Serendipity

      Сатору старался не думать о запахе спирта и стерильной чистоты, который щипал ему нос, напоминая о том, как легко его могли бы отправить обратно, даже когда он сидел рядом с Гето, а вокруг них в зале ожидания было так много людей.       Может быть, Сугуру хотел убедиться, что Сатору знает, кто его хозяин, когда сказал это всего несколько дней назад, что Сатору должен подчиняться только ему, что только он имеет право на его тело, даже если Сатору этого не хочет, но он договорился с Шоко. Он уже сказал Сатору, что она будет прикасаться к нему, и добавил, что это будет только в профессиональных целях, но насколько глупым нужно быть, чтобы действительно в это поверить?       Но, по крайней мере… по крайней мере, Гето был бы рядом, и, может быть, если бы Сатору не смог доставить ему удовольствие от боли, он мог бы сделать это другим способом, и он был бы рад, что может быть полезен, но… но…       Медсестра назвала его новым именем, и Сатору последовал за Сугуру, чувствуя, как в нос ударяет больничный запах, когда они вышли из приёмной. Его сердце забилось быстрее. Гето обещал, что после они отправятся домой. Ему оставалось всего несколько часов до того, что они для него приготовили.       Если бы Сугуру понравилось, если бы ему понравилось, когда другие люди прикасаются к нему, отменил бы он своё правило не прикасаться к другим? Позволил бы всем, кто воспользуется возможностью, повеселиться с ним? Если бы Гето позволил им, стал бы Сатору по-прежнему…       Он бы так и сделал, и осознание этого вызвало волну страха, но он подавил её, напомнив себе, что это значит, что он наконец-то может быть кому-то полезен, даже если он эгоистично хочет, чтобы Гето обнимал его после этого или даже во время этого, пока он смотрит, и Сатору попытается. Попытается быть благодарным за возможность наконец-то угодить ему, даже если он сам всё ещё слишком испорчен, чтобы Сугуру мог его коснуться.       Сатору потянулся к Гето, их пальцы едва соприкоснулись в безмолвном вопросе, и он сказал, что может попросить об этом, и Гето понял намёк и взял Сатору за руку. И, может быть… может быть, всё будет хорошо, пока Сугуру рядом, если Сатору сможет держать его за руку, даже если из-за этого он будет плакать.       Медсестра пригласила их сесть на стулья в одной из больничных палат, которые были намного светлее и уютнее, чем в клинике, но он знал. Знал, что всё равно будет так, как сейчас, и сжимал руку Гето, костяшки пальцев наверняка побелели, если он просто посмотрит вниз.       По крайней мере, медсестра задавала все свои вопросы Сугуру, а не ему. Сатору не нужно было думать, и он ненадолго расслабился, как будто ему действительно было хорошо, позволяя голосу Гето окутывать его, даже если он не совсем понимал слова.       Это было приятно. Они снова оказались правы, не так ли? Так было намного приятнее.       Сатору вздрогнул, когда медсестра наложила манжету на его руку. Сатору снова оказался в своём теле и следовал её указаниям, пока она измеряла его показатели, а затем она ушла, не прикоснувшись к нему.       Гето сжал его руку и снова мягко улыбнулся, когда Сатору посмотрел на него.       – Ты так хорошо справляешься. Теперь очередь Шоко, и на этом мы закончим.       Хорошо? Он был… хорошим? И это того стоило, не так ли, даже если они только начинали, пока он мог продолжать быть хорошим только для Гето.       Он позволил себе забыться, разум воспарил над телом, и он очнулся бы, когда всё началось бы по-настоящему, но сейчас всё было так приятно и туманно. Может быть, после всего этого Сугуру ещё раз улыбнётся ему, и этого будет более чем достаточно.       А потом… Потом они могли бы пойти домой, и Сатору привёл бы себя в порядок, как нравится Гето, и ещё немного поработал бы над строительством своей деревни в игре, которую только что начал. Управление было простым и понятным, руки снова начали согреваться, хотя это была лишь малая часть того, на что он был способен раньше.       Раздался стук в дверь, и вошла Шоко. Сатору снова погрузился в свои мысли. Что он будет хорошим. Что он сделает всё, что она… нет, они, от него хотят.       — Сугуру, Гето-два, — поздоровалась Шоко, садясь на стул за маленьким столиком в комнате и кладя на него свой ноутбук. — Я собираюсь провести несколько физических проверок, быструю умственную, а потом вы двое сможете задать несколько вопросов. Звучит неплохо?       Сатору посмотрел на Гето, который, казалось, ничего не заметил, но увидел, что Сугуру… смотрит на него, вместо того чтобы ответить Шоко?       — Ну, лучше бы так и было, — перебила Шоко, снова вставая. — Вы не могли бы сесть на край медицинского стола?       Было больно отстраняться, и вместо руки Гето Сатору ощутил холод больничного воздуха, но Сугуру ободряюще кивнул Сатору, и тот сглотнул комок в горле. Всё… всё будет хорошо, пока Гето рядом, даже если он не чувствует его и его тепло. Может быть, если бы ему разрешили держать его за руку, он мог бы сжимать её, когда становилось слишком тяжело, чтобы успокоиться, напомнить себе, что нужно быть хорошим и почему это важно, и тогда он смог бы справиться с чем угодно.       Шоко начала с того, что посветила фонариком ему в один глаз, а затем в другой. Сатору старался не морщиться и не отшатываться. Отголоски света ещё долго плясали у него перед глазами, а Шоко хмурилась, предсказывая боль в ближайшем будущем.       По крайней мере, его уши и нос выглядели нормально, когда она вставляла в них инструменты, прежде чем надеть стетоскоп, висевший у неё на шее.       — Мне придётся немного приподнять твою футболку, хорошо? — начала она, как будто это был настоящий вопрос, но всё равно подготавливала его, как и Гето. — Ткань приглушает звук.       Он кивнул, ничего не поделаешь, но всё равно благодарен, и, конечно, у Гето должны быть такие добрые друзья, заслуживающие самого лучшего.       Он не смог сдержать дрожь, пробежавшую по телу, когда тонкие, как пёрышко, пальцы приподняли ткань и скользнули по его спине, но не сорвали её, а лишь приподняли настолько, чтобы она могла выслушать его, побуждая его делать глубокие вдохи, прежде чем она перешла к передней части, велев ему дышать как обычно, и послушала несколько секунд, прежде чем отстраниться.       — У тебя участилось сердцебиение, — заметила она, и в её глазах промелькнуло что-то непонятное. Гето сказал, что не ожидал, что Сатору догадается, чего он хочет, но, может быть, он хотел бы этого для Шоко, ведь она его подруга. — Просто нужно быть уверенным в этом, но ты сейчас нервничаешь?       Слова застряли в горле Сатору. Он не должен был бояться, он должен был быть готов и даже рад подчиняться и позволять другим использовать себя, ведь в нём всё было сломано.       — Всё в порядке, Сатору, — раздался голос Гето, и Сатору обернулся, чтобы снова увидеть его. Он просто хотел быть хорошим, так сильно хотел ему угодить. — Ты можешь сказать ей.       Он кивнул. Если Сугуру сказал, что всё в порядке, значит, он хотел знать.       — Спасибо, что рассказал мне, — сказала Шоко с лёгкой улыбкой. — Сейчас я посмотрю на твою руку, чтобы проверить, как она заживает. Сугуру уже рассказал мне об этом.       Он позволил ей, и его охватил стыд при виде всё ещё опухших заживающих порезов. Из-за того, что он изуродовал себя, он стал ещё более грязным и ненужным. И… и он так и не прибрался после, не так ли? На следующее утро он помог ему добраться до комнаты и прибраться на кухне.       Приёмочная затянулась, а Шоко продолжала. Удары маленьким молоточком по коленям даже не причиняли боли, но он всё равно дёргал ногой. Шоко задала ему несколько базовых вопросов, чтобы убедиться, что «его мозг не превратился в яичницу-болтунью», как она выразилась, и при этом ни разу не задержалась и не отклонилась от темы. Может, она просто хотела поскорее закончить работу, чтобы как следует повеселиться с ним.       Она отошла, казалось бы, закончив, и настоящая причина, несомненно, должна была вот-вот проявиться, но вместо этого она просто заговорила с ним.       – Поздравляю, Гето-2. Учитывая все обстоятельства, похоже, что ты здоров. Довольно худой, но со временем это должно пройти, так как ты отказался от некоторых присланных лекарств. Твои глаза чувствительны, в этом нет ничего удивительного, и я уверена, что Сугуру был бы очень рад сходить и купить тебе очки или что-нибудь для их защиты.       Что?       Что она имела в виду под «очками»? В прошлом ему несколько раз разрешали их носить, если они подходили к его наряду, но в остальном… Было бы слабостью поддаваться таким пустякам, не так ли? Повторяющиеся головные боли почти перестали его беспокоить, когда он научился их игнорировать.       — Есть ли у кого-нибудь из вас вопросы? Кроме того, после этого я назначу анализ крови. Я позвоню с результатами, как только их получу, — продолжила Шоко, очевидно, переходя к разделу вопросов. Последняя часть перед неизбежным началом.       — Я… — начал Гето, ёрзая на стуле и отказываясь смотреть Сатору в глаза. Неужели он что-то натворил? Он согласился со всем, о чём его просила Шоко, и… — О ребёнке. Что, по-твоему, нам следует делать?       Шоко приподняла бровь.       — Вам придётся быть более конкретными. В любом случае, я могу познакомить вас с хорошими людьми в этой сфере.       — Ты знаешь, что я… — начал Гэто, вздыхая и обрывая себя на полуслове. Что он мог иметь в виду? Он купил Сатору из-за ребёнка внутри него. — Хорошо. Я хочу услышать твоё медицинское мнение и, возможно, твоё этическое мнение, потому что ты разбираешься в таких вещах, верно? Мнение о том, стоит ли делать аборт. Я…       Комната вокруг Сатору рушилась, голос Гето звучал невнятно. Прервать. Прервать то, что было внутри него, единственное, что позволяло ему оставаться. Единственное, что он мог предложить ему, даже если ненавидел это. Ненавидел то, каким опухшим и болезненным он в конце концов станет, ненавидел то, что его тело станет неузнаваемым, даже если он каким-то образом будет в нём существовать, но… Но если это позволит ему оставаться с Гето хотя бы несколько месяцев… И, по крайней мере, он мог быть уверен, что, когда ребёнок родится и его неизбежно заберут у него, Сатору даже не разрешат подержать его на руках, по крайней мере, у него будет хороший отец, хорошая жизнь, настоящее будущее и…       — ... похоже, вам двоим стоит поговорить, — до него донёсся голос Шоко, и не важно, что он думал, что чувствовал, он должен был уделить достаточно внимания, чтобы хотя бы подчиниться и отреагировать, когда придёт время. — Образцы крови должны показать нам, как у него обстоят дела с гормонами, но пока мы их не получим, я не могу ничего сказать с медицинской точки зрения.       Гето… Гето не хотел его. Не хотел даже для того единственного дела, на которое он годился.       — Гето-два, у тебя есть вопросы? — спросила Шоко, повернувшись к нему, но он не мог ответить. Не мог ответить, и, может быть, когда они наконец доберутся до этого, ему станет легче, и он сможет забыть обо всём, что чувствовал и о чём думал.       — Ладно, я позвоню, когда будут результаты, и, Гето, не пропадай, когда всё уладится, хорошо? — сказала Шоко, приняв его молчание за отсутствие вопросов, и снова взяла свой ноутбук. Почему ей казалось, что она уходит?       — Я не буду, — пообещала Гето, Шоко направилась к двери, а Сатору моргнул. Неужели она… Она ведь не могла уйти, правда? Она… они ещё не повеселились с ним как следует. Какой смысл в таком визите, если он не должен был снимать стресс после работы?       — О? Что у тебя на уме? — спросила Шоко, поворачиваясь к нему, и Сатору замер. Он не мог… не мог…       — Сатору, ты можешь сказать это, что бы это ни было, — раздался голос Гето, такой успокаивающий, как будто ему не всё равно, и, может быть, Сугуру хотел, чтобы он попросил об этом, но он не мог. Не мог, как должен был, не мог выговорить эти слова.       — Ты… уходишь? — выдавил он, и этого, конечно, должно было быть достаточно. Достаточно, чтобы она поняла, о чём он должен был ей напомнить.       Шоко фыркнула. — Да? У меня есть документы. А что?       — Мы… закончили? – Это не имело смысла. Ничто никогда не было просто проверкой.       — Медсестра возьмёт у тебя кровь на анализ, а потом ты можете идти. То есть вы уже можете идти, мы не можем вас здесь держать, но…       Он спрашивал не об этом, и, может быть, это была какая-то игра, способ заставить его попросить об этом, но он не мог, не словами.       – Но… ты закончил?       Что-то в её взгляде изменилось, и она поставила ноутбук обратно на стол, отойдя от двери и подойдя к нему. Может, если бы он просто промолчал, может, если бы он не был настолько глуп, чтобы показать это… Нет, он не мог так разочаровать Гето или своего друга. Он должен быть рад, что его используют.       — Медсёстры в клинике всегда делали что-то ещё помимо медицинского осмотра? — спросила Шоко ровным тоном, тщательно подбирая слова.       Сатору кивнул. Он просто хотел, чтобы всё закончилось, без этих хождений вокруг да около. Он будет хорошим.       — Что-то не понравилось? — надавила она, и он едва слышно выдохнул, несмотря на то, что изо всех сил старался дышать нормально, потому что она велела ему дышать, когда проверяла его сердце.       С таким же успехом это могло быть его последним использованием, если Гето не хотел прикасаться к нему, не хотел видеть его страдающим, если он даже не хотел ребёнка. Он бросил взгляд на Гето, который, казалось, застыл на месте, прежде чем что-то изменилось, и тот же суровый взгляд обратился на него. — Ты можешь сказать ей, Сатору.       — Не… не понравилось… — выдавил он. Ему нужно было дышать ровно. Он не должен был начать задыхаться. Это не нравилось Гето, и он всегда уговаривал его успокоиться.       — Они делали что-то с твоими интимными местами? — продолжила Шоко, и Сатору кивнул, зажмурив глаза и выпустив слезу. Теперь-то Гето точно возненавидит его. Узнает, что он был использован и испорчен.       – И ты думал, что я сделаю то же самое?       Он кивнул, и всё должно было быть в порядке, потому что его тело не должно было принадлежать ему, но почему он дрожал? Почему —       — Я не собираюсь этого делать, — продолжила Шоко таким уверенным голосом, что он должен был ей поверить, как будто это был самый очевидный факт в мире. — И я тоже не хочу. К тому же я почти уверена, что, если бы я это сделала, Гето Номер Один убил бы меня. Ещё один вопрос, и это тяжело, но мне нужен ответ и объяснение, почему ты так думаешь. Есть ли вероятность, что они могли заразить тебя какой-нибудь болезнью, передающейся половым путём? Если это так, мы можем провести анализы.       Его голос дрогнул, когда он попытался ответить, качая головой. Он просто хотел, чтобы Гето был рядом. Хотел, чтобы его держали за руку, даже если это было так бесполезно и эгоистично. — Я бы потерял работу, если бы не был чистым.       — Спасибо, что рассказал мне, ты был очень храбрым, — успокоила она его, и напряжение в её голосе, казалось, исчезло. — Ты хочешь остаться там или посидеть с Гето, пока ждёшь забора крови?       Он приоткрыл глаза и посмотрел на Сугуру, и… И он, должно быть, был в ярости, в его глазах читалось что-то близкое к убийству, и он наверняка как-нибудь накажет Сатору, когда они вернутся домой, но… но они ведь ещё не дома, не так ли? У него ещё есть немного времени, прежде чем это случится.       Его голос дрогнул.       – Хочу с Гето.       — Ладно, давай тогда тебя пересадим, — согласился Шоко, помогая ему подняться и сесть на место рядом с Гето, и он этого не заслуживал. Не заслуживал того, чтобы сидеть так близко к нему или просить взять его за руку. Не заслуживал того, чтобы гнев Гето сменился шоком, когда Сатору позвал его, не заслуживал того, чтобы шок сменился беспокойством, но…       Но он всё равно потянулся к руке Сугуру, и Сугуру крепко и тепло сжал её, не отпуская ни во время анализа крови, ни на обратном пути к машине.       Не прошло и часа, как Сатору стоял у тележки. Гето, по-видимому, всерьёз воспринял слова Шоко о очках, прежде чем ему пришлось поспешить в туалет и попросить его позвонить, если он ему понадобится. Территория вокруг туалетов… Для посторонних это было настолько безопасно, насколько это вообще возможно, верно? В основном матери и их дети жаловались на то, что это уже третья поездка за покупками.       В тележке, которую Гето велел Сатору везти, лежали очки и кое-какие другие вещи, в том числе футболка с покемонами — ему никогда не разрешали носить её на улице в поместье, видимо, это было недостаточно прилично, и, может быть, дома ему разрешили бы её носить, но всё же…       Сатору подпрыгнул, когда женщина похлопала его по плечу. Гето сказал ему не позволять людям прикасаться к нему, и Сатору отпрянул от прикосновения.       — Всё в порядке! Просто хотела привлечь твоё внимание! — объяснила незнакомка, повернувшись к нему лицом и откинув с лица прядь длинных чёрных волос. Её глаза почему-то показались ему такими похожими…       – Просто хотели поговорить, как тебя зовут?       Было бы невежливо не ответить, не так ли? Гето не хотел бы, чтобы он ввязался в какую-нибудь ссору, пробыв без него всего минуту, не так ли?       – Ге… Гето, - вырвалось у него.       Она широко раскрыла глаза, а затем улыбнулась. — Правда? Так зовут и моего брата!