Неидеальный мир Сокджина: Враг

От чего у людей сбивается дыхание? Почему легкие прекращают свою работу? Ведь причины от отключения системного блока ничего нет. Но она все же даёт сбой. Почему рядом с ним моё сердце колотится так, что способно выпрыгнуть. Возможно, это адреналин от случившегося. Буду считать, это именно так. Сейчас под моей ладонью я не чувствую стук его сердца, когда мое способно работать за нас двоих. Кортеж скорой словно замедлился, и я готов поклясться, что татуированный сжал мою руку в своей, а потом снова отключился. Я проверил пульс и немного выдохнул, когда уловил венку, которая прямиком была в плену у сердца. Я не знал, что это за человек, но я так был рад, что он пытается выкарабкаться и выжить, чему бы это ему не стоило. Меня привлекали альфы с сильным и моральным духом. Сильные люди прежде проходили через самое трудное. Но каким бы не была его судьба, это не значит, что другим её тоже нужно разбивать. Да, я уважаю таких людей и восхищаюсь. Но не теми, кто способен убить, даже не моргнув. А значит, не моего поля ягода. Моя мораль совсем другая, как и жизненные принципы. Мы наконец-то доехали до больницы и стали заводить каталку в здание. Я одновременно начал давать интернам указания, чтобы они решили то, что нам нужно для пациента. — Прошу быть шустрее. Он потерял очень много крови. Добираясь до нужного этажа, Джин громко проговорил. — Рана из огнестрельного оружия. Пуля разорвала и вылетела. Заграждая путь охране пациента. Медбрат сказал. — Вам сюда нельзя. Остановившись за порогом операционной, Джин выдохнул, осматривая свои руки в крови, а потом оглянулся и увидел пару глаз которые осматривали его с нечеловеческим выражением лица. Словно это он выстрелил в их человека, а не спас. — Профессор, мы вас ждем. Все готово. — Да, я иду. — Переодеваясь в мед.форму Джин, поспешил, к пострадавшему. Перед тем, как вколоть анестезию, Джин приблизился к уху татуированного и тихо произнёс. — Не бойся, на этот раз я тебя спасу. Но на второй раз не попадайся в мои руки. •То же время. Ожидающие в холле• Чимин, переступая с ноги на ногу, плакал, нервно перешептываясь — Он знал что все так произойдёт. Не послушали. Вы не послушали его. Смотрите, что теперь произошло. — Заткнись! Он все ещё жив! И дал пощёчину по нежной коже Чимина Хоби. — Я тебя ударил, чтобы у тебя была причина для рыданий. Ты его левая рука, а значит, будешь вести себя подобающе. Юнги подошел к Хосоку и вложил ему в руки пистолет. — Это пусть будет у тебя. Пуля, в которой тебя стреляли. ( стреляли в него, но Гук закрыл его собой) Глава семьи Чон Джи Вон с раздражением начал спрашивать. — Кому я доверил своего сына? Кто там делает операцию? — Босс, в этой больнице нет наших врачей. Только здешние. Не волнуйтесь, они не посмеют, не вылечить Чонгука. — С нотками сарказма выговорил Юнги. — Ловя медбрата, который шёл в операционную спросил. — Кто делает операцию Чон Чонгуку? — Профессор Ким Сокджин. Он лучший из лучших в этой больнице. — Ещё лучше. Думаю, он взрослее и умнее. — Выдавил появившийся со спины Юнги Хоби. — Простите, но мне нужно идти. •После операции• Джин переодевался в ординаторской. Как кто-то постучал. — Войдите. — О, это ты ещё лучше. — Подбежал к Джину Сан. — Что ты сделал. Все только о тебе говорят. — Он умирил. — Укоризненно посмотрел Джин на Сана. — Умер. Итак. Это ты его вернул. Кто эти люди? У больницы кучу машин, ещё и пресса пришла. — Не понимая ничего, Сан был в ужасе. Ли Мин Хо влетая в ординаторскую. — Что происходит. Везде люди с оружием. Я через пожарный выход вышел. — Ничего такого не случилось. Люди так люди, только с пушками. — Поворачиваясь в сторону Сана, он добавил. — Сан, я лечу людей, не смотря, что за его спиной целый список разного. — Даже если он сын одного из баронов. Мафии? — Да, даже если будет сыном самого Сатаны. В дверь снова постучали. После в ординаторскую заглянул охранник. Того красавца. Джин с отвращением посмотрел на него и процедил. — Чего вам? — Консильери хочет видеть вас. — Охранник, приоткрывая дверь, показал Мин Юнги, который с усмешкой смотрел на Джина. С лицом пофигизма, как любил Джин делать, он вышел в холл и направился прямиком к Юнги, с вызовам смотря на него сверху в низ. Давая понять, что ему все равно, с какими опасными глазами Юнги на него смотрел. Одновременно отмечая, что этот Консильери весьма красив с глазами льва. Но черт ногу сломит, если он начинает говорить. Ведь одними лишь словами может уничтожить. С такими в карман за словом не полезешь. Но ведь и Джин не из пальца сделаный. — Я вас слушаю. — Смазливый. Мы тебя берём врачом на постоянной основе. — С чего вы взяли, что я соглашусь? — Нам нужен ты! — Почему? — Попытавшийся убить снаружи попытается и в палате. — А оно мне надо? — Надо. Поверь… надо. — Приближаясь совсем близко к Джину, Юнги начал угрожать. — А иначе вы…. — Не успел, он как прежде, Джин сделал шаг вперёд. — Пожалею? — С усмешкой проговорил он. Вы видите мои глаза? — Вижу. — А страх в них видите? Внимательно рассматривая Джина, Юнги выпалил. — Нет! — А потом обернулся к своим подручным и засмеялся. — А смазливый-то у нас с яйцами. — Верно. Не нужно в моей же больнице раскидываться громкими словами. — Подойдя ближе. — Вы находитесь на моей территории, и поэтому кто знает, что с вами может случится за углом. Ручки у меня из того места растут. Не успеете моргнуть, как разрежу сонную артерию. Так что подумайте много раз, перед тем, как ставить свои условия мне. — После этих слов Джин развернулся, заходя в ординаторскую. — Ни слова Чимину и Хоби. Иначе убью. •Спустя две недели• Смена прошла успешно. И ещё одна успешная операция поднимала мне настроение. Когда я своими руками давал второй шанс отчаявшемуся, я наполнялся энергией. Я всегда хотел быть тем светом для людей, которые уже давно отчаялись. Люди должны получать второй шанс, кто бы ни был, но кроме тех, кто давно уже исчерпал этот лимит. Два шанса – это достаточно. А когда даёшь ещё и ещё, люди начинают развешивать на вашей шее ножки и пользоваться этим. Тем, кому я давал эти шансы. И те, кто не понял моей искренности и доброты, давно в моем личном чёрном списке. Нет, я не моральный урод, который всех зачисляет в этот список. Просто я устал быть дураком. Если они не понимают, то зачем стараться? Зарабатывать баллы хорошими деяниями? Ну, уж нет, я не собираюсь этого делать. Мое безразличие им дорого обойдётся. В больнице была суматоха, так как поступили пациенты с тяжелыми ожогами. Произошёл крупный взрыв в торговом центре, и всех пострадавших привозили к нам, потому что «Ассан» самая ближняя и крупная больница. Так же поступали разные вызовы, и скорые одна за другой отправлялись по адресам. — Профессор, простите, я совсем не успеваю. Понимаю, вы не должны этого делать. Но врачей не осталось, кто мог бы поехать на вызов. Произошла авария, человек застрял в машине. Мы не можем поехать. — Хотите, чтобы я поехал? — С готовностью предположил Джин. — Да. Если вам не трудно, пожалуйста, поезжайте. С вами поедет интерн. — Конечно. Я поеду. — Джин начал собирать инструменты, потому что не знал, в каком состоянии пострадавший. — Джннни, ты мне нужен. — Прибежавший Сан резко прокричал, переусердствуя. — Прости, Санни. Я еду на вызов. — Как это профессор едет на вызов. Больше никого нет, что ли? Все, кроме тебя, вымерли? Нас настиг апокалипсис? — Сан, ты рождённый чемпион. Честное слово, запас слов у тебя переполнен на год. Конечно, я еду. Что такого, если у меня звание чуть выше? Я врач. Я должен. — Да я не удивлён. Ты же, мать его! Ким Сокджин – единственная надежда нашей больницы. — Все, не болтай много. Я поехал. Удачи с операцией. Я знаю, ты все сможешь, ведь я тебя учил. — Джин, подмигнув, выбежал на улицу. — Вот же смазливый засранец. За что я уважаю его. Скорая тронулась, и мы с мигалками выехали на главную дорогу. Машины уступали нам дорогу, за что им спасибо. Но мы ехали уже минут 20 и я никак не доезжали. — Простите, водитель. Где произошла авария. Что мы так долго едем? Пострадавший можнет умереть. Каждая минута важна. — Не понимал Сокджин. Ему хотелось быстрее оказать помощь. — Мы скоро доедем. Авария произошла на автостраде на перепутье в Пусан и Тэгу. Мы скоро будем на месте. — Хорошо. Прошу, прибавьте немного газу. — Так точно. Джин развернулся и сел, как полагается. Но потом увидел на месте другого интерна –Ушика. У него изменилось настроение, когда его увидел. — Боже, почему это ты. Бездарность. Больше никого не было, кто мог бы поехать? Чем ты мне поможешь? — Прошу прошения. Но я вас ещё удивлю. — Меня ничем удивить. Даже не старайся. Если я не вижу потенциала с первой нашей встречи, то далеко ты не пойдёшь. Зубрёж – это не выход. Где твои навыки? Я бы стал тебе наставником сам, но не люблю тратить время на то, что не хочет учиться. Ведь ты не за этим здесь, верно? — Джин посмотрел ему прямо в глаза, давая понять, что он просек его план ещё с первой встречи. — Да, вы правы, Сокджин. Вы отличный врач, и я даже рядом с вами не стою. Но зато другие качества лучше. Джин увидел через окно, что они проезжают заросли, а потом лес. Не совсем то место, куда нужно. Лишь потом, поняв, что он в ловушке, Джин слишком поздно осознал, что его обвели вокруг пальца. — Я так понимаю, никакой аварии нет? — Верно. — С ядовитой улыбкой проговорил Ушик. — И вам пора спать, Сокджин. Ушик, схватив его, вколол ему наркотик. Который ослабевает тело и затуманивает разум. Джин схватился за шею, куда был, сделал укол и медленно начал сползать с сиденья. Постепенно отключаясь, Джин успел проговорить. — Конченый ублюдок. Ты только подожди…я…я.. Голова так сильно гудела, все отдавалось эхом. Я не мог открыть глаза, когда каждый раз с трудом улавливал отрывки диалога. После очередной попытки я смог постепенно открыть их. Понял, что привязан цепями вниз головой, от чего и болела голова. Возле меня на корточках сидел Альфа. Этот мерзкий запах сигар. Я не мог спутать ним с чем. Раньше в доме отца я всегда его чувствовал. И это подействовало на меня отрезвляюще. Со стороны открылась скрепя дверь. И я услышал шаги в мою сторону. Не трудно было догадаться, кто это. Тот, кого я больше всех ненавижу. Он вышел из темноты на свет одиноко под свисающего прожектора. — Джинни, Джинни, Джинни. Вот мы и встретились. — С насмешкой проговорил старый. — Надо же, ты ещё дышишь, чертов ублюдок. — Злобно процедил Джин. Посматривая на него снизу верх — Почему я не удивлён? — Годы летят, а твой грязный язык все такой же. Джинни, детка, ты стал только краше. Но над речью надо поработать. — Оглаживая бёдра Джина, промолвил отец. — Сукин ты сын. Надеюсь, ты меня сильно привязал. Если нет, то я по кусочкам буду разделывать тебя, а потом скормлю твоим же псам. — Дерзко ответил Джин, облизывая губы. — Ты тот, кто сейчас весит и болтается, как рыбёшка, которую поймали. И ты ещё мне угрожаешь? — Не недооценивай того, кто умеет пользоваться ножом. Сука. — Джинни, прекрати. Все, твоя песенка спета. Ты выйдешь за сына барона другого клана. Я не трогал тебя все эти годы, а сейчас ты сделаешь тебе предначертанное. — Ты совсем связь с миром потерял в своей пучине? Я умру, но не сделаю того, что ты просишь, обдолбанный. С задней стороны резко пробежалась дикая боль. Псина отца ударил меня в поясницу, от чего я скривился в лице. Потом последовало еще пару ударом, но уже в голову и живот. — Ты не протянешь долго. И рано или поздно согласишься. — Прокашливаясь кровью, Джин выпалил. — Ни за что на свете. Можешь убить меня. Я не боюсь, выблядок. От чего после моих слов последовал мощный удар в челюсть. Ещё сильнее затягивая цепи и надевая на меня тканевый мешок, а потом, начиная обливать водой, чтобы я захлёбывался. — Прокашливаясь Джин с сумасшедшей улыбкой проговорил. — Шакалы. Вы думаете, я лгал, что мне не все равно, умру я или нет? Да мне похуй. — Мы поняли тебя. Но от долгой пытки ты сдашься. Красота. — Пошёл ты в баню. Мусор. Окончательно сбивая воздух с лёгких, мне прилетел удар ногой на рёбра и голову. От чего я начал терять сознание. Закрывая глаза, я услышал их разговор. — Не бить сильно. Не по его лицу, рукам и ногам. Нам его ещё демонстрировать перед тем, как передадим . После его передачи наш договор должен прийти в силу и поставки возобновятся. Так же вражда прекратится, и мы сможем работать поставками за пределами Кореи. Я ругал себя за то, что не увидел, кто сидел в скорой. Как я мог пропустить это? Видимо жажда помочь человеку мне затмила разум, что я заметил что-то неладное только под конец. Будь оно все проклято. Они не смогут меня убедить стать, чей-то шлюшкой. У них нет ничего на меня, чтобы использовать как рычаг давления. И поэтому ничего не поможет. Либо я умру, либо снова сбегу, но перед тем как сбежать сожгу это место. Меня вывел из полуобморочного состояния знакомый родной голос, который говорил не правильные вещи. — Ну как. Он ещё протестует? — Да. Крепкий орешек. Джин не мог поверить, что Джун и вправду так низко пал и стал верной псиной отца. От обиды и боли Джин прослезился. Тот, самый родной человек ударил ножом в спину. Тот за кого Джин вступался и всегда получал ремнём по спине от отца. Боль так сильно просочилась, что заболело все тело, словно наполнилось ядом. Мое тело постепенно начало гореть и биться в конвульсиях. Я так провисел целый день, и от того, что долго находился в таком положении кровь перестала циркулировать, иноги и руки теряли способность двигаться. Я больше не смог сдерживать рвотный рефлекс и сильно закашлял, от чего начал задыхаться. В таком подвесном положении, да ещё вниз головой, было для меня уже опасным. Я чувствовал, как вены на шее расширяются от каждого кашля, а голова начинает пульсировать все сильнее и сильнее. Ещё чуть - чуть и я отключусь надолго. И только врачебное вмешательство меня спасёт. Намджун перевернул меня в правильное положение. Развязывая ноги и руки. — Джинни — Зря ты это только сделал. — Я хотел хорошенько дать ему по заслугам. Но долгое повешенное тело дало о себе знать. Я сполз вниз, от чего Джун стал придерживать меня. — Тише, тише. Я здесь, и я тебя держу. Облокотись на меня. — Приглаживая Джина за волосы, проговорил он. — Преедателлль. Тыы чудовище. Отппусти меня и не трогаай своими грязными по локоть кровью руууками. — Ну что ты. Тише, мой сладкий. Как я по тебе скучал. — А я вот нет. Мерзость. Ненавижу тебя, слабак. Ты конченый выродок своего отца. Иди, убейся. У тебя нет своей силы воли? Обязательно нужно под кого-то нагибаться? Или без этого никак? — Не говори, чего не знаешь. — А то, что я вижу, не достаточно? Это нормально, по-твоему, держать меня здесь? — Не было больше выхода. — Выход есть всегда, стоит только включить свои мозги! — Тебе легко это говорить. — Правда что ли? Ты ли это мне говоришь. Или кто-то за тебя говорит? Вы ждёте, что я с распростертыми объятиями приму вас? Боже, лучше убей меня. Какой позор! Меня осматривали, как говядину на стейк. Словно я деликатес. Почему все так сложно и почему омегами пренебрегают. Мне хотелось плакать и очень горько, но я держался. Рано или поздно я и этого не смогу сделать. Силы иссякнут, и я буду подобно овощу. Но как больно осознавать, что один из тех, кто это делает мой собственный брат. Меня посадили на кресло и завязали стяжками. После начали купать, а волосы перекрашивать в блонд. От одного я услышал. — Его не нужно сильно приукрашивать. Он и сам готов. Красив и чист. Да ещё и девственник. — За это будет высокая ставка. Они должны разрешить нам поставки в Гонконг.