Неидеальный мир Сокджина: Враг

Вопреки своей семье, я выучился на кардиолога и нейрохирурга. Отец был против, но я сбежал и жил все эти годы один, изучая медицину. Я знал, что за мной идёт каждодневная слежка, вплоть до той поры, что отец отправил своего подручного в мое отделение под видом интерна. Возможно, они считают меня слишком наивным и не знающим этого мира. Но постоянно забывают, чей я сын. Забывают, под каким давлением я рос. Как меня учили быть сыном главы криминальной группировки "Корё". Меня растили, точнее выращивали, как овощ, чтобы продать, словно на рынке, или хранили подобно экспонату, чтобы подарить какой-нибудь очередной группировке в своих целях. Я задавался вопросам, как можно родиться со всем и одновременно ни с чем. Я был никем, пока не сбежал и не стал кем-то. Я знал, что затишье перед бурей так или иначе снова ворвётся в мою дверь, но я так же понимал, что не должен допустить это снова и возвести вокруг себя непробиваемую стену. Я не любил то, что вихрем окутывает и одновременно сжигает всю человечность и все принципы живого человека. Боялся снова втянуться в тот преступный мир, когда итак моя свобода висела на волоске. Я мог уехать в другую страну, пересечь все реки и моря, перелететь все пустыни, попасть на необитаемый остров, переселиться на другую планету - Рассу, но меня нашли бы и там. Поэтому я решил не убегать, не прятаться, а выучиться и стать достойным человеком в этом непростом гребанном мире. В отделении меня считали несносным, высокомерным человеком. Это была неправда. Я не был таковым. Некая маска и ширма, за которую я не разрешал заглядывать в закулисье даже самому себе. Ведь за ширмой было много шрамов, которые просто так не исчезнут и не станет все хорошо. Ширма помогала продвигаться дальше по заданной мной траектории и не сворачивать, куда не надо. Этим принципом я жил и вёл себя самого, чтобы не опуститься до той степени, что я просто не смогу подняться. Это был протест. Не все знали, что я омега. Только близкий друг Сан и некоторые специалисты нашей больницы. Остальным знать было незачем. Я притуплял свой естественный запах антидепрессантами, и из-за этого меня считали либо альфой, либо бетой. Сказать честно, меня не волновало то, о чем говорят за моей спиной. Так легче жилось. Из глубочайших раздумий в чертогах разума. Джина вывел Сан, вошедший в ординаторскую с пончиками и кофе в руках. С игривой насмешкой он прошёл вдоль стола и сел в кресло на колесиках рядом с Джином, передовая ему его долгожданное комбо «кофе-понч». — Сокджин, сегодня в отделение поступил новый интерн. Не понимаю, как так вышло. Ведь приём набора новых интернов был ещё полгода назад. — Откусывая пончик, проговорил он. — ( Уж как я понимаю). Сан, ты забываешь, что в этом скверном мире деньги решают все? — Одновременно листая медицинскую карту пациента. Поднял голову на Сана. — Да, но нам он не нужен. У нас полный состав интернов. Обучение идёт полным ходом. Как он их догонит? Нам придётся обучать его? — Досадливо отпил кофе. — Из твоих уст столько вопросов, но так мало рассуждения. Ошибочка. Тебе придётся его обучать, а мне наставлять вас всех. Ты забыл, если главврач утвердил, то его не переубедить. — Вставая со своего места, он прошёлся до соседней стойки с документами. — Ты не видел карту Кан Дон Вона? — Ах ты ж, морда подбордюрная. Но ведь можно постараться? Мне этот Чхве У Шик не по душе. — Ты думаешь, чем я занимался с тех пор, как пришёл на смену. Близкий человек этого, как его там. Чхве. спонсор нашей больницы. А значит, "Асан" не может решиться потенциального спонсора. — Джин навострил глаза, ожидая ответа на свой вопрос. Показывая на пустующее место, где хранятся карты. — Боже, как все сложно! Да к черту этих спонсоров. — А, да, третья полка справа. — Без спонсоров у нас не будет качественного и новейшего оборудования. Раз! Сейчас вылетишь с ноги отсюда - это два, А три! Сам ты плесень подбордюрная! — Джинни, твоя серьёзность ни к чему тебя не приведёт. И ты такой милашка, когда злишься. — Джинни, я тебе дома, А на работе, пожалуйста. Ким Сокджин. — Карты чтобы всегда лежали на своём месте. Передай и другим, пожалуйста. — Ким Сокджин. Ты будешь его пытать? — Возможно, да, а возможно, и нет. — С этими словами Джин вышел из ординаторской и направился на обход пациентов, нуждающихся его назначения и строгого наблюдения. Смена прошла успешно. Никаких летальных исходов и серьёзных поступлений. Что даже, кажется, этот рабочий день удался как никогда. Сокджин объяснил следующей смене все нюансы и небольшие казусы, повторяя несколько раз, чтобы это у них осталось, в голове и не было, никаких ошибок. Ведь каждая жизнь важна и каждый должен получить второй шанс. Толи боязнь или уважение к Сокджину. Все записывали его указания и переспрашивали, узнавая некоторые рабочие моменты. Перед важной операцией Джин всегда созывал консилиум для совместного решения вопроса о диагнозе и проведения операции. На следующей смене у него было запланировано две операции, одна, которая должна длиться 5 часов. Соответственно, нужно подходить к этому серьезно и решить некоторые регулирующие моменты. — Тридцатитрёхлетний Бета с болезнью Бехчета. Провели процедуру Бенталла и три операции из-за воспаления и за псевдоаневризмы и корня аорты. Профессор Ким проведёт процедуру Квадридо-бенталла. — Квадридо. Это четвёртый, разве не пятый? — Но это его пятая операция, но технически это переделка четвёртой. — Растерянно посмотрел на Сокджина. — Я уверен, что вы знаете, профессор Ким. Это заболевание часто повторяется. Даже после пара адгезий все ухудшается и застревает. Операция очень сложная. — Джин укоризненно посмотрел на главврача и процедил. — Тогда почему же вы делали сложную, трудную операцию? — Другие врачи сказали, что они смогут её провести. — Тогда, может, вы проведёте и мою операцию? — Интерн Кан поспешил к Джину, чтобы объяснить. — Простите, профессор Ким, Пациент не доверяет шефу Бану. Он настаивал на новом докторе. — Вы не оставляете мне выбора. Подготовьте все к моему приходу завтра утром. Будьте внимательны ко всем инструментам и большая просьба не опаздывать. Пациента надлежаще подготовить. Надеюсь, вы знаете, как это проходит. *( Болезнь Бехчета — это аутоиммунное воспаление сосудов, характеризующееся склерозом, образованием аневризм и тромбозом. Чаще всего поражаются сосуды слизистых оболочек, кожи, головного мозга и легких. )* После ещё обсуждений болезни пациентов, Джин вышел из кабинета, давая тем самым понять, что консилиум окончен. Остальные раздраженно последовали за ним, обсуждая Джина за его спиной. Особенно выделялся шеф Бан. Бан вылетел из кабинета, жестикулируя своё раздражение руками. — Он делает это специально, чтобы унизить меня. Серьезно. Он не уважает своего руководителя. Он всегда на высоте, потому что талантлив. Он вот - вот взлетит до небес. — Шеф Бан. Он всегда был таким. Разве этого не достаточно - спустить его с небес, а не возвышать? — Ты отбил все мозги? Он делает вашу работу, которую вы скидываете ему. Может, мне вас уволить? — Простите, Шеф. — Эх, это так уникально - болеть в детстве 12 лет аутизмом и в итоге вылечится, но остаться с большими плюсами, как гениальное строение мозга? У него отличная память. И он не заменим. Выходя из здания, Джин направился к своей машине. Чёрная матовая Bmw M5 Competition, созданная, словно для своего хозяина, с красивыми изящными изгибами и проницательными глазами. Выезжая объездной дорогой, Джин резко надавил на педаль торможения, тем самым по инерции подаваясь вперёд. Придя в себя, он пригляделся причине своего негодования. Тэхён, словно потерянный, стоял прямо перед его машиной с вытянутыми руками. Из-за опушённого капюшона Джин не сразу понял, кто это и поэтому был растерян. Видеть своего младшего брата ему удавалось лишь пару раз после своего побега, и то это было рискованно на тот момент. Видеть его таким испуганным - та ещё картина. Тэхёни всегда был красив, словно сошёл с обложки 90-х с самыми красивыми чертами лица и статной фигурой омеги. Будь я альфой и не его старшим братом, то давно пометил бы его. Такой добрый, нежный, уютный. Мой Тэхёни. Тэхён с позволения брата сел в машину, а потом крепко обнял его. Они так бы и просидели, если бы не машина, которая так же как и Джин, пыталась выехать с территории больницы. Тэхён, как обычно делал в детстве, схватил мизинец Джина. Они, не проронив ни слова, проехали всю дорогу. Но в один момент Тэхён с болью в глазах, с дрожащим голосом тихо сказал: — Хён, тебе надо исчезнуть. Я понял, что это почти финишная прямая, понимая слова Тэхёна. Но почему-то сердце так сильно сжалось, что я не чувствовал его стук. Мышцы на пальцах сократились, и я почти в немом крике молил о пощаде. Я не мог поверить, что спустя столько времени меня снова накроет и настигнет эта волна под названием отец. Только спустя пару секунд я понял, что мне трудно дышать, ведь вспомнив все это, я так сильно вжался в сидение, что просто напросто перестал дышать. Меня ужасала лишь одна мысль, что я мог вернуться в тот проклятый особняк с кучей головорезов и кучей правил, чтобы жить. Вспоминать последнею неделю моего прибывания в особняке это сложно. Я пытался забыть, но не смог. Чертовки сложно забыть то, как меня держали в самой нижней комнате, которая уходила вниз в землю. За то, что я был необычным омегой, меня сложно приручить и это было не выгодно отцу. Таким образом, пытались сломить мой дух, но я не сдался, и скорая помощь пришла от моего брата Намджуна, который, наверное, еле как заставил, отца выпустить меня и наверняка отдав, что-то взамен. Я был благодарен, но этого было мало. Я знал, что я товар и рано или поздно буду продан. Лишь это двигало мной, когда я спрыгнул с третьего этажа и сломал лодыжку, но смог сбежать. Я так долго бежал и бежал, не оглядываясь, чтобы не видеть Тэхёновы глаза. Меня подобрал Сан и его родители. По его словам, я был в ужасном состоянии. Благодаря его семье и поддержке я смог встать на ноги и поступил на медицинский. До гроба буду благодарен отцу и папе. Сана. — Почему сейчас? — Небольшие проблемы с другой мафией. Хён, умоляю тебя, беги из страны, пока есть время. — Медвежонок. Я не могу бросить пациентов и больницу. — Но. Но ведь… — Не успел Тэ договорить, как Джин его перебил. — Я справлюсь. Правда, я справлюсь. Не беспокойся, Тэтэ. — Ты же знаешь, он найдёт способ тебя вернуть. Джинни, умоляю, беги! — Тэхён обнял Джина и расплакался. — Ты знаешь, каким стал Намджун после твоего побега? Отец сотворил из него зверя. Джун рушит все и даже не пожалеет тебя. Он даже отправил своего человека в твоё отделение. — Я знаю, медвежонок, знаю. Но не подозревал, что это дело рук Джунни.