Ниточка судьбы

Джинни убрала ложку в сторону и забрала газету, чтобы убедиться в прочитанном подругой самостоятельно. — Нет, ниже,– сказал Гарри. — Помолвке?– растерянно спросила Гермиона. Она глазами прошлась по слизеринскому столу и только увидела, как Драко подошел к столу, под руку его держала Астория. Множество взглядов были устремлены на них, слизеринцы громко и весело начали кричать этим двоим поздравления. — Да нет же, читайте ниже,– Гарри не успокаивался и тыкал в газету, Джинни тут же схватила газету, в каких-то местах ее помяв. — Милый, почему бы тебе не найти Рона?– улыбаясь спросила рыжеволосая. Гарри не знал о тайных отношениях Драко и Гермионы, но Джинни была уверена, что он что-то подозревал. Эти двое являются лучшими друзьями столько лет. Конечно, они знают друг друга лучше остальных. Уизли коротко кивнула в сторону поникшей Гермионы, и только после этого Гарри отбросил любые попытки прочесть очередную, возможно, снова лживую статью Риты Скитер. — Встретимся позже,– проговорил быстро он и пошел прочь из Главного зала. Как только Гарри ушел, Джинни попробовала снова поговорить с подругой. Однако та резко выпрямилась, сделала пару вдохов и выдохов, встала и пошла к выходу, оставляя Уизли одну. Гермиона увидела, что Драко тоже собирается уходить, а следовательно, другого шанса может и не представиться. Либо сейчас, либо никогда. Ведь никому не известно, отлепится ли от него его новая пассия, а сейчас Гринграсс занята разговорами со слизеринцами о своей помолвке. — Драко, стой,– крикнула уверенно Гермиона. Он остановился. Уже хорошо.– Помолвка? Серьезно? — Отвали, Грейнджер,– бросил он и пошел дальше. Возможно, что это гормоны, но Гермиона почувствовала сильное желание закопать этого идиота. — Я хотела сказать, что бе…– начала было она. — Мне плевать!– крикнул он, напрочь ее перебив. Драко никогда не кричал. Он никогда не выходил из себя.– Мне насрать, понимаешь? Я знать тебя не хочу! Я скоро женюсь, и мы больше никогда не будем связаны. Волан-де-Морт мертв, а значит, нам больше нет смысла продолжать общаться. Просто отвали от меня, поняла? Его взгляд так изменился. Но винить его за это будет преступлением. Драко пережил немало за последние несколько недель. Возможно, это и хорошо, что он женится. Не для Гермионы, но для него самого. Как бы сильно она его не любила, какие бы чувства к нему не питала, Драко не хочет ее видеть. И это полностью ее вина. Гермиона не стала продолжать попытки рассказать о своей беременности. Ей едва хватило сил выдавить из себя простое «извини». Затем она развернулась и ушла, оставляя слизеринца в коридоре одного со своими эмоциями. Грейнджер думала, это правильно. Сейчас она решила поступить так, как никогда бы не поступила. Просто уйти. Исчезнуть. Через неделю она отправится в Лондон на плановый осмотр. В голове стал вырисовываться план действий. Нужно как можно скорее покинуть школу, сдать экзамены и отправиться домой, к своей семье. — Гермиона?– послышался голос Джинни позади. — Я не успела сказать,– сказала тихо Грейнджер, остановившись на лестнице.– Все кончено. — Я видела Бена. Он хотел что-то сказать тебе. — Где он? — Он будет ждать тебя во дворе часовой башни,– произнесла Джинни.– Иди… Слушай, я не мастер в таких делах, но что, если быть с Бенедиктом, не такая плохая идея? — Я не люблю его. Я почти уверена, что ненавижу его,– ответила Гермиона, тяжело вздохнув. Подруга кивнула. Дорога до двора часовой башни не заняла много времени. Гермиона изначально сказала Волесу, что ни к чему его не принуждает, еще неизвестно: он отец ребенка или нет. Да и в любом случае сейчас не это важно. Не прошло и суток с момента, как гриффиндорка узнала об этой ситуации, она сама еще не приняла никакого решения. — Гермиона, ты должна знать кое-что,– сказал Бенедикт, когда Грейнджер подошла к нему.– Между нами ничего не было. — Что?– недоуменно спросила девушка.– Что ты сказал? — Это все моя вина… Мы с Асторией договорились, что поможем друг другу. Я хотел быть с тобой, а она с Драко. И я действовал только из чувств влюбленности к тебе, но потом,– он сделал небольшую паузу.– Потом я понял, что влюблен в Асторию… Отец твоего ребенка — это Драко. Не я… Мне так жаль, Гермиона… — Тебе жаль?– рассмеялась волшебница, вскинув руками. Злость внутри начинала расти с огромной скоростью. Им обоим повезло, что в эту минуту во дворе часовой башни никого, кроме них двоих, и она может кричать сколько душе угодно.– Я потеряла его из-за тебя! Из-за вас обоих я потеряла человека, которого люблю! А ты говоришь, что тебе жаль? Мы расстались из-за вас, и теперь он не хочет меня даже выслушать. Что бы я не сказала, что бы не сделала, он меня ненавидит… — Прости, Гермиона, пожалуйста прости,– повторял он. — Как можно было так поступить, зная, что вы разобьете чужие сердца? Что тебе это дало, Бенедикт? Ты помог им сблизиться, и теперь ты тоже остался один, оно того стоило?– громко спросила Грейнджер. Они стояли посреди двора часовой башни. Стояли вдвоем, а вокруг ни единой души. На улице было холодно, но не морозно. Февраль, как никак. Даже солнце не светило, что означало скорое выпадение осадков. Лишь иногда было слышно пение птиц, но даже это хмурое воскресное утро не могло испортить настроение сильнее, чем это сделал Бенедикт. Никто из этих двоих не мог сказать и слова более. Волес чувствовал огромную вину за то, что сделал. Но это не единственное, что он ощущал. И Гермиона прекрасно знала об этом, но ничего поделать с собой не могла. После возвращения в школу из Министерства Магии, Ариэлла Кроули рассказала всю правду Бенедикту о его матери: о том, что Луиза Волес бесцеремонно и так жестоко убила своего мужа и его отца; о том, что она убила Минерву; обвела вокруг пальца всех вокруг, включая собственного сына. Она лишилась жизни из-за того, что встала на сторону всемирного зла. Гермиона, зная все это, прекрасно понимая его боль потери близкого человека, не чувствовала никакой жалости или сострадания к Бенедикту. Она была права, когда сказала Джинни о том, что ненавидит его. Так и есть. Он, возможно, навсегда разрушил счастье Гермионы. Ее и ее ребенка. Огромный ком застрял у девушки в горле. Неужели это все происходит с ней? Руки начали дрожать, голова раскалывалась от переизбытка чувств. Несмотря на ранний срок беременности, она чувствовала, как все симптомы разом наваливаются на ее организм. Тошнит. Хочется уйти, но ноги буквально ее не слушаются. Гермионе нужны ответы. Она ведь подозревала, что не могла так поступить. Но из-за всего произошедшего не могла довериться интуиции. Гермиона отбросила на второй план свои отношения, чтобы не допустить возвращения Темного Лорда. Она думала только о Пожирателях Смерти, об этом чертовом зелье, будь оно проклято! Она думала о спасении добра, пренебрегая своими чувствами. Но так и надо было поступить. Вот к чему приводит магия — она разрушает все, что дорого. Теперь Гермиона решила точно: она оставит мир магии раз и навсегда, чтобы больше не попасться на эту удочку. Сейчас она поставит свои чувства на первый план, вопреки всему остальному. — Когда вы узнали о нас?– спросила Гермиона.– Когда ваш план начался? — Астория видела вас в ночь, когда допрашивали Драко после смерти маглов. Мне очень жаль… — Прекрати это повторять,– огрызнулась грифиндорка.– Если ты кому-то… — Я не расскажу никому о том, что ты беременна,– перебил Гермиону Бенедикт. – Я сохраню это в тайне даже от Астории и Драко. — Только попробуй кому-нибудь сказать,– она подошла к нему вплотную, в последний раз заглянув в его серые глаза.– Иначе я убью тебя. Поверь мне на слово, я сделаю это, чего бы мне это не стоило.