первый снег

жёлтая осень медленно перекатила гнилые листья, на которых медленно твердел тонкий слой снега. ночью деревья напоминали сухие кусты из фильма ужасов. билли не любит зиму. эта холодная пора, когда кожа на губах трескается от холода, а сигарета еле зажигается. билли не любит зиму. эта холодная пора, когда нужно укутываться в сто свитеров. билли не любит зиму. это холодная пора, когда этот чёртов харрингтон лепит эти чёртовы снежки. билли никогда не понимал их: кидаться льдом в лицо и смеяться над этим? боже, да вы все чокнутые. бронзовую кожу билли холодная погода никогда не щадила, а наоборот, «обжигала» своими морозами. хоть снег в городке держался недолго, всё равно дети успевали слепить снеговиков и покидаться снежками. — боже, хендерсон, ну ты и мазила! — звонкий смех стива и детей. макс и оди вместе пытаются слепить снеговика, а парни и робин валяют друг друга в снегу, кидаются снежками, дабы попасть за шиворот кому-нибудь. крики и смех доносятся до билли, который даже в закрытой машине, сквозь музыку слышит их. заметив довольно знакомую машину все сразу напряглись, моментами посматривая на макс. — боже, как вы можете здесь гулять? — вопрос явно был риторическим. румянец сразу появился на лице билли, а руки слегка подрагивали от холода, который, кажется, появляется только с приходом харгроува. — холодно до чёртиков. — так, может, нужно куртку застёгивать, амиго? — стив ухмыльнулся, увидев недовольство билли. он знал, что харгроув не любит снег, а особенно, когда в него бросают снежки. он просто бесится от этого, как пёс, которого разозлил пьяный мужик. — о, принцесса, спасибо! жить после этих слов мне станет намного проще, — билли улыбнулся, оголив свои белоснежные клыки и слегка подмигнул стиву, от чего тот недовольно закатил глаза и уселся лепить новую партию снежков для обстрела. пока билли пытался закурить очередную сигарету, стив уже целился именно в это прекрасное личико харгроува. — только попробуй, идиот. — взгляд поднялся на стива, а клубни дыма тяжело поднимались вверх в морозном воздухе. — какие мы нежные — покорчив, как ребенок, рожицу, стив отправился лепить новые снежки уже для обстрела ребят. — так зачем ты приехал, билли? — вспомнив, что она может говорить, макс отвлеклась от рассуждений на тему «они флиртуют или это манера общения у них такая?» и подняла голову на билли. — рыжая, а ты как думаешь? нил мне всю голову прожужжал. пошли, пока мне… — билли замолчал, явно не собираясь договаривать предложение. бирюзовые глаза, которые ярко выделялись на фоне серого снега потускнели, а бронзовая, как свежая медаль, кожа побледнела. макс, обняв оди и помахав ребятам, направилась в сторону машины, в которую уже уселся билли. — он странно себя ведёт в последнее время. мило общается с нами, особенно с тобой, нянечка. — робин кинула снежок в стива, попадая точно в нос. харрингтон задумался над продолжением предложения билли. «пока мне…» что? пока мне не кинули в лицо снежок? пока мне не стукнул по здоровью мороз? пока мне что? — боже, робин, ну ты и умеешь достать, — харрингтон, резко вернувшись в реальность, кинул уже несколько заготовленных снежков в робин, а за ним и все остальные ребята. — билли, все нормально? — отношения макс и билли давно шли на лад, поэтому такие вопросы друг другу стали частыми в их диалогах. оба могли увидеть плохое состояние другого и постараться понять и выслушать, если второй хочет этого. — шикарно. — билли не пытался язвить, но получилось как раз наоборот. покрасневшие от холода грубые руки сжали руль, оставляя на нём секундные дорожки от коротких ногтей. — нил же… не только говорил с тобой, да? — макс хотела добиться правды от брата, что получалось очень редко. в последний раз макс подобными вопросами довела старшего до истерики, в итоге которой он рассказал ей о своих переживаниях, о том, что скучает по теплой калифорнии, по шуму моря, по песчинкам, которые всегда были в волосах и под ногтями. конечно, после это разговора билли закрылся в себе на некоторое время, надев маску безразличия. нил всё так же срывался на нем, орал что-то наподобие «сделай лицо попроще, идиот». конечно, макс прекрасно знала, что происходит после всех этих «разговоров» в комнате билли. с самим билли. она хотела узнать всё о нём. узнать не только о том, что он хочет обратно, но и о его состоянии и чувствах. о нём. но макс не хотела обжечься, задавая вопрос насчёт нила и его избиений. это было бы просто жестоко по отношению к брату. — козявка, ты лезешь уж точно не в своё дело, знаешь об этом? — парень ухмыльнулся. он точно не хотел сваливать весь свой груз на неё. она не сможет быть той самой жизнерадостной макс. макс всегда напоминала билли о солнце калифорнии. она была его личным солнышком, любовь к которому билли так тщетно пытался скрыть. да даже сейчас он не очень и хорошо проявляет любовь, но без лишних на него взглядов этой любви от брата макс более, чем достаточно. — я же вижу, что что-то случилось, билли! мы же договорились, что… — макс чуть ли не подрывалась с места. если бы они были в комнате, то девушка бы давно взяла билли за его лицо и мотала бы из стороны в сторону, пока выкрикивала все эти слова. — да, макс, я знаю, что я обещал, но ты не должна тащить этот груз на себе. этот груз только мой, понимаешь, солнце? — это сопливое «солнце» билли явно не планировал использовать сейчас, но оно само появилось в его мыслях, а позже и вырвалось вместе с другими словами на волю. — хорошо… харрингтон вытряхивал из своего свитера снег, а позже плюнул на это и сложил все вещи в одну ванную. робин осталась в своей кофте, но позаимствовала у стива шорты, которые каждый раз спадали с неё. дети сразу же побежали красть футболки стива. тот даже не успел и слова сказать, как они уже были переодетые в его футболки. они все казались на них такими безразмерными. но эта картина из детей в его футболках и своих более-менее сухих штанах, робин, которая тихо, в сторонке попивает какао... вся эта картина отзывалась в сердце стива теплотой и улыбкой уголками розовых, потрескавшихся губ. отношения между всеми стали гораздо теснее — это доказывали ночёвки, секреты, прогулки вместе, всё свободное время вместе. все могли высказать свои проблемы и знать, что их поддержат. все сблизились друг с другом, да так, что хоть вместе идите мойтесь и никто не будет смущаться или отказываться, а наоборот, примет эту игру. все со всеми сблизились, кроме билли. билли всегда оставлял на коже харрингтона только горячие, как угли, взгляды бирюзовых глаз, которые сразу исчезали, поняв, что их заметили. да, те разговоры с детьми и со стивом с робин пытались доказать обратное, но когда майк предложил пригласить билли на вечеринку, макс начала резко махать руками в знак отрицания. «он не пойдет, я уже спрашивала» на вопрос по типу «почему?» макс оправдывалась личными делами, сном после бурных ночей на вечеринках и так далее. конечно, она знала, что он бы с удовольствием согласился, но он не хотел пугать остальных своим видом после «семейных разговоров» с отцом. билли всегда был закрытым. он скрывал свои эмоции под маской безразличия. слёзы — проявление слабости. даже если билли согласится проводить с ними всё своё свободное время, он не сможет полностью открыться ребятам, а наоборот — ситуация с его эмоциями будет усугубляться.