о разбитых сердцах

      — Как ее звали? — Мюррей — этот невозможный мужчина в халате и громадных очках — глядит пристально, взгляда не сводит, не переключается на остальных, хотя, видит бог, или кто там есть вообще, у тех же Майка, Эл и Уилла драмы побольше в разы. Стив стоит в стороне, в углу с оптимальным обзором, откуда открываются отличные виды на входы-выходы и людей, толкущихся в тесном пространстве, и не сразу понимает, что обращаются к нему. Стив хочет отмолчаться, честно, но пять минут назад Мюррей пристал к ним с Робин с лекцией об обретенной семье, потерянных близнецах и важности держаться вместе. Стиву интересно, что перемкнуло у него в этот раз.       — Звали кого?       — Девушку, разбившую тебе сердце, — Мюррей щурится, у Стива внутри немножко скребет — чувство, очень похожее на моменты, когда малышня лезет знакомиться с новой пакостью. — Или не девушку?       У Стива перед глазами смешливый карий взгляд, яркая улыбка и пальцы, унизанные кольцами. У Стива кудри из-под черной банданы, реки крови и оглушающее «не дышит» жжет веки. Стив цепляет улыбку на лицо.       — Понятия не имею, о чем вы.       — Не нужно прятаться, — Мюррей сжимает стивово плечо, взгляд невозможно участливый бесит-бесит-бесит. — И винить себя тоже не нужно.       Стиву съязвить хочется «а себя вы не вините?», сбросить хочется руку, запереться где в бункере и никого больше не видеть.       Еще Стиву хочется все переиграть, подойти раньше, подружиться в старшей школе, закончить вместе, детей везти на снежный бал и слушать металлику в трейлере в лесу.       Стив спрашивает.       — Как его звали? — и добавляет, глядя на вытянувшееся лицо. — Того, кто разбил сердце вам.       Мюррей смеется.       — Смышленный пацан.       И зачем-то остается рядом, подпирает стену, вдаль глядит. Недалеко Эл отвешивает Майку подзатыльник и с Уиллом под ручку отправляется на кухню, Эрика громким шепотом Дастину сообщает, что если в раю будут такие неприятности, в рай она не хочет, Майк на всех злобно пыхтит, опешившего Лукаса хватает за руку и с ним же выходит продышаться. Дастин с Робин неубедительно кашляют.       — Алексей, — отвечает Мюррей так, что Стив почти подпрыгивает. — Он был русским и любил вишню. Хорошим русским. В него стреляли свои же.       — Эдди, — выдыхает Стив неслышно. — Он обожал «подземелья и драконы» и лучше всех играл на гитаре. Выиграл нам время в борьбе с Векной и стал едой для демомышей.       Стив гордится тем, как ровно звучит голос и слезы не катятся по щекам. Мюррей на Стива хмыкает. Молчат. Аргайл предлагает сварганить пиццу. С ананасами, найденными на полке в холодильнике. Мюррей со Стивом синхронно вздрагивают.       — У меня есть водка с вишней, — говорит Мюррей.       — А у меня лак для ногтей и black sabbath, — отзывается Стив. Мюррей морщится.       — Тащи аббу.       И у Стива, впервые за прошедший месяц, улыбка достигает глаз.