Укрывая небеса

      Они действительно едут в Токио. Вот так просто - без подготовки, долгих сборов, просто берут - и едут. Акихиро всё ещё не может свыкнуться с тем, что, судя по всему, в его жизни будут грандиозные перемены. По крайней мере Иемицу так просто побег наследника не оставит, поэтому чёрт его знает, какие это будут перемены: плохие или хорошие. Но пока что в машине играет музыка, в руках у подростка приглянувшаяся газировка, а телефон, подаренный (выданный, чтобы с завидной регулярностью отчитывать его за то, что по мнению Внешнего советника было ошибками) отцом лежит где-то у окна дома. И думать о чём-то плохом не хочется.       Акихиро сам не замечает, как его клонит в сон, дорога успокаивает. Кажется, что это второй раз, когда подросток засыпает в компании с кем-то. Но... В конце концов, если бы Скалл хотел его убить, он бы это уже сделал (а ещё сопротивляться смерти подросток не стал бы, кого он обманывает. Наоборот, умереть от рук какого-либо Аркобалено - далеко не самая плохая смерть, ведь это значит, что его воспринял всерьёз кто-то из сильнейших). Столько времени прошло, подросток уже даже засыпал у него в машине, а кто может быть беспомощнее, чем спящий человек? Хотя...Спящий Реборн не выглядел беспомощным вот от слова совсем. С другой стороны, киллер в принципе никогда не показывал свои слабости, и не важно: спит он, ест, болеет... А болеет ли вообще величайший киллер?       Скалл, видя чужую сонливость, справедливо рассуждает, что подросток просто слишком сильно устал за день, поэтому делает музыку тише и забирает Оодако, вновь перебравшегося к Акихиро, с чужих колен, пересаживая его себе на голову.       - Возьми там плед, если холодно станет, мелочь. - Его голос звучит задорно и тепло, отчего Савада расслабляется ещё сильнее, ощущая, как сонливость укутывает мозг в тёплую перину. Ему не холодно, поэтому чужое предложение он игнорирует, сворачиваясь клубочком на заднем кресле. Аркобалено замолкает, решая не тревожить Саваду, а Акихиро говорить и не собирался.       Череп улыбается, после чего вдавливает педаль газа, выжимая из машины большую скорость. Едут они со свистом, каскадёр с лёгкостью оправдывает прозвище "бессмертного", огибая чужие машины, которые на подъезде к Токио стали встречаться чаще. Детское тело доставляет определённые неудобства, но Облако за столько лет жизни с проклятием настолько к этому привык, что может практически не обращать на это внимание. По крайней мере когда он сидит за рулём машины, а ему не надо уносить ноги от десятков мафиози.       А Савада вновь попадает в чертоги. Осматривается по сторонам, уже привыкший к дверям, после чего замечает, что некоторые из них стали отсвечивать фиолетово-рыжим светом. Словно сплелось пламя неба и облака. Акихиро подходит ближе к одной из этих дверей, кладёт на неё руку, но его вновь бьёт слабым электрическим зарядом, говоря, что он снова ошибся.       - Чёрт, да что же не так... - Савада трёт пальцами переносицу, ходит кругами между всех дверей: светящихся, тусклых... Его глаза выцепляют дверь, которая чуть-чуть приоткрылась. - Это ты мне так намекаешь, да? О, Мадонна, я схожу с ума, я говорю сам с собой, даже не с истеричкой. - Подросток тихо шипит, встряхивая головой. Но сдаётся и послушно идёт в сторону приоткрытого куска дерева, думая, что всё не может быть так просто. И он не ошибается.       Дверь действительно открывается. Только за ней - месиво. Акихиро оказывается в особняке. Абсолютно типичном мафиозном особняке, на самом деле: белые стены, покрытые гравировками, трещины на которых закрывают картины стоимостью несколько миллионов долларов, большие окна, излишне пафосная мебель, огромная люстра с кучей алмазных вставок. Ничего необычного для дома, принадлежащего какой-то семье, а он, судя по всему, именно ей и принадлежит. Разве что непонятно, что за семья, но, судя по всему, это не так важно, похоже, что она достаточно незначительная и не имеет большого влияния в теневом мире.

На самом деле это всё не так важно.

      Потому что дышать тут невозможно. Воздух буквально раскалён, кажется, что он плавит лёгкие, покрывая глубокими ожогами внутренности, горячей лавой протекая по трахее, забирая с собой куски плоти. А ещё кровь, кровь, всё пахнет кровью, палёным мясом, горелой кожей и жжёной резиной. Дышать невозможно. Это даже не запах смерти - это запах ада, потому что иначе описать происходящее невозможно. Белые стены покрыты копотью, окна выбиты, а острые сколы расплавлены, жидкое горячее стекло стекает вниз по оконной раме. Ковёр, по которому идёт Савада, покрыт чем-то жидким. Акихиро не обманывается насчёт того, что это такое. Металлический запах не даёт обмануться. А жидкость под ногами мерзко хлюпает, стоит оторвать ступню от ковра. Начинает мутить, во рту появляется кисловатый привкус.       Дева Мария, что тут произошло...       Акихиро сам не знает, куда идёт, он просто выбрал себе какое-то спонтанное направление. Под ногами сильнее хлюпает кровь, пачкая обувь так, что её уже и не отмоешь - только взять и сжечь, отчего подросток понимает, что он идёт в нужном направлении. Отвратительном, но нужном. Ему кажется, что он идёт бесконечно...       Но он приходит. И чувствует, как в горле встаёт комок и накатывает тошнота. Левое крыло особняка разрушено почти полностью: из полуразрушенных блоков торчат крепления балок, в воздухе висит пыль, кусочки пепла, под ногами хрустят обломки полурасплавленного стекла и куски штукатурки. Из места, где раньше была стена, открывается вид на... горы трупов. Обугленные, местами покрытые кровавыми ошмётками плоти скелеты - всё, что осталось от тех, кто пытался выжить. А посреди всего этого - тот другой Тсунаёши, чьи руки покрыты рыжим пламенем. Строгий чёрный костюм, идеальная осанка и ярость огня в глазах.       Акихиро чувствует, что слюна приобретает привкус горечи, с трудом давит рвотный позыв. Он убивал, убивал много (для ребёнка четырнадцати лет уж точно, мафия мафией, но у Савады есть своё маленькое кладбище, а это не норма. Тем более для Неба), но это... Просто месиво. Саваде начинают мерещиться кровавые реки, стекающие от этого места вдаль, запах крови становится сильнее и подросток обессиленно опускается на колени, пачкая в алой жидкости брюки.       Тем временем чуть дёргается перед ним Тсунаёши, сильнее выпрямляется и хмурится, поправляя рукава костюма. Акихиро не сразу понимает, что происходит, а потом картинка перед ним оживает. И он слышит чужие крики: пронзительные, громкие, пропитанные отчаянием и агонией, они заполняли собой всё пространство, словно в этом мире не существовало других звуков. Люди бежали прочь от особняка, моля о прощении и пощаде, но холод в глазах Вонголы не оставлял им и малейшего шанса. Воздух стал плотнее и горячее, дышать стало ещё сложнее и Акихиро ощутил, что постепенно начинает задыхаться.       Тсунаёши что-то прошептал, - за треском пламени и чужими криками его слова были неразличимы, - после чего сделал некий жест руками и с его ладоней сорвалась волна пламени. И Акихиро понял, что то, что он называл адом ранее - не более, чем детская игра. Настоящий ад начался сейчас.        Казалось, что плавятся блоки, из которых был сделан особняк, лужи раскалённого железа, когда-то бывшие арматурой, растекались струями по сторонам, смешиваясь со стеклом, люди буквально сгорали заживо, оставляя от себя горстку пепла с обугленными костями, да и те горели, источая в воздух смрад, сгорала вся органика, что была вокруг, оставляя за собой одно огромное пепелище. И это зрелище наравне с паническим ужасом вызывало в Акихиро неосознанный трепет. Такая сила... Небо Тсунаёши было... прекрасным! И сам Вонгола был похож на несокрушимую стену, готовый защищать свою семью любой ценой и любыми жертвами. В том, что Тсунаёши именно защищал, подросток не сомневался ни на секунду, просто не мог сомневаться. Иначе оно всё было бы бессмысленно, а терять последние остатки веры, когда осколки розовых очков и без того прокололи радужку, заставляя мир покрыться кровавым оттенком. А Вонгола тем временем провёл пальцами по раскалённому металлу подправленной балки, будто ему это ничего не стоило, после чего поднял взгляд вверх, в небо.       - Покойтесь с миром... - Его хриплый усталый голос словно прорезал ночную тишину.       И воспоминание на этом закончилось.       Акихиро прижал ладонь, закрывая рот, судорожно сглатывая. Перед лицом стояла картина произошедшего, а зловоние горелой плоти не покидало его даже сейчас, когда это всё закончилось. Дверь, за которой скрывалось это воспоминание, окрасилась в багряный цвет с рыжими разводами, которые вились, сплетаясь в римскую цифру десять. Савада прижался спиной к внезапно появившейся стене, после чего сполз вниз, притягивая колени ближе к груди. Его трясло мелкой дрожью. Это пламя... Воля Тсунаёши была бескрайней, пред ней хотелось встать на колени, давая присягу, чтобы это Небо защитило его, не давая в обиду, не обозлилось. Но...       Савада опустил взгляд на свои ладони, снова видя на них кровь, которую тщательно рисовало его воображение. Она сплошным слоем покрывала руки вплоть до локтей, не оставляя ни единого свободного места. Сколько людей полегло? Стоило ли оно того? Хотя, если учесть, что у того Тсунаёши была своя семья, то...

Да, оно стоило.

      Потому что семья превыше всего. Акихиро жил с этой мыслью, принимая её за единственную возможную правду, и отказываться от неё не собирался. Просто семья - не обязательно кровь. Мафиозный мир слишком жесток, чтобы позволить ему унести жизни тех немногих людей, кто останется с тобой во что бы то ни стало. Мафия не для неженок. Если ты не способен пролить кровь, чтобы защитить себя и тех, кто тебе дорог, то ты умрёшь первым. И Небеса вовсе не были всепрощающими.       На сегодня с него хватит.       Можно ли уснуть во сне? Хотя, можно ли назвать сном чертоги?       Акихиро просыпается через несколько часов. На улице всё ещё светло. Не поменялось ровным счётом ничего, на самом-то деле. Скалл всё ещё ведёт машину, направляя их к нужной точке, его волосы нагло жуёт Оодако. Хотя, что должно было поменяться? Не попали в автокатастрофу - вот и хорошо. Они всё же не летят на сверхзвуковой ракете, чтобы за кратчайшее время оказаться в другой точке. Акихиро тихо вздыхает, потягиваясь, чуть выгибаясь в спине. Затёкшая рука решила напомнить о себе мерзким покалыванием, отчего Савада рефлекторно тряхнул ей, пытаясь избавиться от этого чувства.       - Жрать хочешь? - Подросток вздрагивает от чужого голоса, прозвучавшего совсем внезапно. - А хотя, зачем я спрашиваю? Ты не ел почти сутки, конечно, ты проголодался. - Скалл невозмутимо продолжает говорить, после чего прерывает попытку Савады что-то возразить. - Не парься, мелочь, придорожные забегаловки это не так плохо, Великий Скалл-сама питается там уже столько лет и ничего - не умер. Да и пора тебе знакомиться с настоящей жизнью путешественника! - С губ Акихиро срывается тихий стон мученика, на что каскадёр отзывается задорным смехом.       Они едут ещё минут десять, наверное, может чуть-чуть больше, после чего Скалл резко сворачивает в сторону, съезжая с трассы. Ударившийся головой об дверь Савада думает, что если он не умрёт, то рано или поздно сам убьёт этого Аркобалено. Машина останавливается у богом забытой забегаловки, не вызывающей у Акихиро ни капли доверия. Его что, решили убить мучительной смертью путём отравления? Но каскадёр идёт ко входу уверенно (насколько уверенно может идти в неизвестную забегаловку человек, который выглядит, как маленький ребёнок). А у самой двери останавливается, запрыгивает подростку на плечо и ожидает, пока тот зайдёт. Савада тихо вздыхает, думая, что он добровольно согласился на что-то абсолютно ужасное. Помещение встречает его запахом жирной еды, приторно сладкой газировки и чего-то горелого, заставляя того скривиться, едва подавив желание зажать нос рукой. На плече подростка смеётся Акробалено, уже не пытаясь скрываться.       - Добро пожаловать в гражданскую жизнь, мелочь.       Там даже нет столиков - чисто барная стойка, на полках стоят бутылки второсортного виски и других алкогольных напитков, на стене висит чёрная доска, на которой мелом написано меню. Не очень большое, на самом деле, но по несколько вариантов каждой позиции есть. И газировок очень много. Где-то в голове мелькает удивление от двух вещей: откуда вообще Скалл знает об этом месте (хотя, может, и не знает, а забегаловку выбрал наугад), и почему Облако разбирается в японском фастфуде?       Голубые глаза изучают меловые надписи, когда на плече подростка внезапно шмыгает носом каскадёр. Акихиро удивлённо щурится, а после замечает, куда именно направлен взгляд Аркобалено.       -Такояки... Они... Они пустили осьминогов на какую-то закуску! - У Скалла вздрагивает голос, отчего подросток едва сдерживает желание потереть переносицу. На фиолетовой макушке что-то грустно булькает Оодако, отчего Аркобалено вновь шмыгает носом. И он один из Сильнейших? Нет, по характеру не судят, но, Мадонна, Акихиро начинает чувствовать, что что-то не так здесь не с Аркобалено, а с ним. А прошли жалкие сутки!       Они делают заказ минут через пять, не так уж и долго раздумывая. Вернее, заказывает Акихиро, которому расстроенный Скалл говорит, что он хотел бы взять, параллельно всовывая в руки подростка свою банковскую карточку.       Продавец смотрит на них удивлённо, словно не веря, что кто-то пришёл в это место, но после дежурно улыбается, записывает заказ в свой блокнот и начинает готовить. По помещению раздаётся запах свежей еды, горячего масла и специй, отчего желудок подростка урчит, напоминая о том, как долго он не ел нормально. Вскоре им выносят две порции окономияки, несколько булочек с разными начинками, два стакана с напитком, в котором плавали странные шарики и тарелочка с мороженым, обёрнутым рисовой лепёшкой, которую Скалл тут же пододвинул к Акихиро, аргументируя это тем, что "ты не можешь быть в Японии и не попробовать эту вещь! Клянусь, её создала сама дева Мария!".       Запах еды кажется настолько вкусным, что подросток забывает напрочь о том, что недавно его мутило от всех запахов этой забегаловки. Акихиро приступает к еде медленно, с выдержкой, достойной наследника великой Семьи, но ему самому кажется, что на еду он набрасывается. А ещё он думает, что никогда не ел чего-то настолько вкусного, поэтому он с большим остервенением вгрызается зубами в несчастную булочку, пока что не решаясь начать пить напиток. Скалл же сидит рядом, спокойно жуя свой окономияки, расслабленно прикрыв глаза, не собираясь куда-то торопиться. И Акихиро, увидев это, сам тоже замедляется немного, жуёт еду тщательнее, позволяя себе немного расслабиться.       Напитки они в итоге забирают с собой.       Оставшуюся часть дороги Савада проживает, медленно съедая своё мороженое и ещё несколько сладостей, купленных дотошным Облаком. Кажется, они назывались тяданго? В любом случае желудок на еду отзывался приятным теплом и ушедшей болью. А ещё мороженое правда очень вкусное, сливочный вкус остаётся на языке приятным ощущением и подросток жмурится, наслаждясь.       До Токио они доезжают ближе к вечеру, сделав ещё несколько остановок. Скалл абсолютно спокойно оставляет машину у какого-то торгового центра, едва ли не вытаскивает дежурно посопротивлявшегося для приличия пару минут подростка из салона, сразу запрыгивая к тому на плечо. Оодако на его голове, судя по всему, уже давно смирился, поэтому признаков возмущения не показывал, лишь попытался зажевать затылок Аркобалено. А Акихиро сощурился немного растерянно, однако дёрнулся, когда Облако слабо потянуло его за прядь волос, нагло привлекая к себе внимание.       - Мы идём за сувенирами! - Голос Аркобалено звучал немного насмешливо и обещал подростку все муки мира.       Так, впрочем, и оказалось.       Потому что Савада не мог понять, как бы ни старался, зачем Аркобалено две коробки разного грима, фиолетовые лосины (И чёрт бы с тем, что это лосины. И что они фиолетовые, это хотя бы не так удивительно. Но Скалл купил их во взрослом отделе!!!), перчатки в сетку (Это Савада отказался комментировать напрочь даже в своей голове), жёлтые очки и чёртов зонтик в непонятной расцветке, купленный у не менее непонятного продавца. А когда они проходили мимо магазина косметики, Акихиро уже не задумывался, подписывая себе смертный приговор. Потому что Аркобалено завис там на ещё добрые полчаса, выбирая себе новые тени, ибо "азиатская косметика очень популярная, Хиро, как я могу не купить себе что-то из неё, раз приехал в Японию!".       Подросток под конец думал, что это месть мира за все его попытки умереть, потому что сам Шинигами, наверное, увидев это зрелище, совершил бы харакири или повесил на Акихиро крест бессмертия, чтобы тот страдал больше, а сам сидел бы и ел попкорн, сделанный из голов неугодных людишек. А потом оказалось, что всё было не так и плохо. Хуже стало тогда, когда Скалл внезапно решил, что самому Саваде жизненно необходимо купить себе что-то на память. А ещё маме и брату, раз он их так любит.

Если это Облако решило его убить, то он явно делает это с особой жестокостью...

      Сразу после адской погони за сувенирами Скалл тянет подростка куда-то в переулок, даже не давая положить пакеты в машину. Акихиро даже не сразу понимает подвох, однако вскоре вокруг них словно сгущаются тени. И Савада вдруг внезапно понимает, что его так сильно напрягало.       - Скалл, а что мы вообще забыли в Кабуки-тё?.. - Акихиро осматривается вокруг, узнавая самый криминальный район Японии, фотографии которого ему в детстве показывала матушка, строго настаивая, чтобы он никогда туда не ходил.       - А ты никогда не хотел познакомиться с якудза? Ну... Прийти к ним на чай, не знаю, провести классную чайную церемонию, может быть поиграть в дзянкэн с условием, что проигравший делает харакири? - Облако на его плече тихо хмыкает, после чего прячет пустышку под одежду, сползая на руки Акихиро, делая вид, что он обычный ребёнок. - Впрочем, тесного знакомства с ними у нас пока не планируется. Тебе повезло, что твоё пламя не ощущается, а Великий Скалл-сама умеет своё скрывать - мы выглядим, как обычные гражданские туристы. Жалко, что с нами нет какого-нибудь тумана, было бы проще. - Савада на рефлексах перехватывает чужое тельце удобнее, другой рукой держа пакеты с сувенирами, всё ещё не находя, что ответить на слова наглого проклятого.       Акихиро чувствует внезапный порыв любопытства, после чего пожимает плечами и идёт вглубь переулка, чувствуя, как на нём фокусируются взгляды людей. Самых разных людей, причём подавляющее большинство из них выглядело, как местные криминальные авторитеты. Ощущение угрозы начинает усиливаться, но на его руках тихо посмеивается Скалл, поглаживая Оодако, показывая, что всё хорошо и под контролем. Но то, зачем они сюда пришли, подростку до сих пор абсолютно непонятно.       - Привыкай к этому месту, Хиро, мы сюда ещё придём. Надо будет переговорить с кумитё местной организации. Твой папочка вообще не озаботился о том, что надо предупреждать хозяев местной земли о вторжении, даром, что внешний советник. Твою семью и тебя заодно не убили только благодаря вмешательству Хибари, которые тактично сообщили о том, что вы не желаете захватывать местную власть. - Акихиро растерянно моргает, теряя дар речи, потому что Кёя не выглядел как человек, который хоть немного положительно относится к Саваде. Впрочем, он в целом не выглядел так, будто относится хорошо хоть к кому-то, кроме своей канарейки, - Но пока что мы сюда пришли за тем, чтобы купить тебе что-нибудь из оружия. И не говори про свой пистолет, ты можешь сколько угодно хорошо стрелять, но человек с ножом будет быстрее и в неожиданной ситуации ты умрёшь до того, как нажмёшь на курок. Бойцы дальней дистанции хороши, но, пока у тебя нет хранителей, которые прикроют твою задницу в ближней, тебе придётся уметь обороняться с любого расстояния. - Скалл хмыкает тихо, рукой показывая, куда надо идти. - Предупреждая твой вопрос, Аркобалено могут сражаться в любой дистанции, но оружие чаще применяют только для одной, вторую занимает пламя. К примеру Реборн отлично стреляет, но при этом в ближней дистанции чаще полагается на огонь. Воздух вокруг него раскаляется, отчего противник просто не может приблизиться незамеченным. Или Фонг. Он дерётся, наоборот, только на ближней дистанции. Но его пламя попросту уничтожает пули или стрелы, так что он и на дальнем расстоянии почти неуязвим. Хотя, универсальными бойцами являются Лар и Колонелло, но их профессия обязывает. А Вайпер вообще оружием не пользуется, пользуясь только пламенем. - Скалл вновь тихо хихикнул, предаваясь своим воспоминаниям. - Мы дошли, мелочь.       Перед ними была ничем не примечательная дверь, закрытая полотном чёрного цвета. На ней не было ни надписей, ни рисунков, ни других опознавательных знаков.       - А нам точно сюда? - Акихиро поёжился, в глубине души думая о том, почему на них до сих пор не напали, ибо взгляды окружающих точно не сулили ему со Скаллом ничего хорошего.       Аркобалено лишь пожал плечами, спрыгивая с чужих рук, оттягивая полотно в сторону, жестом говоря подростку зайти внутрь. И Акихиро, вздохнув, послушался. На деле он просто не мог ничего противопоставить Скаллу, ибо оставаться один на один с сотней якудза и других головорезов без поддержки объективно более сильного человека ему не хотелось.       Комнатка, в которую они зашли, не выделялась ровным счётом ничем, если не брать во внимание огромное количество оружия, развешанного по стенам. По центру стены висел большой раскрытый тэссэн, на котором были нарисованы журавли, рядом были прибиты крепления для холодного оружия. Танто, вакидзаси, катаны, чёрт возьми, здесь были даже цуруги и тати! И каждый меч отличался от остальных: резьбой на ручках, гравировкой на лезвиях, ножнами, они все были разными. Были парные катаны, оружие с чёрными клинками, наборы мелких метательных ножей. Атмосфера магазинчика тоже была своеобразной: тут было темно, вдоль стен висели рядами тёутин, будучи единственным источником освещения в комнате. Было немного душно, пахло пылью и чем-то хвойным, воздух словно был пропитан какой-то тайной. Находиться здесь было одновременно комфортно и немного страшно, будто Акихиро попал в тёмный лес у какого-то храма. Пол под ногами тихо скрипит, а закрытые двери не позволяют другим звукам - звукам улицы попасть внутрь.Акихиро растерянно оглянулся по сторонам, после резко вздрагивая, слыша незнакомый голос.       - Давно я вас не видел, Скалл-сама. Какими судьбами в Токио? - Из тени вышел пожилой мужчина, одетый в рэйфуку, ткань которого была немного потрёпанной, но сидела, как влитая. У мужчины были длинные иссиня-чёрные волосы, завязанные в высокий хвост, чуть посеребренные сединой, крепкие мозолистые руки и ножны, насписанные разными иероглифами и знаками, с катаной на поясе. Мужчина склонил голову в знак приветствия, аналогичный жест повторил и Аркобалено.       - Здравствуйте, буси-сан. Можете помочь моему попутчику подобрать оружие? - Голос у Скалла звучал спокойно и немного отстранённо, пока Акихиро пытался хоть на несколько процентов понять, что тут происходит. И откуда Аркобалено знает этого мужчину, если, согласно мельком услышанным данным, он не появлялся в Японии последние лет так двадцать? И зачем ему помогать, он, вроде как, и сам выбрать может. Продавец же тем временем вновь кивнул, направляясь к подростку.- Акихиро, расслабься и не сопротивляйся, всё будет хорошо. - Аркобалено говорит так, будто это сделать так просто.       - Подними рабочую руку. - Продавец абсолютно спокойно и дежурно улыбнулся, ожидая, пока подросток выполнит его просьбу. Акихиро медленно поднял ладонь вверх, не стягивая при этом перчатку, настороженно щурясь, а незнакомец просто взял его за запястье, чуть оттягивая вниз рукав одежды. Грубые мозолистые пальцы ощупали его ладонь, пальцы, проверили на гибкость кисть, после чего продавец отпустил руку подростка и отошёл к товару. - Тэссэн не подойдёт, длинные мечи тоже... Не в твоём характере, да и перчатки мешаться будут.       Ему шоппинга не хватило?       Мадонна, за что ему это?       А Скалл, сволочь такая, только стоял и смеялся с его мучений, даже не пытаясь прикрыть лицо и сделать вид, что он не при делах. Убить его мало.       Выбор оружия растянулся на длительное время. В руках Акихиро, кажется, побывала половина всего ассортимента магазинчика. Останавливается дотошный продавец, лишь вручив подростку два идентичных танто. Савада на пробу сжал их в руках, удивлённо отмечая то, что оружие в руках ощущалось, как... продолжение этих самых рук. Клинки были идеальной тяжести, идеальной длины, они полностью подходили наследнику, вызывая довольный хмык старого самурая.       - Близнецы, значит. Дай им имя, ребёнок, и никогда не предавай. Тогда и они не предадут тебя. - Его голос окутывал всё помещение, проникал в самые глубины подсознания, словно гипнотизируя. Тем временем продавец достал из шкафа ножны, протягивая их Саваде. - Денег с тебя я не возьму - они бесценны. Эти клинки передавались в моей семье из поколения в поколение, я уже и не думал, что они найдут себе хозяина. Но если ты их предашь, они вернутся ко мне, и ты никогда не получишь их обратно. Сколько бы ты ни заплатил. Если же ты получишь от них смертельное ранение, то да развеются они пеплом. - Акихиро уставился завороженным взглядом на хищно блестящую сталь, поднимая танто вверх, давая тусклому свету отразиться от клинка. У продавца же разгладились морщинки под глазами, делая его лицо немного моложе, когда он перевёл взгляд на каскадёра, слабо улыбаясь. - А пока, Скалл-сама, не откажетесь ли вы остаться на чайную церемонию?       Каскадёр, естественно, кивнул, соглашаясь, а Акихиро, даже не успевший поблагодарить продавца, едва удержал лицо, поняв, что они задержаться тут ещё по меньшей мере на пару часов.

Мадонна.....

(минутка душноты) Окономияки - японский фастфуд. Состоит из лепёшки с разнообразным составом, покрытой специальным соусом (окономи), соевым майонезом и посыпанной сушёным тунцом. Такояки - осьминог в шарике из теста. Данго - шарики из рисовой муки, традиционная японская еда. Бывают с самыми разными вкусами в зависимости от соуса и подобных штучек. Тяданго - данго, присыпанное зелёным чаем. Иногда украшено листьями чая. Кабуки-тё - квартал района Синдзюку, одно из самых криминальных мест Японии. Некий район Красных фонарей, где есть как и обычные забегаловки, куда иностранцам попасть сложно, но возможно и всё относительно безопасно, а есть и места, где тусуется якудза. Куча секс-клубов, мест для удовлетворения похотливых мыслей и подобных нелегальных штук. Дзянкэн - традиционная японская игра. Одной из вариаций этой игры является наша "камень-ножницы-бумага" Кумитё/оябун - глава якудза Тэссэн - одна из разновидностей боевых вееров в Японии. Отличается тем, что его спицы сделаны из тяжёлых железных пластин, используется для отражения дротиков и стрел. Имеются ещё функции, но автор, если честно, не особо разбирается. (Боевые веера использовали не только в Японии, но и в Китае (тешань), и в Корее (мубучхэ)) Танто - короткий кинжал, длина которого меньше 30,3 см (один сяку (японская мера длины)) Вакидзаси - короткий меч, длина клинка которого от 30,3 до 60,6 см. Раньше чаще всего носился в паре с катаной. В отличие от катаны, его могли носить не только самураи. Катана - меч самурая, длина клинка от 60,6 до 75,7 см. Часто катану с вакидзаси делал один мастер, в таком случае эту пару мечей называют дайсё. Цуруги - обоюдоострый меч, который использовали в японии до появления тати, после стали использовать для церемоний. Тати - меч, длина клинка которого от 75,7 см до 90,9. Обычно он более изогнут, чем катана. Рэйфуку - парадно-церемониальный костюм самурая. Буси - самурай, обращение к военной знати в доиндустриальной Японии. (большая часть информации взята с википедии)