Рыжий балбес катается на тракторе

Илья рядом с Даней становился ребенком, не тем, каким он был обычно, а ребенком, который хвастался на площадке пацанам своими новыми синяками и царапинами. Это поведение проявлялось не потому, что Илья был действительно глупым, скажем так, все люди становятся глупыми в бессилии перед нарастающими чувствами и эмоциями. Первый трек, интро, концерт в роблоксе, сквад — все бросается в перемешку, хочется все рассказать, все показать, похвастаться, создать впечатление, получить внимание. Мазеллов волнуется. Сильно. В словах множество противоречий. Потоки слов, и слова, слова, слова… А Даня спокоен и добр, хотя сам начинает волноваться из-за поведения Корякова, копируя его же переживания, со своими ебанутыми идеями в голове, на которые Илье часто сложно отказаться, ведь они реально крутые. Кашин ласково смотрит на эти синяки, осматривает, иногда подстебывает, услышав в ответ Мазеллова: «Э-э-э, бля», следом громкий звонкий смех и улыбка, прикрытая ладонью, как одна из избитых привычек Ильи скрывать свои два кривых зуба. Это мило. Даже очень. И так думал Даня. Вместе, в жизни, они вдвоем выглядят ещё смешнее. Огромный рыжий мафиозник и какой-то школьник с камерой, такое необычное сочетание заставляло ещё больше притягиваться друг к другу. Но оба, как два самых обычных сельских парня. Даня продолжал вести себя спокойно, он не открывался полностью, не шутил слишком язво, потому что, казалось, что происходит только начало их дружбы, знакомства, «прощупывание почвы». Но действительно ли все это было лишь небольшим стеснением при знакомстве или на это как-то влиял сам Мазик и его слишком милое поведение? Понятно, что для Ильи это происходило непроизвольно, рядом с ним находится не какой-то там ноунейм, не Данилка Кашин, а ДК, тот самый, да-да, он его уважал, отсюда и смущение, и стеснение, и от чего-то сильное сердцебиение, но, конечно, точно не от Дани, так поначалу думал камаз. Чем больше подходил срок к отъезду в Москву, тем больше Илья становился тактильным к Дане, и тем больше Даня вел себя временами, как столб, потому что не понимал, что «старт», а что «мы друзья». Да, один раз в жопу — не пидорас, но здесь было нечто более особенное, чем трахнуть Илью в жопу, с тем учётом, какой пиздец происходит в его заднице, наверно, лучше остановиться на дружеском минете, а это вообще почти не гейство, лишь крепкое мужское прощание. Ну, а если дрочка, то вообще все ещё натуралы, такие мысли успокаивали Даню, а Илья уже мысленно готов был подставить задницу, но ещё пока-что стеснялся и очень сомневался, потому что не хотел разрушать только-только начинающуюся дружбу. — Да, ладно, хуй забей, не отсняли, так не отсняли, ещё стримов совместных наделаем. — рыжий докуривал сигарету, стоя под узким козырьком одного из питерских домов, по которым стучал дождь, уже так вовремя, после жарких летних дней. — Ну, да, тоже верно. — Мазеллов стоял почти скраю, стараясь хоть немного спрятаться от дождя, уже явно намочившему ему спину, пряча от влаги сигарету, что дал Даня. Отправка поезда через два часа, времени дохера, ехать до платформы недолго. Этот вечер у Ильи был последний в Питере этим летом, и перед отъездом они с рыжим балбесом провели еще один совместный стрим. После стрима они недолго вместе сидели и между двумя настала очень неловкая тишина, не учитывая того, что и до этого было не супер стопроцентно комфортно. На самом деле, рыжик планировал как раз удобного момента, чтобы схватить кота за яйца, но момента не происходило, потому что все шло не по сценарию. И по итогу, они стояли вдвоем под этим ебаным ржавым козырьком цветом, как волосы балбеса, и выкуривали последние сигареты из пачки Данила. Оба расстроенные тем, что не узрели настоящего мужского и крепкого секса. — Ладно, чел, давай, — Данила тушит сигарету об мокрый кирпич и бросает в обосанную урну, — напишешь, как доберешься. — он ставит руку, чтобы пожаться на прощание, чтобы это выглядело максимально не по-пидорски и чтобы, наконец, закончить этот неудачный и обнадеживающий день. Илья также поспешно и нелепо тушит сигарету, жмет крепко холодную руку Дани, хлопается по плечу. Сзади уже подъезжает такси, Мазеллов складывает вещи, садится в машину и смотрит в окно, чтобы попрощаться еще раз с Даней, но он уже съебался с маленького крыльца и теперь там было пусто. Внутри протекло странное чувство обиды и по стеклу одиноко плыли капельки дождя, размывая серый вид из окна машины. Даня же возвращается в свою квартиру, томно вздыхает и смотрит в окно, машина видимо уже давно уехала. Накатывает тоска, когда он смотрит, что за рабочим столом стоит два кресла, а на экране подсвечивается уже выключенный стрим и пробегающий чат с сердечками, уже менее активный, чем сорок минут назад. Он оборачивается к дивану и видит кофту Ильи, поднимает и смотрит на нее, внутри все резко прокатывает яркими эмоциями и внизу живота начинает сильно болеть. Балбес звонит Илье, но Илья не отвечает. Рыжий балбес Чел сегодня, 21:36 Рыжий балбес Ты кофту забыл сегодня, 21:36

Трактор Бля сегодня, 21:37

Рыжий балбес Тебе ее привезти? сегодня, 21:37

Трактор Да не забей сегодня, 21:37 Трактор Я заберу когда в следующий раз приеду сегодня, 21:37

Следующий раз. Интересно, когда будет следующий раз. На сердце повторно накатилась тоска. Кашин плюхнулся на диван, опустил на колени руки, накрыв их кофтой Мазика. В нос пробил знакомый запах друга, будто Даня снова ощутил рядом его присутствие. Он снова вздыхает. Руками Даня почувствовал легкий бугорок возле ног, опустил глаза вниз. Стояк. В голове промелькнула сразу ебанутая идея. Следующий раз, так следующий раз. Для дрочки описания много и не нужно, все происходило достаточно рутинно. Парень достал свой эрогенный орган и начал яростно его надрачивать, быстро ускоряясь, осознавая какую гадость сейчас делает. Разрядка, струйка спермы опускается на черную кофту Мазеллова. Кашин опрокидывает голову, несколько раз выдыхает и вытирает свой член этой же кофтой, откидывает ее в сторону и уходит заниматься своими делам, с легкостью и невесомостью весь счастливый, осознавая какую пакость он сделал, от чего и на душе так похорошело. Проходит час, второй и третий, в домофон поступает звонок. О, видимо доставка, наконец, приехал ужин. Рыжий балбес подбегает к домофону и глаза округляются, потому что на экране домофона стоит не доставщик, а Илья. — Ахахахаха, козлина, ты что здесь забыл, дурень? — Иди нахуй, не смешно, я на поезд опоздал. — доносится голос Мазеллова с искаженного микрофона домофона. — Ну, ты и балбес. Даня нажимает на кнопку входа и некоторое время смеётся от ситуации, а также светится от счастья словно ребенок. Пока лицо в секунду чуть ли не каменеет. Блять, кофта. Он бежит в комнату, после в ванну, случайно ударяется мизинцем об раму двери, матерится, похрамывая через маленькое помещение, бросает одежду в стиралку. Уже несколько раз в квартиру звонит Мазеллов с приглушенным: «Ты че там? Умер?». Кашин открывает дверь и улыбается словно шлепа или постироничного мема по типу «ладно» или «я люблю Егора Крида». — Ты уже съездил в Москву? — Да, бля, я за кофтой заехал. — следом пошутил Илья, однако Даня сначала испуганно промолчал, а после начал нервно смеяться, выкупая шутку и краснея, как помидор, следом игнорируя свою нетипичную реакцию. Неловкая пауза. Рыжик продолжает улыбаться, как в рекламе зубной пасты, правда зубы до рекламы явно не дотягивают. Мазеллов недоуменно смотрит на парня. — Я надеюсь, что не смутил тебя своим внезапным приездом? Мне не у кого сейчас перекантоваться, до Дениса было долго ехать. — Да нет-нет, что ты. — Даня пропускает Илью в квартиру и тот заходит и параллельно снимает обувь. — Бля, чувак, это такая ахуительная история, это просто пиздец. Илья рассказывает о том, какой он долбоеб, как перепутал время, как встретился с фанатами и чуть не опоздал на поезд, который уже давно отъехал и спор с контролершей, которая проверяла билеты. – Так все и получилось, я смог на завтра взять билет в вечер, поэтому долго стеснять тебя не буду. Даня нервно смотрит на Мазеллова, иногда достаточно наигранно реагирует на его историю, пытаясь не выдать, что пару часов назад обкончал кофту своего хорошего приятеля. Все лицо обливается потом, мокреют волосы, словно Даня заболел. – Даня, ты точно не против? – Илья опять недоуменно смотрит на Кашина. – Ты как-то странно себя ведёшь, что-то случилось? Даня махает рукой по типу "да чё ты приятель все нормально". – Кстати, где моя кофта? В комнате уже прохладно стало. – Илья стал оглядываться, пытаясь вспомнить, где она в последний раз лежала. – Я вроде ее на диван клал– – Я закрою окно. Даня резко встаёт со стула и закрывает окно с максимально дружелюбной улыбкой. Лицо опять резко краснеет при упоминании кофты Ильи. – Чувак, где кофта? – Какая кофта? – Даня опять делает недоуменный вид, но это похоже либо на очень плохую актерскую игру, либо на стёб высшего уровня, Илья теперь точно смотрит на него как на больного. – А-а-а, твоя кофта…– парень почесывает затылок и смотрит куда-то вдаль. – Я ее кажется в стирку забросил. – Нахуя? – Просто. – Ладно. Неловкая пауза. – Я тебе могу какую-нибудь из своих толстовок дать. – У нас размеры с тобой разные. – А, да? Буду знать. И тебе моя что ли не налезет? Илью снова прорывает на смех над подстебывающим Даней. – Братан, ты льстишь себе. – Чё, совсем ахуел? – Даня сам начал ржать и их диалог перестал быть таким странным и неловким. – Ладно, я не буду выебываться, мне действительно сейчас прохладно, я ещё под дождь попал пока и туда, и обратно ехал. – Лови эту. – Кашин бросил Илье из шкафа толстовку. – Не стирал ее две недели, наслаждайся. – да, однако было видно, что толстовка чистая и от нее исходил приятный запах одеколона Дани. Помимо того, что Данил и так был большого размера, так ещё и носил вещи размера оверсайз, поэтому Илья в этой толстовке выглядел максимально смешно и нелепо, однако очень мило, как отметил для себя Даня. Видеть кого-то в своих вещах – это всегда немного странное ощущение. Увидев Илью в своей толстовке, внутри, по телу, будто пробежался табун теплых чувств, оставляя внизу живота приятное озеро гормонов. Наверно, со стороны это выглядело так: Даня, имея и так достаточно "гопотскую" внешность, стоял с каменным лицом перед Ильёй с замыслом его убить и закопать где-то за город. Корякова такой вид испугал. Но после Даня начал ржать, и теперь Илья чувствовал себя клоуном. – Блять, ты хули ржешь? – и в злости Илья поднял руки, но были видны только пальцы из-за длинных рукавов, и от этого смех Дани усилился. – Иди нахуй. – Мазеллов уже собирался снять толстовку, пока Даня его не остановил. – Подожди, подожди… – Даня пытался отдышаться, держась за живот. – Посмотри в зеркало. Илья посмотрел в зеркало и сам начал ржать. Это выглядело что-то по типу, когда мать вещи на три размера больше покупает, на вырост, конечно же. Два часа ночи. Два молодых человека едят за столом на кухне, иногда отшучиваясь, иногда рассказывая какие-то свои нелепые истории, в комфортной и дружеской атмосфере. – Бля. – Мазеллов случайно капнул кетчупа на штаны. – Секунду. Он быстрыми темпами направился в ванну, включил воду и начал смывать со своих штанов свежий кетчуп. Взгляд бросился на стиральную машину, которая тоже находилась в ванне. За окошком Мазик увидел свою кофту. – О, моя кофта! – Илья достает кофту из стиралки, начинает ее перебирать, как вдруг, – Блять, что это?! – в голову поступают самые ужасные мысли, от неприятного запаха исходящего из рук. В проеме двери резкое оказывается рыжий балбес, с лицом ужаса, будто мама нашла сигареты в рюкзаке. – Это, блять, сперма?! – из рук Ильи падает кофта, словно он дотронулся до таракана, Даня молчит. – Блять, не говори, что это сперма. – Даня молчит. – Это клей, я случайно пролил, поэтому не хотел давать тебе кофту. Забыл уже запустить машину. – но это звучало, как слишком хуевая отговорка и Кашин не пытался выдать это за чистую монету. – ТЫ–, Илья сделал паузу, – Ты думаешь, что я не знаю, как пахнет клей и как выглядит сперма? Очевидно, что это сперма – твоя, потому что кофта пахнет, походу, твоей спермой. Даня пусть и стоял в полном ахуе, но слегка нахмурился. – Ты знаешь, как пахнет моя сперма? – Блять, я здесь задаю вопросы. Что это за нахуй?! – Илья начинает жестко психовать, показывая открытые ладони в пол на свою кофту. Даня снова молчит, потому что ситуация итак становится очевидной, сказать нечего. С громким "Пиздец!" и покрасневшим ебалом, как помидор, Илья уходит в другую комнату. Даня же возвращается на кухню. Доедать ужин уже совсем не хочется, поэтому он открывает окошко и закуривает сигарету. В это же время, Илья ходит по комнате в полном ахуе от происходящего. Одновременно и злость, и истерика, и в животе то горячо, то холодно. Мысли проносятся со скоростью света. Мысли сводятся, словно пазл, Даня не просто так взволнованно ходил туда-сюда и не так просто пытался свести тему с кофты Ильи. Блять, друг мне накончал на кофту. То есть друг, который нравится, стоп, друг, просто друг, я не гей. Мне никогда не нравились парни, хотя у Дани классные руки, то есть, как и остальных людей. Потом Илья поднял перед собой руки. А ведь он их не помыл после того, как трогал чужую сперму. Поскольку Даня все еще пытается оставаться адекватным человеком, каясь в своих грехах перед стеной и лампой, вокруг которой летает мошкара, то Илья даже не пытается быть адекватным, поэтому не обдумывая свою ебанутую идею, он просто ее делает. Терпилой оставаться он не собирается. И Илья не стерпел, он заходит на кухню и садится напротив Дани. Кашин уже собирается извиниться перед своим другом, но Илья тут же его перебивает: – Я не буду терпилой. – он достает хуй из своих штанов, все еще оставаясь в толстовке Дани, реализовывая свой ебанутый и, по его мыслям, ахуенный план. Илья начинает надрачивать свой хуй, оставаясь в толстовке Дани и реализовывая скорее свой план. Даня ахуевает какое-то время, смотрит на член Ильи, потом на Илью, потом снова на член, осознавая, что хочет сделать Мазеллов. Коряков старается сидеть с максимально серьезным выражением лица крутым и невозмутимым, точно гений. Но до Ильи все очень поздно доходит, как все это выглядит на самом деле: два друга сидят на кухне и другой, нарушая тишину своим интервальным шуршанием и похлюпыванием, дрочит. Останавливаться он не собирается, потому что в противном случае будет выглядеть максимально нелепо и уже точно опущенно, поэтому продолжает. Выражение лица неосознанно у Дани было как в обложке Праха, Илью это не пугало, скорее больше возбуждало. Во-первых, как странно, член Ильи очень быстро встал, во-вторых, лицо из невозмутимого превращалось скорее в беспомощное. – Помочь? – подшучивает Кашин. – Иди нахуй. – фраза сильная, но звучит так, будто Илья сейчас расплачется и в момент, когда Илья слышит голос Дани, член слегка дергается, сам Даня это замечает и легко ухмыляется, пытаясь скрыть нахальное выражение лица, но брюнет это быстро замечает от чего возбуждается еще сильнее, ускоряя свой темп. Мазеллов не выдерживает и начинает глубоко дышать, не отводя взгляда от Дани, и простонав раза три выливает свою сперму на огромную толстовку. Да, под конец всего этого содействия, Илья совсем не выглядит победителем, как планировал. – Как-то быстро. – У тебя это происходило медленнее? – Ты вообще мыл руки после того, как трогал свою кофту? – Мыл. – Пиздишь, я не помню, чтобы включалась вода. – Я сделал это влажными салфетками. – Что-то мне подсказывает, что ни в одной мусорке, находящемся в этой квартире нету салфеток. – Илья не отрицает слов Дани, потому что видимо это уже бесполезно. – Илья, ты гей получается. – А ты нет? Кто это все начал? – Я не заставлял тебя дрочить передо мной. Посмотри кстати на свои штаны, у тебя до сих пор стоит, когда ты три минуты назад кончил. – Коряков поправил одежду и свёл моментально ноги на замечание. – А я не заставлял и не разрешал в тайне кончать на мою кофту. Оба притихли. Даня встал, чтобы убрать еду из-за стола и уровень лица Мазеллова стал прямо напротив таза Дани, где он увидел откровенный громадный стояк через черные спортивки. – И ТЫ ПОСЛЕ ЭТОГО ГОВОРИШЬ, ЧТО Я ГЕЙ? – Илья подскакивает, не зная, смотреть на ахуевший член или на ахуевшее лицо Дани, потому что тот видимо не понял, что у него встал. – Ну, ты же знаешь мужской организм, у меня однажды встал прям возле школьной доски– – Блять, тебе не шестнадцать, чтобы твой хуй просто так вставал, особенно после моего представление, ты совсем ахуел, кто из нас гей блять теперь? Илья начинает петушиться, толкать Даню, пока тот не стукается об стенку, подкидывая провоцирующие и неприятные фразы. Кашин выдыхает и уже не может выдержать, потому что Коряков конкретно заебал. Он переворачивает позиции, прижимает Илью к стенке всем своим телом, захватывает затылок шеи и притягивает лицо к своим губам. А Мазеллова бросает в полное безумие от контраста толчка в бетонную жёсткую холодную стену и теплого и мягкого тела Дани. Поцелуй мокрый, не аккуратный, липкий, очень быстрый Даня и неуспевающий за темпом Илья. Он успевает лишь мычать и стонать в губы, внутри все взрывается и пролетает потоками по всему телу, оставляя в ногах невесомость, теряя какое-либо понятия силы тяжести и гравитации. Илья забывает, как дышать, поэтому он начинает сжимать и стучать по спине, давая понять Кашину, что стоит остановиться. Он останавливается, но отодвигается от лица Ильи всего на пару сантиметров томно дыша ему в губы, смешивая дыхание обоих и смотря, кажется, Илье в самую душу сведенными глазами к сведенным глазам Ильи, таким милым и беззащитным. Воздух вокруг становится напряжённым, в тоже время романтичным и жарким. Брюнет чувствует, как их нижние дружки прижаты друг другу и уже походу играют свою какую-то симфонию. Дане думается, что пора ему съезжать в дурку за все события, что произошли за время, за чувства, противоречия и ментальные проблемы, которые перед Мазелловом отошли куда-то на задний план. Сколько бы он не пытался держать себя и в руках, и в острых словах, все это по итогу становится бесполезным, когда чувства УдАрЯюТ в ГоЛоВу и когда курс уже идёт писькой, а не секси мозгом хоппи сапиенс. А Илья сошел с ума от своих безумных действий и от безумного поцелуя Дани. Все было похоже на очень влажный сон, после которого он мог долго думать, курить, дрочить, потом снова думать и курить, смотря куда-то вдаль. Но это было реальностью: давление в штанах от рыжего мужика, ощущение на губах от недавнего поцелуя, мягкие и одновременно грубые движения, которые сводили с ума. Сейчас он должен был ехать на поезде в Москву и смотреть видосы на Ютубе, а не находится между стеной и, по его мнению, самым сексуальным мужчиной, которого встречал. Илья понимает, что смотря так близко на своего оппонента, он не может связать и двух слов. Начинает толкать Даню, не замечая как все тело его стало ватным и силы этот толчок совсем не имеет. А в рыжем силы только просыпаются от таких великолепных видов и реакций, он приближается, чтобы продолжить, по Илья его останавливает. – Даня, отойди, пожалуйста... Даня на пару секунд останавливается, ничего не делая, вздыхает и делает шаг назад. Илья отталкивается от стены, на которую до этого облокачивался, делает шаг вперёд и... БАМ БЛЯТЬ! Балбес не успевает его подхватывать и тот лежит на полу, сохраняя ноги в странной позе. – Ты...– начинает говорить Мазеллов и Даня останавливается, ещё не успев наклониться за Ильёй. -- Ты... – Илья поднимает взгляд на Кашина, демонстрируя красные веки и небольшие слезинки на глазах, будто он какая-то анимешная девочка. -- ТЫ СДЕЛАЛ МЕНЯ ИНВАЛИДОМ! – У Ильи очевидно онемели ноги и сейчас начинается полная истерика, как и у Дани, который в покатуху ржет с реакции Ильи. Он наклоняется к Илье, чтобы помочь камазу, все ещё бьясь в истерике. – СУКА, НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! – Илья начинает махать руками, боясь, что ещё может выкинуть такого Даня. – Да, бля, успокойся, я тебя насиловать не буду. – но от этой идеи Илье становится еще страшнее, а рыжий берет брюнета через крики и маты за шкирку и сажает на стул. – ТЫ МЕНЯ ОБ СТОЛ ЕБНУЛ! – Друг, да ты сам ебнулся. – А ЭТО ЧТО?! – Илья показывает на свой кровоточащий лоб, Кашин сначала пугается, потом после ещё одного истеричного мата Мазеллова, понимает, что с ним более, чем все в порядке. – Голова болит? – Нет, блять, не болит. – сарказмом палит Илья, пока потирает свой лоб руками, пачкая и руки, и лицо. – Балбесина, ты сейчас инфекцию занесешь, подожди. – Даня потянулся к одной из кухонных тумбочек, где хранились все таблетки и лекарства, половина из которых были просрочены. Кинул на стол аптечку, где были: нурофен, антисептик, вата и пластырь. – Щас принесу зеркало. – Что? Зачем? – Чтобы ты сам все это обработал, ты же не потерял вместе с этим мозги. Илья промолчал, будто ожидал, что сейчас будет та самая романтичная классическая сцена из фильма, но с другой стороны, сам он понимал, что не смог бы ещё так близко находится рядом с ним. Может стоило бы включить в себе все актерское мастерство и притвориться, что руки тоже онемели? Даня принес зеркало, положил на стол, сам сел напротив, даже несмотря на Илью, зажёг еще одну сигарету и включил тикток. А Илья берет зеркало и на какое-то время заостряет взгляд на своем лице. Видит свои зубы, форму головы, волосы, глаза и потекшую рану и почему-то думает какой он уебок, и как человек, сидящий рядом мог его так страстно целовать, поэтому Мазеллов откладывает зеркало в сторону, грустно вздыхает и собирается обрабатывать все без него. А Даня и не смотрел все это время в телефон, поэтому садится напротив Ильи, поставив перед ним стул, ему и не нужно было понимать, что сейчас чувствовал парень. Он берет из рук вату и антисептик, легонько проходит по ране, чтобы не было так больно, но Илья даже не шипит и смотрит куда-то вниз опустошенный и расстроенный, и Дане это совершенно не нравится. Он берет его за щеки и заставляет посмотреть его в глаза, Илья смотрит, но этот взгляд такой же пустой. – Я же обработал тебе поеб твой, чего до сих пор грустный? – Илья отводит взгляд, а Данин взгляд бросается на зеркало. Он вздыхает и целует Илью еще раз, не так страстно, но очень нежно и осторожно. Ерошит его короткие волосы от чего у Ильи пробегает миллион мурашек. Он отодвигается и смотрит на Илью, а тот красный, задница обезьяны и Даня смеется. – Козлина, ты специально? – спрашивает Даня. – Мне кажется, что ты специально это делаешь. Целоваться, кстати, не умеешь. Даня совершенно никак не реагирует на подкол Ильи. – Но лицо красное почему-то у тебя. И Ильи не хватает ни одного, ни двух поцелуев, поэтому он снова тянется к губам Дани, проявляя свою инициативу, делая это медленно, слабо и очень трогательно. Кашин расплывается в чувствах, отвечает также на поцелуй. Его рука тянется к аптечке, что-то шебуршит и Илья отвлекается, посмотрев на то, что ищет Даня. Даня достает из аптечки ебаную, блять, клизму. Мазеллов ахуевает, а Кашин видимо настроен серьезно. – Почему меня?! – Потому. – Ты же, сука, знаешь, что у меня анальная трещина. – Я буду аккуратен. – Я тебе, блять, не доверяю. А Данил смотрит настолько серьезно и устрашающе, что стоит согласиться. – Ну, если хочешь, можешь не делать, главное – чтобы тебе нравилось. – Илюха сглатывает и берет молча клизму. Процесс, конечно, не самый приятный, но что не сделаешь ради человека, в которого влюблен. Илья уже все сделал, но он продолжает сидеть на унитазе, потому что все еще пытается переварить то, что его щас выебут в задницу. Во-первых, страшно за анальную трещину, из-за нее он даже перестал есть свои любимые кириешки, во-вторых, он не знает какой хуй у Дани, но предположительно он большой, по тому, как оценил Илья стояк через, конечно, не серые спортивки, а черные. По итогу, Илья потихоньку собирается с мыслями, задолбалось сидеть в пропахшем его говне туалете, пусть и его, конечно, что полный кайф, рано или поздно все равно придется выйти. Он выходит и начинает кричать, потому что темном коридоре, прям как скример, стоит Даня. Илья рефлекторно закрывает дверь, но Даня придерживает ее рукой, смотря через щель на камаза. – ТЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ ЗА ДВЕРЬЮ?! Даня безмолвно открывает полностью дверь, грубо берет Илью за руку и толкает к себе, чтобы тот вышел из туалета. А после тянет за собой, ведя Мазеллова в спальню. Илья не успевает вообще что-либо сказать и возразить, Даня толкает его на кровать попутно снимая с себя верх, а после переходя к Илье. – Блять, Даня, подожди. А Кашин, по его мнению итак долго ждал, поэтому он нависает над Коряковым, игнорируя просьбу, он снимает с него обкончавшуюся уже толстовку, хотя мысль была ее оставить, чтобы отрахать Илью прям в ней. И уже тянется к губам. – Блять, ну, стой. – Мазеллов ставит перед собой руки, Кашин вздыхает, будто этот черт издевается над ним и выпрямляется, скрестив руки и смотря на Илья сверху вниз. Илья по началу долго залипает на Даню, а потом приходит в чувства, что должен что-то сказать. – А-а... Эм... – Илье становится неловко, поэтому он начинает ползти вверх по кровати, чтобы его бедра не находились под давлением таза Дани, но тот резко хватает его за бедра. – Куда собрался? Решил дать заднюю? – Я итак в буквальном смысле даю заднюю тебе блять. – Так что не так? – Да много, блять, что не так! – По-моему, всё так. – Это по-твоему. Даня все ещё ждёт какого-то возражения, но после удивляется от требования Ильи. – Покажи хуй. – Чего? Сними с себя штаны, посмотри, если никогда не видел. – Да, блять, покажи свой хуй. Кашин снимает с себя штаны и теперь Дане кажется, что его пытаются выставить полным идиотом и свалить нахуй. А Илья ахуевает с размеров того, что должно оказаться в его несчастной заднице, поэтому он приподнимается, хлопает Даню по плечу с максимально дружелюбной улыбкой. – Хороший был вечер. – и собирается уже съебается, как Даня хватает его за руки, заставляя оказаться прямо перед собой. – Зассал? – Может остановимся на дружеской дрочке? – Нет. Поворачивайся задом. – Ты чё совсем ахуел?! – Иначе я сам сейчас все сделаю. – Нет. Иди нахуй. Посыл ясен. Даня заворачивает руку Ильи сзади, прижав ее к спине, и они оказываются прижаты вплотную друг другу. Илья чувствует между ног Дани сильное напряжение. Свернутая рука причиняет неприятную и ноющую боль из-за чего Илье приходится прогнуться в спине. Он смотрит на Даню снизу вверх чувствуя тяжёлое дыхание. Он ожидает поцелуя, но Кашин переворачивает его к себе спиной, и толкает вниз из-за чего Илья грудью и лицом падает на мягкое одеяло. Перед своим лицом на кровати Коряков видит смазку и презервативы, которые не заметил раньше, его это немного успокаивает, потому что видимо Даня, как следует, подготовился. Неожиданно Илья чувствует, как нависает над ним Даня, создавая небольшую тень от света. Его рот оказывается прям над ухом Мазеллова: – Илюша, перед тем, как мы начнем, у меня будет одно требование. – прошептывает слова Даня, у Ильи от нового прозвища "Илюша" сейчас в сердце прошло точно, как минимум, три приступа, он сглатывает в горле давно накопившуюся слюну. – Что за требование? – Сейчас и во время всего процесса, в этой постели, я для тебя – шеф. Илье кажется, что от стыда на его очке волосы сейчас встанут дыбом. – Пошел ты– Даня делает шлепок по мягким булочкам Мазеллова. – ДА БЛЯТЬ! – ну все, на этом точно нужно заканчивать думает Илья, все это, конечно, прикольно, но как только он дёргается, крепкая рука тут же начинается сжимать ягодицу, которая только что потерпела жестокий удар, настолько, что у Дани белеют ногти. – Илюша, будь хорошим мальчиком. – Сука, ты мне щас очко порв–, – рука Дани стала сжимать сильнее, – все, ладно-ладно, хорошо, шеф… – последнее слово послышалось больше как мямление. – Я плохо услышал. Повтори. – Шеф. – Так лучше. Даня берет смазку, спускает с Ильи штаны и по телу Ильи пробегают мурашки от внезапного холода. Мазеллову страшно, потому что он видит всего происходящего, поэтому он ожидает только следующего Даниного действия. Щелчок тюбика и Илья чувствует на на своем очке внезапный холодок. Капля мятной смазки падает на дырочку. Следом он чувствует на своей ягодице большую руку Дани, которая создаёт контраст между теплым и горячим. Сердце замирает от такого внезапного откровения. Большой палец Кашина дотрагивается до этой холодной консистенции и Коряков уже чувствует, как уже ноет давно вставший его член. Даня начинает круговыми движениями массировать анальное кольцо, а Илья начинает слегка вздыхать и мычать крепко держать за одеяло. Рыжий отпускает его руку, та рефлекторно ушла под грудь тоже сжимать одеяло, успокаивая, таким образом, Илью. После лёгкого массажа Даня заводит один палец внутрь, Илья рефлекторно начинает сжиматься. – Илья, доверься мне, если будешь так сжимать, будет больно. – Сука, как я по-твоему должен расслабиться? Ты мне в очко палец засунул. Раздается звонкий шлепок по заднице. – ЛАДНО, шеф, я постараюсь. Даня нависает над Ильёй и уже начинает заводить второй палец. Круговыми движениями он массирует кольцо, и вводит их глубже дотрагиваясь по простаты. Илья резко простанывает, его уши моментально краснеют, и он пытается уткнуться лицом в подушку, чтобы сдержать свои громкие стоны. Кашин это замечает, берет его нежно за шею и заставляет вернуть голову в прежнее положение. – Илюша, я хочу слышать твои стоны. Блять, вот и стыдоба, Илье приходится слушаться Даню, поэтому он приподнимает свое лицо, Даня тут же надавливает на простату и Мазеллов снова издает протяжный стон. Даня продолжает делает массаж простаты, он чувствует как Илья расслабляется, поэтому вставляет уже третий палец, а Илье кажется, что это уже слишком, потому что ещё немного… Да, он кончил. Снова звонкий шлепок. Илья вскрикивает. – Мазеллов, я не разрешал тебе кончать. – Илья начинает смеяться, но тут же получает по заднице. – П-прости, Да-шеф, я не хотел. – Мы ещё не закончили. Хуй Дани касается теплых и мягких ягодиц Ильи. Илья тут же вздыхает. Даня мягко вводит член внутрь, остановившись на одной головке. Илья начинает прогибаться. – Блять, пожалуйста, глубже… – Плохо просишь. – Пожалуйста, шеф. Даня вставляет член глубже, сам уже тяжело вздыхая, а Илья громко стонет. Он начинает потихоньку двигаться, однако замечает, что член Ильи снова стоит, поэтому другой рукой, которая была свободна и не опиралась на диван, он крепко хватает, грубо протягивая то вверх, то вниз, сам же ускоряя свой темп. Даня кончает первым, наполняя Илью горячей спермой, белая жидкость медленно из него вытекает, когда рыжий вытаскивает свой член. После кончает Илья. Оба выдохвшиеся плюхаются на кровать, Даня тут же тянется к губам Ильи и оба сливаются в нежный и не аккуратный поцелуй. Они делают остановку, чтобы восстановить дыхание, заглядывая друг другу глубоко в глаза. – Знаешь, Даня, – говорит Мазеллов, – кажется, я люблю тебя. – Я себя тоже очень сильно люблю.