Я буду здесь/I'll be there

Миранда была рада вернуться в постель. Потребовалось некоторое время, чтобы неприятная боль вокруг ее операционного шва утихла, и Миранда ненавидела все это почти так же сильно, как и легкую усталость. «Лучше?» - спросила Энди, надеясь, что тонкие черты лица Миранды расслабятся. Она ненавидела каждый намек на дискомфорт, отраженный на лице редактора. После небольшого напряженного момента, который у нее только что был с молодой женщиной, Миранда сдержала ответ, который уже был у нее на губах. Вместо этого она коротко ответила: «Да, спасибо». Андреа, конечно, знала, что это было не то, что женщина хотела сказать в первую очередь, и позволила себе слегка улыбнуться. «Могу я тебе что-нибудь принести или ты уже готова спать?» «Можешь выключить свет?», — ответила уставшая женщина, все еще слишком вежливая для женщины, которой она действительно была. «Конечно, Миранда». Энди сделала, как ее просили, отошла на несколько шагов назад и тихо села на стул рядом с кроватью редактора. «Как ты думаешь, что ты делаешь?» - было слышно со стороны огромной кровати. «Я останусь, пока ты не уснешь, и я не буду обсуждать это с тобой сейчас. Спокойной ночи, Миранда, и приятных снов». Ее непроницаемое лицо хорошо скрывало ее беспокойство. Она надеялась, что это было достаточно комфортно для Миранды, которая, казалось, чувствовала запах страха за десять миль по ветру. Миранда почувствовала, как ее пульс участился. «Честно говоря, я…» «Не надо. Просто не надо.» Все закончилось очередным спором, и, к ее величайшему удивлению, Андреа победила. Ну, Миранда, вероятно, просто сдалась, потому что слишком устала, но Энди предпочла бы одерживать любые победы, когда они представились. «Хорошо», - женщина смягчилась и раздраженно обернулась, тихо радуясь, что ей не нужно быть одной. Каким-то образом она не возражала против присутствия Андреа в своей спальне. Это было естественно и не требовало времени, чтобы привыкнуть, в отличие от ее бывших мужей. Сон легко пришел к ослабленному редактору и позволил Андреа сосредоточиться на своих мыслях относительно текущей ситуации. Вот она сейчас, заботится о женщине, которую, как она думала, никогда больше не увидит, сидя в её спальне. Миранда была такой требовательной, что почти не оставалось времени на размышления о своих эмоциях. Этот момент покоя стал для нее первой возможностью задуматься о двойственных чувствах, которые она питала к редактору. Боже, эта женщина была трудной и несправедливой, резкой и безжалостной, но у нее была очень мягкая и нежная сторона, которую она всегда пыталась скрыть. Она могла быть заботливой, доброй и такой хрупкой, что Андреа хотела защитить ее от любого вреда и оградить от любой боли. Так что же она чувствовала к красивой гордой женщине? Она еще не могла точно назвать это, но собиралась узнать. ХХХ Ее мать всегда знала, когда Андреа плакала посреди ночи. Всякий раз, когда Энди спрашивала ее, как это возможно, ей отвечали, что отчасти это инстинкт, а отчасти — сверхчувствительный слух, который развивается у матери, когда ребенок очень мал и, кажется, это никогда не проходит. Андреа еще не была матерью, так что, должно быть, чистый инстинкт заставил ее проснуться посреди ночи, зная, что с ее пациенткой что-то не так. Она оставила дверь в спальню Миранды и в гостиную приоткрытой, на всякий случай. Энди не знала, что она слышала из спальни, но это звучало тревожно. На цыпочках пересекая коридор, она тихо открыла дверь спальни. Конечно, было темно, и, поскольку она не хотела пугать женщину внезапно включившимся светом, она прошла дальше в комнату. Через некоторое время ее глаза привыкли к темноте, и Андреа смогла разглядеть фигуру Миранды, свернувшуюся калачиком на кровати. Теперь она могла идентифицировать странный звук. Гордый редактор выплакивал свою душу, и этот звук чуть не разбил сердце Энди. Не зная, что делать, она тихо села на кровать. «Тебе больно?» — прошептала она. «Тебе нужен врач?» Миранда не ответила, и это было совсем не удивительно. Миранда явно страдала, но боль была не физической. Андреа не знала, что сказать, и, зная редактора, никакие слова сейчас не приветствовались. Вместо утешительного лепета Энди протянула руку и осторожно коснулась плеча Миранды. На мгновение она почувствовала, как она напряглась, и поняла, что если она сейчас отстранится и позволит Миранде закрыться, она потеряет все, чего пыталась достичь. Нет, ее рука осталась там, где была, и начала двигаться кругами по спине Миранды. Это заняло много времени, но в конце концов напряженные мышцы рыдающей женщины расслабились и поддались успокаивающему прикосновению. Холод ночи медленно, но верно охватил Андреа и вызвал дрожь по ее телу. Молодая женщина оказалась перед дилеммой. Она не оставила бы Миранду одну, но знала, что ей нужно тепло, иначе она заболеет и вообще не сможет помочь Миранде. Обдумывая свои варианты, она, наконец, остановилась на единственно возможном способе утешить Миранду и в то же время не замерзнуть до смерти. Она на мгновение остановила движения своей руки, осторожно легла на кровать и забралась под одеяло. Она почувствовала, как тело редактора напряглось, и успокаивающе прошептала: «Все в порядке. Мне просто холодно». Она осторожно прижалась к Миранде и обняла ее. Когда она нашла её руку, она ободряюще сжала ее. «А теперь постарайся уснуть», — прошептала она. «Я здесь. Ты не одна.» Как раз перед тем, как молодая женщина заснула, она почувствовала, как Миранда сжала ее руку в ответ. Она прижала руку Андреа к своей груди и держала ее там, пока они обе не заснули.