Укрывая небеса

      На самом деле Акихиро не помнил, праздновал ли когда-либо вообще новый год. Может быть, давным-давно, когда ещё отец не забрал его в знойную Италию, когда он жил вместе с любящими мамой и братом, были те счастливые моменты, когда мама готовила праздничный стол, полный любимых детьми вкусных блюд, а перед дверью ставили кадомацу, но сейчас они остались в прошлом, скрытые запахом крови и пороха. И именно поэтому, когда на его шее оказалось что-то....мигающее, Акихиро растерялся, не зная, как ему реагировать и что вообще происходит.       Рядом заходится смехом Скалл, как раз накинувший на своего подопечного длинный тонкий провод, покрытый неопознанными сразу блестящими точками, оказавшиеся лампочками, переливающимися разными цветами, тихо фыркает, прикрыв рот ладонью, Вольфганг. И они оба выглядят... странно. Акихиро наклоняет голову набок, чуть приподнимая бровь.       - Вольфганг... А почему у тебя на голове надета красная шляпа? - Небо нервно улыбнулся, чувствуя себя так, будто окружён сумасшедшими - немец был одет в красный плащ, на его волосах мирно находилась ярко-ярко красная шапка с мехом по бокам, а на носу торчали круглые очки. Это если не брать во внимание белоснежную бороду. Скалл, впрочем, от него далеко не ушёл - Облако Аркобалено укутался в не по размеру огромную мантию зелёного цвета, тоже нацепил ватную бороду, а к поясу привязал пучок тонких прутиков (об их предназначении Вонгола даже не хотел задумываться), при этом он издавал тихие ухающие звуки, растягивая бледные, не покрытые в этот раз помадой губы в игривой усмешке. - Скалл, а ты что с собой сделал?...       Ситуацию спасает Ясавэй, бесшумной тенью проскользнувший в комнату и застывший с максимально нелепым выражением лица. Акихиро понимает, что он не один такой - не понимающий, что проиходит, потерянный в водовороте ярких цветов человек, поэтому принимает единственное по его мнению стратегически верное решение - подскакивает с места, после чего в несколько быстрых прыжков оказывается рядом с шаманом, цепляется тонкими аристократическими пальцами за чужие плечи и несильным толчком выставляет несчастного северянина вперёд.       - Давай, Ясавэй, разговаривать со странными духами - твоя фишка. С ними явно что-то случилось, ты же видишь, давай же, верни дух здравого смысла в их тела! - Акихиро нервно хохотнул, в то время как Скалл, заговорщески переглянувшийся с Грозой, сделал шаг в их сторону, снова ухнув и достав откуда-то огромный мешок со странным наполнением. - Впрочем, похоже, их ничего не спасёт...       Акихиро не успевает сделать ровным счётом ничего, как вдруг во всём помещении гаснет свет, а где-то рядом раздаётся треск, характерный горящей древесине. Подросток судорожно сглатывает слюну, цепляется пальцами за гирлянду на шее, чувствуя подступающее удушье, однако всё прекращается достаточно быстро - рецепторы внезапно начинают чувствовать запах снега и чего-то хвойного, а комната озаряется тёплым светом.       Вонгола поднимает взгляд вверх и замирает. Перед ним - чудо, детская сказка, полная чего-то волшебного, того, что нельзя передать простыми словами. На огромной живой ёлке яркими фиолетовыми и зелёными облесками искрится пламя атрибутов, летают фигурки, созданные аккуратными действиями Облака. Пахнет морозной хвоей. На верхушке дереваа горит маленькая звезда цвета небесного пламени. Акихиро выдыхает, чувствуя, как внутри рождается какое-то неизвестное ему раньше чувство, странное, непонятное, но от него мгновенно начинает жечь глаза, а где-то в груди что-то трепещет, заставляя пальцы слабо дрожать. Скалл двигает рукой, после чего фигурки, до этого беспорядочно летающие вдоль ели, направляются к его подопечному. Вольфганг на фоне включает музыку.       У Акихиро перехватывает дыхание. Перед ним огненные джентельмены, одетые в винтажные мундиры, танцуют с огненными леди, в пышных платьях похожими больше на фей из сказочных историй, маршируют солдатики, отбивая только им понятный ритм на игрушечных барабанах. Фигурки окружают подростка, начиная танцевать вокруг него, а музыка на фоне завлекает, заставляет погрузиться в неизвестную ранее атмосферу. Внезапно все расходятся по две стороны, а музыка притихает. Акихиро растерянно щурится, а после видит, как откуда-то с вершины ёлки спускается вниз фигура принца, держащего за руку прелестную девушку. Принц кланяется, предлагая принцессе начать танец, и музыка взрывается, играя с новой силой. Всё сливается в большой пёстрый вихрь, а Акихиро чувствует, что щёки становятся влажными, а из души рвётся тихий смех - и он не сдерживается, позволяет странному звуку вырваться из его горла, после сразу напуганно затихая, оглядываясь по сторонам, ища осуждение в чужих взглядах. Не находит. На него смотрят тёплые глаза его хранителей и учителя, всё такие же потресканные губы Ясавэя трогает лёгкая улыбка, а после подросток чувствует, как его за руку перехватывает шагнувший ближе Вольфганг, утягивая в танец. В этом жесте нет ни капли романтики, лишь искреннее веселье, зелёными искрами играющее в глазах Грозы. Хранитель уверенно шагает в такт музыки, и даже красная мантия не скрывает аристократичности его фигуры, того, как изящно двигается немец, насколько его действия осторожны.       Савада чувствует себя тем принцем.       На фоне смеётся Скалл, запрыгивая на руки к сверянину. Комната горит разноцветными огнями, а атмосфера сказки чувствуется в каждом жесте, в каждом движении. Перед подростком расстилается целая история, в которой всё, несомненно, приходит к счастливому концу - потому что иначе и быть не может, потому что каждый конец по-своему счастлив. Вот принц мягко прижимает к себе принцессу, а солдатики дружно отдают честь, второй рукой продолжая отбивать ритм, крестьянин протягивает какой-то девушке корзинку с хлебом, искренне улыбаясь, бегают дети, играя в догонялки, кидает кто-то кому-то в лицо снежок.       Музыка затихает.       Акихиро выдыхает сдавленно, после чего шагает вперёд, неловко касаясь ладонями спины Вольфганга, чувствуя тепло, исходящее от чужого тела. Хранитель сразу понимает, что от него хотят, медленно кладёт руки на лопатки к своему будущему боссу, после чего притягивает того ближе, утягивая в объятия, стараясь не спугнуть. Савада нервно шмыгает носом, чувствуя, как на глаза подступают слёзы. К ним подходят и Ясавэй со Скаллом. Шаман пересаживает каскадёра на плечо к подростку, а сам кладёт ладонь к будущему боссу на плечо, мягко проводя вниз, пытаясь высказать свою поддержку. Акихиро чувствует, что его тело пробивает дрожью, после чего сжимает пальцы на накидке Вольфганга. Скалл зарывается тонкими пальчиками в волосы подопечного, мягко поглаживая.       Всё хорошо. Всё будет хорошо, понимаешь? - Голос Облака отдаёт лёгкой хрипотцой и Акихиро внезапно чувствует себя так, будто Аркобалено не заперт в теле младенца, а взрослый, будто сам Вонгола - ребёнок, маленький совсем, которого ещё надо защищать, пряча от любых проблем, а каскадёр - его отец, призванный даровать ту самую защиту. - Мы рядом.       Савада чувствует, как от этих слов по щекам начинают стекать слёзы, суша тонкую кожу вокруг глаз, понимает это только из-за ощущения жжения.       Его тянут куда-то на кухню, откуда пахнет чем-то тёплым и сладким, а одновременно ещё чем-то терпким и пряным, с нотками винограда. Вольфганг начинает петь что-то, его немецкий приятной хрипотцой оседает внутри, словно окутывая тёплым одеялом.

Kling, Glöckchen, Klingelingeling, Kling, Glöckchen Kling Laßt mich ein ihr Kinder, s’ist so kalt der Winter.

      Скалл кутает его в мягкий плед, пахнущий теплом, шепчет что-то о том, что Вольфганг изображает Вайнахтсмана, трещат брёвна в импровизированном камине. Каскадёр кладёт в руки подростка коробочку, обтянутую яркой блестящей бумагой.

öffnet mir die Türen, lasst mich nicht erfrieren! Kling, Glöckchen, Klingelingeling Kling, Glöckchen Kling

      Савада шуршит упаковочной бумагой, но Скалл улыбается заговорчески, накрывая чужую ладонь своей - крошечной, после чего качает головой. - Откроешь, когда наступит время. Когда почувствуешь, что тебе не хватает сил или ты совсем один, Акихиро.

Kling, Glöckchen, Klingelingeling Kling, Glöckchen Kling Hell erglühn die Kerzen, öffnet mir die Herzen

      Акихиро заторможенно прикрывает глаза, чувствуя, как на него накатывает сонливость. Скалл мягко проводит кончиками пальцев по чужому лицу, убирая прядки волос с глаз, улыбается спокойно и ласково. Ясавэй пьёт сделанный каскадёром глёг, пришедшийся ему по душе больше обычного глинтвейна, притащенного Вольфгангом откуда-то с улицы. Немец заговорщески улыбается и предлагает погадать.

will drin wohnen fröhlich, frommes Kind wie selig. Kling, Glöckchen, Klingelingeling Kling, Glöckchen Kling

      Последнее, что слышит Акихиро - тихие слова о том, что в новом году всё будет хорошо. И он верит.