Don't cry for me

- Пап, да, я уже еду, - тепло улыбается молодой омега, посматривая на телефон с высветившимся номером папы на нем. Он не видел родителей уже полгода, потому как уехал из родного города Тэгу учиться в Сеул, где насыщенная и быстрая жизнь затянула юного парня так, что даже разговор с родителями по телефону был роскошью. Отличная учеба, музыкальная секция от университета, волонтерство - и как только омега успевал везде быть одним из лучших? Конечно, у этого всего есть и другая сторона медали - родители. Юнги скучал так сильно, что порой задумывался действительно бросить все к черту и вернуться в родной городок. Да, вряд ли его ждало бы перспективное будущее, но зато так он был бы с родителями. Потом, конечно, минутное наваждение спадало, он вытирал слезы и начинал снова учиться, ответственность перед родителями не давала ему возможности хоть немного расслабиться. Они так много для него сделали, столько вложили в своего единственного горячо любимого сына, что это было бы очень некрасиво по отношению к ним просто бросить все. Приходилось ждать каникул, чтобы наконец-то повидаться с родными. - Юнги, пожалуйста, будь осторожен, не гони сильно, - послышался взволнованный голос мужчины, - Тем более в такое позднее время. Мы с отцом ждем тебя. - Не переживай обо мне, - сосредоточенно глядя на темную дорогу, проговорил омега, - Я мастер в вождении! - И все же. Ладно, не буду больше отвлекать, - голос омеги задрожал - сентиментальный папа тоже очень соскучился по своему сыну, - Счастливой дороги, мой сладкий. Мы с отцом тебя любим и ждем. - А я вас больше! Не плачь, пап, часа через два уже буду дома, - омега завершил звонок и сосредоточил теперь все свое внимание на дороге. Было около одиннадцати вечера. Юнги выехал, как только смог, сам не планировал так поздно. Сегодня он весь день был как на иголках, ничего не успевал, забыл помочь своему другу и по совместительству одногруппнику Хосоку, которому еще неделю назад обещал, все валилось с рук, инструмент в музыкальной аудитории не слушался его, заставляя преподавателя удивленно смотреть на всегда идеального Юнги. Он мог бы поехать завтра, но уж очень с родителями хотелось увидеться побыстрее, поэтому, как только Мин собрал необходимые вещи, сразу же выехал прямиком домой. По радио играла любимая песня омеги, и он, тихо подпевая низкому красивому голосу Ви, наслаждался ночной поездкой. Было начало июля, поэтому из приоткрытого окна дул легкий ветерок, ласково перебирая светлые волосы парня, словно рука папы, как когда-то в детстве перед сном. Мурашки прошлись по телу от приятных воспоминаний. Всего через какие-то два часа он увидит своих любимых родителей, поцелует немного строгого отца в щеку, хотя на самом деле он не был строгим, просто был сдержанным, как присуще всем взрослым альфам от природы. Но к Юнги отец относился со всей имеющейся в альфьем сердце теплотой, свое чадо он холил и лелеял. Потом он крепко-крепко обнимется с папой, наверное, они оба расплачутся, под тяжелый вздох отца, не любящего все эти омежьи сантименты. По секрету, он просто боится, когда два самых важных для него человека плачут, пусть это слезы счастья и облегчения, он в этом вопросе непреклонен. "Радоваться нужно, а не слезы лить", - как часто, нахмурив брови, говорит альфа. После позднего, но, Юнги уверен, очень вкусного ужина, они с папой долго будут сидеть и сплетничать обо всем омежьем, пока отец будет посапывать перед включенным телевизором в гостинной. Ах, быстрее бы доехать, так хочется почувствовать родной запах, поесть папиной еды, поспать в своей уютной завешенной постерами комнате на своей любимой мягкой постели. Поток мыслей внезапно прерывает небольшой хлопок. Юнги останавливает машину, и, нахмурив брови, немного приподнимается на своем месте, смотря в лобовое стекло. Парень включает аварийку, открывает дверь и выходит на улицу, проверить, что произошло. - Черт возьми, - выругивается парень, смотря как медленно спускает шину, - На что я мог налететь? Юнги проходит метров семь назад от машины, пытаясь найти причину прокола, но безуспешно, асфальт чист. Парень остановился, всматриваясь в кромешную тьму. Жутковато. Тьма будто засасывает в глубь, а впечатлительный мозг, словно издеваясь над бедным омегой, подкидывает разные страшные картинки. Чем дольше ты вглядываешься, тем больше необъяснимого можно там увидеть. Кажется, будто сама тьма начинает оживать и двигаться. Но такое ведь невозможно. Или?.. Помотав головой и скинув наваждение, Мин вернулся к машине. Омега потер пальцами переносицу и нахмурил брови, думая, что теперь делать. Запаски у него, конечно, нет, да и не смог бы он сам поменять колесо, а до ближайшего населенного пункта, в котором есть автосервис, километров сорок, как было сказано минут двадцать назад на знаке. Юнги тяжело вздохнул. Какого черта? Почему именно сегодня? Парень достал телефон из машины, чтобы найти в интернете номер выездной технической службы, а затем и позвонить туда. Разблокировав устройство, омега увидел, что сигнал связи отсутствует. - Нет, да как же так? - чуть ли не плача, проговорил Юнги, - Я же недавно говорил с родителями. Парень оглянулся вокруг - дорога, окруженная темным лесом. Справа деревья и слева деревья, конца которым и близко не видно. И больше ничего. Паника начала захватывать молодого парня - один, в этом жутком глухом месте без связи и помощи. Насколько он тут застрял - непонятно. Проблема еще заключалась в том, что машины тут ездили раз в сто лет, то есть шанс, что кто-то остановится и поможет ему, равнялся почти нулю. Да и кто ездит в такое время? Юнги сейчас себя ненавидит за то, что решил сократить свой путь, поехав по не очень хорошей, но зато более короткой дороге. Теперь вообще неизвестно, когда я попаду домой. Сократил, блин. Было так темно, хоть глаз выколи. Даже лунный свет не проникал сквозь густые ветвистые кроны деревьев, уродливо нависающие над дорогой. Не слышно было ни птиц, ни каких-либо насекомых, все будто вымерли, только мерное жужжание двигателя машины и тиканье аварийки. Ветер, до этого казавшийся теплым и ласковым, сейчас почему-то заставлял юношу подрагивать. Он покачивал старые, кажущиеся такими страшными, сосны, заставляя их противно скрипеть и опасно наклоняться, будто вот-вот и ствол дерева не выдержит и надломится. Пустошь, мрак, одинокая дорога и завывающий ветер - не очень приятная атмосфера, особенно для девятнадцатилетнего омеги, не имеющего ни малейшего понятия, что делать. Юнги судорожно вздохнул и залез в машину. Тут немного спокойнее. По крайней мере, он пытался себя в этом убедить. - Так, ладно, без паники, - начал успокаивать себя омега, - Думаю, я не один такой, и кто-нибудь тоже пожелает срезать и проедет тут. Возможно, у него будет запаска или насос, чтобы я смог доехать до автосервиса и там поменять колесо, - Юнги посмотрел в зеркало, отмечая свой уставший вид, - Боже, кого я обманываю? Шанс, что тут кто-то проедет, почти равен нулю, да и где гарантия, что человек поможет мне или вообще остановится? Мин начал хныкать, слезы наворачивались на глаза от обиды и несправедливости. Почему это произошло с ним? Сколько ему тут придется сидеть, в этом жутком лесу совсем одному? Хочется в теплые объятия папы, уткнуться в его шею, вдыхая нежный аромат персиков, и понять, что он в безопасности. Двигатель машины работал, а следовательно, и бензин расходовался, то есть, омега не сможет всю ночь сидеть с включенными фарами. Это тоже пугало не на шутку, но заглушить двигатель парень все-таки не решился. В этой пугающей до чертиков атмосфере он точно не высидит. Слишком жутко. На сколько хватит, столько и будет сидеть, а что будет потом... Это будет потом. Всегда ответственный Юнги сейчас не мог поверить, что попал в такую ситуацию. Всегда держал все под контролем, не надеясь ни на что и ни на кого. Только он сам. А теперь что? И хотел бы попросить помощи, да не у кого. Руки немного подрагивали, а дыхание сбивалось. Юнги с детства боялся темноты. Одно дело, когда ты едешь, и вроде как тебе все нипочем, а другое - застрять в такой глуши. Что вообще делать в такой ситуации? Ложиться спать? Ну, нет, он точно не сомкнет глаз, зная, что не находится в безопасности. Ждать утра? А что изменится? Вопросы один за другим возникали в голове. Жаль ответов не находилось. Внезапно раздался треск веток. Юнги встрепенулся. Он немедленно нажал на кнопку блокировки дверей и закрыл боковое окно. Сердце забилось как бешенное. Омега буквально чувствовал, как в ушах отдается болью этот неугомонный стук. Холодный пот выступил на спине, а противные мурашки начали колоть кожу. Парень, сглотнув, всматривался в темноту, пытаясь хоть что-то разглядеть, но тщетно. Фары освещали лишь небольшой участок дороги, и этого было недостаточно. Так, Юнги, не паникуй, возможно, это ежик. Да, точно ежик! Тут никого нет, и быть не может, так что не придумывай себе. Это обычный лесной ежик, который ищет себе еду в виде маленьких насекомых и червячков. Не более. Паника не отпускала. Жалкие попытки самовнушения никак не работали. Дикий необузданный страх парализовал тело, и Юнги не мог ничего с собой поделать. Парень начал выполнять простые упражнения для восстановления дыхания и мысленно считать до десяти. Нужно просто успокоиться и не накручивать себя. Часто, мы сами искажаем ситуацию, придумывая себе то, чего на самом деле нет. Дрожащей рукой омега дотянулся до телефона, пусть тот и не поможет, но так почему-то было спокойнее. - Вроде тихо, - прошептал парень, осматривая местность вокруг себя, - Ладно, все хорошо. Все хо-ро-шо. Омега выдохнул, а после открыл рядом лежащую бутылку с водой, чтобы смочить пересохшее горло. Парень поднес горлышко к губам, наклоняя голову чуть назад. Взгляд невольно метнулся к зеркалу, и громкий звонкий омежий крик разрезал тишину - в зеркале был виден темный силуэт, стоящий позади машины. Глаза Юнги были широко раскрыты и наполнены иррациональным диким страхом. Бутылка упала на пол, проливая содержимое. Парень немедленно обернулся, но сзади уже никого не было. - Мне не могло это показаться, - дрожа от страха, проговорил Юнги. Или, может, воспаленный мозг подкидывает мне картинки-галлюцинации, потому что я много себе надумал? Омега еще пару секунд всматривался в ночную тьму дороги, и, убедившись, что там никого нет, вернулся в исходное положение. Дыхание сперло, а тело застыло в момент, когда он боковым зрением увидел тот самый силуэт уже у водительского окна. Юнги видел, что кто-то точно стоит и смотрит на него, но тело парализовало, не позволяя повернуть голову. В ушах стоял дикий гул, омега может поклясться, что слышал собственную кровь, как она быстро текла по венам к разбушевавшемуся сердцу и от него. Захотелось плакать, хотелось закрыть глаза, а после открыть и понять, что это был просто дурной сон. Не сон. Сознание начало затуманиваться, а в голове противно мигала красным светом кнопка "опасно". Находясь все еще в состоянии оцепенения, омега заметил слабое движение слева. Кажется, тьма действительно имела способность перемещаться. Страшно, почему так страшно?! Хватит. Юнги с титаническими усилиями стал поворачивать голову в сторону силуэта. Зачем? Он не знает, сейчас он действует интуитивно. Было почти больно двигать шеей, страх парализовал так, словно, ее зафиксировали, как при переломе, специальной конструкцией. Когда наконец Мин развернулся, в окне больше никого не было. Там точно кто-то стоял, мне не могло показаться дважды. Шорох. Омега застыл. Все произошло настолько быстро, что он даже пикнуть не успел. Рот накрыла большая рука, а до слуха донеслось тихое шипение: - Тшш, не надо кричать, - проговорил грубый хриплый голос. Телефон с глухим звуком ударился об пол, валяясь теперь под ногами Мина. Из широко раскрытых глаз омеги покатились слезы, разбиваясь о мертвенно-холодную руку незнакомца, который каким-то образом оказался на соседнем сидении, а сейчас чуть ли не касался своим носом носа Юнги. То ли из-за недостаточной освещенности, то ли от природы, но глаза этого альфы были темнее того самого леса, где застрял омега. Было в этом взгляде что-то чудовищное, и Мин ни за что бы не хотел знать, что именно. Черные вьющиеся волосы ниспадали на глаза, немного закрывая обзор, от чего те, казались еще более устрашающими. На губах расплылась ядовитая ухмылка. В принципе, лицо мужчины выражало какой-то дикий ненормальный интерес, а его бешенная энергетика вдавливала бедного омегу в сидение. Слезы, все так же не прекращаясь, скатывались по щекам Юнги, раздражая солью нежную чувствительную кожу. Мужчина продолжал гипнотизировать шокированного парня своими темными глазами, будто высасывая из него душу. - Ты так вкусно пахнешь, - внезапно прервал тишину альфа, наклонившись к шее Юнги, и втянул природный аромат омеги, пока тот в который раз умирал за эту ночь, - Миндаль? Мне нравится. Юнги трясло так, будто у него эпилептический припадок. Этот страх, он такого раньше не испытывал. Даже когда его чуть не сбила машина по пути в университет, чудом остановившаяся за пару сантиметров от него. Тогда тоже был парализующий страх, всем известная "застывшая лань перед автомобильными фарами", но то, что ощущал юноша сейчас, не шло ни в какое сравнение с той ситуацией. Там Юнги и понять толком не успел, что произошло, просто ступор. Сейчас же мозг прекрасно понимает, что происходит и что скорее всего ждет бедного парня. Спустя пару минут Юнги вынырнул из мыслей и начал обеспокоенно искать выход из положения. Глаза бегали по потолку и панели управления машины, пытаясь судорожно что-то найти. Омега зацепился взглядом за прикуриватель и, пока альфа был занят его шеей, дрожащей рукой потянулся к нему. Казавшаяся ранее бесполезной штука, так как Юнги не курит, сейчас могла ему действительно помочь. Тихо щелкнув, парень молился, чтобы этот звук не был услышан психом, все еще закрывающим его рот и нюхающим его кожу. Видимо, альфа был настолько занят, хищно облизываясь и закатывая глаза от удовольствия, что и правда не услышал ничего подозрительного. Юнги хотел поднести горячий кружок к шее мужчины, и, когда до заветной цели осталось пару сантиметров, громкие стоны тут же заполнили машину. Альфа со всей силы сжал запястье юноши, гневно смотря на него. Слезы вновь безудержным потоком полились из глаз. - Ты, сучонок, меня испытать решил? - он все еще сжимал тонкое запястье омеги, намереваясь его сломать. Стик давно выпал из руки и теперь валялся где-то на полу. - Еще раз выкинешь подобное, я тебе руку сломаю, - зло прошипел мужчина на ухо глотающему слезы парню, - Ты меня понял? Юнги быстро закивал головой. - Умничка, - альфа отпустил уже посиневшую руку юноши и погладил его по волосам, - А теперь мы поговорим. Я уберу руку с твоего рта, а ты не будешь кричать, и лучше тебе меня не злить. Угроза все еще в силе. Мужчина медленно убрал руку от лица перепуганного парня, который тут же зашелся тихими судорожными всхлипами. Юнги прижал к себе пульсирующую конечность и зажмурил глаза, желая сжаться до состояния атома, чтобы этот псих его не заметил. - Что такое прекрасное создание забыло в этом темном лесу? - прожигая взглядом, спросил альфа. Гул в ушах заглушал все звуки извне, поэтому вопрос альфы был проигнорирован омегой, находящимся в сильнейшем стрессе. - Неет, так не пойдет, мой хороший, - пропел мужчина, наклоняясь к свернувшемуся мальчишке и больно хватая его за подбородок, - Ты будешь мне отвечать. Ты слышал вопрос, не заставляй меня задавать его снова, - тон стал заметно грубее и жестче, - Сладкий, тебе вряд ли понравится моя реакция, если я вновь услышу тишину. - Я-я... т-так п-пол-лучилось... колес-со... св-вязи н-нет, - поток несвязных слов выходил из заикающегося омеги, ослепленного страхом. Лицо было мокрое от непрекращающихся слез, кожа покрылась пятнами и чесалась, а губы покраснели и опухли. Альфе до чертиков нравилась эта картина. - Тшш, - снова этот мерзкий шепот, проникающий словно до самого сознания, - Все хорошо. Как тебя зовут? Юнги замер. Свое имя он точно не собирался говорить какому-то психу. - С-сондаль, - пугливо смотря на мужчину, соврал Мин. Мгновение, и тишину разрезал болезненный истошный крик. Омега сначала не понимает, что произошло. Но потом до него доходит - этот больной ублюдок сломал ему левую руку. Юнги громко заплакал, не сдерживая себя. Надрывные всхлипы и рыдания заполнили салон автомобиля. - Ты, маленькая дрянь, вздумал мне врать? Я недостаточно был убедителен? - прорычал мужчина, смотря на корчившегося и завывающего омегу. Это все выводило альфу из себя, - Закрой рот! Юнги мгновенно закусил губу, прокусывая ее до крови, только бы не закричать снова. Подбородок дрожал, слезы капали на опухающую руку, которую парень прижимал к себе. Судорожные всхлипы и поскуливания доносились от бледного измученного парня. Было больно, до искрящихся звездочек перед глазами, но ему приказали закрыть рот. Больше он испытывать терпение этого психа не рискнет. - Я еще раз задам вопрос: как тебя зовут? Только попробуй соврать мне снова, я клянусь, ты пожалеешь. - Ю-юн... - голос срывался, ни в какую не хотел подчинятся хозяину. - Что ты мямлишь? Говори четче, - пробасил явно злой мужчина. - Юнги-и-и, - всхлипнул омега. - Юнги, значит, - ухмылка расцвела на лице альфы, - Тебе идет. А я Чонгук. Не думаю, что тебе было приятно познакомиться, но тебе никто выбора и не давал. - Что в-вы со мной с-сделаете? - Нууу, - протянул альфа, делая вид, будто действительно задумался над этим вопросом. Минутная тишина показалась омеге вечностью, а альфа, будто нарочно, видя состояние мальчишки, испытывал его, - Сначала изнасилую, а потом убью. Кажется в этот момент сердце Юнги остановилось. Он это серьезно? Глаза парня забегали по лицу мужчины, пытаясь найти хоть ничтожный намек на шутку, но тот был серьезен. Но...но как? Так ведь не может быть. Этого не должно было случиться. Только не со мной. А как...как же родители? Что с ними будет. Они же ждут. Нет, нет, нет. Новая истерика захлестнула Юнги. - Нет, прошу вас не надо! - взмолился парень, захлебываясь слезами, - Я умоляю вас, пожалуйста, м-меня родители ждут дома. Отпу-с-стите. Альфа со скучающим видом следил за развернувшейся картиной. - Всех моих жертв дома ждали родители, меня это, как видишь, не остановило, - тут же разбил все надежды омеги. Юнги замер. Это все? Конец? Лучший студент Сеульского университета, музыкант, идеальный сын, прекрасный друг и в будущем отличная пара - такой исход был уготован ему? Но...это ведь несправедливо. Ему ведь всего девятнадцать, жизнь только началась. Он даже не любил еще ни разу. Не почувствовал бабочек в животе от первого поцелуя, не ходил за ручку с его истинным альфой, он столько всего еще не попробовал. И уже не попробует. - Тут недалеко есть мой домик, - спокойно проговорил альфа, - Ты пойдешь со мной. Я бы, конечно, мог сделать все здесь и по-быстрому, но, знаешь, это не то, - недобрые огоньки зажглись в черных глазах мужчины, - Хочется растянуть удовольствие, тем более мало ли, кто помешает. Тут, конечно, редко, кто ездит, но закон подлости и все такое, думаю тебе знакомо это чувство. Альфа расплылся в ядовитой улыбке. Этот ненормальный еще и насмехается над ним. Юнги хотелось завыть от безысходности. - А еще твой страх, - снова резко приблизившись к лицу парня, прорычал мужчина, - Мне так нравится, что ты боишься. Я не избавлю тебя от него так быстро, даже не надейся. Я растяну этот момент, чтобы ты почувствовал весь спектр боли и страха. Быстрая смерть, до этого так пугающая Юнги, уже казалась не такой страшной, по сравнению с тем, через что еще предстоит пройти парню. Альфа заглушил машину и сунул ключ себе в карман. Это действие насторожило Юнги. Домой он точно уже не приедет. Все погрузилось в кромешную тьму. Стало еще страшнее. Тусклый, холодный лунный свет все же кое-где пробивался сквозь ветвистые деревья, которые словно ни в какую не хотели его пропускать. Снова этот скрип и завывающий ветер. Юнги замер, завороженно наблюдая за столь жуткой картиной. Парадокс: чем страшнее было, тем сильнее тянуло, гипнотизировало, заставляло вглядываться. - Красиво, не так ли? - внезапно раздалось у самого уха, тут же покрывшегося мурашками то ли от ледяного дыхания, то ли от испуга, - Так темно, прохладно, жутко, я бы даже сказал, смиренно. Чем-то напоминает смерть, она такая же, безобразно привлекательная, пугающая до чертиков, но в ней есть что-то особенное, ты так не считаешь, сладкий? - Нет, в этом нет ничего красивого и в смерти тоже, - Юнги немного отошел от истерики и теперь бесцветным немного охрипшим голосом отвечал альфе, - Как смерть вообще может быть привлекательной? - помолчав пару секунд, Юнги, надув губы, добавил: - И не называй меня сладким, только папа мог так ко мне обращаться. - Сладкий, я буду звать тебя, как посчитаю нужным, - смотря на относительно спокойное лицо парня, проговорил мужчина, - Тем более, твой папа тебя больше так не назовет, так что какая разница теперь?! Глаза снова наполнились слезами. Так больно. Юнги так больно не было, даже когда этот ублюдок ему руку сломал, которая к слову до сих пор пульсировала и уже совсем опухла. Парень отказывается верить, что больше никогда не увидит родных. А они? Они же не переживут такой удар. У них же больше никого нет. Страшно даже представить их лица в момент, когда полицейский сообщит, что тело их сына было найдено где-то в темном лесу. Использованное и измученное. Папа точно не выдержит со своим слабым сердцем. А отец? Он, конечно, скуп на эмоции и силен духом, но это ведь его любимый Юнги, кажется, даже такой сильный человек сломается. Самое страшное для родителей - видеть смерть ребенка. Знать, что они пережили свое чадо, воспитанное в любви, ласке и заботе. Понимать, что вместе с потерей ребенка, был потерян и смысл жить дальше. - Выходи, - спокойный голос прервал поток размышлений, - И без лишних телодвижений, у меня нет желания гоняться за тобой по всему лесу. Все равно поймаю. Я знаю эту местность как свои пять пальцев, так что тебе от меня не убежать, не стоит даже пытаться. Но если все-таки рискнешь, будь готов потом ответить за свои действия. Сотни тысяч мурашек пробежали по телу Юнги от этого стального, леденящего душу голоса. Омега медленно дотянулся до двери, предварительно разблокировав ее, и вышел из душного салона на свежий воздух. Ноги еле держали парня. Они были неестественно прямые, казалось, в них вставили длинные стальные прутья, что усложняло процесс передвижения. Это из-за страха? Насколько великой силой обладает страх в отношении человека. Юнги почувствовал холодную руку на своем предплечье, которая сильно сжала мальчишку и потянула на себя. Как он так быстро оказался возле него? Или Мин опять был так погружен в мысли, что ничего не заметил? В последний раз печально окинув машину взглядом, Юнги последовал за альфой, который все так же его тянул. В глубь леса. Туда, куда парень ни за что бы на свете добровольно не пошел. Ни при каких условиях. Но сейчас его мнения не спрашивали и явно не спросят. Что со мной будет? Этот чокнутый уже сказал, что изнасилует и убьет, но он так же сказал, что растянет удовольствие. Что это могло значить? Он будет пытать меня? Бить? Эта неизвестность убивает. Боже, за что? Что я сделал не так? Этот парень, он выглядит молодым, да и на лицо довольно симпатичный. Да, Юнги, самое время подумать об этот чертовом ублюдке. Мин помотал головой, отгоняя лишние мысли. - Ты чего дергаешься? - остановился альфа, смотря на замершего омегу. - Ничего, - зло буркнул юноша. Видимо он слишком сильно начал мотать головой, стараясь прогнать мысли об этом ужасном человеке. Альфа грозно зыркнул на мальчика, резко дернув его на себя, что Юнги еле удержался на ногах, и продолжил путь. Но все же. С ним явно что-то не так. И почему он такой холодный? И холод этот совсем не похож на тот, чо мы чувствуем, когда замерзаем. Ах, Юнги прекращай заниматься ерундой и начинай действовать! Неужели ты так и продолжишь идти навстречу своей смерти? Прямо и почти добровольно в ее когтистые лапы. Надо бежать. Он сказал, что найдет, но я не могу пустить все на самотек, меня просто убьют, предварительно поиздевавшись. Стоит все-таки рискнуть. Может, в этот раз удача будет на моей стороне, и мне повезет? В любом случае, я хотя бы попробую. Я не прощу себе, если сдамся без боя этому психу. Раз. Юнги сглатывает от волнения набежавшую слюну. Два. Оглядывается, прикидывая, куда побежит. Три. Омега резко бьет неожидавшего мужчину в коленную чашечку и, когда хватка исчезает, бежит со всех ног. - Сука, блять, неугомонная! - выругался альфа, поднимаясь с земли, - Ты, мой сладкий, крупно пожалеешь. Юнги побежал вправо от тропы, по которой его тащил мужчина. Они зашли в лес почти под прямым углом от места, где стояла его машина, и продвигались в глубь. Чисто логически, если Юнги будет бежать в сторону, откуда ехал, ему может подвезти, и он либо встретит кого-нибудь по дороге, либо добежит до трассы, где движение явно интенсивнее, даже не смотря на столь поздний час, и там ему уж точно помогут. Легкие горели, дыхание сбивалось, но адреналин не позволял остановиться и подпитывал организм силами. Омега не знает, бежит ли альфа за ним, но оборачиваться, чтобы проверить, не собирается. Слишком страшно увидеть приближающегося мужчину с расцветающей победной ухмылкой. Спустя минут семь, ноги не выдерживают и подкашиваются, и Юнги летит на землю, падая прямо на свою больную руку. Омега до крови закусывает правую ладонь, лишь бы не закричать от пронзившей боли. Мальчик быстро, загнанно дышит, а сердце вот-вот проломит грудную клетку и одним большим сгустком выпадет на землю, пачкаясь в грязи и пыли. Когда дыхание удалось более менее восстановить, парень осторожно поднялся на дрожащие ноги и огляделся. Вроде никого. Даже намеков, что его ищут или следуют за ним. Не желая больше терять время, омега пошел вдоль дороги. Страшно так, везде кажется этот силуэт. Куда ни глянь. Ветви деревьев, будто специально нагнетая еще больше обстановку, сплелись в устрашающие формы, имитирующие разных противных монстров. От каждого шороха омежье сердце совершало очередной кульбит, а тело бросало в жар и дрожь. Пару раз ему казалось, что он слышит шаги позади себя, но оборачиваясь, он никого не находил. Хотя он не может быть уверен, темнота не позволяла разглядеть дальше чем на два-три метра. Кажется, Юнги сойдет с ума после этой ночи. Конечно, если выживет. Господи, пожалуйста, пусть хоть кто-нибудь проедет. Я больше так не могу. Кажется, молитвы были услышаны, ведь через пару минут вдали показался свет, и Юнги, не веря своему счастью, потер глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, которую подкинул мозг. Свет приближался, а мальчик, не сумев сдержать слез, расплакался от радости. Спасибо, боже, спасибо огромное! Омега вышел на дорогу и начал махать здоровой рукой в надежде привлечь внимание. Машина ехала довольно медленно, желтый свет фар слепил измученного парня, поэтому тому приходилось прикрывать глаза больной рукой и щуриться, пытаясь хоть что-то разглядеть. Ресницы слиплись от слез, а тело ломило от усталости, но надежда, что сейчас ему помогут и вытащат из этого ночного кошмара, придавала сил. Красный старенький автомобиль остановился на обочине, и Юнги быстро подбежал к водительскому окну, которое тут же опустилось. Пожилой альфа высунулся наружу и обеспокоенно посмотрел на омегу. - Парень, ты чего в такое время один тут бродишь? - Пожалуйста, помогите мне, я пробил колесо на машине, а запаски нет, думал застряну тут на всю ночь, - торопливо говорил омега, пытаясь обрисовать ситуацию, чтобы не смутить старика. - А с рукой что? - обеспокоенно взглянул мужчина на порядком посиневшую руку мальчика. - Я... я, в общем, на меня напал один альфа, он сказал, что убьет меня. Пожалуйста, не оставляйте меня тут одного, он найдет меня и, тогда я не знаю,что он со мной сделает, - срывающимся голосом проговорил Юнги, постоянно озираясь по сторонам, боясь увидеть поблизости эти черные засасывающие омуты. - Бедный ребенок, конечно, я тебе помогу, я еду в Тэгу, могу приютить на ночь, - альфа посмотрел на сжавшегося и содрогающегося парня. - Боже, там живут мои родители, я как раз к ним ехал, спасибо вам огромное, - заплакал от счастья Юнги, все еще не верящий в свое везение. - Тогда запрыгивай скорее, - тепло улыбнулся старик. Скоро все кончится. Неужели. Господи, спасибо. Юнги быстро обошел машину и начал открывать дверь. Раздался громкий звук, заставивший омегу застыть на месте. Что произошло? Мин нервно сглотнул и на негнущихся ногах продвинулся немного вперед, смотря на лобовое стекло, из которого тонкой ниточкой тянулся дым. В глазах отразился ужас. Оно было забрызгано кровью. На водительском сидении сидел мужчина, на губах его застыла теплая улыбка, а из простреленного лба вытекала густая темная кровь, затекая в теперь уже стеклянные глаза и капая на клетчатую светлую рубашку. Нечеловеческий крик отразился эхом, передавая ужас и боль одного маленького омеги от дерева к дереву и унося его все дальше вглубь проклятого леса. Юнги упал на колени, сбивая их обо асфальт. Он уже ничего не чувствовал, ни боли, пронизывающей левую сломанную руку и содранные колени, ни своего сердца, которое почему-то даже после пережитого стресса не прекратило функционировать. Говорят же, если человек испытает сильный страх, сердце может не выдержать и остановиться. Так почему его глупый орган, будто издеваясь над хозяином, все еще исправно бьется? Юнги не чувствует ничего. Ничего, кроме стоящего позади него мужчины. Теперь точно конец. Как же это несправедливо. Судьба, кажется, тоже решила поразвлечься, сначала давая шанс бедному омеге, а потом так жестоко лишая его. Мин уткнулся головой в асфальт, истошно крича и сбивая здоровую руку в мясо. - Почему я? - закричал омега, смотря в темное жестокое небо и захлебываясь слезами, - Что я, черт возьми, сделал не так? Альфа молча стоял позади сломленного парня, наблюдая за его агонией. - Это все просто сон, просто сон, - нервно начал шептать омега, все также остервенело разбивая руку, которая уже превратилась в месиво, - Это не может происходить с тобой Юнги, сейчас придет папа и разбудит тебя, это сон, сон, сон, сон, это чертов, мать его, сон! Омега закашлялся. Тошнота подступила к горлу, и живот скрутило спазмом. Однако кроме желудочного сока ничего больше не вышло. Омегу все еще продолжало тошнить, живот сводило судорогами, а горло жгло от кислоты. Тело бросало то в жар, то в холод, потряхивая из-за спектра эмоций. Когда спазм отпустил, Юнги немного выпрямился, опершись на руки, и часто задышал. Его все еще лихорадило. Юноша поднял мертвенно-бледное лицо к небу, подставляя его под холодный ветер, и прикрыл глаза. Его всего трясло. - Ты закончил? - раздался глубокий голос сзади. Юнги и забыл уже, что за всей этой ужасной картиной наблюдал альфа. Омега рассмеялся, хрипло и как-то немного истерически. А потом новый поток слез омыл опухшее лицо. Сколько их у него? Нервы сдавали. Мужчина быстро сократил расстояние, схватил парня за предплечье, ставя того на ноги, а затем, сильно сжав его шею сзади холодной рукой, грубо потащил его в ту сторону, откуда Мин прибежал. Юнги не сопротивлялся. Нет смысла. Ноги подкашивались и заплетались, и, если бы не рука альфы, омега давно бы уже лежал на земле, уткнувшись щекой в рыхлую влажную почву, не в силах встать. Чонгук хранил молчание, и от этого было еще страшнее, чем если бы он кричал на Юнги или угрожал ему. Альфа только тяжело гневно дышал и крепко сжимал тонкую бледную шею парня, наверняка оставляя там отвратительные синяки своих длинных жестоких пальцев. Тропа была почти не видна, потому как близко расположенные деревья не пропускали даже малейшей частички лунного света, но кажется, альфе и не нужно было видеть дорогу, он и правда хорошо ориентировался в лесу даже в такое время суток. Юнги везде мерещились страшные монстры, притаившиеся в кустах или за деревьями, от чего тот невольно вздрагивал и зажмуривал глаза, нервно шепча, что это все не по-настоящему. Он до сих пор, кажется, так и не понял, что главный и самый жуткий монстр, которого действительно стоит бояться, сейчас находится рядом с ним. - Побегал, сладкий? - раздалось сзади, - Стоило того? Как всегда тишина. Чонгук грубо встряхнул Юнги, призывая к ответу. - Да, - тихо, но уверенно проговорил омега. - Да? - удивленно протянул мужчина. Интересно. - Во всяком случае, я хотя бы попытался. - И твоя попытка стоила жизни тому милому старику. Эгоистично, не считаешь? - альфа усмехнулся, - Ты не подумай, его жизнь меня не заботит, он все равно был уже одной ногой в могиле, ты лишь ускорил этот процесс. Но меня выбешивает тот факт, что ты рискнул, даже после моих предупреждений, так еще и меня ударил. Ты настолько смелый или глупый? Разве я не сказал, что найду? Ты думаешь, я с тобой шутки шучу или в догонялки играть буду? Юнги молча шел, опустив голову. Его отчитывали, как школьника за двойку. Неужели он действительно должен был смириться со всем, что уготовил для него этот псих, даже не попробовав спастись? Чонгук замолчал и больше не требовал ответов. Да и что отвечать? Юнги тихо, почти бесшумно дышал, слез уже не было, но лицо все еще стягивало и щипало от предыдущих. Истерика прошла, и разум немного прояснился, а вместе с ним вернулась и способность ощущать боль. Режущая боль пронзила правую руку мальчика, от чего тот зашипел. Он попытался рассмотреть, что стало с его конечностью, но не увидел почти ничего. Мерзкий металлический запах крови забился в нос, и Юнги снова начало тошнить. Левую руку он уже не чувствовал. Может, и к лучшему. Они все шли и шли, продвигаясь глубже в лес. Даже если Мин вновь рискнет сбежать, сам уж точно не выберется отсюда. Омега тяжело вздохнул. Папа и отец сейчас, наверное, сидят и ждут его, смотря какие-нибудь сопливые дорамы, которые так любит его папа и которые терпеть не может отец, но смотрит ради своего любимого омеги. На столе стоит теплый ужин, приготовленный со всей любовью. Юнги готов поклясться, папа сидит и каждые пять минут посматривает на часы, отсчитывая мгновения до приезда сына. Мин тепло, но как-то ломано улыбнулся. В сердце дыра, и ничем ее не заполнить, только если вырвать предательский орган, который добровольно не хочет прекращать работу, и швырнуть подальше в чащу леса. Пусть там лежит и гниет. Юнги устал и не хочет больше ничего чувствовать, но, черт возьми, все еще чувствует! - Могу я задать вопрос? - немного охрипший голос омеги прорезал тишину. - Можешь. - Как... как ты оказался в моей машине? - Юнги встревоженно взглянул на альфу, ожидая его реакции, но из-за темноты почти не смог ничего разглядеть, - Я точно помню, что заблокировал двери. Чонгук ухмыльнулся. Он уж думал, этот мальчишка совсем глупый. Секунды шли, а ответа не было. Мужчина специально не торопился отвечать, желая помучить бедного омежку. - И, - не дождавшись ответа, продолжил Мин, - Ты холодный, очень... - А еще у меня нет запаха, - насмешливо добавил альфа. Юнги нахмурился и втянул воздух, пытаясь почувствовать запах Чонгука, но того и правда не было. Вероятно, из-за стресса он даже не заметил. - Ты бета? - подрагивая, юноша задал очередной вопрос, пытаясь хоть этому факту найти объяснение. - Я что, похож на бету? - усмехнувшись, проговорил альфа таким голосом, словно Юнги сморозил несусветную чушь, - Глупый ребенок, я мертв. Юнги расширил глаза в удивлении. Он же пошутил сейчас? К-как это мертв? Это же невозможно. - Не смешно, - нервно буркнул Мин, дуя губы и все еще не веря словам мужчины. - А я и не шутил, - спокойно проговорил Чонгук, немного дергая мальчика на себя, - Только давай без истерик, у меня нет желания тебя успокаивать. Да я и не буду, могу разве что еще что-нибудь сломать, если начнешь истерить. Юнги замер как вкопанный. Паника накатывала, а глаза стало щипать от подступающих слез. В горле образовался ком, воздух будто выкачали, и, теперь, единственное, что оставалось парню, глупо открывать рот, то ли пытаясь что-то произнести, то ли захватить хоть каплю воздуха. Судьба, кажется, очень не любит Юнги. Какие еще неприятные леденящие душу сюрпризы она приподнесет ему? Что вообще, черт возьми, не так с этим миром? Или... может, это с омегой что-то не так? Может, он уже сошел с ума? Просто не заметил, как это произошло. Юнги готов поверить, во что угодно, только не в то, что сейчас его руку держит мертвый человек. Это даже звучит смешно. И Мин бы даже посмеялся, если бы желание разреветься на месте от всего, что произошло за последнее время, не заглушало все остальные чувства. - Отомри, - раздался грубый нервный голос, - И топай вперед, не зли меня. Юнги вздрогнул, но все так же стоял на месте, не способный сделать даже маленький шажок. Мужчина разъяренно выдохнул и с силой потащил его за собой, чуть ли не волоча испуганного мальчишку по земле. Находясь в прострации, парень и не заметил, как Чонгук подвел его к какому-то старому небольшому домику. Вид, конечно, оставлял желать лучшего. Неужели альфа живет в этой полуразваленной хижине? Мужчина ногой толкнул деревянную дверь, которая, издав противный жуткий скрип, открылась, ударившись о стену. Юнги сглотнул. Внутри было еще темнее, чем в лесу, хотя, казалось бы, куда еще больше? Омегу начало трясти от осознания того, что, возможно, ему придется находиться с мертвым альфой в кромешной тьме. Тот наверняка привык, а вот мальчик, мало того, что боялся темноты, так еще и будет лишен даже малейшего представления, что этот псих намеревается сделать. Чонгук толкнул застывшего омегу внутрь хижины, от чего тот, не удержавшись на ногах, упал на досчатый скрипучий пол. Альфа зашел, закрывая дверь. Все. Вокруг только густая, словно на каком-то физическом уровне ощутимая темнота. Юнги замер. Кажется, даже забыл, что нужно дышать. Он чувствовал Чонгука, но не мог увидеть его. Альфа же не издавал никаких звуков, словно нарочно испытывая его и натягивая нервы юноши подобно гитарным струнам. Сердце омеги громко билось о ребра. Даже боль, пронзившая сразу обе руки, почти не беспокоила Юнги, страх темноты, а точнее того, кто находился в ней, занимал все мысли парня. Мин почувствовал что-то мокрое на лице. Слезы? И не заметил, как снова заплакал. Парень не знал, сколько уже времени прошло, кажется, целая вечность. Вечность в незнании, животном страхе и страдании. Когда уже эта проклятая ночь закончится? - Ничего еще даже не началось, сладкий, - внезапно раздалось над ухом. Омега вздрогнул и часто задышал. Он что, сказал это вслух? Видимо, он уже совсем не контролирует свои действия и свое тело. Юнги все еще не двигался, он лишь смотрел в тьму, широко раскрыв глаза, и пытался сдержать очередную вырывающуюся наружу истерику. Ледяное дыхание щекотало шею, разнося миллионы мурашек по всему телу. Холодно, как же холодно, словно сейчас вовсе не июль, а как минимум ноябрь. Этот могильный холод сводил омегу с ума. Сколько можно его мучать? Через мгновение Юнги почувствовал прикосновение немного шершавых губ к шее. Он хотел было дернуться вперед, но что-то холодное и очень острое тут же остановило его. Нож. Альфа сильнее нажал лезвием на тонкую кожу, вспарывая мягкие ткани и пуская немного кровь. Парень всхлипнул и закусил губу. Теплая маленькая струйка побежала к ключице, а оттуда за ворот футболки, впитываясь в материал. Снова этот тошнотворный металлический запах, от которого у Юнги уже кружится голова. Чонгук медленно, растягивая удовольствие, вылизывал эту притягательную ароматную шею, слегка цеплял тонкую кожу клыками, издеваясь то ли над собой, то ли над трясущимся омежкой. Мальчик такой вкусный, так бы и сожрал его. Мужчина начал затягивать кожу, оставляя метки и теперь причиняя боль парню. Юнги тихо поскуливал, боясь выбесить альфу, который свободной рукой схватил юношу за волосы и сильно оттянул, открывая себе больший доступ. Лезвие прорезало кожу каждый чертов раз, когда мальчик сглатывал, от чего слезы капали из уголков глаз, исчезая в блондинистых густых волосах. Чонгук резко дернул голову Юнги в свою сторону, разворачивая его лицом к себе, и впился болючим поцелуем в его губы. Хотя поцелуем это едва ли можно было назвать. Мужчина насильно проталкивал свой язык в рот Мина, попутно терзая острыми клыками мягкие начинающие опухать губы парня. Омега уже не сдерживаясь скулил. Потому что больно. И обидно. Юнги почувствовал вкус крови во рту, и его начало мутить с новой силой. Как же паршиво. Альфу же наоборот омежья кровь только сильнее раззадорила, заставляя с еще большим остервенением вгрызаться в губы мальчишки. Тот трепыхался под ним, как рыба выброшенная на сушу, видимо, пытаясь оттолкнуть или остановить, но его жалкие попытки не увенчивались успехом. Когда Чонгук все же с противным чмоком оторвался от губ Юнги, омега громко надрывно задышал, падая на больные руки. - Я... я, - легкие горели, а с буквально разорванных губ капала кровь, разбиваясь о деревянный пол, - Я ч-чуть не з-задохнулся... - Прости, сладкий, - насмешливо проговорил альфа, - Увлекся. И снова тишина. Только сбитое дыхание Юнги и ничего больше. Куда этот псих опять пропал? Или он снова незаметно подкрадется и напугает до полусмерти омегу? Шорох. Парень напрягся всем телом, ожидая выпада со стороны альфы. Внезапно яркий огонек осветил лицо мужчины, делая его еще более устрашающим. Он кинул быстрый взгляд на мальчика, сидящего на полу и испуганно смотрящего на него, и поднес огонек к стоящей рядом керасиновой лампе. Когда спирт испарился, комната озарилась тусклым желтым светом. Теперь было спокойнее, на самую ничтожную малость. - З-зачем это? - непонятно для чего, спросил Юнги. - Создаю романтическую атмосферу для тебя, сладкий, - серьезно проговорил альфа. Мин начал оглядывать хижину. Видно было мало, лампа не могла осветить все пространство, оставляя темными жуткие углы домика. К удивлению парня, пол был чистый, доски, конечно, старые и местами гнилые, но пыли и грязи не было. В целом интерьер, если его можно так назвать, был очень скуден. Стол, на котором стояла та самая лампа, одинокий стул и... и все. По крайней мере, это все, что было в доступной видимости для Юнги. Альфа стоял, молча наблюдая, как парень оглядывает место. Губы, подбородок и шея были испачканы свежей кровью, немного воспаленные глаза блестели после слез, левая рука опухла и посинела, а правая была сбита и тоже начинала опухать. Кровь местами запеклась, а шматки кожи кое-где свисали с конечности. Волосы находились в полном беспорядке благодаря Чонгуку. Но, даже не смотря на это, Юнги был красив, очень красив. Лисий хитрый прищур глаз, маленький, сейчас покрасневший от слез носик, в правом ухе была вдета милая жемчужная сережка, так подходящая этому хрупкому омеге с притягательным запахом миндаля. Тело у мальчика тоже было привлекательным. Худое, но не костлявое, маленькое с тонкой, почти прозрачной, бледной кожей. Ростом он едва доходил Чонгуку до плеч, а сейчас на этом полу вообще казался еще совсем ребенком. Сколько ему? Он водит машину, значит, точно совершеннолетний, но на вид ему было лет пятнадцать. Омега, кожей ощутив на себе пристальный взгляд, медленно обернулся и посмотрел в жестокие черные омуты все еще стоящего возле стола мужчины, грозно нахмурившегося и сложившего руки на мощной широкой груди. Почему он так смотрит? Паника с новой силой начала нарастать в теле юноши. Альфа тяжело громко сглотнул, а в глазах загорелся недобрый огонек, не предвещающий для Юнги ничего хорошего. Мужчина размял шею, начиная медленно двигаться в сторону часто задышавшего омеги. Мин забегал глазами по комнате, пытаясь найти пути отступления, но все было тщетно. Единственное, что ему оставалось - неуклюже отползать назад, опираясь на больные руки, которые тысячами иголок... нет, ножей, пронизывали плоть омеги, заставляя новые слезы катиться из покрасневших раздраженных глаз, а надрывные хрипы срываться с кровавых пораненных губ. Альфа медленно стал расстегивать свой кожаный ремень, немного звеня железной пряжкой, а Юнги начал судорожно мотать головой в разные стороны не в силах произнести и слова. Неужели это случится сейчас? Мозг до сих пор отказывался верить в происходящее. Чонгук тем временем вытянул ремень из шлевок и сложил вдвое, останавливаясь напротив омеги и прожигая того грозным взглядом. Мин зажмурился. Если этому суждено случиться, он хотя бы не будет на это все смотреть. Он не выдержит. Мальчик вздрогнул, когда почувствовал на шее холодные руки мужчины. Пара ловких движений и ремень был затянут до упора, немного душа Юнги. Парень в ужасе распахнул глаза, уставившись на нахмурившегося альфу. Ремень неприятно душил и тер и так поврежденную кожу, принося еще больше боли. Чонгук на пробу потянул за конец, и Юнги, закашлявшись, схватился за кожаный пояс поврежденными руками, пытаясь ослабить хватку. Воздуха чертовски не хватало, лицо омеги покраснело, а глаза начали закатываться. Чон с нескрываемым удовлетворением и превосходством смотрел на пытающегося вдохнуть хоть капельку такого необходимого сейчас воздуха парня, спокойно волоча того по деревянному полу в центр хижины. Руки начали соскальзывать с ремня, но омега упрямо продолжал сопротивляться из последних сил, хотя сам, кажется, был уже на грани. Шея вновь начала кровить, из-за чего ремень еще больше натирал нежную кожу, буквально стирал ее, наверняка оставляя безобразные сине-фиолетовые следы. Когда, кажется, Юнги должен был уже отключиться, хватка исчезла. Мальчик упал лицом на пол и зашелся громким хриплым кашлем. Горло драло и саднило, легкие горели, а из глаз катились слезы, раздражая раненые губы своей солью. Юнги глубоко громко дышал, и его отчаянные хрипы разносились по всему домику, запечатлевая страшные моменты в этих стенах. Чонгук спокойно наблюдал за развернувшейся картиной, ожидая, пока парень немного придет в себя. Затем немного вздрогнув, будто что-то вспомнив, мужчина развернулся и пошел к самому темному углу домика, до которого не доставал свет лампы. Послышался скрип, но Юнги его почти не услышал из-за гула в ушах. Альфа взял что-то с полки деревянного шкафа и снова направился к уже сидящему более менее ровно парню. Мин сначала поднял взгляд на Чонгука, смотря на него немного затравленно, а затем опустил глаза к его правой руке, замечая в ней молоток. Молоток? Зачем он ему? Что он собирается им делать? - З-зач... - голос не слушался хозяина, мало того, что он охрип, так еще и горло резало до выступающих предательских слез. - Зачем? - понял его альфа. Он сделал вид, будто задумался, - Нууу, сладкий, я же предупреждал, что ты должен будешь ответить, если убежишь. Это, - мужчина поднял молоток, который блеснул в свете лампы, еще больше пугая бедного парня, - Твое наказание. Глаза распахнулись в немом ужасе, и Юнги выставил вперед правую руку, будто ему это действительно поможет остановить альфу. - Н-не н-нужно, - кое-как выдавил из себя мальчик, не отрывая взгляда от орудия пыток, только так он мог назвать этот инструмент, в руках Чонгука. - Нужно, мой хороший, - как-то слишком слащаво протянул мужчина, - Нужно. Альфа стремительно подошел к омеге, садясь возле него. Юнги даже дернуться не успел, как Чонгук схватил его левую ногу, придавливая своей к полу. Мальчик пытался оттолкнуть Чона, но все попытки были настолько жалки, что он сам бы рассмеялся от своей беспомощности. Куда он со своими двумя покалеченными руками и хрупким телосложением против здорового сильного мужчины? - Пора отвечать за свои поступки, малыш, - игриво бросил альфа, замахиваясь молотком. Истошный крик разрезал тишину. Кажется, даже голос прорезался. Левое колено было раздроблено инструментом и неестественно выгнуто. Кровь начала образовывать лужицу под ногой все еще кричащего омеги. Юнги упал на пол, ударяясь головой и пронзительно вопя от ослепляющей боли. Чонгук же спокойно с ноткой легкого удовлетворения смотрел на ногу мальчика, подрагивающую и изуродованную. Он не раскрошил коленную чашечку в пыль, лишь раздробил немного кость, один из осколков которой чуть-чуть выглядывал, разорвав кожу и ткань легких брюк. Наблюдая за столь приятной для него картиной, Чон и не заметил, как крики стихли. Хижина снова погрузилась в гробовую тишину. Мужчина обернулся и посмотрел на бледное лицо, которое даже после всего пережитого сохраняло в себе красоту и живость. Реснички слиплись, бровки подрагивали и изгибались в гримасе боли, губы немного тряслись, а из горла доносились слабые поскуливания и всхлипы. Потерял сознание от болевого шока. Организм все-таки не выдержал и решил сжалиться над бедным хозяином. Не надолго. Чонгук не позволит ему так легко отделаться. Чон отбросил окровавленный молоток и начал похлопывать мальчика по щекам, пытаясь привести его в сознание. Лицо омеги с каждой секундой искажалось от боли все сильнее, что говорило о том, что тот начинает приходить в себя. Красные уставшие глаза уставились на мужчину, а изо рта снова вырвались неконтролируемые рыдания. - П-пожалуйс-ста, хв-ват-тит, - Юнги умоляюще смотрел в жестокие черные глаза альфы, не находя там ни капли жалости или сострадания. Чонгук лишь отмахнулся, начиная расстегивать штаны парня. Мин уставился отрешенным взглядом в потолок, пытаясь абстрагироваться, уйти в себя, чтобы не чувствовать то, что еще уготовил для него этот псих. Холодный металл коснулся выпирающей тазобедренной косточки юноши, посылая табун мурашек по изможденному телу. Альфа, сосредоточившись, начал разрезать легкую ткань. Он мог бы их просто стянуть, но раздробленное колено усложняло задачу. Юнги захныкал, когда лезвие прошлось рядом с раненым местом. Почему он не может просто умереть? Где он так налажал, что сейчас должен был через все это проходить? Наверное, в прошлой жизни он был ужасным человеком, творившим страшные вещи, потому что другого объяснения всей этой чертовщине он найти не может. Когда со штанами было покончено, Чонгук проделал то же самое с нижним бельем омеги. Юнги все еще не оставлял попыток сопротивления, отталкивал мужчину, пытался спасти несчастный клочок ткани, но лишь получил болезненный шлепок по разбитой руке, и, тихо плача, прижал ее к себе. Он так надеялся, что альфа оставит его хотя бы в грязной, запачканной кровью и пылью, футболке, но все надежды с треском провалились с характерным звуком лопающейся под напором острого лезвия ткани. Холод неприятно прошелся по нагому телу парня, заставив того сильно вздрогнуть, посылая импульсы боли в ногу и руки. Чонгук поднялся на ноги, расстегивая свои черные джинсы и хищно смотря на покалеченное, но оттого не менее прекрасное и привлекательное тело парня. Член тут же дернулся, натягивая боксеры. Юнги лежал неподвижно, уставившись в потолок и даже не моргая, будто он умер. Чон подполз к нему, аккуратно отодвигая правую ногу омеги. Лицо мальчика не выражало ровным счетом ничего, хотя нет... на нем застыло выражение полной обреченности и, возможно, даже принятия. Свободной рукой альфа схватился за импровизированный кожаный ошейник и снова потянул парня на себя, тут же ловя его губы. Он начал грубо слизывать кровь, при этом цепляя уже немного стянувшиеся ранки, которые под его напором лопались и пускали свежую теплую кровь. Он чувствовал себя оголодавшим зверем, не способным никак насытиться этим сладким вкусным мальчиком. А еще живым, тело будто вновь наполнялось теплом с каждым укусом, словно Чон забирал жизнь мальчика, насыщая ею свое мертвое тело. Юнги никак не реагировал, он не отвечал на поцелуй, но и не сопротивлялся. Он находился в полуподвешенном состоянии - его держала на весу рука Чонгука, сжимающая ремень, который с каждой секундой затягивался все сильнее, снова лишая воздуха. Может, и к лучшему? Альфа отпустил пояс, и Мин упал на пол безвольной куклой, немного сдирая лопатки о жесткие доски. Он даже не почувствовал эту боль, это ничто в сравнении с тем, что было до этого. Мужчина спустился на грудь, оставляя болезненные метки и укусы. Он затягивал тонкую кожу, иногда прорывая ее клыками, пускал капельки крови, так красиво контрастирующие с бледным телом парня, вдыхал этот запах, смешавшийся с нежным миндалем, закатывая глаза в удовольствии. Один за другим кровавые разводы начали появляться на недавно чистом нежном теле, а Чон с маниакальным восхищением смотрел на свою работу. Он огладил мягкий впалый живот омеги, а затем потянулся к правой ноге мальчика, поднимая ее и сгибая немного в колене, открыв себе тем самым доступ к парню. Альфа свободной рукой провел пару раз по вставшему члену, а после приставил его к юноше, надавливая на колечко мышц. Юнги, непонятно на что надеясь, умоляюще заглянул в глаза своему мучителю, а потом, в который раз, истошный крик заполнил хижину, когда Чон резко толкнулся внутрь вмиг сжавшегося парня. Альфа грозно рыкнул, потому что стенки сопротивляющегося омеги сильно сдавили член, не позволяя ему продвинуться дальше. Мало того, что он вставил насухую, что априори затрудняло его движения, так этот сучонок еще и не пускает его. Мин громко плакал, прося выйти из него, но мужчина лишь наотмашь ударил его по щеке, и, не дожидаясь, пока парень придет в себя, начал с остервенением вбиваться в молодое тело. Послышались противные хлюпания. Альфа порвал его, и теперь кровь облегчала ему действия. Омега со всеми имеющимися в нем силами начал бить Чонгука, пару раз заехав ему по лицу, другие удары приходились на шею, плечи, грудь. В нем будто открылось второе дыхание. Боль привела в чувства. Юнги царапался, оттягивал, желая вырвать, волосы мужчины, вертелся, забыв о боли в руках. Сейчас это было не важно. - Блять, прекрати, сука, дергаться! - взревел альфа, когда Мин зарядил ему в нос, сбивая с темпа. Он кое-как поймал неугомонные руки омеги и до хруста сжал их, с громким стуком ударяя ими об пол и еще грубее насаживая парня на свой член. - Маленькая бесячая мразь, - зло прорычал Чонгук в самые губы зажмурившегося от боли мальчика. Тело Юнги скользило по полу от рваных сильных толчков, а кожа буквально стиралась и горела от появляющихся на ней ожогов. Парень уставился в потолок, смотря на отражающиеся на нем тени. Его хрупкая и почти неподвижная, и альфы, который своей массивной спиной закрывал омегу. Юнги смотрел на тень, но видел там монстра, такого, который даже в ночных кошмарах не приснится. Огромный, страшный, жестокий и злой. В нем нет ни капли жалости или сочувствия, его мозг запрограммирован на то, чтобы мучать, а затем убивать. И он попал в его лапы. Чонгук ускорил движения, видимо, приходя к разрядке. Он часто громко дышал, обдавая ледяным дыханием ухо мальчика, крепко сжимал уже посиневшие и онемевшие руки омеги, вдалбливаясь в поломанное тело с неистовой силой. - Блять! - прорычал альфа, заполняя Юнги, а после несколько раз уже лениво скользя внутри парня по своей сперме, проталкивая ее как можно глубже. Чистый кайф разлился во всем теле, пуская приятные импульсы в каждую клеточку. Чонгук вышел из парня и посмотрел вниз, туда, где кровь смешалась с его спермой, растекаясь маленькой розовой лужицей под мальчиком. Красиво. Как он любит. Омега лежал неподвижно. Слез уже не было. Высохли. Все, кажется, выплакал. Ну и хорошо, надоела уже эта раздражающая влага. Он боковым зрением увидел, как альфа взял что-то со стола, противно чиркнув по дереву. Юнги слабо повернул голову, когда увидел направленное на него дуло пистолета. И когда мужчина успел положить его туда? Это же тот пистолет, из которого, вероятнее всего, этот ненормальный выстрелил в милого старика, желавшего помочь обреченному Юнги. Простите. А сейчас оружие было наставлено на него. Сколько сейчас времени? Внезапная мысль пронзила голову омеги, такая грустная, пропитанная болью и отчаянием. Возможно воспаленный мозг, не зная, как справиться с критической ситуацией, решил отвлечь сознание от всего происходящего. Должно быть, два часа уже давно прошли... Сейчас бы я уже скорее всего был дома, в папиных объятиях. Телефон, оставшийся на полу в машине, наверное, уже не раз нарушил лесную тишину веселой легкой мелодией, так не вписывающейся в эту жуткую мрачную атмосферу. Так тоскливо. Так больно. Если бы я только не свернул сюда. Если бы я только не решил сократить путь, чтобы поскорее оказаться с родными. Почему я должен проходить через все круги ада, еще даже не попав туда? Прямо на земле. Неужели, моя жизнь действительно закончится так? Почему судьба ко мне так жестока, чем я мог обидеть ее? Я же никому ничего не сделал. Просто оказался не в то время, не в том месте. Разве это оправдание? Неужели у меня нет совсем никакого шанса, хотя бы самого маленького, крохотного? Так хочется хотя бы в последний разочек посмотреть на родителей, обнять их, поцеловать, сказать, что люблю. Бедные папочка и отец, вы только держитесь там без меня, не скучайте сильно, не корите себя. Я буду всегда рядом, я не брошу вас, мои любимые. Буду приходить тихо по ночам, не тревожа ваш и так неспокойный сон, садиться в уголке комнаты и охранять, отгоняя всех монстров, от которых сам, к сожалению, не смог спастись. Вы не плачьте сильно, не нужно. Пожалуйста, живите за меня. Все, что не успел прожить я. Будьте друг у друга, вы справитесь. Отец, ты поддерживай папочку, ты же знаешь, сердце у него слабое, но я уверен, ты сможешь ему помочь. И сам держись, ты же настоящий альфа! Самый сильный на свете, тот, кто всегда защищал меня в детстве от маленьких альфочек, которые дразнили и задирали меня; дул на ранки, обрабатывая их перекисью; покупал мне сладости и мои любимые рисовые пирожки, называя меня самого при этом милым вкусным пирожком. Помнишь, как мы с тобой получили награду в первом классе за лучшую подделку среди всех школьников? Ты тогда был с перемотанным пальцем, потому что поранился, выпиливая дощечки. Порез был глубокий, и тебе было очень больно, я знаю, но ты сказал, что это пустяки и до моей свадьбы обязательно заживет. Раньше зажило. И слава богу. А помнишь, мой двенадцатый день рождения? Папа подарил мне щенка. Ты сначала не хотел его, ворчал, что не любишь собак, а потом спал с ним в обнимку, гулял рано утром, позволяя мне отоспаться перед школой. Ты позаботься и о Холли, пожалуйста. Я знаю, что ты и так души в нем нечаешь, но... просто люби его теперь и за меня тоже. Папочка, ты сильно не раскисай. Не изводи себя. Со мной все хорошо. Ты только пей таблетки, следи за здоровьем. Сначала будет сложно, я знаю, этого не избежать, но все пройдет. Время залечит. У тебя есть отец и Холли, вы втроем сможете пройти через все, что вас пока только ожидает. Твой запах спелых нежных персиков будет со мной навсегда, не важно, где я окажусь. Я не знаю, если ли рай или ад, есть ли вообще жизнь после смерти, или, может, душа моя сейчас просто распадется на маленькие частички, а ветер разнесет их по всему миру, показывая все то прекрасное, что я не успел увидеть. Какой бы исход ни был, вы всегда будете со мной, во мне, а я в вас. Папочка, отец, я люблю вас так сильно, жаль не могу сказать вам это в лицо, но я рад, что успел поговорить хотя бы с папой по телефону перед тем, как моя жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов, достигнув точки невозврата. Успел услышать нежный, наполненный лаской и заботой голос. Спасибо, что дали мне жизнь, я старался жить так, чтобы вы могли гордиться мной. Простите, что так вышло. Люблю вас, мои родные. Ваш Юни. Раздался выстрел.