Давид в стране потерянных овец

Яркое майнкрафтовское солнце над головой, согревающее всё живое и мёртвое. Лес, большой, высокий, великий. Травка, возвышающаяся то тут, то там. Нередкие овцы, свиньи, курицы. Небольшие стайки дружелюбных волков, пробегающих поблизости. Когда лес переходил в другие смешения с биомами, иногда встречались кошки. Давид не сразу забрёл в какое-то странное место. Они с Никитой разбрелись по случаю на разные стороны маленькой неглубокой речушки, полной рыбы. Деревья, дубы, берёзы, окружали его. Они были малы, но даже несмотря на высоту они внушали особые, восхищающие чувства. Забредший в лесок путник невольно засмотрелся на красоту окружающей его природы, не в силах оторвать внимания. Разглядывая кору деревьев, которая словно украшенная узорами, слоилась в несколько отличающихся меж собой частей, тянущиеся ветвистые верхушки деревьев, склоняющиеся ветру, и молодые, или старые, листья, Роменский не заметил, как уткнулся передней частью тела во что-то мягкое. Пересилив себя и опустив туда мутный взгляд, который тут же зацепился за новый объект наблюдений, он увидел пушистого белоснежного барашка. Услышал позади себя блеяние ещё одной овцы, он завороженно обернулся, думая, что эта пара овец путешествуют вместе, как и они с Никитой. "Кстати, где же Ник..." Мысли забылись в небытие, когда в глаза бросилось новое, будоражащее событие - взгляд мутных карих глаз зацепился за то, что раньше не видел в таком большом количестве. Тысячи овец, окружающих его. Они толпились, хотя и не собирались в большие кучи. Место, крайне завлекающее, в прямом смысле слова. Давид потерялся, потерял ориентиры. Он хотел бессмысленно кружится, ступая по одним и тем же местам, ступая по кругу, хотел бесконечно брести непонятно куда с очаровательными белыми барашками. Он крутился в попытке выбраться из места, столь тянущего его. Тянуло сильно, а почему, Роменский не знал. Словно эффект тошноты, слепоты, медлительности и урона наложились на него, но при этом никаких изменений ни в зрительном восприятии, ни в физических ощущениях Давид не чувствовал. Тяжёлый груз навалился на тело и душу. И дело было не столько в овцах, сколько в атмосфере места. Оно было тягуче, заставляло забыться, забыть всего себя, а потом вспомнить и почувствовать всю свою бессмысленную сущность и посвятить жизнь бессмысленным вещам, бессмысленным достижениям. Овцы, попавшие туда и потерявшиеся там навеки, уже никогда не отвлекут себя от этой бессмысленной тяги. Животные уязвимее к моральным тягучестям, чем разумные существа, хотя и не всё люди бывают морально сильны. Солнечная полянка меж лесных деревьев была покрыта невидимым мраком. Мраком, сковывающим душу. Место влекло, а, быть может, даже не влекло, а заставляло подчиниться. Воздух тут также был другим, словно грязный морально. Воздух моральный... Давид уже удивлялся своим мыслям. Взгляд поблек и словно омертвел, улыбка наслаждения сползла с побледневшего лица. "Надо найти... Найти... Ког-го?... Никиту... Никита..." Мысли снова забылись. Слова не вылетали изо рта, а мысли словно ставили замок на речь. Словно для того, чтобы никто и ничто не смог помочь забывшемуся в забытом месте. Зажмурившись и встав на месте, он сосредоточился на мыслях и на том, кто он и что здесь делает. "Н... Н... Н... Буква "Н"... Мне нужен... Нужен... Н.. Никита... Никита! Да, Никита!" Стараясь не выпускать из мыслей это имя, Давид вытаскивал ближайшие воспоминания, проведённые с человеком под этим именем. "Я... Знаю... Н... Никита! Кто это? Кто я? Нет, кто Никита? Это... Что-то знакомое... Знакомый... Друг... Друг? Друг!" Сквозь пелену навязчивых мыслей и мыслей столь быстро угасающих и истлевающих, Давид вспомнил. Вспомнил всё по частям, что позволило ему снова вернуться к своей цели найти Никиту меж листву деревьев. - Давид! Давид! Ты здесь? Давид, ответь! Давид только сейчас понял, что всё время его забытия Никита звал его через наушник связи, поэтому логично предположить, что он сильно волновался за шатена. Давид облегченно выдохнул. Это вышло так громко, что Никита понял, что с ним всё хорошо. - Обернись. - М? - лишь только мог вздрогнуть Роменский. - Обернись, - повторил твёрдо голос мифоискателя. - Где ты? Я не вижу, где ты! - с большим усилием изложив в слова тысячи погасших мыслей. - Повернись, говорю. - Куда? Где ты? - Повернись, - мифоискатель весело наблюдал, как его друг крутится на месте в попытке уловить того взглядом. - Да где ты? - воскликнул Роменский. Никита ускользал из глаз, словно песок из рук. - Вправо, - Никита, сгибаясь со смеху смотрел как Давид повернулся влево. - Вправо. Нет, в другое право. Давид пробежал в сторону. Затягивающее вглубь чувство слегка отпустило. Он выдохнул. Мрак, объявший мысли забытьем, потихоньку спустил свои оковы. Он заметил присевшую фигуру мифоискателя. - Ааа, вот ты где... Иду к тебе... - Миниатюра: Давид в стране потерянных овец, - по обычаю выкатил свою шуточку Берг. - Да я реально потерялся, что ты... - Та я понимаю, идём, я жду. Давид выбрался, оборачиваясь, подбежал к Никите, в надежде, что больше никогда не вернётся в это место. Давид видел, слышал и чувствовал то, чего не видел, не слышал и не чувствовал Никита, но никогда не поведает ни ему, ни кому либо ещё (даже читателям, хех). Тот не был там, не испытал, а потому знать чувств шатена не мог. Да и тот объяснить толком ничего не мог, пока Никита продолжал веселиться над оплошностью и забытьем друга, некогда забывшегося в забытом месте.