Эдельвейс. Альманах времён

Боль, которую испытывает Джон Вуд, глядя на свой старый дом, нельзя сравнить с другим горем. Он стоит во дворе как вкопанный, глотая ртом воздух. Его дом ныне — обуглившаяся коробка, сожженная в огне. Здание по форме уцелело, но внутри обвалились балки и крыша. Выбитая дверь валяется в саду, а черный зев, образовавшийся на ее месте, пугает зловещей пустотой. Совладав с собой, Джон шагает по покосившимся ступеням, почерневшим от огня, будто бы от крови. Хватаясь за стену, парень марает пальцы в саже и видит разруху внутри — этот дом уже не спасти. Вуд проходит дальше, перед его глазами точно встают видения — огонь шел со внутренней стены и кинулся наверх. Парень ровняется с выбитым окном, все верно — кто-то бросил горящую бутылку в его дом. В сером пепле у себя под ногами он находит битые осколки. Дрожит, подбирая горлышко винной бутылки — он видел подобные раньше. Джон стискивает зубы, дышит как загнанный зверь — бутылка из игрального кабака на окраине Бездны. Это значит, что кто-то намеренно отнял у него дом. Он выдыхает проклятие и со всей силы ударяет кулаком в стену, отчего дом стряхивает с себя угольную пыль. Наконец по щекам Вуда скатываются слезы.

***

— Пришли со стороны Бездны пять дней тому назад пара мужчин в робе, — рассказывает Главный констебль. — Сперва представились обычными рудокопами, да и подоспели на крохотной буровой яхте — не заподозришь подвоха. Я направил своих ребят, чтобы следили за кабаками у старого порта, побоялся, что вкинут неприятностей. — Они и вкинули, — вставляет хмурый мистер Кело. — Через пару дней после отъезда профессора Жевьера из-за края Бездны показался нос пиратского баркаса. — Я говорил тебе, Крауз, что эти факты могут быть не связаны между собой, — вставляет констебль Груф. — Однако факт есть факт. Уверен, профессор и Кирстон смогли бы Эллиас защитить, — спорит младший преподаватель, поправляя очки. — Дальше, — требует Голден. Констебль продолжает: — Их флаг не распознали. То, с какой скоростью они вторглись в старый порт, говорит, что они прошли через магический разлом. — Верно говорить — портал, Дональд. Разлом не пропустит столь большой объект, — поправляет мистер Кело. — А, мое прощение. Мужчины остановились в центральной гостиной Кирстона. Широкий стол здесь пуст и не накрыт для обеда, но в камине разожжен огонь, а чайный столик и мягкие кресла подготовлены для гостей. Главный констебль Эллиаса продолжает: — Возможно, это были перебежчики. — Либо работорговцы, — вставляет Крауз Кело. — Кого-то забрали? — дознается лорд Голден. Дональд Груф отвечает: — К сожалению, так. Мы предположили, что с кем-то в Эллиасе пираты сговорились, потому что обошлись малой кровью. Сейчас Старший офицер ведет допрос граждан. Но они ничего не знают или боятся его. В ночь, когда начался набег, людей мы спрятали в церкви и в Кирстоне, кто-то ушел в горы. Однако тех, кто в тот час был в старом порту, уберечь не смогли. — Жертвы? — уточняет Август, оглядываясь на констебля. — Пару выпивох зарезали. Двоих сирот и одного парня из дома Дифсов пока ищут, они числятся без вести. Август Голден хмурится: — Разве не всех сирот отправили в Дойт? — Увы, милорд, не всех.

***

С перепачканными в саже руками Джон идет по городу, глядя на закрытые окна. В городе царит сумрак, и туман, несмотря на погожий день, кажется зловещим. На улицах никого нет кроме военных, а те следят за Вудом безразличными черными глазами. Наконец среди тумана парень различает знакомую фигуру — единственный, кто не боится беды и солдат в форме — безногий Гном. — Эй, Гном, что здесь случилось? — спрашивает торопливо Вуд, приседая рядом со стариком. Тот щурится полуслепыми глазами и не узнает мальчишку. Джон трясет его плечо: — Это же я, Гном, Джон Вуд! — он тут же оглядывается, понимая, что привлекает внимание, и вновь торопливо смотрит на старика — может, тому что-нибудь известно? — Скажи, Гном, ты знаешь, где Айви? — Хм… Хм… Вуд Джон, — хрипит старик и от него несет перегаром, он вновь щурится: — Ты ли это — Найтингейл? — Гном, нет. Прошу, соберись. Скажи мне, где Айви? — Джон замечает, как подозрительно на него косится имперец. Тем временем старик бессвязно отвечает: — У пекаря, стало быть. Точно! В пекарне Билла. Вуд облегченно выдыхает, затем рыщет по карманам и находит пару коликов. Кладет их в морщинистую руку старика: — Вот, Гном, возьми. Он уходит, а старик, удивленно взглянув в ладонь, поворачивается на тележке к нему и кричит вслед: — Эй, парень, кончилась ли война? Джон отирает лицо рукавом и бежит сквозь пустой город к пекарному дому Билла.

***

Айви плачет, согнувшись над кухонным столом. Ее щеки испачканы в муке и на них четко различимы следы от слез. Она мнет передник, проживая горе в минутах покоя. Билл не нагружает ее работой: приютил после пожара и выделил комнатку над кухней, и сам последние дни выходит к печкам. Но Айви просто не может оставаться одна — так осознавать ужас произошедшего еще тяжелее. Когда раздается стук в дверь, она не отвечает. Стук повторяется — теперь он настойчивее и сильнее. Тогда девушка кричит в ответ, срывая голос: — Убирайтесь! Я ответила на ваши вопросы! Но дверь внезапно распахивается. Айви вздыхает — на пороге появляется Джон Вуд, и она бросается ему на шею. Сердце вновь щемит, она рыдает сильнее, крепко сжимая его шею, и пачкает ворот старого плаща в муке и слезах: — О, Джон! — Тише-тише, — Вуд оглаживает ее спину. Его одолевает плохое предчувствие, он понимает: Айви столь безутешна не из-за сгоревшего дома. Джон отодвигает девушку и с дрожью задает волнующий вопрос: — Где, Сэм? Имя парня ввергает его сестру в большую истерику — она, ослабнув, падает на колени. Джон бросается к ней следом, стараясь утешить, и среди рыданий слышит нервное: — Они забрали его…

***

— Но, что нам теперь прикажете делать? — спрашивает констебль. Август Голден стоит к мужчинам спиной, разглядывая алые языки пламени в камине. Он поднимает взгляд на картину с изображением покойной супруги профессора Жевьера Люсины, отвечает: — То, что вы планировали делать до нашего приезда. Раздосадованные мужчины хмурятся, но, переглянувшись, кивают. — Констебль Груф, сколько человек вы отправили преследовать пиратов? — уточняет спокойно Голден. — Ни одного, мой лорд. — Как? — спрашивает Август, оглянувшись на констебля, в его взгляде не скрыто удивление. — Старший офицер Юнити пока не отдавал приказа о преследовании. Он объяснил это тем, что у нас слишком мало информации о судне. — Какая глупость. Раньше полиция Соединенного королевства пришла бы на помощь и без всяких причин, — рассуждает возмущенно мистер Кело. — Есть у меня подозрение, что имперцы просто не видят смысла в поиске трех мальчишек, — вздыхает Главный констебль. — Возможно вы правы, — холодно отмечает лорд Голден. — Однако защитники Империи имеют долг и обязательства перед всеми гражданами Соединенного королевства. Пожалуй, я лично навещу Старшего офицера. Но сперва, — Август извлекает из внутреннего кармана походного плаща свиток с красной печаткой. — От имени Магической Академии Готенгем примите ваше новое назначение, мистер Кело. Новоиспеченный профессор поднимается с кресла, учтиво поклонившись, принимает документ, но хмурится. Он рассуждает, вздыхая: — Я ждал этого назначения десять лет, но не думал, что этот день будет столь безрадостным. — Понимаю тебя, Крауз, — кивает констебль. Он обращает внимание, что Светлый лорд уже спешит удалиться из комнаты, и поднимается с кресла. — Позвольте вас проводить. — Не стоит, — отвечает Август Голден у двери. Мужчины вновь переглядываются, но тактично молчат. Нэни открывает массивную дубовую дверь перед лордом. Август скашивает на нее взгляд: — Ваше имя, мэм? — А, э, Нэни, — вновь кланяется ему гувернантка. — Нэни, передайте мистеру Вуду, когда тот вернется, чтобы ждал возле центрального входа. — Да, милорд. — Нэни краснеет, осознавая, что достопочтенный гость догадался о бегстве мальчика. Но сам Голден как всегда холоден и спокоен. Он уходит, а профессор Кело велит Нэни напоить лошадей. — Им всем не стоит доверять, — кивает констебль Краузу Кело, вновь присаживаясь в кресло. — Соглашусь, но все же есть в этой персоне что-то необычное. Ты заметил? — Да, — кивает констебль. — От этого не веет мертвечиной. Клянусь, Крауз, в моем офисе все сыро и мерзко от присутствия пауков. А этот? Гм… Не знал, что у къярийцев бывают светлые глаза. — Не бывает, — мотает головой профессор Кело. — Этот паук — единственный в своем роде.

***

Старший офицер Соединенного королевства, присланный из Белтейна на помощь пострадавшему Эллиасу, был типичным серым къярийцем, способным к трансмышлению. Серыми молодое поколение называли из-за характерного землистого цвета кожи, их белые волосы обычно короткострижены, а черные или темно-фиолетовые глаза смыкались во время беседы очень редко. Казалось, что новое поколение поразила сонная болезнь, но на деле они просто не были способны выйти за пределы Единой мыслительной сети-связи, которая контролировала действия каждого. Появившись перед офицером в разгар рабочего дня, он впечатлил не ожидавшего его молодого къярийца. Узнав в госте высокопоставленного лорда, Старший офицер Юнити позволил себе скользкую улыбку — это не могло не задеть Августа Голдена. Ведь Светлый лорд не был способен к трансмышлению. Он мог общаться мысленно только лишь со своими подчиненными и старым вороном Данте. Потому старшие братья никогда не называли его даже пауком — Август был хуже любой полукровки и любого къярийского урода. Он был никем. — Ваша светлость, — склонив голову, приветствует Старший офицер. — Нам доложили о вашем визите в Кирстон. Полагаю, надолго вы не задержитесь? — Предположение верно, — ровным голосом отвечает Август Голден. Он садится на стул, откинув полы плаща, отставляет трость и спокойно снимает перчатки. Молодой офицер невольно чувствует угрозу при виде сверкающего перстня. Его черные глаза бросаются к лицу Светлого лорда, а тот в свою очередь позволяет себе мягкую и злорадную улыбку в ответ. — Вам следует направить на поиски детей Эллиаса боевой отряд, — спокойно замечает лорд. Старший офицер смотрит в глаза Голдена, но не может проникнуть в его разум. Август чуть вскидывает брови, отмечая: — Только глупцы еще не бросили попытки. — Хотел лишь убедиться, — улыбаясь шире, отвечает къяриец. Затем становится безэмоциональным и серьезным: — В поисках пропавших юношей нет необходимости. — Это приказ, — спокойно настаивает Август Голден. Здесь во взгляде молодого офицера что-то проскальзывает, и он будто на мгновение теряет дыхание, продолжает: — Как было мной доложено, поисково-спасательная операция на данный момент не даст результата, а также операция не будет иметь смысла для нужд Соединенного королевства. Август Голден резко хлопает ладонью с перстнем по столу. — Довольно, — спокойно замечает он и наклоняется вперед, удерживая руку на столе, говорит мягко и вкрадчиво: — Старший офицер Соединенного королевства, вы обязаны исполнить волю носителя избранной крови. Кажется, что Старший офицер готовится возразить, но внезапно он начинает задыхаться. Его жилы на шее набухают, глаза таращатся, но он не может сдвинуться с места и сделать вдох. Август с любопытством наблюдает за его мучениями. Он знает, что сейчас молодой офицер пытается сопротивляться системе, но вся его суть на это не способна. Хмыкнув, Август Голден отводит взгляд и замечает у стены столик с графином воды. Удерживая правую руку на столе, он изящно щелкает пальцами левой руки, с которых слетает фиолетовый монус. Графин с водой и стаканом на нем перемещается на стол офицера, которого до сих мучает страшное удушье. Август спокойно наливает воду в стакан, затем поднимает взгляд на посиневшего и затекшего къярийца. Понаблюдав за муками офицера еще немного, Светлый лорд наконец аккуратно убирает руку с перстнем со стола — тут же Старший офицер глотает ртом воздух, вдыхая пьянящий вкус жизни. Он склоняется над столом, держась за горло, пытается отдышаться, пока Август Голден спокойно надевает перчатки на руки. Старший офицер сглатывает и поднимает глаза полные ужаса на Светлого лорда. Тот в свою очередь двумя пальцами двигает стакан с водой поближе к офицеру, объясняет: — Вы еще слишком молоды. Не знаете многих правил, а над некоторыми смеетесь. Так вот, запомните нашу встречу. Вы мне не ровня… — Затем, взглянув презренно и сконцентрировав всю злобу, которую накопил за эту встречу, лорд Голден рявкает на Старшего офицера: — Подчиняйтесь! — Да, господин! — по команде рапортует Старший офицер. — Не менее шести персон, все с опытом воздушного боя. Взять малое судно с пушками дальнего действия. Выйти в предел Бездны сегодня. Докладывать о ходе операции мне лично, — скороговоркой выговаривает Август, затем расслабляется и становится безразличным и спокойным: — Все ясно? — уточняет он мягко. — Да, господин. — Пейте. Къяриец хватает стакан и пьет воду залпом. Взгляд Голдена, наблюдающий за двигающимся кадыком офицера, полнится брезгливостью. Он встает резко, но у двери оглядывается: — О моем приказе доложите руководству как положено. Но имейте в виду, что сама идея исходила от вас — вы передумали и нашли выгоду в спасении трех юношей портового города. Потому, узнав, что я прибыл по текущим делам в Эллиас, лично обратились к моей персоне с просьбой отменить ваш первоначальный рапорт. Это ясно? Сглотнув, къяриец сконфужено кивает. Затем успевает спросить, пока Светлый лорд не ушел: — Простите, но как… Как мне объяснить то, что со мной было? — хрипит Старший офицер. Август улыбается краешком губ. На время удушья и даже сейчас серый мученик находится вне Единой мыслительной сети. Наверняка его пропажу уже заметили и ищут — это значит, что скоро в кабинет ворвутся другие къярийцы. Голден отмечает: — Вы временно лишились рассудка из-за встречи с грозным лордом, о котором ходят не самые лучшие слухи. Сейчас вам нелегко осознавать себя, но поверьте, когда вы вернетесь к Отцу, все тревоги и эмоции развеются, — Август выходит за порог, захлопывая дверь, удаляется, гневаясь про себя на къярийском: — «Продолжайте спать, глупцы».

***

Джон смог покинуть Айви лишь через пару часов, когда она измученная слезами уснула. Солнце стремится провалиться в горло Бездны, потому на город стремительно опускается сумрак, и белокаменный Эллиас кажется синим и серым. Джон идет по центральной улочке старого порта. Практически все питейные кабачки здесь разрушены, окна в них побиты, а старые вывески втоптаны в грязь. Однако на самом краю Бездны в доках видна активность — там рабочие таскают мешки и устраняют завалы рубленого лома после пиратского набега. Там же цел стоит единственный кабак возле погрузочного ржавого крана — здесь не выбито ни одного стекла. Это место принадлежит Мелфицу старшему, как прежде принадлежало его отцу, как будет принадлежать его сыну — Трою. Джон сжимает кулаки.

***

Вороные лошади, запряженные в дилижанс, фыркают и бьют копытами по брусчатке, пока маленькая собачонка визгливо лает и бегает вокруг. Кирстон кажется опустевшим. Констебль покинул дом сразу после возвращения Светлого лорда. Тот сообщил ему благое намеренье Короны помочь в поиске юношей, и Груф отправился в участок, дабы лично убедиться в подборе персонала и их боевой готовности. Так в благородном магическом доме остались лишь Нэни, профессор Кело и лорд Голден, который, терпимо ожидая возвращения прислуги, согласился на экскурсию. Но Кирстон — малый особняк даже в сравнении с обычными домами зажиточных жителей Юнити. Потому Кело не смог занять лорда речами надолго и тот отпустил профессора, намереваясь прогуляться по архиву Кирстона в одиночестве. Небольшое помещение с кафельным полом вмещает в себя литой медный стол с механическим увеличительным прибором в нем, а также библиотечный шкаф с ячейками, который занимает все оставшееся пространство от пола до потолка. Август вглядывается в цифры на ячейках шкафа и тянется к одной из них рукой. Открыв ящик и обнаружив в нем массу сложенных пронумерованных картонных конвертов, профессор Готенгема отмечает благородный порядок. В этот момент Артур появляется за спиной. — Мой лорд, Данте заметил след Джона Вуда. Видимо тот отправился к краю Бездны. Полагаю, его опоздание — акт намеренного игнорирования норм приличия. Мне отправится следом? — Нет необходимости. Я лично заберу мистера Вуда, — не отвлекаясь от поиска, отвечает Голден. Он переводит взгляд на медный стол. — Ты помнишь, Артур, отчего Джек так восхищался этим домом? — спрашивает он будто риторически, присаживаясь за стол. — Мне известно не более того, что известно о Кирстоне вам. Но, как мне будет позволено припомнить, Джек Гилберт отмечал в своих разговорах продуманность дома Йозефа Кирстона. — Механика, опередившая свое время, — ухмыляется Голден. — Так он говорил. Должен признать, что инженерная мысль Кирстона и вправду была свежа в свое время. Кирстон пусть и магический дом, однако устроен весьма интересно. Идеи Йозефа Кирстона Джек часто перенимал, однако искал способ обойтись без вульгарной древней магии, без которой этот дом не сдвинется с места… — Прошу прощения? — хмурится Артур. — …иначе как он бы смог преодолеть расстояние из Гальема до Брааса? — заканчивает свою мысль Голден. Все это время Август крутит в столе врезанные в него диски — те отражают ход планет, даты и время. Изящные кольца украшены витиеватыми узорами и магическими рунами. — Старый северный язык. Кирстон не содержит ни единой надписи на къярийском даже в таких мелочах как нумерация архива, от того дом так прекрасно уцелел во время войны — его защиту не смогли взломать. А также, конечно, мне известна трусливая особенность этого дома, которой не раз восхищался мой дорогой друг Джек. Светлый лорд выставляет нужные даты и тут же внутри стола раздается звон. Столешница на нем раздвигается, и механическая медная клешня показывается наружу, затем появляется еще одна, и еще — они издают лязгающие металлические звуки, когда сгибаются их круглые суставы. Август встает и жмется к стене, наблюдая с любопытством за работой механических рук: те перебирают ячейки, рыщут внутри них среди конвертов и наконец изымают нужный. Август вскидывает брови — он не ожидал, что на его запрос найдется ответ. Конверт исчезает вместе с механическими руками в столешнице, затем начинает светиться фосфомидный кристалл в его центре, несколько луп на механических рукоятках выстраиваются над ним и в отраженном свете появляется проекция профессора Грегере Жевьера. В зеленом свете отчетливо отображается его лицо со всех сторон, будто профессор оставил здесь свою голову. Он поправляет на переносице старомодные очки и кашлянув сообщает: — Так, да… Здесь должна быть информация об основоположниках Эллиаса, — он что-то ищет у себя на столе, слышится шелест бумаги, но увидеть, что держит профессор в руках невозможно. — Как я сообщал в записи от «Б. №333», Император Аркхариус Голден велел всем архивариусам уничтожить информацию о предавших его родах. Кхим-Кхм, но полагаю, что даже если кто-то и желал бы найти о предателях их забытое имя, то в первую очередь бы отправился на тот свет. Ибо веление Императора единственное и законное. — Проговорив это второпях, профессор вдруг смотрит прямо, — М-да. — Говорит он напоследок и поправляет очки. Трансляция записи прекращается — луч внезапно гаснет и исчезает. Затем механическая рука возвращает конверт на место. — То, что информация о некоторых родах стерта — печальный факт, — комментирует Артур. — Это последний архив, который вы проверили. — Да и наконец мы получили ответ, — Август Голден впервые за долгое время довольно улыбается губами, щуря светлые глаза.

***

Айви просыпается со всхлипом — перед ее глазами вновь стояли алые языки пламени. Она мгновенно садится на самодельной кровати, которой ей теперь служат мешки, набитые сеном. — Джон? — встревоженно зовет она и мгновенно понимает, в чем дело. Испуганная девушка соскакивает с места и неловко, и торопливо надевает черные туфли, а после спешит за дверь. Выбежав в сумрак, она выдыхает несдержанное: — О, нет, — и бежит по брусчатке в сторону старого порта. Следом за ней эхом по улице проносится крик ворона, который наблюдает за бегством девушки с воздуха и летит следом.

***

В пустом помещении горит единственный фонарь над дверьми, уцелевшие стулья перевернуты ножками кверху и лежат на столах. Трой в перепачканном фартуке сметает метлой битые осколки бутылок. На его лице заметен массивный фингал, разбита губа. Он склоняет голову ниже, вспоминая проклятую ночь и то, что сделал. В этот момент дверь резко открывается, ручка ударяется о противоположную стену, а на пороге стоит Джон Вуд. Его хищные глаза полны жестокой зелени, зубы сжаты, как и кулаки. На мгновение в уме Троя Мелфица проскальзывает мысль, что так выглядит его смерть…

***

Айви врывается в кабак Мелфица в тот момент, когда Джон поднимает руку для очередного удара. Он повалил парня на пол и, насев сверху, бьет его лицо. Из сломанного носа и разбитых губ Троя течет алая кровь, он отводит голову, подставляя скулу для очередного удара, но раздается крик девушки: — Джон, хватит! Ты убьешь его! Вуд оглядывается, и его глаза сверкают безумной яростью. От Мелфица ему тоже досталось, но совсем немного — разбита только нижняя губа, да и кровоподтек едва заметен. Воспользовавшись заминкой, Трой сплевывает кровь. Он уже проиграл и принимает свою судьбу, не пытаясь сопротивляться. — Джон, послушай, он того не стоит! — чуть ли не плача кричит Айви. Сделав несколько шагов от порога, она вновь пятится назад, ведь взгляд ее названного брата ужасен — девушка никогда прежде не видела такого гнева со стороны Вуда: зрачки парня сужены, а радужка неестественно сияет дикой зеленью, как самый яркий фосфомидный кристалл. — Я не знал… — хрипит Мелфиц. Джон вновь смотрит на него, тот продолжает хрипеть: — Я не знал, что… это были… пираты. — Вновь сплюнув кровь, он шепчет, а по его вискам от глаз катятся слезы: — Они и парней забрали… Рыжего… Чернохвоста. Сказали, что если я не приведу людей, то они заберут меня и прирежут мою семью. Но я никого… не предавал… они забрали их сами. Хотели… и ее забрать, — Трой кивает на Айви и, обессилев, стукается головой об пол. — Это правда, — встревает Айви. — Когда дошли слухи про корабль, я побежала в сторону порта, потому что Сэм работал у Мелфица в ту ночь. Но там уже были пираты, а когда они меня заметили, он закричал, чтобы я убиралась оттуда. Поэтому я побежала в сторону нашего дома, Джон, — Айви падает на колени. — Это я виновата, что его сожгли. Думала, что смогу там спрятаться. Мелфиц хрипло добавляет: — Сэм сказал… что добровольно пойдет с ними… если они оставят его сестру. Айви вновь начинает плакать, узнав подробности худшей из ночей. А Джон, скрипнув зубами, резко замахивается и ударяет кулаком в пол рядом с головой Троя. В этот момент в дверях появляется лорд Август Голден с Данте на своем плече: — Что здесь происходит? — железным тоном спрашивает он. Джон оглядывается и выплевывает: — Не вмешивайтесь! Лишь на мгновение перед глазами Джона появляется холодное лицо Голдена, и вот зеленые глаза вновь яростно обращаются к побитому Мелфицу. Вуд хватает его за грудки одной рукой и притягивает к себе, шипит: — Ты должен быть на его месте. С этими словами он бросает парня и встает, но остается на месте. Не поворачиваясь к лорду, Джон все смотрит на своего давнего оппонента и кровь вокруг его головы. Айви подбегает к Вуду со спины и обхватывает за плечи, упираясь подбородком в лопатку, молит его успокоиться. Через паузу, которая будто длиться вечно, в теле Джона наконец появляется способность к движению. Он разворачивается, хватая напоследок руки Айви, и покидает ее — опуская голову, идет к двери. Достопочтенный лорд отодвигается, провожая парня холодным взглядом, затем идет следом, развеяв резким движением черный плащ. Дверь не успевает закрыться, как за нее проскальзывает Айви, провожая Джона глазами полными слез. Вуд оглядывается на нее, и в его печальном взгляде остается лишь пепел скорби. Он садится в дилижанс, а его взгляд через окно устремляется в сторону сестры. Следом в салон заходит Август Голден, и его движения, и слова — резкие и колкие: — Я не сомневался, что вы доставите мне неприятностей, но это? Вы опоздали, не предупредили об уходе, а после опозорили себя, расквасив лицо обидчику. — С этими словами Голден с неприязнью и резкостью срывает с себя перчатки, таким же резким движением он вытаскивает из внутреннего кармана плаща белоснежный шелковый платок и тянет его мальчишке так, будто приказывает немедленно взять в руки. Джон и не сопротивляется, вырвав платок, прикладывает тот к расшибленной губе и дерзит в ответ: — Он получил по заслугам. Август поднимает на него серебристые глаза, и они наполнены гневливым возмущением: — Для этого есть правосудие! — повысив голос, замечает он. — Я немедленно сообщу констеблю… — Не смейте! — перебивает Джон, отдергивая платок, и дерзко смотрит в глаза Светлого лорда: — Этот сын тупой кворки получил по заслугам. Но я и врагу не пожелаю гнить в паучьих пещерах! Август, сузив глаза, выпрямляет спину. Джон теряет запал и первым отводит взгляд. Голден ударяет тростью в пол, вымещая тем самым остатки гнева, и дилижанс трогается. Через время полного молчания и скрипа колес, Джон, уставший мять в руках платок, тянет его обратно лорду. Август Голден, кажущийся спокойным, вновь резко хватает платок и, фыркнув, отворачивается, пряча тот в кармане. Замечает с пренебрежением: — Надеюсь, причина действительно была веской. — Они забрали Сэма, — тихо отвечает остывший Джон. Светлый лорд вновь поворачивается к мальчишке, спрашивает наконец спокойно: — И кто он для вас? — Он мой брат, — твердо заявляет Вуд, взглянув в глаза лорду. Парень вновь отворачивается к окну, сжимая кулак. На костяшках его руки до сих пор сохранились следы чужой крови. Август Голден не отводит пристальный взгляд от парня, смотрит долго. Наконец он вздыхает. Профессор выставляет трость в центре салона и шепчет нечто на къярийском. Джон тут же обращает на это внимание, но говор лорда похож на шелест листвы в летний зной, и Вуд не способен различить ни одного слова. В мгновение после заклинания под тростью Голдена образуется узорный фиолетовый монус в виде восьмиконечной звезды. За монусом прямо по центру дилижанса в воздухе образуется черная складка, воздух в нее будто затягивается и становится зримой серой дымкой. Вуд пугается, подаваясь от магии назад, а лорд тем временем надевает перчатки и поднимается насколько возможно. Он протягивает свою руку Джону Вуду. Парень смотрит на тонкие пальцы къярийца в черной перчатке, не решаясь подать свою руку в ответ. — Идемте, мистер Вуд, — спокойный голос профессора впервые внушает доверие и стремление помочь. Вуд поднимается следом и осторожно тянет руку в ответ. Едва его пальцы касаются пальцев Светлого лорда, как тот крепко сжимает ладонь мальчишки и заходит в призрачную щель. Следом за ним в ней исчезает и Джон.