Возлюбленная монстра

Солнце Бразилии не знало пощады. Оно обжигало кожу, выцветало одежду, заливало дом светом так щедро, что ни одна тень не могла найти себе укрытие. Астория ненавидела его. Этот солнечный триумф напоминал ей о том, как далеко она оказалась от привычной серости, прохлады и туманов Британии. Там солнце было редким гостем — осторожным, приглушённым, словно боялось потревожить бесконечные облака. Здесь же оно было властителем. Она стояла у окна, глядя на лазурное море, которое, кажется, насмехалось над её раздражением. Всё было слишком ярким: зелень пальм, песок, цветные лодки, даже смех маглов на пляже. Война казалась чем-то нереальным в этом тропическом раю, но Астория чувствовала её тень в себе. Каждый вдох здесь был ей в тягость, словно воздух был слишком густым, слишком сладким. “Как он мог притащить меня сюда?” — с раздражением подумала она, снова возвращаясь к Теодору. Он не дал ей времени возразить, просто оставил её на попечение Блейза и исчез, словно это место должно было стать для неё безопасной тюрьмой. Астория услышала, как хлопнула дверь. Её раздражение усилилось — Забини снова был в своём репертуаре. Его лёгкая походка, как у хищника, который точно знает, что ничто не может ему угрожать, выдавала его настроение. — Доброе утро, принцесса, — усмехнулся Блейз, появляясь в проёме. — Ты как всегда бодрая и полная энергии. — Чего тебе? — сухо бросила она, даже не оборачиваясь. — Да просто подумал, что ты, наверное, уже умираешь с голоду. Завтрак готовить я не умею, так что предлагаю вариант получше: один из лучших ресторанов в округе. Только маглы, никакой магии. Потрясающая кухня. Она обернулась, бросив на него недоверчивый взгляд. — Ты издеваешься? — Абсолютно серьёзно. Ты же не хочешь голодать до смерти, верно? — Блейз уселся на спинку стула, лениво рассматривая свои ногти. — Я обойдусь. — О, ну конечно. Очень в твоём стиле. Гордая Астория, которая скорее умрёт, чем попросит о помощи. Но… — он вдруг выпрямился и посмотрел на неё с лукавой улыбкой, — может, ты передумаешь, если я скажу, что у меня есть кое-что интересное? — Что именно? — её голос звучал холодно, но в глазах промелькнуло любопытство. — Информация. О твоих друзьях из Ордена. — Он сделал паузу, наслаждаясь её напряжённым взглядом. — Но я расскажу только за чашечкой кофе. Она сузила глаза, чувствуя, как внутри поднимается раздражение. — Ты просто хочешь вывести меня отсюда. — Естественно, — спокойно признался он. — Но разве тебе не интересно, что я знаю? Она молчала, обдумывая его слова. Её гордость кричала отказаться, но голод и любопытство взяли верх. — Хорошо. Один раз. — Вот и славно, — Блейз широко улыбнулся, вскочив на ноги. — Ты не пожалеешь. Ресторан, куда привёл её Блейз, находился прямо у воды. Море тихо шептало на фоне, а лёгкий солёный ветер обдувал лица тех, кто сидел за небольшими плетёными столиками под тенью ярких разноцветных зонтов. В воздухе пахло жареной рыбой, свежими фруктами и лёгкими специями. Простые деревянные конструкции ресторана с резными орнаментами на окнах и дверях выглядели естественно, словно часть этого солнечного рая. Астория замерла у входа, осматриваясь. За столиками сидели маглы: они смеялись, пили коктейли, разговаривали громко и весело. Кто-то сдвинул стулья в сторону, начав танцевать под негромкую, но ритмичную музыку. Контраст с её жизнью последних месяцев ударил сильнее, чем она ожидала. Словно вырванная из тёмного кошмара, где каждая минута была борьбой за выживание, она оказалась в этом живописном, лёгком, будто из сказки, месте. Но это не приносило радости. Напротив, она чувствовала себя неуместной, чужой. Здесь всё казалось слишком ярким, слишком громким, слишком живым. — Ты так и будешь стоять на пороге? — лениво спросил Блейз, оборачиваясь к ней. Астория, встряхнувшись, последовала за ним. Блейз выбрал столик у самого края террасы, откуда открывался потрясающий вид на безбрежную лазурь океана. — Ты когда-нибудь видела что-то подобное? — спросил он, кивая в сторону воды. Она молчала, глядя на море. Конечно, она видела океан раньше. Но никогда не было времени просто остановиться и любоваться им. — Здесь всё какое-то нереальное, — сказала она, наконец, глухо. — Это и есть магия Бразилии, — усмехнулся он и жестом подозвал официанта. Парень, одетый в лёгкую льняную рубашку, улыбнулся им. Блейз, не задумываясь, заказал: свежий фруктовый сок, хрустящие пирожки с мясом и сыром, яичницу с овощами и лёгкие лепёшки с пряностями. — Это лучшее из того, что ты можешь попробовать здесь, — заявил он, откинувшись на стуле. Астория ничего не ответила. Её взгляд скользил по окружающим людям. Они смеялись, обменивались случайными прикосновениями, улыбались друг другу. А она сидела здесь, как тень войны, не зная, как расслабиться или хотя бы принять эту новую реальность. — Ты выглядишь так, словно готова сбежать, — заметил Блейз, подаваясь вперёд. — Потому что это всё ненастоящее, — ответила она. — Это неправильно. — Что именно? Солнце? Еда? Или то, что здесь никто не пытается тебя убить? — Всё, — резко отозвалась она, глядя ему прямо в глаза. — Ты вырвал меня из одного ада и бросил в другой. Блейз не ответил. Он просто рассмеялся, и в его смехе не было насмешки, скорее, лёгкое удивление. — Ты умеешь драматизировать, — сказал он. — Но знаешь, может, немного отдыха тебе не помешает. Она ничего не ответила, просто отвернулась. Когда принесли еду, Блейз с удовольствием начал есть, а Астория, преодолевая внутренний протест, попробовала кусочек лепёшки. Её желудок тут же сжался от острого ощущения голода, и она не смогла удержаться, чтобы не съесть больше. — Вот видишь, — сказал Блейз, наблюдая за ней. — Я же говорил, это того стоит. Астория осторожно отложила вилку на край тарелки и, подняв взгляд на Блейза, спросила: — Ты сказал, у тебя есть новости о Сопротивлении. Что ты знаешь? Забини неторопливо допил свой сок, откинувшись на спинку стула. В его взгляде читалась ленивая уверенность, которая её раздражала. — Ну, для начала, — он протянул слова, словно смаковал каждую букву, — твои друзья, кажется, делают успехи. В некотором смысле, Сопротивление побеждает. Астория напряглась, недоверчиво вглядываясь в его лицо. — Побеждает? Как? — Волдеморт, — продолжил Блейз, делая вид, что это совершенно обыденный разговор, — ослабевает. С каждым днём. Будто какая-то невидимая сила уничтожает его изнутри. Конечно, он это не показывает, но те, кто в курсе, уже заметили. Её брови сошлись на переносице. — Это ты придумал или это правда? — Ты мне не веришь? — он усмехнулся, с невозмутимым видом кладя локти на стол. — Нет, не верю, — отрезала она. Блейз сделал вид, будто её слова его задели, прижав руку к груди в театральном жесте. — Как жестоко. Я всего лишь пытаюсь немного развеселить тебя, а ты сразу обвиняешь меня во лжи. — Я не нуждаюсь в твоих попытках развлечь меня, — резко сказала она. — Если это правда, докажи. На его лице снова появилась эта хитрая улыбка, от которой у неё по спине пробежал холодок. — Хорошо, заключим пари, — предложил он, наклоняясь ближе. — Какое ещё пари? — настороженно спросила она. Блейз, поигрывая ложкой в чашке с кофе, внимательно посмотрел на неё. Его взгляд стал серьёзным, почти изучающим, и от этого у Астории внутри всё сжалось. — Хочешь доказательств? Хорошо, — тихо сказал он. — Я покажу тебе. Она нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду, но не успела даже открыть рот, чтобы задать вопрос. Блейз внезапно подался вперёд, встречаясь с ней глазами. В его взгляде вспыхнул холодный блеск, который тут же сменился чем-то похожим на магический зов. — Не сопротивляйся, — предупредил он, голосом, от которого по спине пробежали мурашки. Астория почувствовала, как что-то невидимое потянуло её сознание. Она знала, что это — легилименция. Впервые за долгое время её инстинкты, выработанные на поле боя, взяли верх, и она была готова отразить вторжение, но… она остановилась. Не отводя от него взгляда, позволила ему проникнуть в её разум. Перед её глазами вспыхнули картины. Она увидела огромный зал, освещённый магическим светом, и длинный стол, за которым сидел Волдеморт. Его лицо было искажено злобой, руки судорожно сжимали край стола. Перед ним стоял Блейз, спокоен и холоден, как всегда. — Ты утверждаешь, что Орден Феникса действует в твоей области? — голос Волдеморта звучал низко, угрожающе. Блейз кивнул, не дрогнув. — Да, мой лорд. Их передвижения не остались незамеченными. Они теряют бойцов, но… — его взгляд коротко метнулся к Волдеморту, словно он пытался оценить, стоит ли продолжать, — кажется, их действия становятся всё более слаженными. — Это невозможно, — прошипел Волдеморт, и его красные глаза вспыхнули.  Картина сменилась: магический купол над каким-то разрушенным городом, где шли сражения. Астория узнала этот стиль работы: Джинни, Тонкс, Невилл. Орден действительно продвигался вперёд. Она резко вынырнула из воспоминаний, обжигая взглядом Блейза. — Это… правда, — выдохнула она, голос сорвался от переполнявших эмоций. Блейз, довольный её реакцией, ухмыльнулся и откинулся на стуле, сложив руки на груди. — Я ведь говорил. Но знаешь, Астория, доказательства доказательствами, а сделка — сделкой. — Сделка? — подозрительно переспросила она, нахмурившись. — Мы заключили пари, — напомнил он, лениво обводя взглядом её лицо. — Ты хотела знать правду, и я её показал. Теперь твоя очередь: ты должна выпить со мной. — Что? — она фыркнула, возмущённо поднимаясь со стула. — Это не было частью… — Это было частью сделки, — спокойно перебил он. — Ты хочешь узнать больше, Астория? Тогда расслабься. Хотя бы раз в жизни. Она сверлила его взглядом, чувствуя, как внутри всё кипит. Но отказаться? Теперь, когда у неё был шанс узнать больше о состоянии Сопротивления? Нет, она не могла позволить себе этот роскошный порыв гордости. — Хорошо, — процедила она, садясь обратно. — Но учти, я не собираюсь пить с тобой до беспамятства. — О, не сомневаюсь, — ухмыльнулся он, помахав официанту. — Но будет весело. Алкоголь, что им принесли, был крепким, немного обжигающим, но вкусным. Вскоре Астория почувствовала, как её мысли становятся лёгкими и расплывчатыми, а её улыбка — всё шире. Она совсем не замечала, как на самом деле напивается, пока не поняла, что почти уже опустошила свой бокал. С каждой новой порцией, с каждым новым глотком, она всё больше погружалась в этот мир, забывая о жёсткости реальности, которую оставила далеко позади. Виски, может, ром — сложно было понять, что именно. Но его было много, и уже через пару бокалов она почувствовала, как её язык стал немного тяжелее, а глаза — слегка размытыми. Блейз казался неизменным, его манеры не менялись, только его улыбка становилась всё шире, а глаза — ярче. Он наливал себе, наливал ей, не давая ни одной секунды передышки. И она, несмотря на тот самый внутренний голос, который ей что-то шептал, с каждым новым глотком позволяла себе расслабиться всё больше. Астория с удивлением поняла, что в её груди по-прежнему пылает это необъяснимое чувство — лёгкость, свобода, о которых она давно забыла. Ресторан вокруг, его атмосфера — яркая, тёплая, жаркая, люди вокруг, которые смеются, разговаривают, весело проводят время — всё казалось далеким и чуждым. В этом месте, где не было ничего, что её связывало с прежним, Астория позволила себе просто наслаждаться. «Не думай», — приказала она себе в какой-то момент, и снова опустошила бокал. Когда музыка стала громче и люди начали двигаться в такт, внимание Астории привлекли женщины в ярких восточных костюмах. Их наряды блестели, а длинные ткани развевались, создавая иллюзию движения в воздухе. Их танцы были плавными и загадочными, с изящными поворотами и медленными, завораживающими движениями. Звонкие копейки на их поясках звенели в такт музыке, создавая магическую атмосферу. Астория, не сдерживая себя, начала следить за танцовщицами, её глаза загорелись интересом и восхищением. Музыка, звучащая вокруг, стала наполнять её внутреннюю пустоту, отголоски восточного ритма пробуждали в ней что-то дикое и живое. Как будто всё вокруг растворилось, и осталась только она, музыка и этот зажигательный ритм. Она взглянула на Блейза, и, несмотря на лёгкое опьянение, с уверенной решимостью в глазах сказала: — Я тоже хочу танцевать! Поддавшись порыву, она резко поднялась, её платье взлетело, открывая ноги, и Астория, шатаясь, сделала несколько шагов вперёд. В её голове не было больше ни войны, ни страха, только этот момент, эта музыка и желание быть свободной. Блейз лукаво улыбнулся, ведь только что растопил этот лед, выпуская в свет бушующий огонь. Он прошептал заклинание и взмахнул палочкой под столом. Шаль, украшенная звенящими копейками, мягко обвила талию Астории, как будто сама музыка требовала этого, нежно подталкивая её к ритму. Каждый шаг теперь звучал, как лёгкая мелодия, а её движения становились всё более грациозными, словно она растворялась в этом моменте. Танцевальные движения были легкими, почти невесомыми, как если бы она была частью этого яркого мира, где музыка и жизнь были неотделимы друг от друга. Пальцы Астории двигались плавно, то скользя по воздуху, то касаясь своей новой шали, наполняя её энергией. Звонкие копейки сверкали при каждом её повороте, создавая волны звука, как если бы сама жизнь танцевала вокруг неё. Когда она закружилась, её платье, лёгкое и воздушное, взметнулось, словно лепестки розы, ловя на себе солнечные лучи, отражающие яркие цвета заката. Каждое движение, каждое плавное повороты и лёгкие шаги были полны жизни. Астория ощутила, как её тело наполняется ощущением невероятной лёгкости, свободы и радости. Она танцевала с полным погружением, не думая о прошлом, не думая о будущем, просто наслаждаясь моментом. В этот миг ей казалось, что мир вокруг неё распался на огонь и свет, и она была частью этого пламени, весело танцующего на границе реальности. Астория и вправду совсем не умела пить. Сначала это было весело: музыка, танцы, озорные маглы, то и дело задающие ритм. Она искренне радовалась, веселилась, была счастлива. Но это чувство было мимолетным, это ощущение легкости растворится уже на следующий день. Астория знала это. Астория прекрасно знала это. И вот теперь, когда веселье немного утихло, а мир вокруг стал слегка размазанным, Астория поняла, что она уже не может остановиться. Иногда несколько бокалов вина в изысканном обществе — и этого было достаточно. Но сейчас… сейчас она будто бы утонула в этом вихре алкоголя, звуков и безумных танцев. Танцы с женщинами в восточных костюмах были всего лишь прелюдией. Когда музыка сменялась на более быстрые, пронзительные ритмы, Астория ощущала, как её тело уже не слушается её. Тело двигалось в такт музыке, как будто оно принадлежало уже не ей. Временами ей казалось, что мир вокруг плывёт, но она продолжала верить в этот момент, в этот жаркий, безумный момент. Завтра она снова вернется в этот холодный, тяжёлый мир, где всё не так просто, где каждое её решение — это уже не просто игра. Но сейчас, под горячим бразильским солнцем, в объятиях музыки и алкоголя, ей не хотелось думать об этом. — Ты знаешь, Забини, — Астория остановилась посреди дороги, прищурив глаза, словно проверяя, на месте ли земля под её ногами. — Я себе такого вообще… ик… никогда не позволяла. — Её голос был слегка растянутым, а слова смешивались в едва различимые фразы. Она ухватилась за край ограды рядом с тропинкой, чтобы удержать равновесие. Блейз, чуть впереди, обернулся, и его лицо озарила привычная ухмылка. Он выглядел на удивление трезвым для того, кто весь день пил, танцевал и смеялся. — А ты спроси, почему, — добавила она, с вызывающим видом, но её слова прозвучали почти как шутка. — Думаю, я знаю, почему, — ответил он, подойдя ближе. — И потому, что ты у нас чистокровная мисс Гринграсс. И потому, что мир, где ты росла, был… как бы это сказать, чуть менее весёлым. Астория, пошатываясь, рассмеялась, запрокинув голову. — Чистокровная мисс Гринграсс, — протянула она, словно пробуя слова на вкус. — Такая изящная, такая правильная. Никогда, — её голос внезапно стал более серьёзным, — никогда не могла бы себе позволить… вот это. Она обвела рукой окружающее пространство, включая себя и его, словно пытаясь сказать: этот вечер, это безумие, это счастье. — А зря, — Блейз помог ей выпрямиться, осторожно взяв за локоть. — Иногда правила можно нарушать, ты знаешь? — Иногда, — хихикнула она, глядя ему прямо в глаза, но тут же снова споткнулась и крепче ухватилась за его руку. — Ты ведь знаешь, Забини, мне… мне так странно. Я будто бы не я. — Впервые? — спросил он, продолжая вести её по тропинке. — Впервые, — кивнула Астория, её голос стал тише, почти задумчивым. — И мне даже нравится. Они продолжили идти, пока вокруг медленно сгущались сумерки. Вдалеке зажигались редкие фонари, озаряя тропинку мягким светом. — А ты всегда такой? — вдруг спросила она, чуть обернувшись к нему. — Вечно спокойный, вечно улыбающийся. Что бы ни происходило. — Нет, — коротко ответил он. — Иногда я бываю разным. Просто сегодня… зачем быть другим, если можно быть таким? Она замолчала, словно переваривая его слова, а потом вдруг снова засмеялась, громко, свободно. — Ты говоришь загадками, — упрекнула она, едва не споткнувшись об очередной камень. — А ты слишком много думаешь, — парировал он. И так они шли, болтая о том, что казалось сейчас неважным, но было единственным, что поддерживало эту лёгкость. — Вообще-то, я думаю… я скучаю по своим друзьям из Гриффиндора, — вдруг выдохнула Астория, спотыкаясь о камень, но тут же выпрямляясь. Её голос дрожал, но она пыталась казаться уверенной. — Знаешь, я ведь слизеринка, но, несмотря на это, я очень хорошо подружилась с гриффиндорцами. Она сделала паузу, хихикнув. — И это, ик, можно назвать достижением. — Ты ещё скажи, что они наградили тебя медалью за храбрость, — поддразнил её Блейз, но на его лице уже не было прежней лёгкости. — Ага, медаль, — кивнула она, совершенно не уловив сарказма. — Ты знаешь, что я была главнокомандующей в команде? Главнокомандующей! — она вдруг рассмеялась, будто слова сами себя забавляли. — Очень смешно звучит, правда? Но я реально имела вес в войне. Я была важным звеном, я была очень крутой. Блейз молчал, наблюдая, как её лицо меняется. — Я хорошо дралась, — продолжила Астория, внезапно остановившись. Она повернулась к нему и попыталась изобразить серьёзное выражение лица, но её слегка качнуло. — Я и сейчас хорошо дерусь, если вдруг ты думаешь, что я безоружна, то ты ошибаешься. — Даже не сомневаюсь, — хмыкнул он, наблюдая, как она пытается грозно поднять указательный палец. — Я могу тебе тут вообще навалять, ты знаешь это? — добавила она, шутливо ткнув его в плечо. Блейз рассмеялся, но его взгляд оставался немного напряжённым. — О, Блейз, — её голос вдруг стал мягче, и в нём появились нотки грусти. — Иногда мне так не хватает сопротивления… иногда мне так не хватает моих друзей. Её глаза наполнились слезами, и она попыталась вытереть их, но дрожащие руки лишь сильнее размазали влагу по щекам. — Я скучаю по ним, по этим безумным гриффиндорцам, по Невиллу, по Джорджу и Фре… — она замолчала, всхлипнув. Блейзу было неуютно. Ему не нравилось видеть её такой, особенно когда он знал, что это отчасти его вина. — Астория… — начал он, но не нашёл, что сказать. Она отвернулась, закрыв лицо руками. — Извини, — выдавила она сквозь всхлипы. — Просто я… я чувствую, что всё это — неправильное. Веселье, танцы, алкоголь… это ведь не то, чем я должна заниматься. — Эй, — тихо произнёс он, осторожно коснувшись её плеча. — Сейчас ты просто человек. Человек, который устал от войны. Позволь себе хотя бы немного забыться. Она обернулась к нему, её глаза блестели от слёз. — Спасибо, — прошептала она, но в её голосе была неуверенность, будто она сомневалась, заслуживает ли она этого забвения. *** В небе полыхало зелёное пламя. Поляна, некогда зелёная и спокойная, превратилась в хаотичное месиво из горящих деревьев, разбитых камней и тел, раскиданных после магических взрывов. Теодор стоял на возвышении, сжимая палочку так, что побелели пальцы. Перед ним развернулась картина битвы. Удары заклинаний рвали землю, срывали куски кожи и металла. Орденовцы сражались яростно, не давая ни секунды передышки. Каждый магический удар напоминал грозу, которая вот-вот разрушит всё. Теодор сам отбивал заклинание за заклинанием, но даже он чувствовал, как его сила иссякает. “Они наступают!” раздался голос Лестрейндж. Беллатриса выскочила из-за укрытия, её волосы развевались, а смех был истеричным, как у хищной птицы, терзающей добычу. Теодор не ответил. Он был сосредоточен, холоден. Выиграть время. Любой ценой. Даже ценой жизни тех, кто сейчас рядом. Заклинание угодило ему в бок. Он отшатнулся, схватившись за ребро, но тут же поднял палочку. Это была не боль, а только злость. Он слышал, как Беллатриса смеялась: “Ещё не привык, Нотт? В бою нет места для боли!” Её голос тонул в грохоте битвы. Теодор перевёл взгляд. Вдали, за густым клубом дыма, он заметил знакомую фигуру с красноватыми волосами. Проклятье! Ещё один рывок со стороны Сопротивления, и им придётся отступать. Когда битва завершилась, оставив поле сражения залитым кровью и пеплом, Теодора вызвали в особняк. Волдеморт сидел в тёмной комнате, уставившись на Теодора своим пустым взглядом. За спиной Лорда, как тени, маячили Беллатриса и Люциус. — Твои люди снова отступили, Нотт. Как ты думаешь, почему? Голос был низким, тихим, но от него становилось холодно. — Они были подготовлены лучше, чем ожидалось. И заранее знали наши позиции, — ответил Теодор, стоя прямо. Волдеморт прищурился. — Ты хочешь сказать, что в моих рядах есть предатель? — Я хочу сказать, что кто-то распространяет ложную информацию, чтобы сбить нас с толку. — Теодор смотрел прямо на него, хотя холодный пот стекал по спине. — Возможно, враг хочет, чтобы мы сомневались друг в друге. Волдеморт склонил голову. — А ты, Теодор? Ты тоже начал сомневаться? Теодор стиснул зубы, но ответил спокойно: — Никогда. За спиной послышался тихий смех Беллатрисы. Когда Теодор вернулся в поместье Ноттов, мрак тяготил воздух. Огромные окна заливались светом заходящего солнца, но в главном зале это лишь подчёркивало запустение. Адриан Нотт сидел в массивном кресле у камина, в одной руке бокал дорогого виски, в другой — сигара, дым от которой стлался ленивыми завитками. — Теодор, — раздался его глубокий голос, — наконец-то ты дома. Теодор молча склонил голову, снимая верхний плащ. На нём до сих пор были пятна крови — чужой крови. — Ты сражался, — заметил Адриан с лёгкой насмешкой. — И снова проиграл? Теодор никак не отреагировал. Он подошёл к стулу напротив и сел, глядя на отца. — Ты о чем-то хотел поговорить, отец? — спросил он, стараясь скрыть усталость. Адриан сделал глоток виски и внимательно посмотрел на сына, его взгляд холодный и пронизывающий, словно у хищника. — Хочу, чтобы твоя невеста вернулась в поместье. Теодор нахмурился, но сохранил спокойствие. — Здесь ей не место. — Ты прячешь её где-то, как трус, — продолжил Адриан с ухмылкой. — А ведь она должна быть рядом с нами. В конце концов, Астория — твоя жена. — Она в безопасности там, где находится. Адриан откинулся в кресле и прищурился. — В безопасности от кого? От меня? Теодор почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он знал, что его отец издевается. Адриан Нотт всегда умел давить на слабые места, а его властная натура не терпела, чтобы ему перечили. — Это не обсуждается, — сказал Теодор холодно. Но Адриан лишь рассмеялся. — Ты забываешься, сынок. Или тебе напомнить, что я глава этой семьи? Моя воля — закон в этом доме. Теодор сжал кулаки, но ничего не ответил. — Мне нужно, чтобы она была здесь, — продолжил Адриан, делая ещё один глоток. — Кто-то должен присматривать за домом. Ухаживать за мной, пока ты занят своими “великими” делами. Ты что, считаешь, что я не достоин её заботы? Каждое слово отца ударяло по Теодору, как молот. Он не хотел, чтобы Астория находилась рядом с этим человеком. Но отказаться – означало проявить неуважение, а это для Ноттов было равносильно предательству. — Я подумаю, — сказал он наконец, с трудом сдерживая себя. Адриан усмехнулся. — Вот и хорошо. Жду её здесь к концу недели. Теодор встал, чувствуя, как его гнев превращается в холод. — Ещё что-то? — Нет, — ответил Адриан, вновь поднимая бокал. — Можешь идти. Теодор покинул комнату, сжимая зубы. Ему нужно было время, чтобы решить, как поступить.