the unforseen dangers of meeting your boyfriend's older brother

Последний раз Цзян Чэн смотрел на полки алкогольного отдела в супермаркете с такой степенью недоумения еще в те далекие времена, когда он и Вэй Усянь делали первые шаги в познании алкоголя, и у них глаза разбегались от разнообразия. И вот, сейчас обстоятельства сложились таким образом, что ему вновь довелось впасть в схожий ступор. А виной всему то самое злополучное приглашение от Не Минцзюэ прийти к ним на ужин. Хотя “приглашение” это еще громко сказано, оно скорее походило на приказ, лишь замаскированный под таковое красивыми словами А-Сана. Так или иначе, с пустыми руками в гости не ходят, потому Цзян Чэну пришлось как следует пораскинуть мозгами на пару с Вэй Ином, чтобы подобрать подходящий подарок. Перебрав кучу вариантов, они таки пришли к выводу, что бутылка хорошего алкоголя это всегда хороший вариант, даже для кого-то вроде Не Минцзюэ. Вот только какого алкоголя? — Слышь, может ему лучше цветы подарить, раз не можешь решить? — сказал Вэй Усянь, ткнув его локтем в бок и кивнув в сторону автомата с букетами. — Ты совсем с ума сошел? Хочешь, чтобы он меня даже на порог не пустил? — огрызнулся Цзян Чэн и подтолкнул его в ответ, на что тот лишь рассмеялся. — Да шучу я, шучу! — поспешил объясниться Вэй Усянь, похлопав его по плечу …с осторожностью, чтобы не отхватить ненароком. — Это всего лишь ужин, а ты стрессуешь так, как будто тебя на эшафот без суда и следствия отправляют. — Можно подумать это далеко от правды… — Ну, если тебя и отправят на эшафот, то точно не без суда и следствия. Зачем по твоему тебя на ужин-то позвали? — Спасибо, утешил. — пробурчал Цзян Чэн, раздраженно стряхнув руку Вэй Усяня с плеча. — Если помогать не собираешься, то катись лучше к этому своему Лань Чжаню. — Лань Чжань никуда не денется, а вот тебя может не стать, если ты с подарком ошибешься. — он усмехнулся, но тут же замолк, стоило Цзян Чэну окинуть его своим классическим грозным взглядом. — Хуайсан, к слову, так и не раскололся, что там его дагэ выпить любит? Цзян Чэн лишь со вздохом вытащил телефон из кармана, открыл чат с А-Саном и показал ему его последнее сообщение. — Мда, не густо. — Усянь тоже не удержался от вздоха, прочитав “да не парься ты так, ничего не нужно дарить, главное просто приди ヽ(・∀・)ﾉ” от Хуайсана, но и секунды не прошло, как он воспрял духом. — Значит, будем подключать тяжелую артиллерию! На этой воодушевленной ноте Вэй Усянь потянулся в карман за собственным телефоном и принялся копаться в своих контактах, на что Цзян Чэн вопросительно прищурился. — Ну, помнишь, я же говорил тебе, что гэгэ моего Лань-гэгэ еще с детства дружит с этим Не Минцзюэ. Так что не беспокойся, сейчас мы все порешаем. — объяснил Вэй Усянь, попутно приложив телефон к уху. — Сичэнь-гэ? Привет, у меня тут вопрос жизни и смерти к тебе имеется… Пока тот разговаривал по телефону, Цзян Чэн наверное впервые порадовался тому, что Усянь вообще спутался с этим его Лань Чжанем, и пришел к выводу, что, пожалуй, даже выслушивание его бесконечных “Лань Чжань то” да “Лань Чжань это” в какой-то степени стоило того. — Сичэнь-гэ, ты самый настоящий спаситель! Нет, я серьезно! Ладно, увидимся позже. До скорого. — прокричал в трубку Вэй Усянь, и тут же поспешил известить Цзян Чэна о том, что выведал. — Коньяк бери. Он его обычно пьет. — Какой!? Их тут целая куча… — растерянно пробормотал Цзян Чэн, окинув взглядом полку с коньяком. — Тот, который подороже, думаю? Цзян Чэн пробежался глазами по ценникам и потянулся к одной весьма солидно выглядящей бутылке. — Так, стоп! — Вэй Усянь выхватил ее у него из рук и поставил на место. — Не настолько подороже! А то нам потом остаток месяца есть будет не на что… — Ты опять всю свою зарплату потратил? — покосился на него Цзян Чэн, и неловкая улыбка, озарившая лицо Вэй Усяня, сказала все сама за себя. — Ну ты только не переживай… Я одолжу у Лань Чжаня, и нам не придется выживать только на твою зарплату как… в тот… раз… — поспешил заверить его Вэй Усянь, неловко размахивая руками. Цзян Чэн на это лишь глубоко вздохнул и решил сконцентрироваться на более заслуживающей его внимания проблеме, вновь обращая свой взгляд на полку с коньяком. — Вот… как насчет этой? — взяв одну бутылку с полки, предложил Вэй Усянь, явно пытаясь сгладить ситуацию. — Вроде выглядит как качественное пойло. — Дай сюда. — Цзян Чэн выхватил бутылку у него из рук и, осмотрев ее, в принципе пришел к схожему выводу. — Пойдет. Пошли на кассу. — Эй, а как же цветы? — Опять твои шуточки… — огрызнулся Цзян Чэн и двинулся в сторону кассы, оставив своего горе-братца позади. — Да нет же! Ты не понял… — и тот бросился его догонять.

***

Стоя на крыльце дома братьев Не с бутылкой коньяка в одной руке и букетом цветов в другой, Цзян Чэн не мог не осудить себя за идиотизм, проявленный им ранее, когда он думал, что выбор подарка это сложно. Самое сложное еще только впереди. На данный же момент эту почетную роль занимала необходимость дать знать о своем прибытии обитателям дома и таки позвонить уже в дверной звонок, который он гипнотизировал взглядом последние минут пять. Телефон в кармане завибрировал в этот момент, и Цзян Чэн ухватился за шанс оттянуть неизбежное с превеликим удовольствием. Кое-как умудрившись обхватить одной рукой оба подарка, он открыл уведомления и обнаружил там сообщение от А-Сана… с содержанием, от которого и бутылка, и букет чуть не отправились в свободное падение. "вот уже пять минут смотрю на то, как ты на крыльце стоишь, может зайдешь все таки?" И действительно, судорожно поозиравшись по сторонам, в одном из окон второго этажа Цзян Чэн таки разглядел Хуайсана, посматривающего на него в ответ с не шибко довольным выражением лица. Тот уткнулся в свой телефон, явно что-то печатая, и через секунду телефон Цзян Чэна вновь завибрировал. "дагэ не одобряет опоздания…" Это… резонный аргумент. Последнее, чего Цзян Чэн хотел добиться этим вечером, это вызвать неодобрение Не Минцзюэ. Впрочем, переведя взгляд на время, он обнаружил, что до установленных семи часов ещё пять минут… Перед смертью, конечно, не надышишься, но все же… Очередное сообщение высветилось на экране. "дагэ к слову тоже заметил… спрашивает теперь всегда ли ты такой нерешительный" У него даже сердце в пятки уйти не успело, как его рука уже метнулась к кнопке звонка, нажав ее с такой силой, что у него кости в пальце хрустнули. Следом за приглушенной мелодией звонка из-за двери послышались шаги, и Цзян Чэн сделал пару глубоких вдохов. Если повезет, то откроет ему А-Сан. Когда дверь распахнулась, и за ней его встретил Не Минцзюэ, такой же хмурый, каким он его запомнил в прошлый раз, стало понятно, что на везение ему рассчитывать явно не стоит. — О, пришел таки. И даже вовремя. — усмехнувшись, сказал Не Минцзюэ и протянул ему руку. В ответ Цзян Чэн свою руку протянул с опаской, все еще помня о крепкой костедробительной хватке, которой тот одарил его во время их прошлой встречи, но, к его удивлению, в этот раз его пощадили. Хотя бы тут повезло. — Добрый вечер. Спасибо за приглашение на ужин. — таки вспомнив, что не мешало бы что-нибудь сказать в ответ, выдавил из себя Цзян Чэн. — Вот, это вам… — и он протянул Не Минцзюэ бутылку коньяка. Тот взял ее и принялся рассматривать с легким недоумением на лице, после чего поднял взгляд на Цзян Чэна и спросил: — А ты в коньяке не разбираешься? Легкую насмешку в его тоне было сложно не заметить. Так же сложно, как и соврать в ответ на его вопрос. — Нет. — обреченно признался Цзян Чэн, мысленно поклявшись себе, что это был последний раз, когда он слушал советы Вэй Усяня хоть в чем-то кроме выбора вина! — Я такое обычно не пью. — Это хорошо. Не хватало еще, чтобы мой оболтус ошивался в компании алкоголика… — задумчиво протянул Минцзюэ в ответ. — Так, а чего мы на пороге стоим? Заходи давай. — тут он опомнился и освободил дверной проем, пропуская Цзян Чэна внутрь. Облегченно выдохнув на радостях от того, что пока все, кажется, идет неплохо, Цзян Чэн наконец перешагнул через порог. Кто знает, может такая тенденция будет держаться и остаток вечера? Если повезет, опять таки, если повезет…

***

Хуайсан ожидаемо встретил его с объятиями и легким поцелуем щеку. Хвала небесам, что только в щеку. Если бы он поцеловал его прямо в губы на глазах у своего дагэ, Цзян Чэн бы сквозь землю провалился. То, что последний такой поцелуй на глазах у Не Минцзюэ обернулся для него разбитым носом (до сих пор не зажившим до конца!), уверенности в том, что он переживет еще одну такую ситуацию, определенно не добавляло. К счастью, А-Сан даже и подумать не успел об этом. Его внимание тут же украл симпатичный букет в руках Цзян Чэна. — А-Чэн, какая прелесть! Эти цветы просто очаровательны. Они же для меня, верно? Верно!? — восторженно высказался Хуайсан, так и норовя выхватить у него букет. Цзян Чэн не мог удержаться от легкой улыбки, глядя на то, как его лицо просияло радостью. Цзян Чэн так же не мог не пересмотреть свое решение касательно доверия Вэй Усяню только в вопросах вина: судя по всему, с выбором цветов ему тоже можно довериться. — Для кого же еще, если не для тебя? — ответил Цзян Чэн, наконец отдавая букет ему. — Ну мало ли, вдруг ты моего дагэ так умаслить решил? Не Минцзюэ усмехнулся и приподнял бутылку коньяка, показывая ее Хуайсану. — Уже умаслил, можешь не переживать по этому поводу. — сказал он, посмеиваясь. — Ай, А-Чэн, каков молодец! — воскликнул Хуайсан, но, осмотрев этикетку на бутылке, задумчиво хмыкнул. — Только в коньяке ты явно не разбираешься… Кто пить-то его будет? — Тебя заставлю! — отрезал Минцзюэ и приправил это легким подзатыльником. — И как только наглости хватает оскорблять подарок прямо на глазах подарившего? Я разве так тебя воспитывал!? — Да ты же сам так делаешь… — обиженно протянул Хуайсан, потирая пострадавший затылок. — Ничего подобного… — тот пробурчал, а затем, прежде чем Хуайсан успел найти, что ответить, выпалил. — В любом случае тебя я по-другому воспитывал! И вообще иди цветы в воду поставь, а не со мной переговаривайся! Цзян Чэн и так едва удерживался от смеха, наблюдая за этой перепалкой, но стоило Хуайсану окинуть его взглядом, так и говорящим “...ну ты только посмотри с чем мне приходится иметь дело на ежедневной основе”, как его выдержка лопнула, и он все же рассмеялся. Не Минцзюэ скептически приподнял бровь. — Ладно, пойду ставить цветы в воду! — бросил Хуайсан перед тем, как совершить стратегическое бегство. — Вот ведь нахал… — Кхм, я ведь действительно в коньяке не разбираюсь… так что я совсем не в обиде на него за то, что он так о подарке отозвался. — прочистив горло, сказал Цзян Чэн. — Да и на вас тоже… — с опаской добавил он. И тут же пожалел об этом, когда его тяжелый скептический взгляд в этот раз выбрал своей целью Цзян Чэна. Он уже приготовился оправдываться, но Не Минцзюэ вдруг смягчился и рассмеялся. — А я-то было начал думать, что ты совсем бесхребетный. — тот хлопнул его по плечу так, что Цзян Чэн был уверен, что к концу ужина там образуется синяк… Впрочем, сделано это было явно из одобрения, так что… можно и потерпеть. Тем более, что на фоне этого тревожное состояние, с которым он шел сюда, ослабило свою хватку, и он таки смог вздохнуть спокойно. Похоже и правда все не так страшно, как он ожидал.

***

Первое, что бросилось Цзян Чэну в глаза, стоило ему оказаться в столовой, это, разумеется, стол, заставленный едой. Таким ее количеством, что ему сложно было представить, как три человека смогут все это съесть за один ужин …и это при том, что он, прекрасно зная, как Хуайсана бывает заносит при готовке, специально пропустил обед сегодня (а вовсе не потому, что ему из-за нервов кусок в горло не лез, что бы там ни говорил Вэй Усянь!). Впрочем о том, как он все это переварит, пока думать не придется. Стоило им устроиться за столом, как Не Минцзюэ первым делом потянулся к бутылке вина и принялся ее открывать. — А как же А-Сан? — спросил Цзян Чэн недоуменно, пока тот разливал вино по их бокалам. — А-Сана ждать бессмысленно. Пока он будет выбирать вазу, гармонирующую с букетом, мы уже состариться успеем. Цзян Чэн прыснул со смеху. Весьма не грациозно, но как тут было удержаться? — Сколько у вас ваз, что на это может потребоваться столько времени? — Слишком много… — усмехнувшись, пробурчал Не Минцзюэ, а затем поднял свой бокал.— Ну что, Ваньинь, за знакомство? — Да вроде познакомились уже… — промямлил Цзян Чэн с неловкой улыбкой на лице. — И то верно… В таком случае, за повторное знакомство при нормальных обстоятельствах? — За повторное знакомство при нормальных обстоятельствах. — согласился Цзян Чэн, поднимая свой бокал. Они чокнулись, и легкий звон от столкновения бокалов прекрасно дополнил окружающую его обстановку гостеприимства, которую он рисковал не заметить или хуже — принять за обратное на фоне нервов, не помоги ему такой неожиданно теплый прием овладеть собой. Цзян Чэн сделал глоток вина и обнаружил не только знакомый приятный вкус, расслабивший его еще сильнее, но и то, что ком в горле, вставший там еще вчера вечером, наконец исчез. — Нравится вино? — Да, отличное. — А-Сан выбирал. Говорил, что твое любимое. Следующий глоток вина под прилив тепла в груди от такого проявления заботы показался еще слаще, и Цзян Чэн не удержался от того, чтобы продлить эту сладость, сделав еще один глоток побольше. — Как мило с его стороны. — Ага… — протянул Не Минцзюэ. — И часто вы с ним пьете, что он о твоих предпочтениях в курсе? Цзян Чэн аж вином поперхнулся от такой провокации. Впрочем, эта реакция пришлась как нельзя кстати — его попытки откашляться выиграли ему немного времени на то, чтобы придумать ответ, не рискующий вызвать неодобрение на лице Не Минцзюэ. — Нет, совсем нет! Я обычно не пью без повода, честно! Мой брат, Вэй Усянь …возможно Хуайсан упоминал о таком… бывает приглашает его выпить. — выпалил он, мысленно извиняясь перед Вэй Ином за такую подставу. — А у нас с ним просто вкус в вине одинаковый, вот. Чем дальше Не Минцзюэ слушал его, тем выше поднималась его скептически вскинутая бровь. Если бы Цзян Чэн не чувствовал себя сейчас как на тонком льду, он нашел бы это весьма комичным. Впрочем, тот кажется поверил. Скептицизм с его лица как рукой сняло, и он расслабился, вновь обретая приветливый вид. Ну… настолько приветливый, насколько может выказывать кто-то вроде него. Почувствовав, что опасность миновала, Цзян Чэн тоже позволил себе расслабиться. — Вэй Усянь, стало быть? — наконец ответил Не Минцзюэ. — Тот самый, с которым тебя восемь лет назад поймали за вандализмом и влепили административку? — Ага. — недолго думая, выдал Цзян Чэн на автомате, и только потом почувствовал подвох. Что-то он не припоминает, чтобы рассказывал Хуайсану историю о неудачной попытке Вэй Ина податься в граффити… Не Минцзюэ, ухмыльнувшись его недоумению, поднялся из-за стола и взял какую-то папку с ближайшей полки. — Знаешь что это? — покрутив в руке папку, спросил он. — Нет… — Небольшое досье, которое я составил на тебя, проводя проверку бэкграунда. Цзян Чэна как ледяной водой окатили. Он так и застыл с выражением высшей степени непонимания на лице, мысленно копаясь у себя в голове в попытках вспомнить, не умудрился ли он ненароком натворить кучу правонарушений, а потом о них забыть… — Ну что, пройдемся по списку? — заявил Не Минцзюэ ледяным тоном и, вновь усевшись за стол, открыл эту злополучную папку. Цзян Чэн, в предвкушении подступающего ужаса, не мог свести с нее взгляда. Папка хоть и была достаточно тонкой, но кто знает, что в ней скрывается… Ему, конечно, всегда казалось, что память у него хорошая, но вдруг он, сам того не зная, амнезию выработал? — Итак, в первую очередь… — начал было Не Минцзюэ, но тут у входа в столовую послышалось многозначительное “кхм..” Не Минцзюэ резко повернул голову и Цзян Чэн, кое-как отлепив взгляд от папки, тоже вслед за ним. В дверном проеме обнаружился Хуайсан, раздраженно сложивший руки на груди и всем своим видом воплощающий выражение “затишье перед бурей” во всей его красе. — Ну и какого здесь происходит? — О, А-Сан вернулся. Наконец-то выбрал подходящую вазу? — Не Минцзюэ, улыбнувшись ему, попытался перевести тему. Но разве Хуайсана так легко собьешь со следа? Эта гляди того разразящаяся гроза приблизилась к Не Минцзюэ и грозно заявила: — Я же просил не устраивать допросов! — Я и не… — собирался ответить Не Минцзюэ, но Хуайсан вдруг сделал то, что ни один человек в здравом уме не осмелился бы и …схватил его за ухо. — Ай! Запрещенный прием, отпусти! — Запрещенный прием это то, что ты здесь устроил! — выпалил Хуайсан в ответ. — Я вообще-то похвалить его собирался! У него ни одной уголовки, всего лишь две административки! — С чего ты вообще решил, что у него могли обнаружиться уголовки!? — С того, что их отсутствие у твоих шнырей это редкость! В ответ на это Хуайсан раздраженно выдохнул и дернул своего дагэ за ухо. — И куда только твоя принципиальность делась? Как тебя твоя совесть не мучает за использование служебных полномочий в личных целях!? — Вовсе не в личных! Это все ради тебя! — Вот уж сам как-нибудь разобрался бы… — Ну не знаю… последние несколько попыток говорят сами за себя. — съязвил Не Минцзюэ, за что его и без того уже многострадальное ухо пострадало в очередной раз с легкой руки Хуайсана. — Ай! Да отпусти уже! — Отпущу, когда извинишься! — За что это? За то, что о тебе забочусь!? Цзян Чэн только и мог, что переводить взгляд с Хуайсана на его дагэ, пока их перепалка продолжалась. Чем дальше, тем более сюрреалистичным казалось ему происходящее. Еще чуть-чуть и он определенно уверует в то, что день ужина на самом деле еще не наступил, а все это — бредовый сон, снящийся ему из-за нервов. Хуайсан же сделал глубокий вдох и немного ослабил свою хватку. — Вовсе нет… — сказал он, так спокойно как мог. — Просто… даже у заботы должны быть какие-то границы, дагэ, а ты их иногда в упор не видишь. Не Минцзюэ промолчал в ответ. По его лицу было заметно, что возразить ему нечего, что Хуайсан прав, и эта правота его изрядно подбешивала. — Я жду. — заявил Хуайсан. — Или ты так и хочешь просидеть весь ужин? — …у тебя терпения не хватит. — пробурчал Не Минцзюэ. — Дагэ, дагэ… — рассмеялся Хуайсан. — Вот уж ты точно должен знать, что еще как хватит. Явно переоценив ситуацию, Не Минцзюэ глубоко вздохнул и смиренно сказал: — Ладно! Да, я перегнул палку, но мне же нужно было знать с кем ты связался, и что от него можно ждать. — Это, конечно, хорошо, что ты это признаешь, но извинений я так и не услышал. — … — Давай, дагэ, давай. Ты сможешь. Не Минцзюэ, вздохнув, поднял взгляд на Цзян Чэна, который, в свою очередь, едва подавил рефлекс отвернуться. При всей комичности ситуации, даже схваченный за ухо А-Саном, Не Минцзюэ все равно внушал ему ту самую реакцию “бей или беги”, о которой ему довелось слышать на парах по психологии. Разумеется, с ударением на “беги” в данной ситуации. — …извини, Ваньинь, я и правда перестарался. — в конце концов сказал Не Минцзюэ. — Вот! Разве это было так уж и сложно? — довольно промурчал Хуайсан и наконец отпустил его ухо. — Ну что, А-Чэн, извинения приняты? Он тоже перевел взгляд на Цзян Чэна, и теперь оба Не смотрели на него в упор. Один с ласковым ожиданием на лице, другой с покрасневшим ухом и растрепанными волосами по вине первого. Цзян Чэн пытался уверить их в том, что извинения более чем принимаются, но все что вырвалось у него изо рта из-за абсурдности обстоятельств это истерический смех. — А-Чэн? — обеспокоенно воскликнул Хуайсан. — Хех… приняты… — кое-как умудрился выговорить Цзян Чэн, а потом путем таких же титанических усилий успокоил так и рвущийся наружу смех. Хуайсан положил руку на грудь и облегченно выдохнул. — Вот и замечательно. Теперь наконец-то можно по-человечески поужинать. Цзян Чэн искренне засомневался, что после таких американских горок сможет съесть хоть что-то, но ради того, чтобы ситуация вернулась в состояние, которое можно описать как “по-человечески”, он был готов постараться. — Но перед тем как мы начнем… — Хуайсан ловко умыкнул папку у своего дагэ, и тот, к удивлению Цзян Чэна, даже не попытался протестовать. — Вот это я, пожалуй, уберу куда подальше.

***

Ужин и правда вернулся в русло нормальности. Никаких компрометирующих вопросов, никаких причин начинать бояться за собственную жизнь… Разве что первые несколько минут пришлось слушать ворчания Хуайсана об остывшей еде. Впрочем, поставил он это в вину дагэ и заставил того идти на кухню подогревать все, что остыло. Не Минцзюэ этим явно был не особо доволен, но… — Это элементарная логика! Он накосячил и теперь жаловаться права не имеет. — объяснил ему Хуайсан, на что Цзян Чэн рассмеялся. — Интересная логика… — отметил он. — Только вот работает ли она в обе стороны? — Размечтался! — заявил Не Минцзюэ, вернувшийся из кухни держа в руках поднос с тарелками. — Этот нахал всегда найдет способ не придерживаться даже собственных правил, если ему это выгодно. — Ну я же младший, мне это простительно. — усмехнулся А-Сан. Не Минцзюэ неоднозначно хмыкнул и принялся расставлять тарелки на столе. Закончив, он сел на свое место и продолжил: — Помнится мне, ты чуть постарше своего “А-Чэна” будешь, так что с ним ты этой отговоркой не отделаешься. — Не так уж и постарше… — Хуайсан обиженно фыркнул, а потом ловко перевел тему. — Ладно, давайте уже начинать. А то еда опять остынет, и дагэ снова придется бежать на кухню. И они наконец приступили к еде. В дальнейшем, под присмотром Хуайсана разговор с Не Минцзюэ пошел по гораздо более спокойному и предсказуемому сценарию: его поспрашивали о семье, об учебе, о работе, о планах на жизнь после выпуска… В общем и целом, те самые вопросы, которые у большинства людей вызывают дикую неприязнь и чувство того, что их допрашивают. Но, учитывая, что альтернативой этому ощущению допроса является настоящий допрос, причем с пристрастием, Цзян Чэн был более чем готов ответить на каждый из этих вопросов, растягивая ответы на них как количество слов в эссе по бесполезным учебным предметам. Впрочем, не все было так уж и гладко: под конец вечера Хуайсан нашел еще один повод поворчать. В этот раз заключающийся в том, что из всего того, что он наготовил, они едва съели половину. В чем их определенно нельзя было обвинить, но разве Хуайсану докажешь? — Оба такие амбалы, а ни черта не съели! — продолжал он жаловаться, вымещая свое возмущение на ни в чем неповинных бумажных салфетках. — А я тебе сразу говорил, что ты слишком много приготовил! — откликнулся Не Минцзюэ, откинувшись на стуле. — Приготовить меньше было бы просто напросто неприлично! — Ты нас как будто на убой откормить пытаешься… Несмотря на всю его любовь к Хуайсану, Цзян Чэн не мог с этим не согласиться. Он столько съел, что, кажется, в ближайший час и пальцем пошевелить не сможет… — Кое-кого возможно и стоило бы! — отрезал Хуайсан, кидая в дагэ скомканной салфеткой. — Ввиду его поведения сегодня! Не Минцзюэ, поймав салфетку, никак не отреагировал и просто положил ее на стол. — Я слишком много съел, чтобы спорить с тобой. Хуайсан, явно не такой ответ ожидавший, надулся еще сильнее. — Ну вот и что нам делать со всей этой едой теперь? Часть мы, конечно, в следующие несколько дней съедим, но остальное то может испортиться успеть… — бормотал он себе под нос, раздраженно комкая уже другую салфетку, но тут он вдруг остановился, задумавшись, и перевел взгляд на Цзян Чэна. — Хотя… — А-Сан… не смотри на меня так, я точно больше не съем… — Да не собираюсь я тебя заставлять! Разве что чуть-чуть. — хихикнул Хуайсан. — Сейчас сбегаю за контейнерами, с собой домой заберешь! — объявил он и поднялся из-за стола. Цзян Чэн даже возразить толком не успел, а его уже как ветром сдуло. И он, вновь оставшись наедине с Не Минцзюэ, почувствовал себя немного …неуютно. Цзян Чэн покосился на него тайком, желая убедиться, что тот больше не заинтересован в несанкционированных Хуайсаном допросах, но вместо этого, обнаружил, что он смотрит прямо на него. — Кхм… Ну что, продолжим наш разговор? Нам с тобой кое-что еще обсудить требуется. — Не Минцзюэ принял серьезный вид и выпрямился на стуле, на что Цзян Чэн тут же насторожился. — Да не бойся ты так. Ничего я тебе не сделаю. А то Хуайсан меня потом замучает, если не со свету сживет вообще… Цзян Чэн позволил себе немного расслабиться. Если он что-то и понял о Не Минцзюэ, так это то, что Хуайсана он расстраивать не хочет. — Хорошо. — спокойно ответил он. — Что нам нужно обсудить? Не Минцзюэ прочистил горло и начал: — Ты, вроде, человек не глупый, насколько я могу судить, и наверняка понял, как для меня важен Хуайсан, его счастье и безопасность… Цзян Чэн кивнул. Сложно было не заметить. — Он моя единственная семья, а я — его. И с тех пор как мы остались …одни, мы всеми возможными силами друг о друге заботились. Так что… не принимай мое отношение к тебе на свой счет. Это не более чем проявление моей заботы о нем. Не принимать на свой счет? Когда на него смотрят как на врага номер один, каждый раз, когда он появляется в поле зрения? Легче сказать, чем сделать. Но все же Цзян Чэн вновь кивнул, куда деваться-то? Не Минцзюэ продолжил: — Хуайсан наделал …много… ошибок в свое время. От одних я успел его уберечь, от других… нет, к моему огромному стыду. И ему приходилось справляться с последствиями этих ошибок, а мне — бессильно за этим наблюдать. Естественно, после каждой такой ситуации мне хотелось затянуть гайки потуже, так, чтобы он ни к одной потенциальной ошибке и подобраться не сумел. — он вздохнул и запустил руку в волосы. — Да у тебя самого же брат и сестра есть. Уверен, ты понимаешь! — Да… да, конечно, понимаю. — тут Цзян Чэну даже врать не пришлось. Учитывая частоту и упорство, с которыми Вэй Усянь влезает в неприятности, сложно было бы не понять. — В любом случае, ото всех ошибок на свете не убережешь. Да и… неправильно это, в общем-то. Какая-то из этих потенциальных ошибок может оказаться и не ошибкой вовсе, а наоборот. Так что… ни тебе, ни Хуайсану не нужно мое одобрение для того, чтобы встречаться. У тебя его и нет, к слову, по крайней мере, пока что. Но… я готов поумерить свой пыл и не вмешиваться. Кто знает, может, ты и есть та самая потенциальная ошибка, которая в итоге таковой не окажется. У Цзян Чэна глаза расширились от удивления. Что бы тот ни говорил про отсутствие его одобрения, это все равно гораздо больше чем то, на что он смел надеяться, приходя сюда. — Спасибо большое… Я не подведу ваше доверие! — произнес Цзян Чэн со всем возможным убеждением в голосе. — Какое мое доверие? — фыркнул Не Минцзюэ. — У тебя его нет. Я сказал лишь, что не буду вмешиваться. И то до поры до времени, если глупостей не наделаешь. — И за это тоже спасибо! Обещаю, никаких глупостей не будет! — Вот и посмотрим. — отрезал тот, а затем вдруг крикнул. — А-Сан, я знаю, что ты под дверью подслушиваешь, выходи давай! Дверь распахнулась, и из-за нее действительно показался Хуайсан, едва удерживающий несколько контейнеров в руках. — Извини, дагэ, не удержался. — признался он, поставив контейнеры на стол, и подошел к Минцзюэ. — Это было очень трогательно… — и он обнял его со спины, обвив руками его шею. Не Минцзюэ хоть и закатил глаза, но в этом не было и намека на раздражение. Это выглядело даже как-то по странному ласково. — Вот ведь мелкий наглец… — пробурчал он, но, опять-таки, не без доли нежности, явно скрывающейся за его словами. Цзян Чэн не мог не улыбнуться, наблюдая за ними.

***

Когда они решили, что пора бы уже заканчивать, Цзян Чэна вышли провожать оба Не. Он так и не смог уговорить Хуайсана не нагружать его едой, так что нагрузил его тот как следует! Те несколько контейнеров, что Цзян Чэн держал в руках, это было еще не все. Еще несколько были у Хуайсана, против его воли собиравшегося загрузить их к нему в машину. — Ну что… До скорого, Ваньинь? — Не Минцзюэ, остановившись на крыльце, вновь протянул ему руку, и в этот раз Цзян Чэн пожал ее без какой-либо опаски. — До скорого. — отозвался он. — Хорошей тебе дороги. Я пошел, а вы тут… прощайтесь. — усмехнувшись, он ушел обратно в дом. — Что ж, все прошло не так плохо, как могло бы… — отметил Хуайсан, проводив дагэ взглядом. — Я бы даже сказал очень хорошо! — Это? Хорошо? — удивился Цзян Чэн. — Учитывая, что один из подобных ужинов в прошлом как-то раз закончился кое для кого разбитым носом… Ты справился просто превосходно. Цзян Чэн усмехнулся. — Если так об этом рассуждать, то определенно. Лицо Хуайсана озарила хитрая улыбка, всегда смотревшаяся на нем особенно хорошо, но не всегда предвещавшая что-то хорошее. — А ты определенно заслуживаешь за это небольшую награду. — заговорщицки прошептал он. — И какую же? — Закрой глаза. Цзян Чэн без промедлений сделал именно так и принялся ожидать… Но дождался лишь того, что вес в его руках вдруг стал тяжелее, а далее послышался ехидный смешок Хуайсана. Цзян Чэн, открыв глаза, увидел, что тот положил остаток контейнеров сверху на те, что были у него в руках. — А-Сан! — Что? Разве не ты мою еду нахваливал? Так что она более чем прекрасно подходит на роль награды! — втолковывал ему Хуайсан, то и дело посмеиваясь. Цзян Чэн раздраженно фыркнул. — Ладно, я всего лишь пошутил, нет необходимости злиться. И в следующий момент А-Сан, приподнявшись на цыпочки, наконец поцеловал его. И какой же замечательный это был поцелуй, несмотря на всю его краткость. Легкий и нежный, и, самое главное, вне поля зрения Не Минцзюэ… — Вот, доволен? — Очень! — признался Цзян Чэн и позволил себе наклониться и поцеловать его еще раз. — А теперь мне, пожалуй, пора. — Полагаю, что да… — разочарованно вздохнул Хуайсан. — Все же поздно уже. — Увидимся завтра? — Увидимся завтра. Как бы сильно Цзян Чэну не хотелось растянуть момент прощания с Хуайсаном еще ненадолго, ему действительно было пора возвращаться. Да и… после такого вечера ему не менее сильно хотелось оказаться дома и забраться в кровать. Он искренне надеялся, что не все ужины в доме Не проходят таким образом, потому что что-то ему подсказывало, что ему подобные приглашения поступят еще не раз и не два… А возвращаться после каждого ужина с таким уровнем вымотанности, как будто он три марафона пробежал, определенно не самая приятная перспектива. Устроившись в машине и, самое главное, устроив контейнеры с едой на пассажирских сиденьях, Цзян Чэн помахал все еще стоящему на крыльце Хуайсану. Тот помахал ему в ответ, а затем достал телефон, принявшись что-то там печатать. Его телефон, завибрировавший в следующую секунду, уведомил его о том, что печатал он что-то для него. Цзян Чэн, закатив глаза, достал его из кармана и… “не забудь вернуть контейнеры! (≖､≖╬)” — гласило сообщение. Цзян Чэн рассмеялся. — Обязательно верну! — выкрикнул он с водительского сиденья, приспустив стекло. — Ловлю на слове! — Хуайсан выкрикнул в ответ. Цзян Чэн поднял стекло, завел мотор и, прежде чем уехать, посигналил Хуайсану напоследок, наверняка разбудив невесть сколько соседей в округе, но какое ему до них дело? Главное, что Хуайсан, до которого ему действительно дело есть, этот жест оценил и ответил на него воздушным поцелуем. Вот теперь он действительно мог уехать в приподнятом настроении.