражением, но это уже СЛИШКОМ. Предвестник даже ничего ужасного не сделал, чтобы так рано умереть, тем более от рук любимого так–то. Ему приходится отстранить от себя Адепта (Сяо показал возмущение, насупив свои брови), вскочить и переключить Гео Архонта с его неуправляемой агрессией на себя, отодрать от потрёпанного Предвестника и начать объясняться, находясь на чужой шее уже. Рвет клочья шерсти на шее, тем самым контролируя поворот головы, а так же и длинного тела. Только вот… Для того, чтобы начать объясняться, ему пришлось повалить Архонта, что вышло не сразу же… И поставить на его морду ногу, а к горлу подставляет «Рассекающий туман». Меч недавно был заточен, так что порезать мог и самую грубую чешую ящерицы. Но даже так если дёрнется дракон — Итер отлетит на несколько метров, но у мифического зверя такого в планах не было, его чуть усмирила грубость великого воина. Паймон в то время пыталась предоставить в это время хоть какую–то медицинскую помощь, предлагала даже еду и зелья от Альбедо, что он сварил для Итера, если всё будет слишком плохо. Моракс слушал ловца ветра, но не верил в то, что Тарталья делал всё не со зла, а лишь развлекался и улучшал свои навыки, а вот Сяо первый напал на него, тем самым и зарождая эту опасную битву. — Аякс. Ты всё же и в правду просто прогнившая душа. Совсем ребёнок, — выдаёт дракон из уст, тяжело рыча, наблюдая за тем, как рыжик держится за раны, еле встаёт и с мокрыми дорожками от слёз смотрит на свою… бывшую любовь, — Я уж понадеялся, что ты станешь лучше, но, увы, в твоей голове только одни битвы и ветер. Поджав губу, Аякс молчит, он так и хочет возразить, даже брови нахмурил, но эмоции сами за себя говорили. Хотя что он сейчас будет объяснять этому… глухому и старому кретину? Всё же шокированный, таким предательством, взгляд уводит в пол и бросает Итеру, что стоит отложить сражение на следующий месяц. Он придерживает руками раны и старается их закрыть, быстрее топает в более спокойное место, лишь бы успеть себе раны обработать. Но благодарит Паймон за то волнение, что она выразила в попытках закрыть раны.       Аякс понимает, почему его Чжун ли с таким желанием пытался убить его, разодрать кожу и плоть, но он не понимал другого: почему он настолько сильно вышел из себя… Ему так важнее какой–то там Адепт, этот грёбанный приёмный сынишка, что ради этого убить хотел?! Горько, и в горле ком стоит, что ни проглотить, ни выплюнуть. Даже путешественнику не поверил. И в правду, эта ситуация показала одно: они не подходят друг другу, они вовсе не гармоничная пара, как Аякс считал. Пульчинелла был прав, Чжун ли не тот, с кем стоит пытаться завести здоровые отношения.

***

      За время всего рассказа, мужчина насчитал немного своих эмоций: два раза насупил брови, два раза приоткрыл шире глаза и один раз неосознанно гортанно рыкнул, один раз обнажил клыки. Всё же даже для его показалось, что то, что сделал сам Гео Архонт как–то слишком через чур… А ему вот эти раны вот и обрабатывать надо. Точнее, Капитано уже их обработал и максимально плотно завернул парня в марлю, бинты. Нельзя, чтобы больше крови он потерял, и так достаточно сильно пострадал. Будучи сфокусированным на одном действии, второй не сразу по окончанию разговора поднял взгляд на мальчишку, но когда он сделал это… Глаза вновь широко раскрылись, ведь под ним лежал Аякс и мертво смотрел во тьму маски. Мелкие слезинки всё же потекли из уголков глаз и… с тяжёлым вздохом отрицания, он их вытер рукой. Аякс выполнил свою часть их «контракта», значит теперь Капитан должен свою сделать. Пара щелчков от закрепления маски и мужчина медленно начал снимать её, уже ощущая то, как синие глаза стал жадно смотреть на место лица, выжидать, когда же его кумир снимет маску…       Это свершилось. Пред парнем предстала бледно-серая кожа, словно бы у мертвеца и один голубой глаз с таким пронзительным, звериным взглядом. Пробирает до дрожи, ведь цвет… Такой глубокий, так и заставляет утонуть в этом взгляде, у которого нет блеска, как у обычных людей. И это — правый глаз, левый был закрыт черной повязкой, украшиваемая золотистыми цепочками, как сама маска… Аякс сразу заметил, что на левой части лица находится большой шрам, ведь оттенком он сильно отличался… Начинаем исследование лица. На ожог не похоже, тогда почему этот шрам такой странный, большой? Дрожащая от истерик рука тянется потрогать и всё же касается чужого лица, задевая мягкой перчаткой кожу. Ему разрешили, раз в один момент не остановили, руку не вывернули… Рубец атрофический, немного даже келоидный. Переведу на русский: шрам в основном находится ниже кожи, но на стыке с неповреждённым лицом находится розовато-серое утолщение, которое является некой границей между такой жутью и прекрасным лицом с выраженными скулами, щетиной и синяком под открытым глазом. Мужчина не высыпается, потому его верный друг это кофе…        Проходит минута, две, три… Аякс залипает на чужой лик, не убирает свою ладошку и поджимает губу. От такой красоты даже все мысли из головы вылетели и парень спокойно лежал под ним, любовался и изучал дальше. Второй насупил брови и плавно убрал руку парнишки, щёлкнув другой пред чужим лицом. Так и говорил, что пора вернуться в реальность, но Аякс так не хотел возвращаться в нее, что лишь убрал чужую руку подальше от своего взгляда и продолжил рассматривать объект восхищения. Прекрасен, очарователен, чудесен, красивый, загадочный… Он подбирает разные эпитеты для Капитано, но тот лишь недовольно закатывает глаза. — Очнись, уже двенадцать минут лежишь. Переоденься, — устало отвечает мужик и плавно поднимается с чужого тельца, следом по–быстрому надевая маску, ведь ему так привычнее. От мальчишки слышится громкое разочарование, виднеются нахмуренные брови и обиженные глазки, — Тебе так интересна моя внешность? Что же, заслужи.       Для Аякса это вызов. Он принимает вызов и встает с снега и идет к своей уставшей лошадке, чтобы достать другую водолазку, ведь теперь прошлую… Прошлую теперь ничего не спасет из–за чужих больший когтей. Рыжие волосы растрепываются и принимают привычный облик, алую маску поправили и мальчишка явился в своем привычном виде перед мужиком. Смотрит на него своими синими глазами и трет рукой раны. Непривычно, ведь чужая завязка в разы плотнее, чем когда Аякс сам все обрабатывал. Безумие, полное, но это безумие утягивает в танец.       Когда ты на эмоциональном взводе, ты погружаешься в пучину моря различных чувств и эмоций. Каждое ощущение омывает приятными волнами тело и ты тонешь в забвении. Тонешь в этом красивом, одиночном танце мыслей и восприятий, прикосновений, танцуешь на нитях судьбы, заигрывая с будущим; скачешь по струнам чувств и боли; вертишься между жизнью и смертью на тонком лезвии оружия, тетивы своего лука. И часто такие моменты сопровождаются тревожными эмбиентами, природными звуками и завыванием одинокого северного ветра.       Счастье утопает в грусти, а грусть в злость… Каждая эмоция перетекает в другую, каждая эмоция сплетается с другой и ты чувствуешь различные мелодии своего настроя. Ты можешь быть безумно потрясён чужим предательство, а после реветь мокрой злостью, а можешь и сухо, холодно рычать на прошлого друга своей усталостью. Порой ты просто теряешься в эмоциях и выносишься на берег апатии. Там ты теряешься и пережидаешь, когда станет легче на сердце и душей. Ты нитками зашиваешь раны, прежде чем вновь нырнуть с головой в море ощущений и чувств.       И весь мир вокруг кружится, ты кружишься и ты познаешь истинного себя, справедливую и подлинную ненависть, искреннею и тягучую любовь! Каждый момент это история, которая будет длиться всю твою жизнь и из раза в раз переполняет тебя чувствами и эмоциями. Всё тебя возбуждает, а сердце обливается кровью с каждым ударом всё чаще и чаще, а легкие насыщают тело таким нужным кислородом. Ты утопаешь в своём внутреннем «Я» и даешь ощущениям себя контролировать. Ты слышишь мелодии; ты чувствуешь ветер, резво развивающий твои волосы и одежду; ты видишь размытый танец своих врагов… И все это лишь в одиночном танце, который кто–то легко обрывает и утягивает в вальс.       В начале приходит тянущийся интерес и ты пробуешь чужие чувства… Понимаешь, что влюбляешься в партнёра и стараешься остаться с ним в танце дольше, в разы дольше, хочешь влюбить его в себя и ощутить столь неизведанные чувства… Он отвечает взаимностью, но танец вы не меняете. Лишь один стиль, одни и те же эмоции и чувства. В вальсе становится скучно, если твой партнёр не безумен, как и ты. Ты жаждешь нового безумия, новых ощущений и чувств, но а он — нет. Он думает, что чувства это удел тех, кто не умеет контролировать себя, свое сознание и реальность вокруг себя… И ты стараешься ради него меняться, пока в момент не падаешь с нити реальности, не ударяешься о «дно» бездны и не остаешься там навсегда. Тогда наступает эмоциональное выгорание и всё что ты чувствуешь внутри себя — боль, холод и пустоту. Ты остаешься там, пока все продолжают танцевать на струнах своих душ. Тебе нет смысла жить и ты сдаешься, еле поднимаешься наверх и прогуливаешься лёгким шагом.        Но резко появляется тот, с кем ты начинаешь новый танец. Всё начинается тяжело, сложно снова довериться партнёру и потому движения робкие, неуверенные. Но со временем ты всё понимаешь и отдаешься страсти в танце. Он безумен, как и ты. Он делится с тобой эмоциями и чувствами, прыгает с чувства на чувство, лопает струну за струной и создает новые пути безумия. И тогда ты утопаешь в этом танце безумия вместе с ним с головой, а он следует за тобой и теперь в вашей реальности только ты и он… Новые чувства заполняют разум, а эмбиент меняется! Он то медленный, тихий и неприметный, сладкий и приятный… А в один момент он становится твоей головной болью и в разуме оно вызывает лишь одну головную боль, всё быстрое, громкое и тревожное. Срывы лишают разум страха, подогревают адреналин в венах и ты танцуешь с большей энергией, чувствами и блестящими глазами, совсем не боясь упасть в бездну…       И вскоре усталость тебя заставляет только–только сорваться, поскользнуться с струны чувств, упасть в выгорание, но тот, с кем ты танцевал танец ловит тебя за талию и вы начинаете вальс. Медленный и комфортный. Вы молчите, эмоции утихают, но вы остаетесь в своей маленькой реальности и даете друг другу заслуженный отдых… Вы жметесь друг к другу и закрываете глаза. Теперь вместо рискованной нити у вас в расположении целая платформа. Она стойкая, как и ваши чувства друг к другу. Вы чувствуете друг друга, вы ощущаете сердцебиение своего партнёра и главное: вы продолжаете любить. Она никуда не исчезает, лишь закрепляется в ваших сердцах и подтверждает то, что вы созданы друг для друга.       Простите, на философию потянуло.       Пока я тут распинался про чувства и танцы, Аякс с Капитаном обсудили план того, что они будут делать… И Капитано предложил лишь один выход: он наложит на парня с его конем печать от мороза и они отправятся в путь сейчас же, ведь выжидать чего–то нет особого желания и именно поэтому синеглазик соглашается кратким кивком. Подготавливаются: затушили костёр, зажгли свои керосиновые лампы и собрали всё вещи. Лошади уже на своих копытах, а это значит одно: пора в путь. Мужчина водит пером странные символы и руны, а после и создает ту самую печать, что накладывается на парня и его верного скакуна. Вою ночи, коню Капитана, это не нужно, ведь лошадь из родословной таких созданий, что выдерживают любой мороз, даже тот, который будет ниже -60 градусов.

Начался тихий отсчёт, знаменующий долгий путь.