В моëм тихом омуте.

Фильм уже подходил к концу, время стремительно близилось к пяти часам вечера. Место в ресторане было забронировано на шесть, что приводило в чувство, подталкивая поскорее собраться и выйти из дома. Только вот лежа в объятиях другого человека, а тем более Коли, Ваня совсем не имел желания вставать и менять местоположение. Любая мысль по этому поводу заставляла загрустить, а улыбку на быстро сменить слегка опечаленным выражением лица. —Чего кислый-то такой? Нам пора, давай, — твердил Лебедев над самым ухом, из-за чего мурашки начинали бегать по телу. Пока русоволосый пытался встать с мягкого местечка, его друг уже был готов к этому времени, хоть и самому подъем дался довольно не просто. —Ещë пять минут и встану, правда, обещаю, — умолял младший, засматриваясь на чужое лицо и пытаясь жалобные глазки сделать, чтобы и правда позволили. Он чувствовал себя школьником, который просит маму школу прогулять в субботу или поспать лишние пять минут, ведь точно успеет к звонку. —Мы так опоздаем, Ванечка, — от ласкательной формы имени, щëки покрылись легким румянцем, а глаза забегали в поисках того, что могло бы словить взгляд. — Нам правда уже выходить пора, там круто будет, давай. Наконец поднявшись с постели и натянув одежду потеплее, они вышли из дома. Коля любил дорогое такси, а вот Ваня наоборот, максимум заказывал комфорт и то, ради приличия. Тратиться на такие мелочи не особо любил. Но, раз сегодня машину заказывает старший, второму придëтся тихо терпеть и смущаться из-за неудобства. —Нам минут сорок ехать, не меньше. Хочешь, можем ещë посмотреть что-то, — предлагает Коля, садясь вместе с Ваней на задние места. —Не нужно, ты же знаешь, мне не очень хорошо в машине, укачивает всегда. Я, лучше полежу. За окном меняются дома, с каждым разом расстояние до места назначения уменьшается, а вот светло-русые мягкие волосы уже лежат на чужом плече. Ваня тихо посапывает на ухо своему другу, только вгоняя его в краску. Лебедеву приятно от такой незначительной близости, которая заставляет биться сердце чуть чаще, а мысли менять в положительную сторону, мечтая о взаимности. —Просыпайся, мы приехали, — трясёт слегка за плечо Коля и наклоняется к чужому лицу, заставляя открыть глаза. Они уже заворачивают к ресторану, а значит, пора готовиться выходить, потому что приехали они позже положенного. Русоволосый открывает лениво глаза, попутно поправляя свою чëлку, что постоянно падала на глаза. Вместе с другом они выходят из машины, направляются в популярное заведение и заходят в огромный зал, где садятся в самый угол помещения, отгораживаются от остальных людей. Сразу открывают знакомое меню, выбирая однотипные блюда, что всегда и заказывают себе. Пробовать что-то новое - настроение отсутствовало. Парни сидят, не обращая совершенно внимания на окружающий их шум, ведь между ними густое молчание, а ничего кроме него сейчас не заботит. —К нам Серëжа Жожо подойдёт, поговорить надо, — говорит Ваня, открывая переписку с другом. — Хорошо? —Прости конечно, но нет. Мы вдвоëм сидим. Да и не особо лажу я с ним, ты же сам это знаешь, — возмущается Лебедев, меняясь явно в настроении, злиться начинает, а это Бессмертных редко мог увидеть. —Коль, да ладно тебе. Мы посидим, тему одну обговорим и разойдëмся. Пожалуйста. Мне это очень надо, там дело пяти минут, не более. —Ты меня слышишь вообще? Вань, это хуево с твоей стороны! Пошли его, не нужно с ним ничего обговаривать. Кто сидел с тобой после стрима, который опустошил полностью? Или тебе напомнить кто же привëл тебя к этому опустошению? Нахуй он тебе после такого вообще нужен? Правда есть желание поговорить с ним? Прикалываешься? — а второй лишь вопросительно смотрит. — Окей, считаешь, что со всеми надо иметь хорошие отношения, не хочешь ни на кого злиться, понимаю. Но не больше пяти минут, я не выдержу. Между ними вновь молчание. Теперь ещё более холодное и колкое. Напряжение в воздухе мешает дышать. Обида друг на друга накрывает. Слышать никого не хочется, а выговориться тем более. Опять они сидят в этой давящей тишине, не в силах начать разговор. А ведь так хорошо день начинался, такие шансы были. Лебедев винит себя, проклиная, что сорвался и слишком эмоционально выговорился, не стоило. Ваня этого не заслуживает совсем, потому что делает это не со зла совсем, а наоборот, всем помочь хочет. Бессмертных корит себя за то, что решил, что сейчас подходящий момент. Оказывается нет, только испортил всё. —Привет, Ванечка, — подходит к столику кудрявый парень, в своей привычной весёлой манере здоровается. Жаль только, что Ваня больше не смотрит на него с неким огоньком в глазах и тëплой улыбкой, как раньше было, он больше не чувствует что-то странное рядом. —Здравствуй, Коль, — протягивает руку второму, а тот лишь кивает в ответ. —Ладно. Вань, я так то извиниться пришëл, по делу, — он садится на мягкий стул напротив. — Неправильно я тогда выразился на стриме, понимаю как тебе обидно. Сорян, бывает, не всегда слежу за словами, сам же знаешь. —Не понимаешь, — отводит русоволосый взгляд, цепляя грустное лицо друга. —Вань, мне правда очень жаль. Даже, если ты думаешь, что это не так. Всë же между нами и было что-то большее, прости. —Почему нельзя было это сказать в моменте? Рассказать то, как всë было? Или хотя бы написать мне потом нормально? Ты же знал точно, что до меня это всё дойдёт рано или поздно. —Да, нужно было сказать, да, идиот тут я. Но я очень хочу извиниться, ведь понимаю, что натворил. Правда, Вань, не думал, что ты это так воспримешь близко к сердцу. —Знаешь, что ты натворил вообще? Ты правда считаешь, что одним "прости" тут можно обойтись? В голове до сих пор рядом с тобой только одно слово стоит: "лицемер", ни другое, — так же обидно произносит младший, потому что больно не на шутку, что так легко относятся к ситуации. И только тогда до Серëжи, кажется, всё же доходит. —Блять, правда?—парень явно выглядит уже более напряженно, больше нет легкой улыбки.— Но я это сделал, скорее на публику, не хотел тебя задеть. Да, нужно было с тобой поговорить, извини, проебался, сильно. Если всё же простишь, то буду рад, — хлопает по плечу, вставая с места и без прощаний уходит, не видит смысла продолжать этот разговор. Тошно от чужого пренебрежительного отношения к этому всему. И вновь повисает эта больная тишина, что раздражает чуть ли не до слёз. Разрушающая всю атмосферу и весь уют, что присутствовал ранее. Больно где-то внутри, глубоко в груди. Хочется плакать, домой в тёплую постель и забыть Пешкова, как страшный сон. Хочется спрятаться и не вылазить, убежать от всех насущных проблем, пытающих настигнуть тебя каждый день. —Прости, Коль. Думаю, что и правда не стоило звать Жожо сюда, не посоветовавшись с тобой, — Бессмертных находит в себе силы, потому что портить всё в концы сегодня в планы явно не входило. —И ты, я тоже хуëво себя повëл, хотя тут ничего такого нет, пиздец агрессии вкинул, — они тянут друг другу руки, в знак примирения. Хоть у них есть силы вести себя адекватно. — Кстати, я всë ещë жду тот арт. —Да, точно, — сразу улыбается, потому что Николай в хорошем настроении уже обозначает успех. Парень заходит в избранное в галерее и отправляет рисунок в телеграм. — Ахуенно, но в реальности было бы интереснее конечно. —Может повторим тогда? — случайно озвучивает Коля, удивляясь тому, что первым про это упомянул не он даже. Поднимает взгляд, отрывая его от экрана телефона. Еле-еле сдерживает подступающий смех. — Ладно, тут у Братишкина вечеринка будет, давай со мной? —Да ну, не ждут меня там, забей. —Ждут, ещё как, как минимум сам Вова, Хесус и Гаечка, — смеëтся над последней, добавляя: — Ладно, но ты едешь со мной, это точно, — Ваня тяжело выдыхает, соглашаясь. — Тогда завтра проснëмся, соберëмся и к ним поедем сразу. —Мы? Прости, конечно, но как ты меня собираешься разбудить? Ты в себя поверил? Студента хуй разбудишь, напоминаю. —Поехали у меня переночуем? Приглашаю, посидим и поговорим о всяком, а позже спать ляжем, — младший немного удивляется, но всë же отвечает радостное "да". — Ну и вот, разбужу как-нибудь, это уже утром решим. Они вновь смеются, забывая о произошедшем. Радуются искренне, что наконец всë хорошо сложилось, может и не у всех, но у них двоих так точно, что их вечер не испорчен, как казалось ранее, когда настроение было ниже плинтуса, что они вновь улыбаются и смеются с очередной глупости старшего. На Пешкова уже плевать становится, может тот и правда просто другой и не может поставить себя на чьё-то место, может сам бы он такие чужие слова так близко не принял бы. Может и правда стоит простить, а не строить из себя обиженку, может, это и правда пустяк, и только в глазах русоволосого столь значимо выглядит. Прохладный ветерок на улице пробивается сквозь щели окна, морозя неприятно кожу шеи. Ваня накидывает капюшон, прикрывая нежные участки тела, чтобы так сильно не ощущался колкий холодок, ведь заболеть совсем не хотелось, в планы это явно не вписывалось. Завтра важный день, с Колей. И стоило бы оторваться максимально, забывая о всех бедах, о Лебедеве явно не получится, но это можно пропустить, и расслабиться полноценно в приятной компании знакомых ребят. Как минимум пересечься с Братишкиным хотелось ужасно, предвкушая свой же восторг, кажется, даже трепет от этого в груди рос. Вовой он восхищался ещё со средней школы, не пропускал ни один стрим и откладывал деньги со столовой на донаты, радуясь, что его сообщение читают и отвечают, отвлекаясь от игры. Когда Николай смог прорваться, набрал популярности немного, то не упустил возможность позвать в дискорд с Семенюком и Бессмертных, который заикался ужасно от страха, но потом слёзно благодарил за такую возможность. Тогда он осуществил чужую маленькую мечту, а такое явно не забудут. И хоть русоволосый сейчас мог легко попасть на почти любой стрим, просто написав об этой просьбе, крутился у всех на устах, забил весь Тик-ток эдитами с собой, но Братишкина всё ещё не мог воспринимать обычным человеком в своих глазах. Всё ещё не верил, что тот ему отвечает в личке и зовёт на совместные трансляции.