Tell no lie

Столас никогда не был не глуп, ясно? Не зря он занимает место принца чертового Ада. Если бы были более подходящие кандидаты, о, Столас уверен, его отец просто послал бы своего родного сына нахуй, увез на какую-то ёбаную окраину столицы и просто бросил бы его. Поэтому Столас не мог быть глуп и наивен. Он был блядским принцем, будущим ко-ро-лем, и его ёбаный отец никогда бы не позволил своему сыну стать тупым куском мяса с красивой оболочкой. Это все равно не отменяло красоты Столаса — яркой, ночной красоты. Ее было не отнять, тем более сам нынешний Король не мог отрицать, что именно из-за его красоты у него и рождались дети от разных жен и любовниц. Честно говоря, этот факт Столаса волновал гораздо сильнее иногда, но это было неважно, особенно когда он подводил свои большие совиные глаза черным карандашом, собираясь в клуб между жёсткими тренировками с отцом. Да, Столас не был глуп… Но иногда ему хотелось поддаться слабостям внутри себя, понимаете? О, ещё одно небольшое напоминание: он был умнее и сильнее многих, если так подумать. Потому что кому нужен принц нюня, принц слюнтяй и идиот? Какому королю нужен сын шлюха и слабак? Столас так сильно хотел послать своего дерьмового папашу на чей-нибудь большой хер, чтобы тот перестал говорить все эти вещи о Столасе, будто его не было в одной блядский комнате с ним, но, ещё разок он напомнит вам, забавно закатив глаза и выдавив громкое «урур»: Столас не был глуп, чтобы в самом деле вылить Королю Ада всё, что о нём думают. Столас так сильно ненавидел своего отца, но в то же время был благодарен ему (он до сих пор не верит, что думает об этом в самом деле в здравом уме) за эти его тренировки и уроки. Столасу не позволили бы быть принцем, если бы он не был достоин этого звания, понятно? Или вы думаете, что какой-то слабак может открыть портал в ебучий космос, напевая обнадеживающую песенку, только чтобы его дочь не грустила? Или вы считаете, что слабому демону могли бы поручить столько важных дел в Аду? О, или вы так сильно уверены, что Столас не вызубрил каждое заклинание из той ебаной книги, которую у него выкрал Блиц, наизусть? Тогда вы чертовски сильно проебались, ведь Столас, ебал он вас и вашу мамку, не был глуп. Он был так чертовски умён, что эта книга, за которую Блиц готов из него душу вытрахать, Столасу нахер не сдалась. Ох, да, динь-динь, снова напоминалочка: Столас также не был слаб. Надеюсь, вы уясните этот момент, потому что ему уже безумно скучно придумывать наказания для тех, кто ему не верит. Или вы всерьез думаете, что он не мог расправиться со всеми демонами, что решили его убить в Лу-Лу-Ленде, одним взмахом пера? Или вы всерьез считаете, что он не заметил блеск ангельского оружия, которое способно убить его? Столас силен и умён, так что отъебитесь от него со своими блядскими претензиями и мыслями. Как же Столас был силен!.. Вот только после встречи с Блицем ему разонравилось показывать свою силу. Хм, не то чтобы раньше он злоупотреблял этим, но? Стоило ему увидеть этого чёртика, который был ниже его на целую голову или даже две? Увидеть эти рога и милое сердечко на лбу? О, Столас так глупо пропал в этих бездонных глазах и растворился в бархатном голосе, который посылал его нахуй. Столас был пиздецки сильным, вот только рядом с Блицем он превращался в избалованного принца, которым он и являлся по сути. Рядом с Блицем ему хотелось казаться слабым, только чтобы тот спасал его от злодеев. В обмен на подобную привязанность Столас был готов даже пожертвовать этой супер важной книжкой, которая ему не сдалась на самом-то деле. Он был готов помогать этому мелкому бесу, продвигать его бизнес, делать что угодно, если это давало ему возможность говорить с Блицем, рассказывать о своих истинных желаниях. Даже если ему придется манипулировать Блицем: о, Столас с удовольствием будет пользоваться привилегиями своего положения, если это означает увидеть Блица, ощутить вкус его кожи ещё раз. Столасу понравился Блиц, вот только его милая Октавия не смогла принять измену отца. А ведь ради Октавии, его милой маленькой дочурки, он сохранял ненавистный брак с истеричной, злой и избалованной Стеллой... Только ради дочери Столас был готов терпеть каждодневные ссоры, которых было много ещё до его ночи с Блицем. Ради дочери он был готов сохранять этот ненавистный брак, из-за которого его жизнь разрушалась, затрещала по швам без возможности склеить душу или же растоптанную гордость, сжатая руками беловолосой сучки. Вот только после встречи с Блицем сердце Столаса почему-то немного дрогнуло. И его решимость никогда не разводиться с этой стервой Стеллой ради дочери? О, его решимость самую малость разбилась в ебеня. С Блицем хотелось быть другим, понимаете? Ему хотелось рассказывать свои самые тайные страхи, делиться горестями и радостями, проводить с ним рассветы и закаты, деля воспоминания на двоих. Столас хотел подарить ему любовь, которую тот заслужил, но разве когда-либо что-то случалось так, как того хотел Столас? Вот и он думал, что тоже нравится Блицу, ведь тот позвал его на свидание, но… Но оказалось, что Блицу было скучно и что он позвал Столаса только потому, что его одного не пустили бы, и принц… О, его сердце разбилось, ясно? Будто бы Столас в самом деле хотел вести себя с Блицем, как избалованный мудак, который хочет только секса. Разве Столас не мог немного побыть эгоистом? Хотя бы на несколько минут? С Блицем хотелось быть другим. Показывать слабости, меняться, чтобы тот понял, что только с ним Столас перестает быть величественным принцем Ада. Столас всю свою жизнь был сильным, пусть ему и хотелось окунуться в любовь, проводить свободное время с демоненком, который смотрел на него красивыми золотистыми глазами, в которых (как жаль) не горела даже маломальски взаимная привязанность... Столасу пришлось уяснить в совершенстве: кто захочет любить сильного, независимого Принца, если даже тот, кто знает наивного Столаса-идиота... Если даже Блицци его настоящего так и не смог полюбить? Черт, даже если находились те, кто вроде как любил Принца, они желали оболочку, фасад и маску, а не Столаса, желая засунуть член в подходящую дырку, залезть под красивые однотонные перья и вытрахать душу из лёгких — но это только если бы Столас был плаксивым и мягким, если бы он порнушно стонал и ухал, нежно проводя руками по чужим телам. Столасу, если он хотел получить тепло, нельзя было показывать силу. Если он хотел, чтобы его полюбили, ему не следовало быть сильным, самим собой: всё просто, верно? Всем подавай деньги, наркотики, крышесносный секс. Низменные желания, которыми полны все демоны в этом месте, — вот, чем руководствовались жители Ада. Столас не сильно отличался от них, ведь как можно править людьми, будучи совсем на них непохожим, не правда ли? И Столас не отличался почти ничем от других демонов. Может, только его либидо было повыше, но… На самом деле он мечтал получить любовь, он жаждал этого, ясно? Во времена, когда он ещё любил Стеллу (возможно, этого никогда не было, но Столасу нравится не только трахаться на пошлых красных простынях, но и врать), он верил, что это и есть настоящая любовь. Но к чему это его привело, а? К боли и разочарованию! И стоило ему поверить, что с Блицем будет по-другому?.. Все опять повторяется, только в этот раз отчего-то больнее. Может, Столас просто наконец полюбил по-настоящему? Вот только почему-то никто не предупредил его, что любовь напоминает яд?.. Память Столаса настойчиво подкидывает фразы Блица, где тот говорит, что не трахнет его, хотя Столас даже не думал предлагать. Столас хотел просто провести время с тем, кого он любит, но?.. Но Блицу это, похоже, нахер не сдалось. И… И кто такой Столас, чтобы ему отказывать, верно? Именно поэтому он просто отступил в тот злополучный вечер, глотая слёзы и давая машине Блица скрыться из его поля зрения. Он никогда не хотел выбирать между Октавией, своим ребенком, которого он носил на руках и которой пел песни, когда кошмары не давали уснуть. Выбирать между ней и обычным бесом? Выбор был лёгок, но по каким-то неясным причинам Столас его сделать не мог, сколько бы ни старался. Столас привязался к Блицу, он не мог и дня без него прожить: и черт, как же больно осознавать, что Блиц никогда не захочет его в ответ. Но Октавия ведь продолжала любить, несмотря даже на ссоры Столаса и Стеллы, которые наверняка терзали хрупкое сердце подростка. Столас наивно надеялся, что выбора делать вообще не придется, потому что? Потому что пока Блицу будет нужна книга, дающая шанс его бизнесу удержаться на плаву, ему нужен будет и Столас, их встречи продолжатся, а Октавия никогда его не бросит, потому что она обещала... И этого вроде как было бы достаточно, вот только... Вот только этот непростой выбор сделать все же придется, ведь его милый Блицци не будет ждать всю вечность, не правда ли? Пусть Столас и пиздец как хочет этого. (К сожалению, они не в глупом романе или сериале, где в конце главного героя ждёт хеппи энд с красавцем бесом и тремя детишками. И Столасу так блядски плохо от осознания этого факта). Столасу так плохо, что он позволяет себе совершить очередную глупость. Он всегда был сильным, но никогда не просил о силе, так можно он побудет слабым в самый последний раз? Он дрожащими пальцами открывает склянку с каким-то дурно пахнущим зельем и залпом выпивает содержимое. Бутылек в его руке лопается, сдирая кожу под перьями в кровь, но Столасу плевать. Ему хочется почувствовать боль, которая хоть на минуту заглушила бы слова Блица о том, что Столас только и может предлагать себя каждую блядскую секунду. Когда Столас вновь открывает широко красные глаза, в его голове нет никаких мыслей о низших демонах. Он стёр воспоминания о том, кто никогда не смог бы его полюбить в ответ. Он смотрит на кривой безобразный шрам прямо на запястье, но в его голове не мелькают картинки, где кто-то спрашивает его, откуда этот шрам взялся, где кто-то беспокоится о нем… Столaсу ведь это и не нужно, верно? Он ни за что не покажет это уродство никому, особенно своей дочери, единственному живому существу, которому есть до него дело и которое Столас любит больше жизни. Ведь помимо Октавии нет никого, правда же? Никто не увидит, как он увиливает от ответа, никто, кроме нее, не спросит, как дела... Никому (может, он всё-таки расскажет Октавии когда-нибудь) Столас не посмеет показать этот шрам, который уродской линией ползет вдоль запястья, переплетаясь с десятками других шрамов. Именно они портят прекрасную внешность и красоту, которой так сильно гордился Столас когда-то. Вот только короли не обязаны быть красивыми, верно? Только умными и сильными. Поэтому Столас, несмотря на появляющиеся каждый месяц в полнолуние уродливые шрамы, не беспокоится из-за ерунды. Он просто скрывает их за мантиями и рубашками, чтобы не беспокоить любимую дочурку. Его не заботит, что эти шрамы являются доказательством его вины, когда он посмел себе дать слабину. Ему, честно говоря, плевать, откуда эти шрамы взялись, но он будет прятать их до скончания веков, как прятал свои чувства с рождения Октавии. О, он был превосходным лжецом, ведь по-другому королями не становятся. И пусть Столас пока ещё не король, но он прекрасный ученик, и его блядский отец может гордиться им, ведь Столас никогда больше не откроет свое сердце кому бы то ни было. Потому что единственное предчувствие, которое оставило ему зелье забвения — мысль: «никогда не повторяй своих глупых ошибок, пернатая курица». И что ж, Столас с радостью последует этому совету. Может, его всё-таки немного беспокоит, почему эти шрамы появляются, но стирающее воспоминание зелье работает исправно, и Столас никогда уже не вспомнит глаза, которые однажды полюбил. Короли. Не бывают. Слабыми. Даже если эта слабость — любовь, сильнейшее оружие из когда-либо созданных. (Столас очень сильно удивляется, когда находит у своих дверей беса, который зовёт его по имени и отчего-то кричит, будто Столас ему что-то должен. Что ж, Принц Ада с радостью покажет этому отбросу его место, потому что короли. не бывают. слабыми. А Столас будет прекрасным королем, понятно вам?)