Связанные долгом

POV Серкан — Как ты мог так поступить? — взревел Данило, презрительно скривив лицо. — Ты оставил ее на милость монстра. Тебе не следовало отпускать ее, — согласился Сэмюэль. Пьетро ничего не сказал, но на его лице читалось то же обвинение, что и на их. — Она предпочла его нам. Она попросила меня, чтобы она могла уйти. — Ты должен был заставить ее остаться. Должен был всадить пулю в ебаную голову Фальконе или позволить мне сделать это, если у тебя не хватило смелости, — пробормотал Данило. Сэмюэль кивнул, прислонившись к стене, потому что все еще был слаб из-за действия транквилизатора. — Осторожнее, — тихо сказал я. — Уверяю тебя, Данило, я без колебаний всажу тебе пулю в лоб, если ты еще раз проявишь ко мне неуважение. Данило с трудом сглотнул. Он был молод, движимый яростью и уязвленной гордостью — опасная комбинация. — Ты обещал, что я отомщу за то, что у меня отняли. Ты обещал, что именно я убью Фальконе, но сегодня ты его отпустил. Ты позволил нашему врагу уйти с нашей территории. Это предательство по отношению к Наряду. Каморра была бы слабее без Римо Фальконе. — Каморра наверняка искала бы возмездия. — А теперь нет? — резко спросил Сэмюэль. — Мы замучили этого ублюдка до полусмерти. Фальконе снова нападут на нашу территорию. — Возможно, но теперь им есть что терять. — Ты имеешь в виду мою дочь и внуков, — тихо сказал Пьетро. — Вот что мне интересно, позволил бы ты уйти Кираз с Фальконе, будь она на месте Фины? — Прямо сейчас Фина находится под контролем Римо. Его власть над ней слишком сильна, чтобы сломить ее. Она бы негодовала на каждого из нас, если бы мы убили отца ее детей. У нас в рядах был бы потенциальный шпион. И ты видел, что она сделала. Она выстрелила в Данило. Она предала Наряд ради Римо. Накачала наркотиками своего собственного близнеца. Если бы я придерживался правил, мне пришлось бы объявить ее предательницей, а затем подвергнуть твоему суду, Пьетро. Твои люди ожидали бы, что ты накажешь ее за то, что она сделала, иначе ты потерял бы их уважение. — Тогда я бы ушел с должности Младшего Босса. Сэмюэль мог бы взять все на себя. — Тогда его задачей было бы наказать своего близнеца. Сэмюэль и Пьетро обменялись взглядами. Ни один из них никогда бы не причинил вреда Серафине, да и я тоже. Тем не менее, наш мир был суровым, с еще более суровыми последствиями, если вы нарушали правила. — Я не могу этого допустить. Ты нужен мне. Наряд должен быть сильным. — Мы были бы сильнее, если бы Римо умер, — с горечью сказал Данило. —Ты отнял у нас нашу месть. — Ты отомстил. Ты мучил его два дня. — И что в этом было хорошего? Этот ублюдок ни разу не заплакал, не стал умолять о спасении своей блядской жизни. Держу пари, что сейчас он смеется над нами, — сказал Сэмюэль. Пьетро подошел ко мне вплотную. — Ты так и не ответил на мой вопрос, Серкан. Разве ты отпустил бы Кираз, если бы она любила своего врага? Я не был уверен. Пьетро покачал головой: — Сегодня я потерял свою дочь. Я никогда не верну ее обратно. Я дотронулся до его плеча. — Ты этого не знаешь. Римо Фальконе настоящий монстр. В конце концов она это поймет. Данило усмехнулся. — Разве не все мы? Я послал ему тяжелый взгляд. В любой другой день он был бы уже мертв, но эмоции все еще были на пределе. — Я не хочу войны на два фронта. Сейчас Каморра и Фамилья лишь вяло сотрудничают, но если они оба нападут с полной силой, нам трудно будет сдержать их. Мы вошли в холл, где Пьетро схватил свое пальто и жестом велел Сэмюэля следовать за ним. — Куда вы собрались? — Я должен сообщить Инес, что наша дочь ушла, что ты бросил ее без всякой на то причины. — Я возвращаюсь домой. Или я нужен тебе для чего-то еще? — спросил Данило отрывистым голосом и жестким взглядом. — В конце концов, у меня долг перед Нарядом, который я должен выполнить. — Нет, — ответил я, изо всех сил стараясь сдержать свои эмоции. Данило ушел, не сказав больше ни слова, а вскоре за ним последовали Сэмюэль и Пьетро. Я провел рукой по волосам, следя глазами за кровавым следом на полу, оставленным Римо. Было ли это лучше для Наряда? Я верил. Римо отдал свою жизнь за брата. Что бы он сделал ради своих детей? Я вспомнил, как он смотрел на Серафину, назвав ее ангелом. Каким-то странным образом он заботился о ней и о близнецах тоже. Теперь ему есть что терять, и это сделает его более сдержанным. С тех пор как у Керема появились дети, он тоже воздерживался от необдуманных поступков. Но даже если это было не самое лучшее решение для Наряда, это был выбор, который сохранит моих детей и Эда в безопасности. Я всегда предпочитал их Наряду. Когда-нибудь Альп возьмет верх, но до тех пор я должен был быть уверен, что он будет защищен. Схватив ключи и пальто, я направился к своей машине и поехал обратно в особняк, прекрасно зная, что там меня встретит хаос. POV Эда Дверь захлопнулась, и я села на кровати, где читала, не в силах заснуть, пока Серкан пытал Римо на конспиративной квартире. Я выскользнула из постели и накинула халат. Подошла ближе, когда раздался женский крик: Инес. Я застыла на лестнице, глядя на сцену, разыгрывающуюся перед моими глазами. Инес вцепилась в рубашку Пьетро и качала головой. Ее волосы были в беспорядке, а лицо обезумело. София, Кираз и Альп крадучись спустились по ступенькам, но остановились рядом со мной, очевидно, так же смущенные, как и я. — Что происходит? — спросила я. Сэмюэль бросил на меня свирепый взгляд. — Серкан отпустил Римо! Я направилась вниз. — Зачем ему это понадобилось? Дверь открылась, и вошел Серкан, выглядевший так, словно только что вернулся с поля боя. — Спроси его, — выплюнул Сэмюэль. Серкан прищурился. Инес, шатаясь, подошла к Серкану, на ее лице было написано обвинение. — Ты отдал мою дочь человеку, который ее изнасиловал? — Инес, — сказал Серкан голосом, который должен был успокоить ее, и его взгляд на мгновение метнулся к детям. — Серафина выбрала его. Она помогла ему. Инес подняла руку и ударила Серкана по лицу. Альп ахнул рядом со мной. Кираз и София смотрели на меня с открытым ртом от шока, а мое собственное тело охватил ужас. Пьетро быстро схватил ее за запястье и притянул к себе, но выражение его лица было полно ярости и по отношению к Серкану. — Она запуталась! Ты должен был остановить ее. Ты украл у меня мою дочь. Ты забрал ее. Слезы скатились по фарфоровой коже Инес. — Я сделал то, что посчитал лучшим, — сказал Серкан так, словно Инес только что не ударила его. — Для кого? — резко прошептала Инес, кивнув в сторону Кираз. — Для твоей дочери? Серкан просто смотрел на нее. — Что насчёт близнецов? — спросила я. — Она забрала их с собой, — пробормотал Сэмюэль. — Разве это был не ее выбор? Серкан слегка покачал головой, желая уберечь меня от конфликта, но я не позволила ему в одиночку справиться с их гневом. Инес грустно улыбнулась мне. — Конечно, ты поддерживаешь его, даже когда он приносит в жертву мою семью. — Оставь Эду в покое, — отрезал Серкан. Инес начала трястись. — Вон из моего дома. Каждый из вас. Я моргнула. — Мама, — начала София, но Инес бросилась к Серкану и толкнула его в грудь. — Вон. Из. Моего. Дома! — Инес... — снова попытался заговорить Серкана, но она отрицательно покачала головой и умчалась прочь. — Уходите, — сказал Пьетро. Серкан расправил плечи и кивнул. Я не понимала, что происходит, совершенно ошеломленная и потрясённая. — Собирайте свои вещи, — сказала я Альпу и Кираз. Они заколебались, но я подтолкнула их наверх, и они наконец двинулись. Я быстро последовала за ним и надела джинсы и пуловер поверх ночнушки, а затем босиком натянула кроссовки. Схватив свою дорожную сумку, я поспешила обратно. — Альп, Кираз! Они присоединились ко мне через мгновение, выглядя совершенно испуганными. — Что происходит? — спросила Кираз. Я отрицательно покачала головой. Я не была уверена. Когда мы вышли в вестибюль, Пьетро держал входную дверь открытой,будто ему не терпелось поскорее выпроводить нас из их дома. Сантино ждал на крыльце, пока Тафт и Энцо сидели в двух машинах. Сэмюэль и Инес исчезли. София была прижата к Пьетро, и мое сердце разрывалось, когда они с Кираз крепко обнялись, будто это было последнее прощание. Нет, этого просто не могло быть. Я взяла Серкана за руку, желая показать ему свою поддержку. Он слегка сжал мою руку. — Надеюсь, ты скоро поймешь мое решение. Пьетро еще крепче прижал Софию к себе. — Я понимаю, Серкан. Ты защищал своих собственных детей и в свою очередь отдал одну из наших. Это уже не в первый раз. Я не совсем поняла, что он имел в виду. Мы вышли, и Пьетро закрыл за собой дверь. Я взяла Кираз свободной рукой, а Серкан сжал руку Альпа, и мы вместе направились к нашей машине. Я не оглядывалась назад, не желая, чтобы это было похоже на настоящее прощание. Мы ехали некоторое время, прежде чем Альп заговорил с заднего сиденья, выглядя смущенным. — Почему ты позволил дяде Пьетро выгнать тебя? Это и твой город тоже. Серкан кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Он выглядел измученным. Как долго он не спал? — Да, но это дом Пьетро, это его семья, и даже как Капо я должен уважать это, особенно как часть их семьи. Им нужно время, чтобы погоревать. — Но ведь Фина не умерла, — прошептала Кираз. — Нет, не умерла, — сказал Серкан. — Но для нас она потеряна. Кираз прикусила губу, глядя в окно. — София говорила, что Фина влюблена в Римо и хочет растить близнецов вместе с ним. — Это не любовь, — сказал Серкан. Разве нет? Возможно, извращенная любовь, но любовь часто приходит с болью и самопожертвованием. Я не знала, что чувствовала Фина, не говоря уже о том, что происходило с Римо Фальконе, но в любом случае я не разделяла уверенности Серкана. — Откуда ты знаешь? — Потому что Серафина сейчас сама не своя. Если бы она была в порядке, она не предала бы свою семью, свое воспитание, просто все ради такого человека, как Римо Фальконе. Я дотронулась до его бедра. Глаза Кираз были широко раскрыты и ничего не понимали. Это было непросто. Мне не хотелось расстраивать ее еще больше. Серкан прочистил горло, и его лицо разгладилось. — Увижу ли я Софию снова? — тихо спросила Кираз. Я с улыбкой повернулась на своем сиденье. — Конечно. Серкан ничего не ответил. *** Мы все еще пребывали в состоянии шока, когда Серафина покинула нас вместе с Римо. Более сильный, более затяжной паралич, чем после ее похищения, потому что он казался более постоянным. Когда Римо похитил Серафину, мы были уверены, что вернем ее, что сделаем все, что в наших силах, чтобы вернуть ее домой. На этот раз в наших умах и сердцах поселилось чувство окончательной утраты. Утрата, которую не могла развеять даже самая смелая надежда. Наша семья была разбита. В первые я испугалась, что мы не сможем это исправить. Инес и Пьетро выгнали нас из своего дома. Инес и Сэмюэль даже не попрощались. Я чувствовала боль Инес почти так же, как свою собственную. Она потеряла свою дочь, но не в смерти, но конечный результат может быть таким же. Одна только мысль о потере Кираз превращала мое сердце в лед. Серкан усилил меры безопасности. Мы не допустим повторения спектакля. Кираз была бы в безопасности, даже если золотая клетка стала бы еще меньше, более угнетающей. Ее безопасность главный приоритет Серкана. Теперь Сантино был ее постоянной тенью. Мы прибыли в Чикаго рано утром, и Серкан сразу же исчез в своем кабинете, не поспав после нескольких часов поездки, и с тех пор не появлялся. Я постучалась, ожидая его ответа. Габби принесла ему несколько чашек кофе, но он ничего не ел. — Войди. У него был усталый голос, и когда я вошла, то обнаружила, что выглядит он таким же. Он склонился над столом, его волосы были в беспорядке, редкое зрелище и знак его внутреннего смятения. Я закрыла за собой дверь и долго смотрела на мужа, глубоко переживая за него. Наконец он поднял голову, и в его глазах мелькнуло неподдельное беспокойство. Я показала ему поднос с хлебом и сыром. — Тебе нужно поесть. Его глаза следили за мной, когда я двинулась к нему, пытаясь скрыть свою собственную тревогу. Серкан просил меня не скрывать от него своих чувств, но прямо сейчас он нуждался во мне. Тяжесть, лежащая на его плечах, была уже слишком тяжела для него. Днем я позвонила Биби, чтобы узнать, в каком настроении она сейчас. У Дарио были хорошие связи в качестве адвоката Наряда. Сказать, что все были в состоянии смятения, было бы преуменьшением. — Ты не один. Я здесь. Поговори со мной. Не отстраняйся снова от меня. Серкан со вздохом откинулся на спинку кресла. — Я не собираюсь отстраняться от тебя, Эда. Ты мой спасательный круг. Ты и наши дети. Я дотронулась до его плеча, и он удивил меня, усадив к себе на колени. Последний год был тяжелым, почти невыносимым. Нам нужно было найти выход из тьмы, омрачающая нашу жизнь на данный момент. — Мы пройдем через это вместе. Серкан медленно кивнул. — Надеюсь, Инес, Пьетро и Сэмюэль в конце концов простят меня. — Ты сделал то, что было правильным. — Разве? — в его глазах мелькнуло сомнение, а еще хуже чувство вины. — Я оторвал Серафину от ее семьи. Позволил ей уйти в неопределенное будущее. Фальконе в лучшем случае непредсказуемы. Они просто сумасшедшие. Я однажды встречался с их отцом Бенедетто, и поверь мне, любой их ребенок должен быть ненормальным. — Она выбрала его, Серкан. Она уже не ребенок. — Знаю, но трудно признать, что в конце концов дети перерастают те правила, которые мы им устанавливаем. — Почему бы тебе не поесть и чуть позже не прилечь? Серкан покачал головой. — Я пригласил твоих родителей на ужин. Мне нужно поговорить с твоим отцом. Нам нужно составить планы, чтобы обеспечить мощь Наряда. Я вздохнула и поцеловала его в щеку. — По крайней мере, съешь что-нибудь. Серкан взял кусочек сыра и погрузил его в рот. Я встала, но Серкан поймал меня за руку. — Я хочу, чтобы ты присутствовала при моем разговоре с твоим отцом. — Хорошо, — медленно сказала я. Он коротко кивнул. С ободряющей улыбкой я вышла, оставив его наедине с его мыслями. Альп бросился ко мне. — Могут Рикки и Р. Джей приехать завтра? — Р. Джей? — спросила я. — Это новое имя Рокко. Гораздо круче. Я взъерошила волосы Альпа. — Мама! — негодующе воскликнул он, уворачиваясь от моих пальцев. — Мои волосы! Я рассмеялась. Неужели в наши дни фаза тщеславия начиналась так рано? Боже, он так быстро взрослеет, и Кираз тоже. Меня переполняла глубокая тоска по ещё одному ребенку, по другому маленькому человечку, о котором можно было бы заботиться и напоминать нам о красоте жизни и нашем сияющем будущем. Потому что я все еще верила в это: хорошее будущее. — Конечно, они могут приехать. Я беспокоилась, как ситуация с Рокко-старшим повлияет на дружбу Альпа с сыновьями этого человека, но, к счастью, ничего не изменилось. Альп ухмыльнулся, пригладил волосы и снова бросился прочь. Почти девять. Мне нужно было организовать его день рождения, даже если мы чувствовали, что застряли в трауре. Жизнь должна была продолжаться, особенно для наших детей. Мы с Серканом уже два года пытались забеременеть. Но это не работало. Я даже подумывала о гормональном лечении, но со всем остальным, что происходило, я не хотела давить на свое тело больше, чем это было необходимо. Возможно, мне придется признать, что я слишком стара, даже если многие женщины рожают детей далеко за сорок, а мне всего тридцать шесть. Я спустилась в подвал, прошла мимо нашей камеры и подняла коробку с рождественскими украшениями. Я еще не успела их повесить, но теперь, когда мы вернулись в Чикаго навсегда, я хотела создать рождественский дух в доме. Разобравшись с украшением, я позвала Кираз и Альпа вниз. Кираз провела последний час, разговаривая по телефону с Луизой, и уже не выглядела такой подавленной. — Но у нас еще нет елки, — задумчиво сказала Кираз, поднимая одну из изящных стеклянных безделушек. — Ты права. Мы купим ее завтра. Давайте пока украсим остальную часть дома. Как насчет того, чтобы украсить все камины? Альп и Кираз схватили несколько предметов и бросились к камину в гостиной, где начали мозговой штурм, кто лучше украсит. Я немного понаблюдала за ними, и на душе потеплело. Через несколько минут раздался звонок, и Габби поспешила к входной двери. Зита уже не была такой подвижной — она старела — и поэтому Габби взяла на себя большую часть ее обязанностей. Мои родители вошли внутрь. Папа тоже совсем поседел, и морщины на его лице превратились в глубокие борозды, но мама вела строгий режим питания, поэтому он все еще был годен к середине шестидесяти. Мама продолжала красить свои волосы в каштановый цвет, слишком тщеславная, чтобы позволить себе хоть намек на седину. Увидев меня, она улыбнулась, несмотря на тревогу в глазах, и бросилась ко мне. Мы обнимались дольше обычного. — Я так счастлива, что вы вернулись. Папа тоже обнял меня и поцеловал в лоб. — Как дела у всех? — Дети развешивают рождественские украшения, а Серкан сидит в своем кабинете. Папа кивнул с торжественным выражением лица. — Мама, ты можешь помочь Альпу и Кираз? Нам с папой и Серканом нужно поговорить. Мама кивнула и поспешила в гостиную. Папа внимательно посмотрел мне в лицо. — Он очень доверяет тебе. И он абсолютно прав. Ты умна и рассудительна. — Я не стану Консильери, — твердо сказала я, удивив себя, но не папу. Время от времени я фантазировала об этой должности, но после всего, что случилось с Каморрой, я поняла, что не хочу участвовать в подобных решениях. Не хотела нести ответственность за пытки подростков, за все другие ужасные вещи, происходящие на этой войне. Я бы все равно высказала Серкану свое мнение, если бы он попросил об этом, и даже если бы не попросил, но на это все. Папа молча кивнул. — Это к лучшему, Эда. В любом случае, сейчас не самое лучшее время для таких перемен, и я бы не хотел, чтобы ты участвовала во всем, что мы делаем. Женщины должны быть защищены. Чем больше ты будешь вовлечена, тем больше ты становишься мишенью для наших врагов. Фина не была вовлечена в дела и все же подверглась нападению, но в конечном счете я согласилась с отцом. — Я думаю, это означает, что тебе придется жить вечно, чтобы ты мог давать советы Серкану. Папа рассмеялся. — Эта отвратительная диета с низким содержанием углеводов и белым мясом, которым меня мучает твоя мать, должна быть чем-то полезна, — он сделал паузу. — Я все еще хочу увидеть, как вырастет мой третий внук, или вы с Серканом уже сдались? Я прикусила губу. Мы уже давно не обсуждали этот вопрос, но и контрацептивами тоже не пользовались. — Нет, но, возможно, этому не суждено случиться. Печаль звенела в моем голосе, выдавая мое неприятие этого вопроса. Папа коснулся моей щеки. — Может, сейчас самое подходящее время. Нам всем нужно что-то хорошее. Я кивнула, но ничего не сказала. Мы направились к кабинету Серкана и вошли туда после того, как я постучала. Серкан выглядел менее растрёпанным, чем раньше, и встал с невозмутимым выражением лица, чтобы пожать руку моему отцу. Его маска была на месте, непроницаемая и сильная. — Как общее настроение? — спросил Серкан, когда мы уселись в кресла перед камином. Папа пожал плечами: — Пятьдесят на пятьдесят. Многие рады избавиться от близнецов Фальконе. Ты же знаешь, как люди опасаются, что их внешность рано или поздно привлечет внимание Римо, а внимание этого человека никогда не бывает хорошим. Лучше избавиться от них и от него самого. Обострение войны с Каморрой и Фамильей многие любой ценой хотят избежать. К счастью, Младшие Боссы, похоже, склоняются к этому мнению, — он вздохнул. — Конечно, есть и другие. Люди, которые считают, что ты должен был убить Римо и возглавить нападение на Фамилью и Каморру. Серкан задумчиво кивнул. — Полагаю, среди них Пьетро и Данило. — Возможно, но ни один из них не высказал публично своего мнения по этому поводу. Они семья, или будут семьей в случае Данило. Это уже преимущество. — Пьетро не станет чернить тебя в присутствии других, — сказала я. Даже если Инес, Сэмюэль и Пьетро были убиты горем и даже винили в этом Серкана, они все равно были семьей, и ни один из них не был склонен к эмоциональным вспышкам мести. — Он верный человек, — сказал Серкан с ноткой сожаления в голосе. — Так и есть, — согласился папа. — Я должен быть честным. Даже те люди, которые думают, что ты сделал мудрый выбор, беспокоятся. Фамилья и Каморра объединят свои силы, сейчас более чем когда-либо, чтобы уничтожить нас и разделить нашу территорию. — Керем должен защищать Марселлу и Амо. У Римо есть Невио и Грета. Ты действительно думаешь, что они позволят этой войне обостриться? — я сказала. Серкан провел пальцами по волосам, его губы сжались. — Сомневаюсь, что Керем увеличит свои попытки. Римо трудно читать, но он тоже, вероятно, теперь дважды подумает, прежде чем рисковать чем-либо. — Есть ли способ разделить их? Чтобы вызвать разногласия между Римо и Керемом? Папа рассмеялся. Серкан тоже горько улыбнулся. — Их связывают узы удобства. Керем и Римо не союзники и не друзья, они временно игнорируют друг друга. Не так уж много нужно, чтобы эти двое снова вцепились друг другу в глотку. Серкан на мгновение выглянул в окно, прежде чем продолжить. — Я не стану разжигать между ними конфликт, по крайней мере в настоящее время. Мы можем застрять между их фронтами, и я не заключу мир ни с одним из них. Я боялась, что так оно и есть. — Как мы выиграем эту войну? — Мы не можем победить, — сказал Серкан. — Не думаю, что кто-то из нас может одержать победу. Я смущенно переглянулась с папой. — Тогда что? — спросил он. — Наша цель сделать нас неприкасаемыми. Каморра и Фамилья могут оставаться нашими врагами до тех пор, пока они не решатся действовать, мне все равно. Я склонила голову набок. — Как сделать нас неприкасаемыми? Новые союзники? Но даже в этом случае будет двое против двоих, пока Каморра и Фамилья сотрудничают вместе. — Корсиканский Союз не рискнет быть втянутым в нашу войну, а ты не можешь даже подумать о связях с Братвой, не так ли? — в ужасе спросил папа у Серкана. Серкан издал пренебрежительный звук. — Даже если Братва может быть открыта для свободного сотрудничества теперь, когда их пакт о ненападении с Фальконе нарушен, в чем я сомневаюсь, я абсолютно не заинтересован в сотрудничестве с Григорием. Они так же ужасны, как и Каморра. Наши ценности очень далеки друг от друга. Мало что было неприкосновенным. В основном это была полиция. Мы подкупали их, угрожали некоторым из них, но ни на кого из них не нападали. Они игнорировали наше присутствие, до тех пор, пока мы не нападали на них и не платили им достаточно, за исключением случайных арестов солдат или наших наркоторговцев. Мои брови сошлись на переносице. Что имел в виду Серкана? — Джованни, здесь в игру вступают твои связи, и ты тоже, Эда, будешь жизненно важна для моего плана. — Мои контакты? — спросил папа. — Да, ты знаешь, как представить себя в определенных кругах. Вот такой человек мне нужен рядом. Папа задумчиво прищурился. — Что за круга? Но я уже успела понять. Поскольку я больше не управляла казино, моей основной работой была болтовня с политиками и их женами. Эти люди были хорошими клиентами в наших борделях и казино, и многие из них пользовались скидкой на кокаин или героин. Их жены обожали вечеринки, которые мы устраивали, острые ощущения от запретного и, самое главное, наши почти безграничные средства. — Ты играешь в гольф с сенаторами и мэром. Тебе всегда удавалось свести к минимуму слухи о твоей семье в преступном мире. Ты тот, который поможет мне привести Наряд к новому сотрудничеству. На папино лицо снизошло понимание. — Ты хочешь попасть на политическую арену. — Да, я считаю, что мы должны сделать нас еще более незаменимыми для политической элиты нашего города и государства. Ты дружишь с несколькими сенаторами. — Они будут опасаться быть связанными с организованной преступностью. Это не дает им никаких дополнительных очков на выборах. — В отличие от Каморры и Фамильи, мы были осторожны. Пока слухи ходят, мы не можем быть связаны ни с какими скандалами. Приближаются выборы. Уверен, ты знаешь о нескольких амбициозных сенаторах, стремящихся подняться выше. Давай поможем им дотянуться до звезд, если они тоже помогут нам. — Если бы у нас было больше друзей в политической элите, это могло бы защитить нас от нападения, — сказала я. — И это может оказаться полезным для бизнеса, выгодных контрактов, легализации некоторых видов азартных игр, — задумчиво произнес папа. Серкан кивнул. — Верно. Я хочу подготовить Наряд к будущему, и думаю, что наш путь должен состоять в том, чтобы ещё лучше сливаться, выглядеть как овца и спрятать волка внутри. — Я собираюсь начать прощупывать почву. Завтра я играю в гольф с Кларком-старшим. Может, он сможет поговорить со своим сыном. — Его жена итальянского происхождения? Папа кивнул. — Они каждый год отдыхают в Италии. У них есть особняк на берегу озера Комо. — Это потребует некоторого убеждения. Многим из моих более старомодных людей не понравится новое направление, которое я выбираю, — сказал Серкан. Я улыбнулась, чувствуя новое чувство надежды. — Ты их убедишь.