Сплетник

В общем и целом коттеджный комплекс, к которому Суман так давно присматривался, производил весьма приятное впечатление. Ряды небольших аккуратных домов в современном стиле — были идеальным вариантом для семей с детьми или же молодых супружеских пар. Свежий воздух, небольшое искусственное озеро и вид гор вдали — всё это создавало чарующую атмосферу уединения и гармонии. Впрочем, среди такого умиротворения, от которого порой могло отдавать нафталином, были и свои развлечения, достойные высокой публики. Просторное поле для гольфа с идеально изумрудным газоном было, пожалуй, главным из них. А если кто-то не любил ходить с клюшкой под солнцем весь день, в распоряжении того был целый спа-комплекс с бассейнами и ароматическими саунами и ещё несколько эпизодических развлечений, которые, впрочем, не привлекли внимание Тэхёна. Хотя трудно было сказать, что его и гольф как-то увлекал. Всё внимание омеги было обращено к одному весьма существенному объекту, и это отнюдь не горы и не озеро. Объект был вполне конкретный, на двух ногах, в рубашке и брюках, потому что до поездки заезжал на работу, и с сыном, который засмущался при виде незнакомых ему Минджу и Сумана. — Как славно, что все мы здесь собрались, — не сдерживая радостной улыбки, говорит Минджу после того, как все поздоровались. — Приятно проводить выходные с приятной компанией. — Спасибо большое за приглашение, — от лица всех Чонов решает говорить Соджун, который, приподняв солнцезащитные очки, пристально осматривал территорию, явно выискивая местечко для ещё одного своего ресторана. — Суман, уверен, ты получишь от этого вложения чертовски много прибыли. — Надеюсь, но нужно ещё всё тщательно осмотреть. Владелец уехал в Ниццу, так что придётся самим всё разведать. Пойдёмте, покажу, где кто будет жить. Все следуют за Суманом, переговариваясь друг с другом, а Тэхён уже хочет подойти поближе к Хосоку, должен же альфа, в конце концов, получше рассмотреть его кружевную блузу, через которую просвечивалась оголённая кожа, но все планы рушатся, когда омега чувствует прикосновение к своей талии весьма знакомой ладони. После следует нежный поцелуй в щёку и шёпот на ухо о том, как сильно Чонгук соскучился. Ким же при встрече его даже не заметил. — Привет, — сдержанный и достаточно сухой ответ, и лишь из-за выжидающего взгляда Минджу выдавливает из себя вежливую улыбку. Собственно, именно благодаря мыслям папы о том, что сын старается привлечь внимание Чонгука, Тэхёну и разрешили явиться в подобном виде. Иначе появились бы вопросы и возмущения. — Если хочешь, мы можем попросить, чтобы нас переселили в один коттедж, — пожалуй, это последнее, чего омега хотел в эту минуту. — Не стоит утруждаться, — Ким осторожно отстраняется от объятий и отходит от альфы на несколько шагов. — Я пока подойду к Хосоку, нужно несколько вопросов по работе решить, — кажется, эта причина прозвучала достаточно весомо и не вызвала бы лишних подозрений. Несомненно, Тэхёну было совестно за все свои поступки, но пока он не понимал, как можно было бы выйти из столь затруднительной ситуации, которая возникла вокруг него. Он надеялся, что Чонгук заметит его холодность и отстранённость, поймёт, что они друг другу не подходят, а после спокойно воспримет расставание. Однако интуиция подсказывала Киму, что альфа скорее винит во всём себя, не понимает перемены в настроении возлюбленного и искренне верит, что сделал что-то не так. Переубедить Чонгука Тэхён не мог, но и давать ему ложных надежд больше не смел. Впрочем, размышлять о неприятном в эту минуту совершенно не хотелось, к тому же все негативные мысли испарялись как по щелчку пальцев, когда рядом с омегой оказывался Хосок. Сердце сразу билось чаще, мысли и слова путались, а дыхание рядом с этим альфой задерживалось. Симптомы вполне однозначные, странно только, что Ким раньше их не расшифровал. — Здравствуй, — Хосок тут же поворачивается к обратившемуся, а у Тэхёна сразу всё здравое испаряется из головы, и первые мгновения омега может лишь поправлять немного свисающие кружевные манжеты на блузе. — Я хотел спросить, — собственно, вопрос тщательно и не был придуман, а единственное, что Ким действительно хотел у Хосока спросить — это не хочет ли он вступить в отношения с привлекательным и по уши в него влюблённым юнцом, — как проходят дела в ресторане? Необходимо ли там до сих пор моё присутствие? — Ким чуть ли не молился про себя, чтобы альфа ответил «да». — Да, конечно же, — всё же Бог существует в этом мире. — Необходимо наблюдать за рабочими и проверять поступающие материалы. Я, конечно, тоже это делаю, но ты, как главный дизайнер, должен особенно тщательно следить за тем, чтобы строители не отступали от проекта, и если что, корректировать его по ходу ремонта. Но надеюсь, этого не потребуется. Что Хосок говорил, Тэхён, если честно, не слушал и не очень-то хотел услышать. Куда важнее было наслаждаться этим чарующим тембром, этой манерой речи, этой мимикой, этим взглядом. Всё в Чоне было настолько совершенно и подобрано по вкусу омеги, что тут невозможно было бы не поверить в судьбу. — Тэхён, а ты ещё придёшь со мной порисовать? — к разговору подключается самый младший Чон, который всё это время, держа отца за руку, заворожённо смотрел на омегу из-под козырька своей смешной тёмно-синей кепочки с рисунком кита. — Конечно же приду, если ты попросишь и твой отец разрешит. Как, кстати, учитель оценил наше прошлое творение? — Мне поставили высший балл, и теперь все одноклассники мне завидуют! — восторгу Юволя не было предела, и смотря на радостного ребёнка, Тэхён просто не мог сдержать искренней улыбки. — Я сказал, что мне помогал волшебник. — Ты несколько преувеличиваешь мои художественные навыки, я не настолько хороший художник. — А для меня настолько! — для довершения образа не хватало только, чтобы ребёнок топнул ножкой, однако на ходу сделать он этого, к его же большому сожалению, не мог. — Юволь действительно очень ждёт тебя у нас в гости, — добавляет Хосок, а улыбка на лице Тэхёна становится ещё шире, и омега едва сдерживает себя, чтобы на радостях не выпалить: «А ты ждёшь?». — Тогда я с удовольствием как-нибудь к вам зайду, а пока вы наши гости. Надеюсь, вам всем идея отца понравится. — Уже предвкушаем. Вот только если Хосок предвкушал расслабленный отдых на природе, Тэхён ожидал решительной капитуляции этой крепости перед его омежьими чарами.

***

Идея Сумана действительно всем пришлась более чем по душе. Небольшие коттеджи были весьма комфортабельны и оборудованы всем необходимым, а значит, после покупки дополнительных затрат на ремонт не потребовалось бы, персонал вежлив и услужлив не только с возможными будущими хозяевами, но и со всеми остальными постояльцами, а досуг оставлял приятное впечатление. Одно только было не понятно — зачем столь прекрасный комплекс, в который наверняка было вложено столько сил и времени, продавать? На вопросы Сумана пока ещё действующий владелец отвечал, что влюбился в молодого омегу и уезжает с ним в Америку, а для освоения на новом месте нужен был значительный капитал. Именно поэтому коттеджный комплекс продавался в такой спешке и по несколько заниженному ценнику. — Суман, да ты невероятный счастливчик, — в который раз повторяет Соджун, опираясь на клюшку для гольфа и залпом выпивая стакан холодной газировки, которую ему только что принёс на подносе один из работников комплекса. — Соджун прав, — поддерживает единомышленника Минджу, расслабленно лёжа на одном из шезлонгов, поставленных рядом с полем для гольфа. На соседних расположились также Воён, увлечённый вышиванием лентами, Хосок, который к игре в гольф был равнодушен, но пользовался свободной минуткой, когда Юволь уснул и можно было позволить себе небольшой отдых, а также Суман и Тэхён, которые были намерены сегодня во чтобы то ни стало обыграть Соджуна. Чонгука среди собравшихся не было, так как он изъявил желание прогуляться по территории. — Конечно же прав, — похоже, любовь к самовосхвалению была одной из врождённых страстей главы семейства Чон. — Мало где ещё сейчас найдёшь такого влюблённого идиота, который ради молоденького омеги бросит всё и улетит в Штаты. — Неужели Вы отрицаете, что с разницей в возрасте можно влюбиться? — тут же вступает в разговор Тэхён, для которого данная тема в последнее время стала необычайно актуальной. — Я уверен, что тут всегда есть меркантильный умысел. Посмотри только, как этот омега разбогатеет по щелчку пальцев. Не думаю, что что-то кроме материальной выгоды может интересовать молодого и наверняка весьма привлекательного омегу в альфе намного старше. Но предлагаю отвлечься от этого и продолжить играть. Нам осталась последняя лунка, — в подтверждение собственных слов Соджун указывает на ту самую лунку, в которую игрокам оставалось закатить мяч. — Ну что, Суман, Тэхён? Кто сделает решающий удар и отстоит честь семейства Ким? — Вначале бей ты, а мы посмотрим и подумаем, — отвечает Суман, пока его сын постепенно закипал, желая победить противника если не в споре, то хотя бы в игре. Соджун приглашением не пренебрегает, подходит к своей стойке с мячом, несколько раз замахивается на пробу, однако потом всё же спешит и делает чересчур самоуверенный удар. Мяч отлетает, но заветной лунки так и не достигает. Это становится сигналом для Тэхёна. На горизонте маячила вполне осязаемая победа, а потому омега, не желая тратить время на обсуждения тактики с отцом, встаёт с шезлонга и направляется к своему белоснежному мячику. Разумеется, игнорировать их небольшой спор Ким также не мог: — А что если у омеги есть всё, и он не нуждается в материальных благах, но всё равно влюблён? Или Вы думаете, что у альфы в Вашем возрасте не может быть никаких притягательных черт, — Тэхён встаёт в нужную позицию и примеряется к мячу, делая несколько небольших замахов клюшкой и продумывая, по какой траектории лучше сделать решающий удар. — Как-то даже самоуничижительно получается. — Подумай сам, тебе бы понравился альфа подобного возраста? — продолжает настаивать на своём Соджун. — Они ничем не хуже, и омеге ничего не мешает искренне влюбиться. Наконец Тэхён делает долгожданный замах, и мяч с первого удара укатывается в лунку. Безоговорочная победа и маленькое торжество Кимов. — Я за нашим разговором даже не сразу заметил, как ты меня обыграл, — единственное, что говорит Соджун, с досадой смотря на свой мяч, который так и лежал на ярко-изумрудном газоне. — Просто я всегда выигрываю. Тэхён отдаёт свою клюшку ликующему отцу, который уже успел поспорить с Соджуном на бутылку виски. Суман повторял, что его сын действительно побеждает практически в любом сражении, в которое вступает, и что это исключительно порода Кимов. Сам же победитель бросает короткий взгляд на Хосока. Тот, как ни странно, улыбается. Неужели тоже болел за омегу, а не за родного брата? Впрочем, хоть как-то проучить Соджуна определённо стоило. — У нас ещё сутки, я обязательно отыграюсь, — обещает Соджун, однако Минджу напоминает ему, что с одной бутылкой виски всё же придётся попрощаться. — В гольфе — может, а вот в споре — не думаю, — добивая противника, отвечает Тэхён. Растерянное лицо старшего Чона в этот момент определённо стоило увидеть. Недоумение, плавно перетекающее в какой-то странный восторг. Невольно в памяти возникают слова Чонгука о том, что отец любит тех, кто может поспорить с ним на равных. Вот только быстро это удовольствие сменяется некоторым напряжением. Что-то однозначно мешало Соджуну искренне радоваться. — Хосок, Воён, вы со мной сразиться не хотите? — переводя тему, обращается альфа к семейству, поняв, что Кимы ему всё же не по зубам в игре. — Нашёл противников, — насмешливо проговаривает Воён, отвлекаясь от вышивки. — Хосок лет десять клюшку в руки не брал, а я вообще никогда не умел играть. — Да ты и не хотел учиться. — С тобой научишься. Ты в медовый месяц уговорил меня сыграть, я, конечно же, проиграл и потом ещё целую неделю каждое утро готовил тебе свой фирменный завтрак, хотя не собирался во время отдыха подходить к плите. Боюсь представить, что ты в этот раз придумаешь. — Хосок, ну ты хоть заступись за меня, — обращается Соджун к младшему брату, однако и тот, судя по всему, не горел желанием играть. — Ты в детстве выдавал мне щелбаны за каждый проигрыш, я больше с тобой не играю. — Да ладно вам, мы же все взрослые серьёзные люди. Никаких щелбанов и странных желаний, — азарт в альфе всё же не стихал, и он до сих пор рассчитывал как-то компенсировать проигрыш. — Мы с Хосоком — да, ты — нет, — всё, что отвечает Воён, не поддаваясь на провокацию. — Играй теперь эти сутки с Тэхёном, а мы с Хосоком будем наслаждаться. Хоть кто-то за всех Чонов отомстил. На лужайке раздаётся звонкий смех Минджу и Сумана, которые ликуют и обещают победителю пару бокалов. Младший Ким же на это не обращает внимания. Его взгляд так и прикован к Хосоку, и окружающие бы наверняка это заметили, если бы не были увлечены спором с Соджуном. Впрочем, было вполне достаточно и того, что желанный альфа посмотрел в ответ. Взглядом, полным радости и некоторой нежности. Возможно, Тэхён всего лишь выдаёт желаемое за действительное, однако невероятно хочется, чтобы это было правдой. Подобное подаёт надежду на взаимность.

***

Тэхёну было невероятно стыдно за то, что он никак не мог поддержать диалог с Чонгуком и всячески избегал его общества всё то время, что они проводили в этом коттеджном комплексе. Омега был готов делать всё, что угодно, но только не говорить со своей фактической второй половинкой. Малейшая мысль об откровенном разговоре по душам наводила на Кима самый настоящий ужас, а обстановку ещё и накаляли постоянные наставления папы о том, что было бы неплохо вновь позвать Чонгука в гости, сходить на свидание, а может, они хотят отправиться на отдых без остального семейства? И пожалуй, в этой ситуации объяснить всё альфе было бы в разы легче, чем родному папе. Тэхёну казалось, что он начинает медленно сходить с ума. Дабы немного освежить голову и мысли перед сном, было принято единственно правильное решение в сложившейся ситуации — устроить себе вечерний променад по территории комплекса. Благо ровные дорожки, выложенные плиткой, и петляющие между высокими соснами и немногочисленными кустарниками, так и манили к себе. Определённо, обстановка здесь заметно расслабляла, и Тэхён мог даже на мгновение забыть о всём том хаосе, который царствовал в его душе с недавних пор. И ведь никто его не заставлял вставать на скользкую тропу притворных отношений с Чон Чонгуком. Это не был спор или же вынужденная мера, нет. Это была самая обычная прихоть, вызванная страстным желанием попасть в центр внимания благодаря скандальному сплетнику. В конечном же итоге Тэхён рисковал повторить судьбу несчастного слепого Сима из известной легенды. Старец, лишённый зрения, поверил рассказам странствующего монаха, якобы, если принести в храм три сотни сок риса, то зрение вернётся. Сыну-омеге Сима пришлось отдать себя в жертву морскому царю-людоеду ради трёхсот сок, но юношу спасло то, что царю он приглянулся, и тот посадил его на трон рядом с собой. Вот только метод, предложенный монахом не сработал. Так слепой Сим и остался без сына, без имущества и без зрения. Лишь чудом он потом прозрел от радости, встретив спустя время своё дитя, которого считал давно погибшим, вот только Тэхён сомневался, что его подобное чудо настигнет. Ким в своём нынешнем положении рисковал остаться и без репутации, и без благосклонности родителей, и без относительно безопасной кандидатуры Чонгука на роль любовного партнёра. И всё ради чего? Ради внезапно возникшей в сердце сжигающей любви по отношению к альфе, который не подходил Тэхёну ни по возрасту, ни по семейному положению, да и едва ли согласится быть с ним. Но просто так сдаться и смириться с вероятным поражением омега не мог. Невозможно так сильно влюбиться и не иметь счастливого финала. Иначе зачем Киму чувствовать то, что он, кажется, никогда и ни к кому больше не испытывал. Всё, что было до Хосока — это ежеминутные симпатии и увлечения, всё, что будет после него — тщетные попытки заменить. Тэхён в этом абсолютно уверен. Неожиданно вдали омега замечает знакомый силуэт, и все мрачные мысли вмиг испаряются, как, впрочем, всегда было при появлении этого альфы. Он стоит рядом, и Тэхён забывает, как дышать, он смотрит, и кажется, будто весь мир вокруг исчезает, и остаются лишь они вдвоём, он говорит, и омега уверен, что ему весь остальной мир и не очень-то нужен. Пожалуй, такую невероятную гамму эмоций Тэхён не испытывал даже тогда, когда влюбился в первый раз. Да и что такое само понятие «влюбиться»? Симпатия, вышедшая на новый уровень, и которая может завершиться ничем, самый обычный интерес, подкреплённый сексуальным влечением. Влюблялся омега много раз, а вот полюбил, похоже, впервые. Ноги сами ведут Кима к дереву, оперевшись на которое, стоял вдали Хосок, и судя по едва заметному дыму, курил. При других обстоятельствах Тэхён бы не посмел нарушать его уединение, однако так хотелось прямо сейчас оказаться рядом и почувствовать, что неравнодушен к объекту своей любви. Именно поэтому, закутавшись посильнее в нежно-голубой шерстяной кардиган, под которым была самая обычная белая футболка, омега уверенно шагает к нужному месту. В таком виде Чон, пожалуй, его ещё не наблюдал. Тэхён с детства привык сиять и производить наилучшее впечатление. Минджу учил, что перед альфами всегда стоит выглядеть идеально, иначе каждый изъян может обернуться катастрофой. Омега всегда следовал этому принципу, однако сейчас что-то пошло не по плану. Он в простой растянутой одежде, на лице ни грамма макияжа, волосы немного спутаны и на них нет и следа былой укладки. Впрочем, отчего-то внутри жила уверенность, что Хосоку внешние данные совершенно не важны. Несомненно, они помогали привлечь внимание, но не занимали ключевую позицию. — Могу я присоединиться? — осторожно спрашивает Тэхён, подходя к альфе со спины. Хосок ничем не показывает удивление. Лишь устало оборачивается и согласно кивает, делая очередную затяжку: — Конечно можно, это же не мой личный лес. — И всё равно я ведь тебя потревожил, — оправдывается Ким, которому подобный ответ совершенно не нравился. — Не забивай голову. Достаточно отстранённо, однако Тэхён старается всё же не концентрировать на этом внимание и просто встаёт рядом, также оперевшись на жёсткую кору, не беспокоясь, что на кардигане могут остаться зацепки. Кто вообще мог думать об одежде в столь волнующий момент? — Можно затянуться? — дабы хоть как-то разбавить тишину вокруг, а заодно вдохнуть успокаивающий никотин, говорит Тэхён. — Я свою электронку в коттедже оставил. — Держи, — столь же равнодушно Хосок отдаёт омеге свою сигарету, не говоря и слова о том, что курение прекрасный пол не красит. Впрочем, бессмысленные нравоучения были этому альфе совершенно не свойственны. Тэхён затягивается, на языке оседает непривычно горький и куда более едкий дым, однако порыв откашляться Ким в себе всё же подавляет. Немного потерпеть и неприятное послевкусие отступает на второй план, а дышать становится чуть легче. Теперь оставалось лишь поразмыслить над тем, к чему склонить беседу. Впрочем, рядом с Хосоком было вполне непринуждённо и просто молчать. — Почему ты здесь в такой час? — теперь первым решает заговорить Чон, по всей видимости, стараясь отвлечься от собственных гнетущих мыслей. — А где я должен быть? — К примеру, с Чонгуком, — всё же в разговоре звучит имя, которое Тэхён хотел бы услышать в самую последнюю очередь. — Вместо этого тратишь своё время на старика вроде меня. — Боже, умоляю, прекрати себя так называть! — искренне возмущается Ким и даже повышает на собеседника голос. — Ты абсолютно не старый, твой возраст нормальный. Вообще, любой возраст нормальный, но твой особенно. В этом нет ничего критичного, что могло бы помешать мне проводить с тобой время. — В тебе говорит простая вежливость. — Или же искренняя симпатия, — не успев толком обдумать, сразу выпаливает Тэхён, получая в ответ несколько недоумённый взгляд. — Ты очень приятен мне, как человек, — омега всё же находит, как выкрутиться. — Мне нравится разговаривать с тобой, слушать твои рассуждения, но в некоторых вопросах ты, несмотря на более богатый жизненный опыт, в корне не прав. И один из таких вопросов — твой возраст. — Всё же ты ещё многого не понимаешь, Тэхён. — Или же ты ошибочно полагаешь, якобы уже столько видел, чтобы судить обо всём, а жизнь, на самом деле, только-только началась. — Про начало жизни я слышал красивые речи в пятнадцать, двадцать, двадцать три, двадцать пять и ещё в бесконечное количество лет. Не может же она вечность начинаться. Моя подходит к логическому упадку и плавному завершению, это неизбежно и проще смириться, чем отрицать очевидное. Ты просто ещё такой молодой, перед тобой все двери открыты, поэтому тебе легко говорить о начале жизни. Поверь, будь тебе тоже тридцать пять, наш разговор был бы совсем другим, — Хосок забирает свою сигарету и делает глубокую затяжку, а Тэхён в этот момент видит в его взгляде столько печали, что её хватило бы нескольким людям на всю оставшуюся жизнь. — Может, поэтому и хорошо, что мне двадцать, а не тридцать пять? Я способен видеть ситуацию под другим углом, который кардинально отличается от твоего. И моё мнение тоже имеет право на жизнь, не следует его столь категорично отвергать. С чего ты вообще взял, что жизнь больше не способна тебя чем-то удивить и подарить новые возможности? — Тэхён отталкивается от дерева и встаёт прямо напротив собеседника, дабы смотреть ему в глаза, ни на минуту не позволяя Хосоку отвести взгляда. — Ты прекрасный отец, брат и дядя, ты нужен своей семье, которая находит в тебе поддержку и опору. Ты нужен своему сыну, которого должен сопровождать в непростом пути взросления, — «Ты нужен мне» Тэхён сказать пока не решается. — Ты ведь можешь открывать новые возможности и шансы в близких людях. Может, даже появится рядом кто-то новый. Кто-то, — голос едва заметно дрожит, и омеге приходится прерваться, дабы это не стало излишне заметно, — в ком ты увидишь новый мир и новые возможности. — Не думаю, что такой человек способен появиться. В голове Тэхёна в этот момент набатом звучало настойчивое «Прошу, оглянись по сторонам и заметь меня, я же здесь, совсем рядом». Но слова слишком незначительны, чтобы можно было бы ими передать всю гамму собственных чувств и эмоций. Именно поэтому сейчас Ким решает предпочесть словам действие. Не задумываясь ни на мгновение о последствиях, Ким приближается к альфе, прикладывает ладони к его щекам, а после касается пропахших никотином губ своими, и каким же сладостным был этот момент, как давно Тэхён о нём грезил. В сладкой истоме омега прикрывает глаза, забывается и продолжает целовать возлюбленного, а Хосок стоит в оцепенении и не знает, как лучше поступить. Однако в какой-то момент Тэхён всё же чувствует, как чужие губы приоткрываются, а потому тут же этим пользуется и старается углубить поцелуй. В этом нет ни жадности, ни уж тем более пошлости или же похоти. Это нежность в чистейшем её воплощении, которой Ким был готов с охотой делиться с этим невероятным человеком. Вот только всему бесконечно прекрасному рано или поздно наступает конец, и этот случай не мог стать исключением. В какой-то момент Тэхён чувствует, как его хватают за плечи, немного сжимая их, а после отталкивают. Глаза приходится распахнуть и тогда омега видит перед собой взгляд, в котором не было злости или же возмущения. Там плескался страх и странное отчаяние, хотя им, казалось бы, было здесь не место. — Что же я наделал? — эмоциональный всплеск, который Хосок обращал скорее не к Тэхёну, а к самому себе. — Я отвратительный, какой же я отвратительный, — руки с плеч омеги вмиг пропадают, и теперь этими самыми ладонями альфа закрывает своё лицо, а после зачёсывает столь обожаемыми Кимом пальцами волосы назад, и в эту секунду Тэхён видит едва заметные капельки пота на лбу. — Не смей так говорить, прошу, — омега о поцелуе ничуть не жалел и крайне не хотелось думать, что о нём настолько сильно жалеет Хосок. — Ты невероятный, прекрасный человек, о котором я думаю днём и ночью. Пожалуйста, не говори так о себе. Это я отвратительный, но отнюдь не ты. — Нет, нет, это я виноват, я должен был тебя остановить, должен был заметить, что ты проникаешься ко мне симпатией. — Но разве можно контролировать чужие чувства? Хосок, я… — однако договорить Тэхёну не позволяют. — В любом случае это ужасно по отношению к Чонгуку, и я не могу не корить себя за то, что поцеловал его омегу. Тэхён, нам лучше прекратить всё это, пока это не успело начаться. Поверь, я совсем не тот, кто тебе нужен. — Но я ведь люблю тебя. Именно тебя, а не Чонгука или кого бы то ни было ещё. — Тебе кажется. Это вскоре пройдёт, ты будешь счастлив с Чонгуком, а нам лучше немедленно прекратить этот разговор и оставить отношения между нами исключительно деловыми. Прошу, не заставляй меня считать себя ещё более мерзким, чем сейчас. И Тэхён молчит. Хочет столько всего сказать, но всё равно молчит, ведь слова такие бесполезные. Альфе противно от поцелуя с ним, разве может быть что-то хуже? Чон так и уходит, а омега продолжает стоять у того самого дерева и рассуждать о том, насколько всё далеко зашло. Пожалуй, слишком далеко, чтобы можно было бы всё забыть и игнорировать чувства, как это предлагает сделать Хосок.

***

На следующее утро за завтраком все решили, что будет потрясающей идеей провести время всем вместе за большим круглым столом. Все переговаривались между собой, шутили и смеялись, и только Хосок и Тэхён хранили напряжённое молчание. Вот только если первый мог сослаться на занятость Юволем, то у омеги оправданий никаких не было. Он даже боялся посмотреть в ту сторону, где сидели Хосок с сыном, пусть ребёнок периодически и пытался привлечь его внимание, предлагая попробовать его блинчики с шоколадным кремом. Чонгук также пытался несколько раз разговорить Тэхёна, но все эти попытки неизменно терпели поражение. В какой-то момент на напряжённое состояние сына обращает внимание Суман и, отвлёкшись от разговора о рыбалке с Соджуном, наклоняется к омеге и тихо спрашивает: — Солнышко, у тебя всё хорошо? Может, ты себя плохо чувствуешь или тебе здесь не нравится? — Нет, всё хорошо, — скорее на автомате отвечает Тэхён, даже не вдаваясь в суть вопроса. — Так всё же замечательно, что мы все здесь собрались, — в какой-то момент Минджу решает обратиться ко всем присутствующим, явно пребывая в весьма приподнятом настроении. — Было бы прекрасно, если бы подобные поездки случались как можно чаще. — Тут уж стоит сказать спасибо Чонгуку и Тэхёну, — тут же подключается Соджун, который, похоже, был главным союзником Минджу в вопросе возможной женитьбы сыновей. — Уверен, они нас не разочаруют. Может, всё же организовать им какое-то совместное путешествие? В таком возрасте ведь хочется как можно больше времени проводить вместе. Практически все присутствующие с радостью встречают подобную идею, лишь Хосок остаётся равнодушен. Тэхён же ощущает себя загнанной в угол ланью, которая вот-вот угодит в цепкие лапы хищников. Взгляд удаётся сконцентрировать лишь на рукаве чёрной обтягивающей бархатной кофты. Траурный цвет, как символично. Кажется, Чонгук касается его ладони, но омега уже совершенно ничего не чувствует. Тело парализует, мысли путаются, а слова сами собой складываются в предложение, выдавая страшное: — Я хочу расстаться с Чонгуком. Минджу так и замирает с приподнятой чашкой кофе, Соджун своим напитком, кажется, даже подавился, Воён шокированно смотрит на Тэхёна, а Суман единственный, кто старается сдерживать эмоции. Даже Юволь чувствует воцарившееся за столом напряжение и отвлекается от сладкого завтрака. А Тэхён так и продолжает сидеть, гипнотизируя взглядом собственные запястья. Долгожданное облегчение после сказанного пока, как назло, не наступает.