turn the lights off, carry me home

Мир Боры рушится на субботней вечеринке. Или ей так кажется. В один миг она танцует с красивым парнем, чьи руки всюду на её теле, и думает, стоит ей поцеловать его или послать. В другой — она видит, как Шиён сует язык в рот капитану группы поддержки. — Я не знала, что Минджи нравятся девушки, — говорит Бора позже, той же ночью, когда они идут домой. Идут, потому что Шиён живёт достаточно близко и обе они выпили слишком много. К тому же, у Боры ещё нет прав, поэтому садиться за руль не вариант, даже будь она трезвой. Шиён в ответ только небрежно пожимает плечами, что очень раздражает. Наверное, это разумный поступок, не распространяться и всё такое. Бору всё равно бесит. — Ничего не скажешь? — Нечего, — говорит Шиён. — Это просто поцелуй. Ты всё время с кем-то целуешься. — Не всё время. — Ты поцеловала, кажется, троих сегодня. Боре нечего ответить, потому что, если ей не изменяет затуманенная память, Шиён права. Но она — Бора. Все знают, что она из себя представляет. А Шиён ни с кем не целуется. Шиён стоит в углу и рассказывает о всякой херне вроде смысла жизни каждому, кто готов слушать. Иногда она может потанцевать, если достаточно напьётся, но спонтанные связи не для неё и никогда не были. Видимо, до этого момента. Несколько минут они идут в тишине. Потом Шиён шутит о том, во что вырядилась Юбин, и смех Боры громко разносится в ночи. И всё снова в порядке. Бора почти верит в это. Потом они засыпают. Бора, как всегда, на правой стороне двуспальной кровати Шиён, и, когда она закрывает глаза, видит это снова. Шиён целует красивую Ким Минджи. Сцена напоминает катастрофу. Бора не в силах спастись, как бы ни желала.               Бора всегда знала, что Шиён будет с ней — до скончания времен. Они дали это обещание, когда были первогодками. В комнате Шиён, глядя на светящиеся-в-темноте звёзды, приделанные к потолку. — Мы такие разные, — сказала тогда Шиён, выдыхая дым. — И при этом… одинаковые. Понимаешь? — Да, — говорит Бора. Потому что это так. Им не нужна куча слов, чтобы что-то между ними работало, имело смысл. Они просто понимают друг друга. Впервые они встретились в средней школе, когда Шиён переехала. Она была новенькой, несуразной в своих больших чёрных ботинках и со взлохмаченными волосами. Они сидели рядом на истории, и поначалу Бора нервничала. Пару недель они совсем не разговаривали. И однажды Шиён пришла на урок, выглядя так, будто ей крайне дискомфортно. Минут пятнадцать она покачивалась взад-вперёд на стуле. — Тебе надо в туалет? — прошептала Бора, игнорируя то, что говорил учитель о структуре египетских семей. Не глядя на неё, Шиён кивнула. — Если поднимешь руку, тебя отпустят, — говорит Бора. Шиён в ответ бормочет что-то неразборчивое себе под нос. — Что? Не слышу. — Я не знаю, где туалет. — Ты… ты не знаешь? Шиён подняла глаза, взгляд был пронзительный. — Это я и сказала. — Ты уже несколько недель сюда ходишь, нет? Шиён пожала плечами. — Мне никто не говорил. Да, но ты могла спросить кого-нибудь, подумала Бора. Но ничего не сказала. Пускай Шиён скрестила на груди руки, пытаясь выглядеть крутой, её щёки алели от смущения. Технически Шиён спрашивала кого-то прямо сейчас. Поэтому Бора подняла руку. — Мне нужно выйти, — сказала она. Это была благородная ложь. — Да, конечно, Бора, иди, — сказал учитель, Бора не помнила его имя. — Шиён меня проводит. — Хорошо. Бора никогда не забудет благодарный взгляд, который кинула на неё Шиён, когда они обе поднялись со стульев, чтобы покинуть класс. Она не думала, что в глазах Шиён могло быть столько тепла. На следующий день Шиён пришла на историю с квадратным конвертом. — Тут диск, — сказала она. — Чтобы сказать спасибо за вчерашнее. — Ой, тебе не нужно мне ничего дарить, — сказала Бора, но не смогла сдержать улыбку, растянувшую её щеки, когда взяла подарок. — Я выбрала песни, которые могут тебе понравиться. Слова прозвучали странно, учитывая, что Шиён едва знала Бору в принципе. Но стоило Боре прийти домой и послушать диск, как она поняла, что Шиён попала в самую точку. Песни были динамичными и весёлыми, некоторые из них она даже скачала. Вспоминая это, Бора понимает, что это был знак: им суждено было стать лучшими друзьями. Они просто понимали друг друга. К тому моменту, как они перешли в старшую школу, спальня Шиён стала для Боры вторым домом, а половина футболок в её шкафу когда-то принадлежала Шиён. Бок о бок они прошли через череду «первых разов»: первый поцелуй Боры, первые отношения, первое расставание. Большинство из них были именно её — Боры. Но Шиён всегда была рядом, предлагая выслушать, обнять или выплакаться в плечо. И среди этой боли Бора осознала, что такое настоящая любовь: та любовь, которую она испытывала к своей лучшей подруге. Да, Бора любит Шиён. Сильно. Она считает, что если бы мир был справедливым местом, то у всех была бы своя Шиён. Она знает, ей повезло быть тем единственным в мире человеком, которого Шиён выбрала. Но Бора никогда не думала о ней в таком ключе. Ни разу. До момента, когда увидела её целующейся с Ким Минджи, и тогда всё начало вставать на свои места.               В понедельник Бора с Шиён гуляют после школы. Они пьют колу, игнорируют домашку, как делают всегда, и всё кажется нормальным. Бора глубоко вздыхает. Может, странность субботней ночи была разовой и всё у них с Шиён будет привычным и никто не пострадает. — Кстати, мне надо идти через полчаса, — говорит Шиён. Голос у неё небрежный, но она избегает взгляда Боры. — Зачем? — Просто встречаюсь с другом. У тебя нет других друзей, думает Бора, но это было бы грубо, и она не произносит этого вслух. Вместо, она спрашивает: — С каким другом? — Минджи. Чуть не подавившись колой, Бора бормочет: — Значит, не совсем с другом. — Да, с подругой, — говорит Шиён, но кончики её ушей краснеют. Бора глядит искоса. — Шиён, ты с ней целовалась. — И? — Друзья друг с другом не целуются. — Бора издаёт громкий смешок, и он звучит фальшиво даже для неё. — Типа, представь, если б мы с тобой поцеловались. Это было бы стрёмно. — Ага, — Шиён начинает запихивать вещи в рюкзак, — стрёмно. — Шиён? — Я ухожу пораньше, — отвечает она. — Минджи живёт далековато. Могу тебя подвезти, если хочешь. Бора моргает. Эта перемена застала её врасплох. Шиён никогда не уходит рано, не когда она с Борой. — Эм, ладно. Дорога домой проходит в тишине, если не считать музыки Шиён, доносящейся из динамиков. Бора откидывается на спинку кресла, задаваясь вопросом — а не сделала ли она что-нибудь не так. Шиён довозит её до дома. Бора наблюдает за тем, как она уезжает и выхлоп её дерьмовой машины создает тёмные облака, растворяющиеся в свежем осеннем воздухе. Она представляет, как Шиён приезжает к Минджи, где бы та ни жила, и сглатывает. Во дворе рядом с домом Боры Ли Юбин постригает живую изгородь своей семьи до смешного огромными ножницами. Они были соседками столько, сколько Бора себя помнит, и, несмотря на то, что они вращались в одних и тех же кругах, никогда по-настоящему не ладили. Юбин одаривает Бору долгим взглядом, не прекращая стричь. — Чего пялишься, коротышка? — кричит Бора. — Надеюсь, ты видишь иронию в своих словах, — в тот же миг орёт Юбин, не давая Боре времени придумать достойный ответ. — Да-да, плевать. Бора захлопывает за собой входную дверь и надеется, что Юбин это услышала.               Шиён звонит Боре поздно ночью. — Слушай, я просто хотела сказать… Та фигня с Минджи… Мы правда просто друзья, окей? На вечеринке была своего рода случайность. — Случайность, — повторяет Бора. — Да. То есть она нравится мне как личность и мы хорошо ладим. Я просто не воспринимаю её иначе. Бора кивает, а потом вспоминает, что Шиён её не видит. — Да, я понимаю. — Хорошо. Я хочу, чтобы ты мне доверяла, — говорит Шиён. Её голос далёкий на другом конце линии. — Мне это нужно. Ты моя лучшая подруга. — Я тебе доверяю, — отвечает Бора. — Всегда.               Дело в том, что после этого Бора не перестаёт думать о Минджи. Она видит Минджи в школе, в форме группы поддержки, всегда окруженную людьми. Её пять лет подряд избирали самой популярной в школе. Бора удивлена, что кто-то вроде неё мог захотеть быть с кем-то вроде Шиён. За эту мысль она тут же злится на саму себя, потому что — конечно, Минджи хочет быть с Шиён. Шиён прекрасна. Боре это известно лучше всех. Однажды она замечает этих двоих вместе. Они стоят на парковке рядом с шикарной дорогой машиной Минджи. Шиён что-то шепчет ей на ухо, и Минджи изящно смеётся, прикрывая рот рукой. Они друзья, твердит себе Бора. Они просто друзья. Но это всё равно странно, потому Бора думала, будто знает о Шиён всё. Что ей нравится, что не нравится, её причуды, тревоги и самые глубокие, тёмные секреты. Минджи толкает всё в неопределенность, потому что Бора никогда не предполагала, что подобное может случиться. У неё появляются сомнения в том, имеет ли она право знать, с кем Шиён дружит, а с кем нет.               И тогда Боре снится сон. Они целуются на диване Шиён. Самое удивительное — это не кажется странным вообще. Рука Боры под чужой футболкой, и Шиён улыбается ей в губы, прежде чем спуститься к её шее. Воспоминания размыты, но Бора знает, каково это было. Хорошо. Бора никогда раньше не думала о Шиён в сексуальном контексте. Шиён — это Шиён, лучшая подруга. Она носит мешковатые штаны, делает глупости и спит на тригометрии. Она идиотка и немного неудачница, и Бора любит её больше всех. Но это впервые, когда она думает о Шиён как о ком-то, кого она могла бы поцеловать. Или больше-чем-поцеловать. Бору охватывает лёгкая паника. Что именно ей положено делать с этой информацией? Что-то глупое, наверное.               Бора подбегает к Шиён в коридоре, почти врезаясь в шкафчики. — У меня лифчик просвечивает? Шиён моргает, оглядывается, потому что вокруг полно людей. Ну. Она Бора, она лишена стыда, в этом её суть. — Нет, — говорит Шиён. — Ты даже не посмотрела. Шиён останавливается посреди коридора, поворачивается на каблуках и многозначительно глядит на грудь Боры. — Нет, Бора, он не просвечивает. — Окей, спасибо. Хотела убедиться. Бора изучает выражение чужого лица, но не находит ничего примечательного. В груди что-то обрушивается, но она отталкивает это чувство в сторону. Вывод очевиден. Шиён не испытывает того же странного влечения к Боре, что Бора к ней. Наверное, ничего страшного нет. Странный побочный эффект от поцелуя Шиён с популярной Минджи. Скоро пройдёт. Нечего заморачиваться. В конце концов она Ким Бора. Она справится и двинется дальше. Без проблем.               Они смотрят ТВ-шоу, что-то про свадьбу с человеком, которого ты раньше никогда не видел. Оно просто ужасно, но почему-то заставляют Бору задуматься. — Думаешь, у тебя когда-нибудь будет свадьба? — Бора, нам восемнадцать, — говорит Шиён. Она что-то печатает в телефоне, и Боре интересно, кому она пишет и пишет ли она Минджи. — Сто процентов, Минджи хотела бы, — произносит Бора, ей это видится естественным выводом. Шиён поднимает взгляд. — И что теперь? — Ничего, — отвечает Бора. — Она просто кажется такой, вот и всё. — Откуда ты знаешь, какая она? — Я знаю людей. Я не как ты. Шиён приподнимает бровь. — В смысле? Что значит «как я»? — Просто… — Голос Боры стихает. Она не знает, как сказать, чтобы не вышло резче, чем ей хочется. — Просто я общаюсь с большим количеством людей, чем ты. — Неправда. Я много с кем общаюсь. — Ты — нет. — Бора. — Шиён берёт пульт и выключает телевизор. — Я — да. — Нет, и это нормально, потому что у тебя есть я, — говорит Бора непринужденным тоном. Она хочет, чтобы телевизор всё ещё работал и у них был фоновый шум. — Окей, нам надо поговорить. — В голосе Шиён злость. Что случилось? — Ты, кажется, считаешь, что у меня нет жизни помимо тебя. Да, ты моя лучшая подруга, но я все ещё отдельная личность. И я, типа, больше не твой проект по благотворительности. Нет, думает Бора, она не об этом. Но не находит правильных слов. Шиён выглядит искренне расстроенной, а Бора не хотела, чтобы это произошло. Бора не хотела, чтобы хоть что-то из этого произошло. Внезапно она понимает, что не может здесь больше находиться. — Я ухожу. Вызову такси. — Что? — Шиён хмурится в замешательстве. — Мы можем нормально поговорить? — Мне правда нужно идти, — говорит Бора. Она больше не может смотреть Шиён в глаза. Вина и что-то ещё прожигают её грудь, и находиться так близко к Шиён неожиданно становится самой невыносимой вещью на свете. Бора уходит от неё с опущенной головой.               Она добирается до дома, Юбин читает на своём крыльце. На улице почти совсем темно, и удивительно, как Юбин вообще способна разглядеть страницы. В голове Боры как будто болезненно потухает свет тусклой лампочки, и она больше не хочет думать ни о чем. Чувствует, как соскальзывает в состояние, в котором не способна принимать правильные решения. — Эй, — кричит Бора. — Коротышка. Не хочешь зайти? Юбин вскидывает брови так сильно, что они едва не взлетают до линии роста волос. На секунду Боре кажется, что та скажет нет. И тогда Юбин тянется к книжной закладке, аккуратно размещая её меж страниц. — Конечно.               У Боры давно ни с кем ничего не было. Последний раз был на вечеринке. На той, где она видела Шиён с Минджи. Юбин удивительно хорошо целуется. Бора сидит у неё на коленях, целует грубо, будто хочет очиститься от всего плохого внутри себя, излив это на кого-то другого. Так проходит пара минут, пока Юбин не вырывается. — Не подумай, что мне не нравится, потому что мне — да, — говорит Юбин. — Ты щас воплощаешь с сотню детских фантазий. Но ты как будто не здесь. Всё нормально? Бора слезает с Юбин и падает на кровать. — Ты забавная, знаешь? — Просто кажется, что ты хочешь поговорить, — мягко произносит Юбин. — Я походу проебалась со своей лучшей подругой, — говорит Бора. Не смотрит на Юбин. — Шиён? — Ага. Это довольно забавно. Она разозлилась, подумав, что я говорю, будто у неё есть только я. А на самом деле, это у меня есть только она. Типа, без неё, я не знаю, что буду делать. — Бора закрывает глаза, чувствуя подступающие слёзы, а плакать перед Ли Юбин не хочется. — Она единственная, кто мне важен. — У тебя к ней что-то есть? По какой-то причине из всех вопросов именно этот заставляет плотину внутри треснуть. Бора начинает рыдать, и это так неловко, но Юбин не смеётся, только участливо кладёт руку ей на плечо. — Я не хочу её потерять, — выдавливает Бора сквозь рыдания. — Не потеряешь, — говорит Юбин. — Она так смотрит на тебя. Перемены — часть любых отношений. Ничто не постоянно. Это заставляет Бору плакать сильнее. Потому что Юбин права, но это так трудно принять. Бора борется с сильными, тяжёлыми чувствами, застревающими в горле, на последнем издыхании. Но проглатывает их, вытирая шёки, потому что знает — Шиён того стоит. И знает, что нужно делать.               Бора разглядывает поле. Сейчас или никогда. Группа поддержки только что закончила тренировку и теперь болталась у забора, попивая воду из бутылок. Минджи окружена своим обычным фан-клубом, поэтому Бора сторонится, ждёт, пока они разойдутся. Когда остается один или двое, она подходит. — Минджи, можно с тобой поговорить? Минджи выглядит удивлённой, что понятно, но смотрит Боре в глаза и кивает. Поворачивается к друзьям. — Увидимся завтра, хорошо? Они уходят, оставляя Бору с Минджи одних. Бора делает глубокий вдох. — Слушай, ты кажешься милой. — Эм, спасибо? — И я думаю, ты очень нравишься Шиён. И я хочу сказать, что она потрясающая. Лучший человек на свете. Что бы вам ни мешало, оно того не стоит. Ты должна дать Шиён шанс. Глаза Минджи расширяются. Несколько секунд стоит полная тишина. А потом Минджи разражается смехом. Это самый громкий, самый нелепый смех, который Бора когда-либо слышала. — Ох, Бора, — говорит Минджи, игриво хлопая Бору по руке. — Ты такая смешная. Мы с Шиён друзья. Клянусь. У нас ничего нет. — Но… но вы целовались. Минджи жмёт плечами. — У меня, возможно, были какие-то чувства к ней. Но только до того, как я поняла, что она целиком и полностью зациклена на тебе. Бора точно уверена, что на мгновение мир замер. — Мне? — Конечно, — говорит Минджи. — Ком ещё? Весь воздух будто высосали из лёгких. Боре не верится, что она всё ещё функционирует, здесь, на спортплощадке, в таком дурацком состоянии. — Ты, наверное, шутишь. — Ох, Бора, ты правда не понимаешь, — произносит Минджи, и в её глазах мелькает что-то похожее на симпатию. — Это ты. Всегда была и будешь. Теперь хватит болтать со мной и иди к ней. Бора всё ещё не знает, во что верить. Но всё в её сердце и теле тянет её к Шиён. И она идёт.               Спальня Шиён годами была вторым домом Боры. И было столько смысла в том, что они разберутся во всём именно здесь. — Привет, — говорит Бора, давая о себе знать. Шиён лежит на ковре. В воздухе витает лёгкий запах дыма. — Я войду? Она впервые спрашивает. — Конечно, — отзывается Шиён, и Бора чувствует, как развязывается один из множества узлов в её груди. Бора садится напротив Шиён, скрестив ноги. Она ощущает себя по-странному правильной и неуместной. Что странно и незнакомо, потому что это дом. Это Шиён. — Думаю, я должна извиниться. Шиён приподнимается на локтях. — Вперёд. — Прости, я заставила тебя чувствовать себя так, будто у тебя нет друзей или жизни, помимо меня, — говорит Бора. — Это было реально отстойно с моей стороны. Я испугалась и вела себя тупо. — Чего испугалась? Бора опускает взгляд на свои колени. — Потерять тебя, я думаю. — С чего ты взяла, что это возможно? — спрашивает Шиён. — Я твоя лучшая подруга, помнишь? — Знаю. Я думаю, эм. — Бора поджимает губы, не зная, какие подобрать слова. — Думаю, я не боялась потерять тебя как подругу. Она готовит себя к отказу. Но взгляд Шиён остаётся пристальным и почти настороженным. — Что ты пытаешься сказать, Бора? Серьёзно? Шиён собиралась заставить её произнести это по буквам? Сквозь нервность и страх к Боре подкрадывается раздражение. — Я пытаюсь сказать, что я… Думаю, что ты мне нравишься. — Не издевайся надо мной. — Я не издеваюсь! — восклицает Бора. — Ты мне нравишься, дура, и если ты… Прежде, чем она успевает закончить, Шиён целует её. Шиён целует её. Шиён целует её, и Бора отвечает не сразу, но она делает это, и они целуются, а Бора осознает: сколько бы она ни воображала этот момент, ничто и близко не сравнимо с реальностью. Её голова неудобно упирается в нижнюю полку шкафа Шиён, а на губах Шиён ощущается вкус сигарет, и Бора не променяла бы это ни на что другое.               — Я? — спрашивает Бора позже, когда они обнимаются в кровати Шиён. — Серьёзно? — Конечно, ты, — отвечает Шиён, проводя рукой по волосам Боры. — Но почему? — Потому что ты умная и красивая, и смешная, — перечисляет Шиён. — Потому что ты проводила меня до туалета, терпела мою музыку и спёрла все мои футболки. Не знаю. Причин много. Бора переворачивается, чтобы они оказались лицом друг к другу. — Спасибо, — говорит она. — За что? — За то, что ты моя лучшая подруга, — шепчет Бора. — И за всё. Этого мало. Бора хочет сказать ещё многое, то, что Шиён нужно услышать. Но Шиён вдруг нежно целует её, и она решает отложить это на другой раз. В конце концов времени у них предостаточно.