Море обнимет, закопает в пески

Минхо бегал каждые сорок минут на задний двор покурить, а Хёнджин придумывал отмазки перед его матерью. День был жарким и невыносимо ярким, таким, что даже в тени слепило глаза. Они обсуждали местную молодёжь, общих знакомых со школы, сидя на веранде и потягивая колу со льдом через трубочку. Хёнджин рассказывал про жизнь в Сеуле, давал советы скоро поступающему Минхо. Кошки лениво лежали у ног хозяина и так же, как и Ли жмурили глаза на солнце. Потом отец Минхо притащил целую коробку старых журналов и парни несколько часов листали их в поиске забавных статей и картинок. Они спорили о кино и книгах и оба подмечали, как им не хватает Бан Чана, который всегда умел принять третью сторону и примирить их разные взгляды. Когда позвонил Джисон,они вместе болтали с ним по видеозвонку, обсуждали последние события. Хёнджин уже был готов просить Минхо разрешения остаться ещё на одну ночь в его доме, но телефон зазвенел, оповещая о новом сообщении. Бан Чан❤️ Приходи на ужин.

19:30 June 17

На прощание мама Минхо чмокает Хёнджина в щёку, оставляя след розовой помады, и обещает испечь сладостей к его следующему приходу. На что Минхо закатывает глаза и треплет Хвана на по плечу. - Всё хорошо будет, чувак. Хёнджин думает, что Минхо похож на кота и что порой он не выносим, но всё еще остаётся хорошим другом, который провёл с ним свой выходной.

***

Когда Хёнджин доходит до домика Чана, уже совсем темнеет, и улицу освещает только белый фонарь и тёплый свет из окон. Стрекотали кузнечики, и мотыльки скопищем танцевали у лампы над дверью. По дороге Хван успел искупаться, и теперь его волосы были сырые и солёные, попытка расчесать их хотя бы пальцами, провалилась и Хёнджин оставил всё как есть. Вот он – небрежный, полный раскаянья стоит под дверью Бан Чана. Но перед тем как постучать, Хёнджин повторяет шёпотом слова Минхо. - Всё будет хорошо, чувак. Бан Чан появляется на пороге сразу, словно ждал его всё это время прямо за дверью, светло улыбается и пропускает Хвана в дом. В доме пахнет вкусной едой и мятным чаем. Хёнджин молча садиться за стол. Бан Чан подаёт соус и садиться напротив. Всё как в их первую встречу. Хёнджин ломает свою гордость и заговаривает первым. - Прости меня. Я повёл себя глупо,– и переводит взгляд на букетик цветов в вазе, капельки вечерней росы на лепестках переливались, как серебряные шарики. На соседнем стуле лежала стопка книг – верхняя Рю Мураками. На подоконнике несколько пластинок и проигрыватель. Бан Чан выглядил счастливым и до мурашек родным, в белой рубашке с коротким рукавом и домашних пижамных штанах, с браслетом из ракушек на запястье. Хёнджин ловит детали лишь бы избежать неловкости от разговора. - Я поговорил с Феликсом сегодня. Сердце Хёнджина хорошенько стукнуло по рёбрам. - Мы с ним всё обсудили и окончательно расстались. «Но в мою ли пользу? И знает ли Бан Чан о том, что я ему наговорил?»- Думает Хван и набивает рот едой, чтобы не отвечать. Они едят в тишине, Хёнджин перестаёт чувствовать неловкость и наконец-то расслабляется. На десерт Чан ставит перед ним тарелку с мороженым. - Примирительный ужин, который мы заслужили, - Смеётся Хёнджин. Когда тарелки опустевают, Бан Чан протягивает Хёнджину пластинки. - Есть Joji, Бах и ещё парочка каких-то песен, которые я купил в свою последнюю поездку в Сеул. Хёнджин неуверенно указывает на пластинку в чёрной упаковке, «Devil like you» гласит название и Чан ставит её в проигрыватель. Очаровательный звук, который бывает только в проигрывателях, заливает комнату, с лёгкими помехами и шуршанием. Чан лукаво улыбается и глушит основной свет, оставляя светить лишь торшер над столом. Подает руку Хёнджину и стоит парню подняться, как Бан Чан кладёт вторую руку ему на талию. - Умеешь танцевать? – Чан говорит шёпотом, дабы не разрушить камерную атмосферу. - Немного, – Хёнджин почти забывает как разговаривать под таким взглядом Чана. Они двигаются в такт музыке, повторяя незамысловатый вальсовый квадрат. Смотрят друг другу в глаза,и Хёнджин не замечает ничего вокруг, комнаты больше нет, нет стен и пола, не доносится морского ветра через распахнутое окно, нет звуков кроме мелодии и дыхания Чана. Странное чувство завладевает всем телом, чистое, искрящееся счастье, такое сильное, что от него подкашиваюбтся ноги. Хёнджин впервые видит Бан Чана таким невероятно чарующим. Руки Чана подразнивающе пробирались под короткую футболку Хёнджина, от чего Хван смущённо выдыхает и отводит взгляд. Бан Чан становился всё ближе, пока они едва ли не соприкасаются носами. - Ты позволишь? – Бан Чан шепчет на ухо и когда чувствует утвердительный кивок, проводит носом по щеке и останавливается в миллиметре от губ. – Если ты почувствуешь, что я захожу слишком далеко, пожалуйста, останови меня, – Хёнджин снова кивает, не отрывая взгляда от губ Чана. Ему слегка тревожно после того инцидента в клубе, но сейчас всё по-другому. Он доверяет Чану. Всё кажется волшебным – эта песня, эти действия. Чан проводит ладонями по торсу Хёнджина, отчего мурашки и лёгкая дрожь пробегают по телу парня. Сносит крышу от того, каким хрупким он себя ощущает в таких сильных руках. Хёнджин расстёгивает пуговицы на его рубашке, ловит усмешку Чана и ничуть не смущаясь не оставляет ни одной застёгнутой. Чан касается губ Хёнджина, у них выходит неловкий поцелуй, на что они оба улыбаются. - Ты такой невероятно красивый. Хёнджин ощущает фейерверки под кожей. - Сколько парней у тебя было? – Чан подталкивает Хёнджина к столу, пока тот не упирается в него и опускает руки по обе стороны от него. - Гадаешь скольким досталась такая красота до тебя? – Хёнджин хмыкает. Контраст между милашкой Чани и властным Бан Кристофером Чаном был поразительным. И Хёнджин ловил кайф с такого Чана, опасно нависающего над ним, с замыленным взглядом и этой коварной усмешкой на полных губах. – Ну-ну, Чани, какой эгоистичный вопрос. Чан целует Хвана, мажет по скуле, спускается на шею, Хёнджин исследует каждый сантиметр его тела под рубашкой. - Был один парень. Начали встречаться, как только я переехал в Сеул. Но так крышу мне снесло только с тобой,– Хёнджин слышит смех Чана и чувствует, что бабочки вот-вот продырявят живот и вырвутся наружу. - Знаешь, это сумасшествие, когда все твои желания сбываются в одночасье, – Хёнджин проводит по щеке Чана, - Но нам стоит притормозить. Я не хочу, чтобы всё произошло так, понимаешь, я даже не знаю, как объяснить… - Мне так хорошо с тобой, Джинни. – Чан перехватывает руку Хвана и целует ладонь и кончики пальцев. – Тебе не нужно ничего говорить. Давай просто посмотрим фильм или если ты устал, ляжем спать. Хёнджин вымывает соль из волос и наносит маску на лицо, мокрый и порозовевший выходит из ванны и падает на кровать прямо в объятия Бан Чана. Тот целует Хвана куда-то за ухо и накрывает пледом. - Удивительно. Всего один вечер и ты уже лежишь в моей постели. - Что ж поделаешь если ты такой обольститель. - Если честно ощущение, словно я знаю тебя миллион лет. Хёнджин задумывается на секунду. - Знаешь, я никогда не стану для тебя Наоко, но я смогу стать твоей Мидори.- Хёнджин тыкает пальцем в кончик носа Бан Чана, на что тот улыбается. – Ты помог мне научиться перестать убегать от своих проблем и я впервые за всю свою жизнь чувствую себя дома. В месте, где меня не осудят и не причинят боль. Я люблю тебя и полюбил, наверное, ещё тогда, когда ты приютил меня у себя в тот вечер. И я любил тебя каждую последующую секунду. - Ты сам всему научился,Джинни,я лишь помог тебе не сломаться. – Чан гасит свет и притягивает к себе Хвана. - Может ты и есть многорукий Шива? - Может не будем ударяться в религию на ночь глядя?