Страшные истории

      Близнецы вновь оказались в Мондштадте: в дороге их нашло письмо от Лизы, которая просила навестить её, как будет возможность. Вязь убористого почерка гласила, что ведьма вновь взялась за эксперименты — на этот раз темой исследования стали усыпляющие зелья — и ей бы не помешала помощь «её любимых милашек». От бумаги тонко тянуло розовой водой, а Паймон, высовывающаяся из-за их плеч, дойдя взглядом до конца страницы, воскликнула: «Это что, следы помады?!» Ну как тут откажешь?       Путь из Лиюэ был недолгим. Всего пара суток, и их уже встречала белеющая в утренних лучах солнца столица свободы. Когда они пересекали мост, ведущий к главным воротам, Люмин пошутила, что на землях Анемо Архонта ей сразу стало как-то легче дышаться. Неужели кое-кто на правах бога забрал себе весь свежий воздух? Итэр рассмеялся, подметив, что в таком случае они бы сейчас грохнулись в озеро — мост-то каменный, не помешало бы вернуть собственность одному небезызвестному покойнику. Сестра парировала: не в реку. Это же вода. А вода — это другой Архонт. Получается, они бы просто в невесомости зависли. Завязалось бурное обсуждение, какое из государств бы победило, не имея доступа ни к одному элементу кроме собственного. Вся троица, включая оживившуюся Паймон, быстро сошлась на мнении, что это, скорее всего, был бы Натлан. Как ни странно, он же оказался первым в списке «Жизнь там была бы хуже некуда».       Разговоры позволили незаметно преодолеть миллион так любимых Мондштадтом лестниц. Они стали последним препятствием, метафорическим главным врагом в этом путешествии, но ребята, как и полагается героям Тейвата, вышли из ситуации победителями. Да, с одышкой, пошатываясь на ноющих от долгой дороги ногах, зевая и держась за больные бока и спины. Но справились же. Они добрались до мощёной площадки, свернули за угол и остановились у родных дубовых дверей в штаб Рыцарей Фавониуса. Один из часовых узнал близнецов и отсалютовал им, приглашая войти. Он же им и рассказал, что Лиза стала всё чаще проводить время в кабинете действующего Грандмастера, так что поиски лучше начать оттуда. И правда, когда они постучались в первую дверь налево — для галочки предварительно проверив библиотеку — Лиза оказалась именно там. Сидя на краю чужого рабочего стола, она доверчиво свесилась к Джин, заправив за ухо прядь, и указывала на что-то в толстой кожаной книге.       Грандмастер оторвалась от собственных бумаг, щурясь на мелкий шрифт, как вдруг краем глаза заметила вошедших путешественников.       — Ребята! Неожиданный, но приятный визит. Какими судьбами?       — Ох, а вот и мои малыши! — библиотекарша изящно соскользнула со своего места, откладывая магический томик, и направилась в их сторону. Она легко поцеловала Люмин в макушку, а Итэру растрепала чёлку, приобняв обоих за плечи. Улыбнулась Паймон. — Какие вы шустрые. Это я их пригласила, прелесть, — бросила она через плечо. — Планировала дать вам ещё недельку, прежде чем начать расстраиваться. Мне нужно немного времени на подготовку и можем приступать. Мне от вас ничего необычного не потребуется. Так, сразиться с парочкой монстров. Ну… может, и не только монстров.       Джин подняла на неё предупреждающий серьёзный взгляд, но Лиза лишь хохотнула и вышла из комнаты. Грандмастер устало покачала головой. Итэр отметил про себя огромную кипу всевозможных документов, занимающую её стол.       — Снова совсем одна работаете?       Джин вздохнула.       — Тут много дел, которые я не решилась бы доверить рядовым солдатам. Некоторые бумаги, конечно, могли бы заполнить капитаны или просто способные рыцари, но Эмбер отправилась на разведку на границе вместе с Эолой, Альбедо ставит опыты на мысе Веры, а Кайя… — она потёрла переносицу рукой в латной перчатке, — Кайя пропадает Барбатос знает где. Осмелюсь предположить, что снова в таверне. Я за ним посылала, но все ребята возвращались с пустыми руками. Думаю, что всё же предпочту тратить ограниченные человеческие и временные ресурсы на более неотложные задачи. Поэтому, видимо, придётся ждать, пока остальные не вернутся со своих миссий. В чём бы они ни заключались…       Люмин при упоминании Кайи показательно закатила глаза, сложив руки на груди, а Итэр задумался. Говоря начистоту, ему самому хотелось увидеться с капитаном кавалерии. Эта мысль теплилась где-то на задворках сознания всю дорогу до Мондштадта, а теперь, потревоженная, отозвалась в голове надоедливым зудом. Юноша не мог ответить точно, какую цель преследовала бы их встреча — перед глазами встал высокий складный силуэт, сверкнула белозубая улыбка… — просто знал, что остро в ней нуждается.       Он мотнул головой. Нет, дело совершенно не в этом. Следующие его слова были обоснованы лишь тем, что Джин выглядела измученной и ей непременно стоило помочь, только и всего:       — Может, я его поищу?       Все трое обернулись на него.       — А мне казалось, мы пришли ассистировать Лизе.       — Ну, она сказала, что ей надо подготовиться, а сбегать до «Ангельской Доли» много времени не займёт. К тому же, это всего лишь монстры.       — «И не только», — на одном дыхании прошептала Люмин с улыбкой, прежде чем вернуть лицу насмешливое выражение: — нет, ну ты если испугался и теперь ищешь повод дать задний ход, так и скажи. Можешь даже спрятаться за мной, как начнём драться.       — Ага, не дождёшься, — он тоже улыбнулся, но сознательно одёрнул себя, прежде чем начал выдумать остроумный ответ. Итэр знал их с сестрой повадки: переброска колкостями может затянуться на час. Вместо этого он повернулся к Джин, которая явно сомневалась. — Честно, мне было бы не сложно.       — Ты не обязан… — она снова смерила взглядом гору бумаг, на секунду закусила губу, ещё раз вздохнула: — ты бы мне очень помог, но… Мне ужасно стыдно, что каждый ваш визит оборачивается очередным заданием. Вы, ребята, уже столько сделали для Мондштадта и заслуживаете хоть немного отдохнуть.       — Как и вы. Действующий Грандмастер, стоящий на защите государства, точно так же должен иногда отдыхать. Иначе вы себя до смерти заработаете. Ну и кто от этого выиграет?       — Ага. Да и налоги люди платят не для того, чтоб кое-кто за их счёт гулял всё рабочее время, — вставила сестра.       — Хотелось бы Паймон, чтоб её работа заключалась в просиживании штанов во всяких барах и ресторанах!       — Мне кажется, тебя бы устроила любая работа, если б за неё платили едой.       — Неправда! Паймон нравится и оплата морой! Особенно, когда её много.       — И работаешь не ты.       Прежде чем Джин успела вставить хоть слово по делу, прервав распалившуюся беседу, Итэр добавил:       — Можете считать, что я отправляюсь в таверну пропустить стаканчик сидра, а если уж мне повезёт за компанию обнаружить там Вашего капитана, ну что ж, такова судьба.       Наконец, Джин сдалась. Велела направить Кайю к ней в кабинет, если они пересекутся, но ни в коем случае не переживать и не продолжать поиски в случае неудачи. Дважды повторять ему было не нужно: Итэр бодрым шагом, чуть не переходя на бег, покинул штаб и метнулся в сторону «Ангельской Доли». Город ничуть не изменился с их последнего визита. На распахнутых окнах играли солнечные лучи, лёгкий свежий ветерок щекотал кожу, а в его объятиях приветливо качались разноцветные флажки, натянутые меж зданиями. Широкие улицы и укромные закоулки встречали мальчика одинаковым родным шумом. Шуршание листвы, торгующиеся лавочники, переливчатые звуки струн — Итэр ощущал, как бьётся сердце города.       На пороге таверны посетителей как всегда встречала живая реклама. Очевидно, бедолага Паттон всё ещё был по уши в долгах. Итэр кивнул ему, прежде чем войти. Как только дверь захлопнулась, перекрывая единственный путь свежему воздуху, душная атмосфера таверны обдала его волной. Где-то в углу бренчал на лютне бард. Мелодию сопровождал типичный гул слабо заполненного в рабочее время бара: всего пара-тройка занятых столов, сегодня без буянов. Запах крепкого алкоголя мешался с ароматом древесины, шкуры и цветов. Тёплый свет лампы падал в основном на барную стойку и работающего за ней Чарльза. Клиенты же сидели в прохладной глубине зала, утонув в глубоких, почти осязаемых синих тенях. Солнце светило лишь через мелкие витражные окошки на одной из стен, в его лучах плотными клубами кружилась пыль. Идеальная обстановка для интимных бесед, не терпящих любопытных глаз посторонних.       Неудивительно, что Кайя выбрал именно это место.       Итэр заметил его почти случайно. В самом дальнем углу, окутанный мраком, капитан кавалерии вальяжно развалился на своём стуле со стаканом в руке и вёл беседу с каким-то подозрительным бритоголовым типом. Выдавало его лишь пятно мехового воротника, выделявшееся на общем фоне точно дерзкий белый мазок посреди чёрного холста. Таверна пусть и была двухэтажная, но огромными размерами не отличалась. Прочесать её — простейшая задача. И чего же другие рыцари не смогли отыскать Кайю? А может, он нашёлся, просто наотрез отказался уходить, вот и вся загадка. Не силком же собственное начальство тащить. Итэр направился к столу, гадая, не пропадёт ли мужчина каким-нибудь волшебным образом. Не пропал. Стоило мальчику приблизиться, как Кайя тут же вскинулся и развернулся к нему всем телом. Спустя секунду, увидев, кто именно перед ним стоит, он расслабил плечи. Бритоголовый, до этого момента что-то тихо обсуждавший с Кайей, мгновенно захлопнул рот и теперь сверлил Итэра тяжёлым взглядом.       — Кого я вижу! Наш маленький герой наконец-то решил предаться радостям дегустации вина? — на лице Кайи красовалась привычная хитрая ухмылка. — Между прочим, ужасно невежливо заставлять меня скучать столько времени, да ещё и без единого письма. Хочешь разбить моё сердце?       Юноша попытался пропустить последний комментарий мимо ушей.       — У нас было… Много дел. Долгая история, — на языке вертелось «Потом расскажу». Он был бы не против пуститься в оживлённый рассказ и сейчас, но присутствие незнакомца означало, что рот лучше держать на замке. — Я здесь не за алкоголем. Тебя ищет Джин. Ей бы очень пригодилась твоя помощь.       Подозрительный тип напрягся ещё сильнее, смотря на Итэра исподлобья, и незаметно потянулся куда-то к своему поясу. Кайя, не оборачиваясь на собеседника, вскинул ладонь в примирительном жесте, а сам наклонился ближе к мальчику, укладывая свободную руку ему на спину, куда доставал. Итэр неосознанно повторил движение — нагнулся, взялся рукой за спинку стула, чтобы удержать равновесие. Над самым ухом зазвучал тёплый шёпот:       — О, я уже работаю. Можешь сесть и посмотреть, если хочешь.       И отпрянул, с улыбкой указав на стул подле себя.       Итэр помедлил секунду, но всё же сел. Тип переключил своё внимание и теперь уставился на капитана через стол. Весь его вид кричал: «Какого хрена?!»       — Мы не можем. Он же один из этих…       — Ну-ну, он со мной. — Бритоголовый недоверчиво вскинул бровь. — В его присутствии можно говорить, успокойся. Я, вон, формально тоже рыцарь. Он тебя не сдаст, даю слово. Разве я тебя когда-нибудь обманывал?       — Да. Минимум дважды.       Кайя рассмеялся.       — Ладно тебе. Знаешь, есть выражение «Кто старое помянет…» Ну так вот, мне это делать опасно, — он склонил голову набок, очевидно довольный собственной шуткой. — В этот раз всё честно. В конце концов, мне сейчас нужен не ты. И если твоя репутация заслуженная, — мужчина расправил плечи, будто оскорблённый тем, что кто-то осмеливается ставить его заслуги под вопрос, — то смыться оттуда тебе труда не составит. Сплошные плюсы, терять нечего. Там буду только я и ещё один человек, даже от рыцарей удирать не придётся.       — А ты уверен, что двое справятся с целой шайкой головорезов?       — О, можешь обо мне не волноваться. Похитители сокровищ и близко не стояли с какими-нибудь руинными охотниками или оком бури, а от них я, как видишь, сумел отделаться.       Сложно было не заметить, что от Кайи пахло крепким вином, но за всё время беседы у него ни разу не дрогнул голос. Более того, он говорил расслабленно и уверенно. Плавные движения, чётко поставленная речь. Хоть какой-то эффект алкоголь возымел лишь в чуть покрасневших загорелых щеках. Итэр где-то слышал, что люди могут натренировать в себе иммунитет к различным ядам. Кажется, это распространялось и на алкогольные напитки.       Он отвёл взгляд от Кайи и наконец смог поближе рассмотреть незнакомца. На левой щеке под самым глазом лёг застарелый шрам, челюсть квадратная, покрытая грубой щетиной, ниже — тёмная свободная одежда без опознавательных символов, похожая на ту, что носят похитители сокровищ, сильные руки, на пальцах странные продолговатые отметины. Взгляд у бритоголового был тяжёлый и задумчивый, но часть чужой хладнокровной уверенности ему всё же передалась. Он кивнул.       — Ладно уж. Я свяжусь с ними. Не опаздывай.       Мужчина встал из-за стола и вышел, не прощаясь. Кайя тоже поднялся, но придержал Итэра за плечо, когда тот попытался последовать его примеру. «Сейчас вернусь, сиди». Пару минут спустя перед Итэром был поставлен стакан с сидром, пахнущий яблоками и закатниками, а капитан, занявший прежнее место, закинув ногу на ногу, принялся потягивать что-то зеленоватое и явно ядрёное. Вот она, знаменитая «Полуденная Смерть». Как ни странно, но Кайя после нескольких глотков выглядел живее всех живых.       — Только встретились, и сразу дела рабочие… — Он театрально вздохнул: — Ну, спрашивай. Вижу же, что хочешь.       — Хочу. Для начала, кто это был?       — Слышал когда-нибудь про Улрича «Вёрткого»?       — Это имя не говорит мне буквально ни о чём.       — Бандит, известный на весь Мондштадт. Вскрывает любые замки, развязывает любой узел, открывает любую печать и так далее, и тому подобное. Там список длинный. Про него поговаривают, будто если есть в механизме хоть одна щель, он в неё непременно пролезет. Есть, чему поучиться, а? — из-за повязки по капитану часто бывало довольно тяжело определить, подмигивает он или моргает. Не в этот раз. Итэр отпил ещё сидра, пряча лицо. — Я слышал, он столько раз избавлялся от кандалов и верёвок, что при одном из арестов какой-то рыцарь додумался жгутами связать ему пальцы. Только так до суда и довели. И вот с этим джентльменом тебе выпала удача сегодня повстречаться.       — А ты с ним секретничал, потому что?..       — Вёл светскую беседу. Знаешь ведь, что на Драконий Хребет за всю долгую историю Тейвата успели отправить не один отряд исследователей?       — Интересно тема перескочила.       — Не перебивай старших, — Кайя легонько ущипнул его за кончик носа и продолжил, не давая мальчику времени на законное возмущение: — Итак, недавно, в ходе очередной экспедиции на гору, Гильдии удалось обнаружить следы жизнедеятельности одного из таких древних отрядов. Они вычислили, в какой примерно области могут обнаружиться останки рыцарей. И, что важнее, оставшееся от них снаряжение. Не кривись так, «важнее» — это не для меня. А для похитителей сокровищ, которые прознали про находку Гильдии. Я об этом позаботился.       — Ты снова нарочно выдал бандитам информацию о сокровищах, чтоб их выманить?       — Точно так, умница, на лету схватываешь. Вот только в этот раз сокровище настоящее. Ну, или, по крайней мере, не моя выдумка. Я ведь говорил, что не использую ни один метод дважды. — Лицемер. — Как бы то ни было, им бы очень хотелось добраться до «сокровища» быстрее всех остальных. Они планируют ограбить предполагаемое захоронение в ближайшее время, а Улрич, которому они предлагали отправиться с ними на случай, если там окажутся какие-нибудь замки или головоломки, теперь непременно на это согласится. Не просто так, конечно же.       — То есть…       — Он примет участие в операции, набьёт себе карманы, чем захочет, и спокойно уйдёт, не рискуя попасть за решётку. А я узнаю о точной дате и времени, в которое они планируют выдвинуться, приду на Драконий Хребет с минимумом подмоги, чтоб не привлечь к себе внимания, и поймаю опасную прыткую банду, над делом которой Рыцари Фавониуса бьются уже не первый месяц.       — Да, планы однозначно грандиозные… И с кем же ты собираешься туда идти?       — Забавно, что ты спросил, — Кайя наклонился, мягко положив руку ему на бедро, — я как раз хотел поинтересоваться, чем наш Почётный Рыцарь планировал заниматься в ближайшие пару дней.

***

      Было очень холодно. Их небольшой костёр помогал, но от мороза, поселившегося где-то в самых костях Итэра, не спасал. Они разбили лагерь под отвесной скалой, упрятанные за скоплением сосен. Так свет и дым с меньшей вероятностью привлекут бандитов. Им удалось пробраться сюда незамеченными ещё днём, и уже тогда Кайя повёл их обходными путями, заприметив пару патрульных. Наверняка сейчас, когда приблизился час их операции, охраны стало только больше.       А потому приходилось сидеть и ждать. Время тянулось болезненно медленно, и Итэр, оперев щёку о кулак, чувствовал, как засыпает. Трудно было сказать, виноват ли в этом гипноз танцующих огней, переохлаждение или просто привычка ложиться раньше сестры. А может, всё вместе. Последняя мысль неуютно заворочалась в голове. Как она там? Конечно, с ней осталась Паймон, а значит, чисто логически, причин волноваться нет. Но после всего, что с ними случилось, любое отлучение от семьи — той, что осталась, — вызывало у него какое-то Нехорошее Предчувствие. Будто бы он вернётся и никого не найдёт. Или, ещё хуже, она не найдёт его. Перепугается, оставшись одна, потеряется, застынет, не дозовётся помощи…       — А ну не клюй носом.       Итэр мгновенно встрепенулся. И лишь сейчас заметил, как затекли рука и спина. А на лице наверняка остался красный след.       — Нам нужно быть готовыми атаковать в любой момент.       — Я знаю, просто задумался.       — Естественно, — Кайя ухмыльнулся, сверкнув хитрым глазом в свете костра, и потормошил дрова длинной палкой, — что такое? Всё ещё мёрзнешь?       Неужели так заметно? Стыд какой. Итэр ведь уже бывал на Драконьем Хребте, а сегодня даже захватил с собой плащ. Но желание обнять себя отнимающимися руками никуда не делось. Не его вина, что эта ночь выдалась особенно морозной.       Не дождавшись ответа, Кайя придвинулся ближе, стряхнув снег с бревна, на котором они устроились, и снял с плеч свою тяжёлую, отделанную мехом накидку. После чего всё так же молча набросил её на Итэра. Накидка, несмотря на свой скромный размер, действительно оказалась тёплой. Единственный минус — пришлось тут же начать бороться с желанием проверить, насколько она мягкая, зарывшись в ворот носом. Кажется, мечты о подушке его так и не оставили. Итэр тряхнул головой.       — Спасибо. Сам-то не замёрзнешь?       Кайя постучал пальцем по висящему на бедре Глазу Бога.       — Снег и лёд — моя родная стихия, не переживай.       Он врал. Вижены вовсе не давали защиты от своих элементов. Итэр знал это наверняка, потому что не раз видел, как обжигается при готовке Сянлин или дёргается от удара током Лиза. И всё же, его слова не были похожи на обычную показную браваду. Кажется, Кайя просто-напросто хотел его успокоить. Ну что ж, нет смысла спорить. Итэр кивнул, ещё раз уютно поёжившись под весом ткани. Теперь, когда поднимающаяся вьюга больше не представляла для него угрозы, веки так и норовили слипнуться.       Этот факт не остался незамеченным.       Итэр прикрыл глаза всего на пару секунд… К запаху дыма примешалась сталь и фрукты. Он ощутил, как к ноге прижимается что-то тёплое: очевидно, чужая нога. На плечо легла ладонь, тут же начав осторожно его тормошить. Юноша приподнял голову, которая каким-то чудным образом успела завалиться набок, и увидел бесконечную лазурь. Она примостилась в считанных сантиметрах от его лица. Лазурь внимательно изучила Итэра и хитро сощурилась.       — Кажется, я говорил тебе носом не клевать, — кожу обдало горячим облачком пара.       Обрывки мыслей упрямо ускользали, не желая выстраиваться в связный поток. Мир вокруг до сих пор напоминал тёмное марево без единой чёткой формы. Перед глазами существовало только смуглое лицо, подсвеченное огнём откуда-то слева и снизу.       — Я… — Зевок. Долгий зевок. — Делаю, что могу.       — Нет, дружок, так дело не пойдёт. Надо тебя расшевелить, — взгляд Кайи сделался задумчивым. Но уже через пару секунд он выпрямился, щёлкнув пальцами. — Идея! Как насчёт какой-нибудь страшной истории? Самое то под аккомпанемент ночной вьюги.       — Да ну, — Итэр огляделся, лишь сейчас отмечая, что за крошечным пятном света от их костра начинается непроглядная тьма. Он не боялся монстров: с кем они с сестрой только ни успели сразиться за время странствий, его уже ничем не удивишь. Но вот неизведанное… Невидимое… Раскинувшаяся на мили вперёд липкая чернота, так напоминавшая бездну… Он заставил себя отвернуться обратно к капитану, натянул широкую улыбку: — Ребячество же.       — А ты у нас шибко взрослый, — отбрил остроту Кайя, голос его сделался опасно игривым: — Ты ведь не боишься темноты?       — Конечно же, нет.       — Хм. Интересно… — сказано тихо, почти себе под нос. — Ну а вот Дилюк в детстве боялся! И темноты, и страшилок.       — И почему я тебе не верю?       — Понятия не имею! Твой скептицизм ужасно ранит. Стал бы я врать про такие мелочи, как мой домашний быт?       — Ни в коем случае. А твой дед был пиратом.       — До конца жизни мне это припоминать будешь? Нет, ну правда, я ему как-то раз сказал, что у нас на чердаке живёт призрак, так он потом своим криком весь дом перебудил, когда наверху что-то зашуршало. Никогда не забуду, с какой миной Крепус через пару минут поисков спустился на этаж и продемонстрировал ему енота. Жирного такого.       Кайя развёл ладони, демонстрируя толщину предполагаемого пушистого виновника, да сделал это с таким серьёзным выражением, что Итэру не оставалось ничего иного, как глупо рассмеяться. Кажется, даже щёки кровью налились. Он никогда не спрашивал про детство капитана: кусочки историй о его связи с Рагнвиндрами приходилось урывать из чужих рассказов. Странно всё-таки это было: представлять, что когда-то Кайя с Дилюком — полные противоположности — делили кров и звали друг друга братьями. Особенно сейчас, когда каждая их встреча непременно сопровождалась какой-нибудь колкостью или замаскированным под шутку упрёком. Когда-то не было льда и пламени, только енот на чердаке…       — А вы с сестрой?       — М? Чего мы?       — Ну, пугали друг дружку в детстве?       Кайя отвернулся, вновь принявшись ворошить хворост. Ухмылка, сопровождавшая каждую его фразу вне зависимости от настроения, пропала. Он упрямо смотрел в огонь, точно силился разглядеть в нём что-то. Как быстро изменилось его настроение.       — Да нам как-то нечем было. А может, просто в голову не приходило. Когда вы с детства всегда рядом и узнаёте всё одновременно, становится довольно трудно удивить другого человека. Всё, что известно мне, известно и ей.       — Но ведь дело не только в знании. Даже если вы не слушали баек соседских детей, чтоб потом травить их пропустившей всё веселье части дуэта, усевшись в темноте вкруг свечи, — Итэр живо представил старую комнату на винокурне со скрипучими полами, насквозь пропахшими лозой: посреди неё деловито уселась пара ребятишек. Один размахивает руками, пуская по стенам жуткие длинные тени, похожие на паучьи ноги, другой замер, перестал дышать, не сводя с них глаз. Оба нервно оглядываются, заслышав шаги в коридоре. Кто-то из прислуги идёт проверить, отчего из-под двери хозяйских сыновей струится свет в такое время ночи… — то у одного из вас вполне могло быть ужасно бурное воображение. Взял да и сам выдумал монстра.       — О, на воображение не жалуемся. Просто мы с Люмин никогда не пытались использовать его, чтоб друг друга намеренно из колеи выбить, — Итэр закончил эту фразу очень осторожно, следя за чужой реакцией.       Пауза затянулась. Кайя продолжал сверлить взглядом костёр.       — Мне кажется, — наконец подал он голос, — нет ничего плохого в том, чтоб время от времени слегка пощекотать людям нервишки. Особенно близким.       — Согласен. Если правда «слегка» и без злого умысла.       — Хмпф.       Они снова замолчали. И, как это бывает всегда, когда вам нечем себя занять, время превратилось в патоку. Мир увяз в ней, не в силах пошевелиться. Даже ветви, раскачиваемые ветром, даже копошащиеся под землёй животные, не кажущие носа из своих нор, даже пласты льда, срывающиеся где-то с пещерных потолков, — всё двигалось так медленно, что невооружённому глазу показалось бы, будто это застывшая картина. Безмолвная гора, обнажившая припорошенные снегом зубы-гребни, возвышалась над Тейватом белёсым монолитом. Ни в одном из её неприветливых уголков не ощущалось жизни. Даже эхо — вечный спутник любого одиночки-путешественника — и то не ответило бы несчастному, утопнув в снегу. Лишь редкие звёзды, осмелившиеся сиять над Драконьим Хребтом, были свидетельницами на этом празднике молчания. С каждой новой долгой минутой Итэр всё сильнее ощущал последствия недосыпа: тишина начинала гудеть, точно рой насекомых, и непомерным грузом опускаться на плечи, огонь трещал слишком громко, темень напротив становилась всё больше и медленно приближалась, раскрывая свою голодную пасть. Каждая голая ветка напоминала костлявую руку, тянущуюся из сердца этой черноты, чтоб задушить их последний крошечный кусочек света. Казалось, если он прямо сейчас не заговорит, мальчик навсегда онемеет: губы слипнутся на морозе и срастутся, горло закуёт льдом. Напряжение в тяжелеющей голове грозило вот-вот разорвать её на части. Он бездумно схватился за предплечье Кайи, робко проверяя, слушаются ли его до сих пор конечности, и поднял на мужчину глаза. Нужно говорить. Про что угодно, но нужно говорить.       — Почему ты… — Итэр запнулся, силясь придумать хоть что-то складное, — ты собирался идти сюда с кем-то ещё? Ты ведь не знал, что мы в Мондштадт вернёмся.       — Хм? А, это. Говоря начистоту, про второго человека я на ходу выдумал. И понадеялся, что ты согласишься.       — Так ты хотел идти один?       — Да, такой был план.       — На Драконий Хребет? Против слаженной группы бандитов? Никому не сказав?       — Да. Вот такой я бесстрашный рыцарь, и ни погоде, ни шайке карманников меня не остановить. Что, нравлюсь? — Кайя по-птичьи вывернул шею, чтоб оказаться с мальчиком лицом к лицу. В его голос потихоньку возвращалась былая лукавость — хороший знак.       — Дурак вы, капитан, — Итэр слабо пихнул его в бок и закатил глаза, даже не пытаясь скрыть улыбку. И всё-таки… Опять один. Всегда один. И делает вид, что это его не колышет.       — Извечно ваш дурак, Почтенный Рыцарь. Ах, ещё бы Действующий Грандмастер во мне дурака признала и скидывала запросы горожан на кого-то другого…       — Не жалуйся, что тебя заставляют выполнять работу, на которую ты сам и подписался.       — Что-то не припомню на рыцарских тренировках упражнений по заполнению бланков на скорость.       — Ладно тебе. Зато представь, как это облегчило жизнь Джин! Сам же говорил, что переживаешь за неё.       — Да-да, ты как всегда прав и несёшь в мир добро с лучами солнца, — мужчина самым наглым образом растрепал ему волосы, заставляя Итэра по-дурацки отдуваться от лезущей в глаза чёлки. У Лизы это получалось как-то поаккуратнее. Конечно же, когда к нему вернулось зрение, чужое лицо встретило его до ужаса довольным выражением, как у наевшегося сметаны кота. Одно из тех выражений, при виде которого хочется либо ударить, либо поцеловать. — Но я б не отказался, если бы жизнь ей облегчил кто-то ещё. Ладно уж, всё равно нужно было убить на что-то пару суток до начала операции. А, кстати. Вы же с Люмин сюда тоже не просто так приехали. Как всё прошло? Закончили свои злоключения?       — Ну, когда я в тот день вернулся в штаб, — Итэр сдержал зарождающийся зевок, — Джин сообщила, что они с Лизой и Паймон успели убежать в неизвестном направлении. Что-то там про украденные записи и расследование, в детали её саму не посвятили. Но всё кончилось нормально. Они пришли обратно, мы протестировали новое Лизино зелье на лагере хиличурлов неподалёку от города, а когда она убедилась в его работоспособности, наведались к лавочнику, второй месяц задолжавшему ей книгу. Идиллия.       — Ха-ха, так вот оно что. Не завидую этому малому. Зная нашу Лизу, он об этом ещё долго как о страшном сне вспоминать будет.       — Говоря о страшных снах, — не хотелось ему этого делать, но больная тяжёлая голова была достаточным предупреждением, — мне, помнится, кто-то историю у костра обещал?       Капитан взглянул на него в равной степени удивлённо и весело.       — Что, не струсил всё-таки? Ну… Тогда слушай, — Итэр почувствовал, как вокруг плеч обвилась тёплая рука. Кайя наклонился совсем близко, переходя чуть не на шёпот: — Рассказывали тебе когда-нибудь про дух, что охраняет эту гору?       Говорят, Драконий Хребет таит в себе неупокоенную душу древнего существа. Когда-то оно бродило по земле огромным ящером: опасным и свирепым. Но и его жизнь оказалась не вечной. Никто не знает, что поразило это чудовище. Перед глазами поплыли громадные гниющие кости, в ушах раздалось мерное кроваво-красное: Тук. Тук. Тук. Вот только полное гнева сознание не пожелало угасать вслед за телом. И теперь оно бродит по земле, сбитой из собственных останков, в поисках жертвы. Только так, питаясь чужой жизнью, оно в силах поддерживать свою. Сколько без вести пропавших, сколько не добравшихся до привала, замёрзших насмерть поглотило это место? Попробуй закричи и почувствуй, как пропадает, теряется твой голос, перебитый нескончаемым воем бури. Существо давно потеряло былую мощь и не способно принять прежней огромной формы. Оно стало хитрее. Если идёшь по Драконьему Хребту и слышишь странный шум, не оборачивайся. Беги. Всякий путешественник, кому выпала неудача обернуться, встречается с куницей или совой, или ещё каким мелким зверьём. И вместо глаз у них у всех две чёрные проруби. Стоит поднять взгляд от костра, как в поле зрения начинают танцевать цветные круги. И светятся они изнутри. Круги мечутся на фоне темноты, не в силах найти себе место. Каждый, кто смотрит в эти глаза, знает: всё кончено. Только отвернёшься… Круги сливаются в две точки. Воздух гудит. Две точки поднимают третье веко. Чёрные как смоль глаза впиваются в душу. Итэр смотрит в них не моргая, до боли. В них отражаются звёзды.       Ночное небо разрезал крик.       Первое, что Итэр сделал, вырвавшись из транса, — позорно закрыл лицо руками и бросился на единственный находящийся рядом источник живого тепла. Если он сейчас умрёт, так хоть не в пустоте. Бездна, бездна, проклятая бездна! Вскоре пришло осознание, что он всё ещё дышит — и, раз уж на то пошло, дышит слишком часто — а ещё уткнулся Кайе в шею. Рука на плече опасно сжалась. Сам же капитан напряжённо слушал, выхватив с пояса меч. Ещё один вдох. Секунда. Другая. Третья. Выдох. Итэр нехотя отстранился и поднялся на ватные ноги, подбирая с земли собственное оружие. Зато сонливость как рукой сняло. Кайя встал вслед за ним.       — Кто эт...       — Цыц. Смотри!       Шум приближался. А вместе с ним и задушенные крики. Под ногами беглецов хрустел снег и ломались ветки, один из них кубарем скатился по пригорку невдалеке от их пристанища. На фоне леса удалось различить ещё несколько фигур, бросившихся врассыпную. Похитители сокровищ. Это были похитители сокровищ, за которыми рыцари сюда и явились. И прямо сейчас они в ужасе убегали. Но от чего?       Кажется, им всё ещё следовало прятаться, а потому Итэр спросил совсем тихо:       — За ними?       — Нет.       Кайя указал в сторону, откуда прибежали воры. Они молча направились вверх по горе, чуть пригнувшись, пытаясь слиться с деревьями. Итэр, как мог, прикрывал рукой белый воротник накидки. Он не особо переживал, что их могут заметить похитители сокровищ: этих ребят очевидно поглотила паника, и вряд ли им было дело до пары случайных людей, оказавшихся поблизости. Даже если эти люди явились их арестовать. Нет, сейчас его волновало только то, что так напугало толпу взрослых матёрых лбов. Он чувствовал, как напряглась каждая мышца в теле. Адреналин от дурацкой страшилки до сих пор кипятил его кровь, и юноша был готов хоть бежать, хоть драться, как ситуация прикажет.       Они добрались до входа в пещеру, наполовину заваленного - поэтому его так долго не замечали исследователи. Узкий проход, недавно расчищенный Гильдией, а позже — бандитами, оставался тёмным. Они что, без света работали? Кайя предупреждающе отвёл руку назад, закрывая Итэра собой, и первым двинулся в зев тоннеля. Мальчик, не отставая, последовал за ним. Пространство с трудом позволяло развернуться одному человеку, не говоря уж о двух, поэтому идти пришлось друг за другом. Несколько мучительных мгновений, полных неуверенности, прошли во тьме. Только шершавый камень под ладонями как ориентир в пространстве. Итэр отметил про себя: тут было очень тихо. Больше не было ни кричащих воров, ни… Ни чего-либо ещё. Никакого утробного рычания большого хищника или скрежета насекомых, никакого шипения или шевеления какой-нибудь ползучей твари, вообще ничего, что обычно предвещает опасность.       Вообще ничего.       Наконец, узкий коридор кончился, открыв перед ними массивное пустое пространство. Кайя, вышедший первым, достал откуда-то из-за пазухи несколько мелких склянок из толстого стекла — Итэр услышал, как глухо они бьются друг о друга — потряс их и прокатил по полу в центр пещеры. Что-то внутри склянок разгорелось холодным насыщенным голубым цветом. Стены, пол, потолок обрели долгожданную форму. Обрели форму и тела.       Навскидку удалось насчитать штук шесть или семь. Они валялись ничком по всей пещере, бездыханные. Лужи крови, растекающиеся под ними, в этом фантасмагорическом освещении казались совсем чёрными. Один из похитителей сокровищ — это были они, часть отряда, что не успела сбежать, — упал набок, и теперь смотрел вперёд застывшим невидящим взглядом. В его руке мерцал электро-заряд, который он так и не успел выпустить. На груди, в месте, куда вошёл клинок, расцветало непросохшее кровавое пятно.       Итэр не закричал. Это было жуткое и отвратительное зрелище, но он повидал уже многое. Расчётливая часть сознания взяла верх над эмоциональной: в такой ситуации любое резкое движение, любой необдуманный звук могут привлечь внимание врага. Поэтому он остался на месте, напрягшись, тяжело дыша, и осмотрел открывшуюся перед ними картину. Первой и главной странностью было то, что помимо них в пещере никого не было. Минуты не прошло между тем, как отсюда выбежали похитители сокровищ и как они с Кайей добрались до единственного входа. Что бы ни атаковало этих людей, у твари не было времени выбраться отсюда. Они бы её заметили. Судя по ранам, оставленным этим существом — или человеком, — оно должно быть немаленьким: на коже некоторых бандитов виднелись следы суровых ударов. По ним явно прошлось что-то тяжёлое. У самой стены, в полуметре от входа, под странным углом валялось одно из тел, судя по всему, отброшенное в сторону во время битвы.       Вторая странность слабо отливала голубым в свете склянок. Большие тёмные доспехи, куски брони, кучами валявшиеся меж трупов. Время и погодные условия их не пощадили: даже находясь в закрытом пространстве столько времени, металл был подвержен коррозии. То, что однажды было сверкающими латами и мечами, превратилось в тёмные призраки прошлого, изъеденные ржавчиной. Если приглядеться как следует, из-под чёрного металла проглядывали столь же древние кости. Вот и останки, за которыми сюда пришли бандиты. Почему они разбросаны повсюду, почему ничего не унесли? Они видели, как другие похитители сокровищ убегали отсюда налегке. Даже в момент паники можно урвать себе какой-нибудь шлем или пику. Возможно, Итэру следовало быть человечнее и предположить, что и этот народец забыл бы о наживе, только что лицезрев смерть своих товарищей. Но он знал, что в преступную компанию идут не от хорошей жизни. Достаточно ли это веский повод, чтоб выпустить из рук всё, чем ты секунду назад набивал вещмешок? Вон, совсем недалеко от них, рядом с массивными нагрудником и набедренниками, валяется какая-то фигурная пряжка с обрывками ткани, некогда бывшими плащом, блестящий чёрный меч, вычурный наплечник. Вещи, которые легко унести и на которые найдётся покупатель. Что-то тут не складывалось.       Юноша перевёл взгляд на Кайю. Тот, быстро оценив ситуацию, теперь смотрел вглубь пещеры, в угол, на который Итэр и внимания не обратил. Мужчина направился туда, не говоря ни слова. Глаза постепенно привыкали к слабому освещению, различая всё больше и больше деталей. Пустые сумки, перекинутые через обмякшие плечи, лица, полные удивлённого ужаса, самодельное оружие. Кайя остановился. Теперь какой-то силуэт вырисовывался и у его ног. Поначалу мальчик принял его за стог сена. Потом — за кучу шерсти. Приглядевшись, заметил среди неё ткань одеяний, тонкие конечности и знакомую птичью маску. Кайя бесцеремонно пнул кучу носком сапога. Она зашевелилась, хрипло и тяжело дыша, и развернула к мужчине белое лицо. Маг бездны выругался на незнакомом языке, когда рыцарский клинок оказался прижат к его шее.       — С добрым утром. А сейчас, приятель, ты расскажешь мне обо всём, что тут произошло. Во всех подробностях. Если, конечно, не хочешь лишиться пары драгоценных пёрышек, — капитан предупреждающе провёл по глотке мага мечом против шерсти.       — Глупец! — дребезжащий голос бездонной твари эхом отскочил от стен. Маг попытался отползти и отстраниться, не решаясь возводить щит. Кайя подступил на шаг ближе, прижимая его к стене.       Бред какой-то. Во всём виноват случайный одинокий гидро колдун? Взгляд Итэра вновь заметался по пещере: колотые и резаные раны на телах, следы тупых тяжёлых ударов, ничего не украдено, он один против толпы, груды ржавых доспехов…       Стоп.       А почему меч блестит?       — Кайя, осторожно!       Комната наполнилась металлическим скрежетом. Маг, которого капитан держал на острие, незаметно шевелил пальцами. Кайя мигом развернулся на крик и еле успел отскочить: тяжёлый старый двуручник заскрежетал об пол прямо в том месте, где он стоял всего секунду назад. Клеймор блестел, заляпанный свежей кровью. Удерживала его костяная рука, сухожилия и мышцы которой заменяли водяные жгуты. Старый гнилой скелет, облачённый в массивные доспехи, возвышался над капитаном. За первым ударом быстро последовал второй. Вся пещера начала стремительно наполняться восстающими, собирающими себя по частям бронированными костями. Один из этих скелетов поднялся рядом с Итэром. Из-под шлема на него глядело лицо без нижней челюсти, с провалами вместо глаз. Мертвец занёс меч. Время драться.       Маг бездны воспользовался ситуацией и воспарил в воздух в своём непроницаемом шаре, пришёл в чувства и начал усиленно колдовать. Не было похоже, что он направляет этих тварей, всего лишь связывает и удерживает их тела. Руки, ноги, шея, торс, пальцы — магические водяные потоки, протянутые через всё костяное туловище, напоминали извращённую кровеносную систему. Итэр отразил один удар, второй, улучил момент и резанул по такой связке, имитировавшей локоть. Триумф длился всего секунду: отлетевшее в сторону предплечье тут же притянулось обратно. Итэр не сдавался и продолжил отражать чужие атаки, но каждый новый выпад был чуть истеричнее, чуть отчаяннее предыдущего. Скелеты не чувствовали боли, и ни один из его колющих ударов, приходившийся на кость или броню, никак на них не влиял. К первому, что напал на него, присоединилась ещё парочка, и, чтобы хоть как-то их удержать, Итэр выбросил вперёд ладонь, высвобождая воздушный поток. К силе анемо, которую он снова решил принять всего несколько дней назад, вернувшись в Мондштадт, всё ещё приходилось примеряться. Знакомая, но подзабытая, она вилась на кончиках пальцев совсем не так, как камень. Гео конструкты рождались где-то в солнечном сплетении: сила шла из грудной клетки к рукам, позволяя поднимать что-то древнее и мощное из дремлющих земных глубин. Воздух был другой. Он жил сам по себе, гуляя по щекам, щекоча загривок, смешливо крутясь под ногами, и приходил на помощь, всего лишь направляемый рукою анемо-одарённого, но не подчиняясь ей. Воздух был другом, а не рабом. И Итэру предстояло найти с ним общую волну.       К его удивлению, кости, рассыпавшиеся от воздушного удара точно фейерверк, воссоединились не сразу. Они медленно поползли друг к другу, направляемые лапой мага бездны и ещё чем-то нечеловеческим, что поддерживало в них жизнь, но у мальчика наконец появилась возможность вздохнуть полной грудью. Он глянул в сторону Кайи. Тот бодро сражался со своей кучкой скелетов, отрубая то ногу, то голову. Пусть мужчина и не мог удерживать врагов на расстоянии, как это удалось Итэру, у него был свой туз в рукаве. Древние рыцари то и дело застывали на половине выпада или вовсе падали и разлетались от удара о каменный пол. Дело было в том, что их водяные суставы отчего-то работали намного хуже, оказавшись замороженными. Проскочив под руку одного из мертвецов и выпустив очередной ледяной вихрь себе вслед, Кайя пересёкся с Итэром взглядом. И, бездна его побери, подмигнул. Зрительный контакт быстро пришлось разорвать, потому что его скелеты сумели соединиться обратно и, кажется, были жутко недовольны его выходкой. К ним присоединился ещё один. Теперь вся четвёрка понеслась на Итэра, размахивая оружием. Слаженности им не хватало, но он не решился бы назвать их поведение бездумным. В движениях читалась какая-то машинная отточенность, словно скелеты дрались на мышечной памяти. Несмотря на отсутствие мышц. Более того, все удары, от которых Итэру пришлось уклоняться, загоняя себя всё глубже в центр пещеры, показались ему наполненными эмоциями. Будь у этих монстров глаза, в них бы горела ярость.       Он вслепую пятился назад. Один раз чуть не упал, споткнувшись о тело какого-то похитителя сокровищ. Итэр скривился, наступив на что-то мягкое. Под сапогом оказалась чужая остывающая рука. К горлу подступил ком, когда Итэр различил на побелевших пальцах странные продолговатые отметины. Ком разбух ещё сильнее, когда тяжёлые, облачённые в металл скелеты напролом прошлись по телу, через которое он перемахнул. Хруст костей позвоночника ещё долго будет стоять у него в ушах. Бой затягивался, и дикая усталость, доселе оттеснённая шоком на второй план, начинала напоминать о себе. Руки то и дело непослушно дёргались. Один раз это стоило Итэру пропущенного удара: грязный ледяной меч саданул по открытому участку кожи на боку. Мерзко чавкнула разорванная плоть, на одежду тут же хлынула кровь. Выбора не было: только подавить стон, зашипеть, стиснув зубы, и продолжить драться, иногда неуклюже прижимая локоть к порезу в попытках унять боль. Набираясь сил, Итэр раз за разом отбрасывал скелетов ветром. Несмотря на то, что с каждым таким ударом стоять на ногах становилось сложнее, каждый новый выпад получался лучше предыдущего: родная стихия, первой встретившая его на землях Тейвата, ластилась к ладоням, становилась всё грандиознее, всё свирепее, всё вольнее. После очередного броска шаг назад, столкновение. Дыхание перехватило, прежде чем Итэр осознал, что спина ощущает тепло. Взгляд вверх, себе за плечо. Кайя. Им обоим хватило короткого кивка, чтобы поудобнее перехватить рукояти мечей и продолжить сражение, подстраховывая друг друга. Из дальнего угла раздалось режущее слух хихиканье мага:       — Вы и вправду решили, что мож-ж-жете встать на пути у Лорда Бездны? Дурач-ч-чьё! Эта забытая ж-ж-жалкими бож-ж-жками гора станет вашей могилой!       — Он прав, такими темпами мы кончим не лучше этих, — Кайя широким жестом указал на устилающие пол тела. Дыхание у него было тяжёлое, учащённое. — По одному от них избавиться не получиться. Надо, чтоб от всех и сразу.       Они переглянулись. Итэр готов был поклясться всеми тейватскими архонтами, капитан кавалерии Ордена Рыцарей Фавониуса — проклятый безумец. По-другому объяснить этот хитрый радостный блеск в его единственном глазу, когда их голову одновременно посетил дурацкий план спасения, мальчик не мог. И, бездна подери! Он был бы набитым дураком, если б не увязался вслед за этим серийным самоубийцей.       — Понял.       Итэр прижался к Кайе спиной. Рана до сих пор неприятно саднила, да и ноги начинали подкашиваться, но горячая опора и наполнивший нос фруктовый запах, перебивающий вонь затхлой пыли, вернули ему угасающую уверенность. Он сложил руки. Постепенно, разрастаясь, развевая полы его одежды, меж ладоней начал образовываться вихрь. Скелеты обступали их, но слишком рано отпускать его было нельзя. Кайя не позволял костяным тварям подойти близко, даря ему драгоценное время. Наконец, когда порывы ветра, пляшущие в руках, разыгрались настолько сильно, что его коса теперь металась во все стороны, стало понятно: «Пора!» Капитан, продолжавший охранять тылы, полоснул мечом ещё пару скелетов, эффектно пихнул одного ногой и бросился к Итэру. Схватил его за плечо. Вокруг них завертелись ледяные иглы вперемешку с хлопьями снега, с каждой секундой набирая всё новые обороты. Итэр прикрыл глаза. И отпустил вихрь.       Скелеты разлетелись во все стороны. Удары кости и железа о каменные стены были сродни музыке. Некоторые части тел мёртвых воинов дали трещины или вовсе раскололись на части. Водяные жгуты, что должны были стягивать их обратно воедино, застыли ещё в полёте и при столкновении разлетелись на тысячи ледяных песчинок. То, что минуту назад было их неминуемой смертью, теперь представляло собой груду металлолома. Итэр, тяжело дыша, завалился на Кайю, уронив голову ему на грудь. Какого яксы этот ополоумевший ходит по ледяной горе с расстёгнутой рубашкой? Сказать было сложно. В отличие от Итэра, у Кайи была возможность прикрыться, и тот факт, что он ею не пользовался, был вызовом богам и всему Тейвату за компанию. Хотя, стоило признать: прикасаться щекой к голой тёплой коже оказалось до ужаса приятно.       …Ему однозначно нужна подушка.       Кайя осторожно и очень мягко отстранил юношу. «Погоди-ка секунду, мы ещё не закончили». Итэр остался стоять посреди пещеры, чувствуя, как деревенеют ноги и как с новой силой заныла рана в боку. Взглядом он отыскал ближайший каменный столб — сталактиты это или сталагмиты, он не запомнит никогда — и заковылял к нему, чтобы усесться рядом. Плевать, что он скорее всего застудит почки, или чем его там в детстве обычно пугали. Ему нужно было обо что-то упереть затылок и всё тут. Пушистый ворот чужой накидки приятно мазнул по щеке. На этот раз отказывать себе в удовольствии он не стал и зарылся в него носом. Как же мягко. Всё, чего он ожидал, и больше. И пахнет вином и свежестью. Итэр уложил голову набок, истощённый, наблюдая из-под полуприкрытых век, как Кайя направился в сторону мага бездны. Тот, всё ещё защищённый своим водяным щитом, судорожно дёргал лапами, выводя в воздухе магические руны, пытаясь наколдовать сухожилия для своих развалившихся детищ. Собрать он их не успел. Итэр не видел лица капитана, но все его действия выглядели холодно и отточенно. Он пустил ледяной заряд в щит мага, расколол замороженный грохнувшийся на пол шар, достал его визжащее содержимое за грудки и кинул себе под ноги. Итэр закрыл глаза. Раздался рваный мокрый звук. Визг прекратился.       Капитан уткнулся сапогом в переставшую вздыматься грудь и вытащил из неё меч. Брезгливо обтёр запачканное лезвие о магову одежду. Осмотрелся. Больше им ничего не угрожало. С улицы доносилось слабое завывание разыгравшейся бури. Надо возвращаться в Мондштадт, в тёплое укрытие. Желательно и внутренности залить чем-нибудь горячим. Жаль, что эти гадёныши — похитители сокровищ — сорвались с крючка, да и, небось, ещё долго носа не покажут. Ну ничего, тишина ему, в принципе, тоже на руку. Он перевёл взгляд на Итэра. Мальчишка заснул, утонув лицом в воротнике его накидки. Кайя невольно улыбнулся: ну что за дурачок. Даже не догадывается, как одним своим видом его мучает. Сеанс лицезрения прекрасного пришлось прервать: краем глаза он зацепился за странное свечение. Оно исходило не от начинающих угасать химических ламп, которыми его снабдил Альбедо, а из-под брони одного из скелетов. Кайя уселся на корточки рядом с останками, пошарил в них рукой и выудил источник света. Искусственно прирощенный к костям, всё это время находившийся под защитой нагрудника, у него в руке оказался затухающий Глаз Бога. По иронии судьбы, на нём до сих пор был различим символ крио. Как пить дать, если он проверит остальные кости, то во всех найдёт по Вижену. Нужно вернуться сюда раньше рыцарей, которых отправят зачищать это местечко. Кайя обернулся через плечо. Убедившись, что мальчик не смотрит, он убрал находку во внутренний карман.       После чего встал и как ни в чём не бывало подошёл к Итэру, осторожно остановившись рядом. Юношу разбудил тёплый шёпот у самого лица. Ладонь с побледневшими на морозе пальцами лежала у него на талии, с противоположной от ранения стороны.       — Вставай, дружок. Надо идти, пока нас совсем снегом не завалило. Вернёмся в город и подыщем тебе врача.       Итэр кое-как продрал глаза. Сонно осмотрел собеседника. Заключил, снова закрыв их:       — На тебе тоже… А-а-ах, порезы. Тебе тоже нужен врач.       — Ну, значит, и мне подыщем. Поднимайся сам или придётся тебя на руках тащить. И удобной позы при таком раскладе я не обещаю, — довольная улыбка угадывалась в каждом слове.       Пришлось вставать. Капитан по-джентльменски протянул ему ладонь, а когда юноша оказался на ногах, закинул его руку себе на шею, сам обхватив Итэра за талию. Аккуратно, чтоб не задеть открытую рану. Они направились к выходу из пещеры. Выбрались оттуда не без усилий, боком, а затем начали спуск, насколько быстро им позволяло их нелепое положение и физическое состояние. Когда они проходили мимо их кострища, Кайя усмехнулся.       — Чего ещё?       — Знаешь, в этой ситуации есть один неоспоримый плюс.       — И какой же?       Кайя посмотрел на него с выражением человека, гордого своей ещё не озвученной шуткой. Ну знаете, с одним из тех выражений, при виде которого хочется ударить или поцеловать.       — Теперь у тебя есть страшилка, которую можно рассказать сестре.