Deadly Intimacy. (Смертельная Близость)

Смертельная Близость Столовая ложка остинтера Краткие сведения: После того, как люди, которым Изуку доверял больше всего, предали его, он сдаётся и в процессе сжигания своей работы всей жизни встречает маловероятного друга. Вполне логично, что после того, как его несправедливо обвинили в предательстве, он проводит остаток жизни с высокопоставленным злодеем. Даби понимает его так, как никто другой. Примечания: Тебе лучше прочитать эти теги, потому что уже темнеет. Глава 1: Знакомое Чувство Текст главы Предательство, каким бы печальным оно ни было, — это эмоция, которую Изуку хорошо знает. Эта эмоция всегда где-то на задворках его сознания, не давая покоя даже в окружении новых друзей, светлого будущего и сильной причуды. Хотя она и оставалась, но была едва заметна — угасающие отголоски смеха и взрывов, бега и оскорблений, которые преследовали его во снах, но исчезали по утрам. Он никогда не думал, что это случится снова, но вот он здесь. На заброшенном мосту над мелкой рекой. Он бы не умер от такого падения, он был там не для этого. Вместо этого он собрал хворост и сложил его в каменный круг, уже выложенный в грязи у моста; он был не первым, кто нашёл это место. Пепел в центре выглядел довольно свежим. Он задумался, кто был здесь до него, может, им так же не повезло, как и ему. Он достал зажигалку и щёлкнул ею, поднеся к сухим веткам и траве, и пламя быстро разгорелось. Пока огонь медленно разгорался, он снял с плеч жёлтый рюкзак и бросил его на пыльную землю. Изуку достал свои блокноты, в которых годами записывал свои мысли. Записи и мысли, которые спасли его, поддерживали в нём силы и разрушили его жизнь. Вот почему он был здесь. Он не мог умереть, пока не были вычеркнуты мерзкие слова, разбросанные по бесконечным страницам. Слова, которые причиняли боль и ему, и его друзьям. Разрушали их доверие к нему, заставляли их сомневаться в нём. Он заслужил это, если бы только не был таким подонком, может быть, всё могло бы наладиться, просто чуть позже. В конце концов, этому всегда было суждено случиться, даже с причудами хорошие вещи не могли длиться вечно для таких людей, как он. Изуку наблюдал, как страницы с его проступками сворачивались и чернели от жара, поддерживая огонь. В тишине Изуку размышлял, его мысли блуждали, и на этот раз он не пытался их остановить, ему нужно было вспомнить в последний раз. И он это сделал. Деку вспомнил, как поймал на себе полные ненависти взгляды людей, которым он когда-то доверял, как люди игнорировали его, смотрели на него как на какого-то монстра. Он спрашивал, умолял их, просил сказать ему, что он сделал не так. Как он мог это исправить, если не понимал, что сделал? Холодное отношение никогда не было хорошим, героям нужно было чётко общаться. Теперь он понял, что Деку не герой, он никогда им не был. Он всё ещё тот маленький мальчик с большими мечтами и маленьким умом, который каждую ночь смотрит в бесконечное звёздное небо и молится о благословении. Когда его вызвали в кабинет директора, он всё понял. Предатель. Вот кем он был для них после всего, после того, как он ломал себе кости, терзался, так усердно работал, чтобы защитить их. В конце концов, всё это не имело значения. Из-за страниц, которые теперь горели перед ним. Его отвели в комнату для допросов. На два дня. Два дня душевных мук. Они не пытали его физически, это было бы слишком, но в этом не было необходимости. Крики, словесные оскорбления, психические отклонения. Всего этого было слишком много. Когда они наконец-то вызвали детектива с причудой «детектор лжи», было уже слишком поздно, он уже сдался. Теперь он свободный человек, и он воспользуется этой свободой, чтобы никогда больше не быть преданным. Он больше никогда не причинит вреда и никогда больше не будет дышать. Когда-то Изуку называли бесполезной тратой кислорода, и теперь он видит в этом суровую правду. Если бы он только прислушался тогда, то избежал бы сегодняшних мучений. Жалость была едва ли не хуже ненависти. Почти. Все они смотрели на него с грустью в глазах, с чувством вины и сожаления. Как будто он сам навлек это на себя. Он совершил ошибку, доверившись им, решив, что сможет чего-то добиться. И теперь он просто жалеет себя, он почти такой же плохой, как они, когда дело доходит до жалости. Даже он смотрит на себя свысока. Осталось ещё две тетради. Изуку смотрит на обгоревшие страницы № 13. Он приберёг их напоследок. Может быть, из-за символичности, но, скорее всего, из-за подписи Всемогущего. Несмотря ни на что, его герой всё ещё верил в него, он никогда в нём не сомневался. Всемогущий и его мама были теми, о ком он будет сожалеть больше всего. Он не заслуживал их, а они не заслуживали той боли, которую, как он знал, причинит им его уход. Глядя на последнюю тетрадь, он колебался. Перевернув её на страницу с подписью «Всемогущий», он уставился на испачканную грязью страницу. Эмоциональные качели того дня он никогда не забудет. Ему так отчаянно хотелось, чтобы его обняли, прижали к себе, как будто он был кому-то нужен, он хотел умереть. Он не хотел умирать в одиночестве, но понимал, что так будет всегда. Изуку посмотрел на ручей, скорее даже на небольшую речку, наблюдая, как вода мягко плещется у каменистого берега. Он решил, что хочет утонуть. Он всегда слышал истории о том, что утопление — один из худших способов умереть, что это способ убийства, который можно пожелать только монстру. Для него это было уместно, потому что в его глазах он был монстром. Хотя он считал, что люди драматизируют, это был, безусловно, мучительный способ умереть. Он чувствовал, что заслужил это последнее наказание. Изуку солгал бы, если бы сказал, что не боится этой перспективы. Он знал, что его тело будет бороться и сопротивляться на каждом шагу, что бы ни решил его разум. В конце концов, он всё равно боялся смерти, как и любой другой человек. Но он чувствовал, что должен сделать это, если не ради себя, то ради тех, кого он заставил страдать. Может, Изуку и был эгоистом, использующим других для оправдания своих поступков, но теперь он зашёл слишком далеко. Последняя тетрадь была брошена в огонь и начала превращаться в пепел, как и остальные. Он позволил себе посидеть так, слушая щебетание птиц и жужжание насекомых вокруг, наслаждаясь лёгким ветерком, ласкающим его кожу. Он любовался красотой зелени вокруг и ярко-голубым небом. День был возмутительно прекрасным. На самом деле Изуку было всё равно, приятно было перед отъездом насладиться красотой земли вокруг. Будь то дело рук Бога или науки, это было настоящее чудо. Треск вывел его из транса, и он повернул голову в сторону, откуда донёсся звук. Позади него стояла фигура, мужчина, судя по раздражённому стону, который он издал. На нём были шрамы от ожогов, скреплённые скобами, чтобы кожа не отслаивалась. Его зелёные глаза встретились с ярко-голубыми. Даби. Глава 2: Что-то Новое, Ушедшее Слишком рано Краткие сведения: У Изуку появляется последний друг. ** Прочитайте Начальные заметки* Примечания: Помнишь, как я поставил лайк ДабиДеку? Да, мне кажется, что это немного больше, чем лайк. Ой, у меня соскользнули пальцы. Ну и ладно. Текст главы Изуку не мог поверить, во что превратилась его жизнь, он не понимал, что привело его к этому, но, в конце концов, это не имело значения. Все обвиняли его, хотя, вероятно, никогда не доверяли ему до конца. Он не собирался возвращаться, по крайней мере, живым, так что его всё устраивало. Даби тихо сидел рядом с ним у костра. Не слишком близко, но и не слишком далеко. Они ещё не разговаривали, просто сидели. Наблюдая, как потрескивает огонь. Он попытался незаметно взглянуть на обгоревшего злодея, сидевшего рядом с ним. Он догадался, что Даби, вероятно, был тем, кто сидел здесь до него, и не мог не чувствовать, что вторгается в его личное пространство. Даби достал что-то похожее на самокрутку и прикурил от пальца, сделав большую затяжку и выпустив дым в сторону, где сидел Изуку. От запаха его нос слегка сморщился. Даби взглянул на него, и их взгляды встретились. Он воспользовался возможностью и окинул Даби взглядом. Тот выглядел взъерошенным, кое-где его одежда была порвана и слегка покраснела. На руке у него был глубокий порез, и нетрудно было догадаться, что Даби участвовал в драке. Он не мог не задаться вопросом, почему Даби оказался здесь. Какой жестокий поворот судьбы — встретиться сегодня. С таким же успехом он мог бы быть настоящим предателем, учитывая, как спокойно он вёл себя в присутствии высокопоставленного злодея. Хриплый голос нарушил тишину: «Ты закончил меня осматривать?» Даби приподнял бровь, и Изуку покраснел, отведя взгляд и пробормотав извинения. Хотя он и не разглядывал Даби, он должен был признать, что у этого мужчины привлекательная внешность, даже если шрамы на первый взгляд немного отпугивали. Он чувствовал, как взгляд Даби прожигает его кожу, и не мог не чувствовать себя невероятно неловко. — Хочешь затянуться? — спросил Даби, привлекая внимание Изуку. Он уставился на предложенную ему сигарету. Он никогда раньше не курил, никогда не думал, что будет курить, но, в конце концов, ему нечего было терять. Он нерешительно протянул руку и взял сигарету, поднёс её к губам и сделал пробный затяг. Он почувствовал, как дым проникает в его лёгкие, когда он вдохнул, и всё было не так уж плохо, пока он не выдохнул и тут же не закашлялся. Он почувствовал, как краснеет от смущения, когда Даби усмехнулся и забрал у него косяк. - В первый раз? - Спросил Он. — Раньше у меня не было причин курить, — признался Изуку, когда приступ кашля прошёл. Он бы солгал, если бы сказал, что не думал об этом в юности, когда у него не было причуды. Он слышал, что это помогает отвлечься от боли, но даже если бы он захотел, Изуку ничего не знал о том, как начать курить. — До сих пор? — переспросил Даби. — Что случилось, чтобы сейчас было время? Изуку удивился, что Даби вообще заговорил с ним об айдолах. На самом деле он удивился, что Даби не попытался убить его, как только увидел. В конце концов, Изуку был незваным гостем. Может быть, Даби увидел боль в его глазах, может быть, он увидел, как ему больно, или, может быть, Даби тоже устал сражаться. “Я думаю, что готов идти”, - признается Изуку. Ему снова предложили косяк, и он его взял. Даби сначала ничего не ответил. Несмотря на то, что он предпочитал сначала действовать, а потом задавать вопросы, Изуку знал, что Даби умный, и понимал, что Даби хотя бы отчасти догадывается, что он имеет в виду. На этот раз он закашлялся меньше. Даби задумчиво склонил голову набок: «Что заставило тебя так подумать?» Изуку вздохнул: «Не думаю, что эта жизнь может мне что-то предложить. Я просто удивлён, что продержался так долго. Этот мир никогда не был создан для таких, как я». Как только слова слетели с его губ, он пожалел о них. Кто он такой, чтобы жаловаться на свою жизнь, особенно такому человеку, как Даби. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Даби прошёл через серьёзное дерьмо. Он ожидал, что Даби посмотрит на него с осуждением или, может быть, рассмеётся, скажет, что ему повезло или что ему легко с такой мощной причудой. Скажет, что он не заслуживает жаловаться, когда достиг большего, чем многие могут себе представить, но Даби ничего такого не сделал. Вместо этого он кивнул с понимающим выражением в этих блестящих глазах. — Мы больше похожи друг на друга, чем я думал изначально. Изуку резко поднял голову, на его лице отразилось удивление. — Этот мир никогда не был создан для таких, как мы, малыш. — Я не ребёнок, — пробормотал Изуку. Он вернул косяк Даби. Он чувствовал, как тот действует, он почти почувствовал себя легче, расслабленнее. Он не мог не пожалеть, что не попробовал его раньше. Раздался хриплый смех Даби, и Изуку почувствовал, как его притягивает этот звук. «Конечно, именно на это ты и реагируешь». Изуку просто пожал плечами и отвернулся. Определённо, он покраснел сильнее, чем когда-либо за последнее время. Что-то в Даби заставляло его чувствовать себя довольным. Может быть, потому что он знал, что Даби ничего ему не сделает, что они — кусочки одного пазла. Он не знал, что случилось с Даби, что сделало его таким, но он знал, что Даби распознал его эмоции и понял их. Изуку чувствовал, что его принимают без осуждения. Он обвинил травку в том, что вырвалось у него дальше: «Так что, э-э, поскольку у меня не так много времени, чтобы пробовать что-то новое, я всегда хотел попробовать дробовик». Даби поперхнулся от удивления, выкашливая дым из лёгких, и Изуку тут же пожалел о своих словах. Он вдруг начал извиняться, но остановился, когда Даби поднял руку, призывая его замолчать. Наконец его кашель утих, и он ухмыльнулся Изуку. — Прости, ты просто застал меня врасплох. Это смелый запрос. “ Это не значит ”нет". - Изуку немедленно отвечает тем же. — Ты не слишком… — Даби замялся, — молод для этого. — Тебе не обязательно, — Изуку удивился, что возраст имеет значение для Даби, хотя Даби никогда не казался ему таким уж извращенцем. Он не хотел переходить границы дозволенного. Он видел, что мужчина со шрамами обдумывает его слова. Даби ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз: «Кто я такой, чтобы отказывать человеку в его предсмертном желании?» Сердце Изуку, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди от внезапного волнения, но он изо всех сил старался не показывать этого. В конце концов, это всего лишь ещё одна техника курения. Хотя для него это было чем-то большим. Он слегка вздрогнул, почувствовав, как мозолистая рука Даби обхватила его челюсть и приподняла голову, чтобы заглянуть в бирюзовые глаза. Прежде чем он успел обдумать это, губы Даби прижались к его губам, и он застыл, понимая, что его лицо ярко-красное. У губ Даби была интересная текстура: нижняя губа была слегка повреждена, а верхняя — здоровой и мягкой. Он не ожидал, что его первый поцелуй будет таким, но он определённо не жаловался. Он был так сосредоточен на этом ощущении, что на мгновение забыл, чем они занимаются, но тёплый язык Даби, скользнувший по его нижней губе, напомнил ему об этом. Он открыл рот, вдыхая дым, когда Даби выдохнул, и почувствовал вкус травы на своём языке. Даби отстранился, и Изуку сразу же почувствовал, что ему не хватает этого тепла. — Осторожнее, ещё немного покраснеешь, и у тебя может случиться сердечный приступ, — пошутил Даби, когда Изуку выдохнул дым из лёгких. Он гордился собой за то, что на этот раз почти не закашлялся. Он не мог поверить, что только что прошёл через это. Может, быть предателем не так уж плохо, ведь он не проживёт достаточно долго, чтобы увидеть последствия. Они всё равно, скорее всего, никогда не узнают, да им и не нужно. — Зачем ты сюда пришёл? — спрашивает Даби, делая вид, что не он только что навсегда изменил жизнь Изуку. — Мне просто нужно было побыть одному, чтобы сжечь свои грехи, — признался Изуку, — и я не хочу, чтобы ЮА знала, где я, когда я это делаю. Это эгоистично, но я… озлоблен. — «Сжечь свои грехи»? — Он приподнял бровь. — Я не думал, что ты поэт. “Обычно я не такой, просто в последнее время я все больше погружаюсь в свои мысли”. Травка, вероятно, немного развязала ему язык. Отсутствие доверенных людей, с которыми можно было поговорить, также действовало на него. Даби был первым человеком за последние несколько дней, с которым он почувствовал, что может по-настоящему поговорить, не беспокоясь о осуждении, гневе или жалости, Даби на самом деле не заботилось о том, что он хотел сказать. Вероятно, он мог бы сказать что угодно человеку со шрамом рядом с собой, и ничего бы не изменилось. Начинало темнеть, заметил Изуку. Он пробыл здесь довольно долго, огонь уже немного угас. Компания, похоже, была хорошим отвлечением, и ему почти захотелось остаться. Но он был умнее. Остаться и что делать? Вступить в лигу? Доказать всем, что они неправы? Нет, здесь ему больше нечего было делать, а если он уйдёт сейчас, то Даби останется другом, который никогда его не предаст. — Как ты собираешься действовать? — прямо спросил Даби, затушив окурок о обожжённую кожу своей руки. Окурок зашипел и погас, но Даби никак не отреагировал на это, просто бросив его в то, что раньше было костром. — Утонул, — как ни в чём не бывало, сказал Изуку. Даби недоверчиво посмотрел на него. — Какого чёрта ты хочешь это сделать? — Изуку вздрогнул, когда ветер растрепал его волосы. Становилось холоднее. — Я заслуживаю этого, чтобы компенсировать страдания, которые я причинил всем. По крайней мере, я могу дать им это. — Даби придвинулся ближе, позволяя Изуку прислониться к нему, и излучал тепло. — Это какая-то чушь собачья. — В его голосе не было колебаний. — Мне кажется, что в этой ситуации больше всего пострадал ты. Изуку был удивлён лишь на несколько мгновений, конечно, Даби знал, что предатель есть. Просто это был не Изуку. Ему было горько от того, что кто-то, кому он доверял, заставил его страдать за то, чего он не совершал. Но он также понимал, что если бы он был предателем, то тоже не выдал бы себя, он бы сделал всё, чтобы не пережить то, через что прошёл. Люди определённо умели быть жестокими. — Я напугал их, Даби, — впервые назвал своих товарищей по имени Изуку. — Всё из-за того, что я продолжал делать эти жуткие заметки. Мне следовало просто держать это в голове. Даби сердито посмотрел на него: «Ладно, хватит об этом, нет ничего плохого в том, чтобы писать записки. Ты чертовски умный парень», — не обращая внимания на бормотание Изуку о том, что он не парень, он продолжил: «Они просто хотели найти виноватого и набросились на тебя, как стая волков, ни за что. Это они заслуживают того, чтобы утонуть». Изуку уставился на Даби во всей его прекрасной изуродованной красе и почувствовал, как эмоции обрушиваются на него, словно бетонная плита. Все его стены рухнули, и все болезненные воспоминания нахлынули на него. Даби обнял его, прижал к себе и зарыдал. Он так много потерял за такое короткое время, что не мог с этим смириться. Вместо этого он решил не думать об этом, пытаясь оставаться сильным, несмотря на боль. Было облегчением наконец-то выпустить всё это наружу. Он уткнулся головой в окровавленную рубашку Даби и заплакал, а мужчина нежно гладил его по зелёным кудрям. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то обнимал его вот так, особенно с тех пор, как он переехал в общежитие. Это напомнило ему о матери, о том, как она обнимала его в детстве. Он так скучал по тем простым временам, когда не нужно было беспокоиться о предателях, злодеях или друзьях, которые его предали. Солнце уже полностью село к тому времени, как Изуку успокоился. Он удивился, что даже не смутился из-за потери самообладания, а вместо этого почувствовал оцепенение. Он зевнул и потер глаза, вытирая остатки влаги. Тепло Даби всё ещё окутывало его, напоминая о присутствии другого человека. “ Прости. - Тихо прохрипел он. — Не надо извиняться, — проворчал Даби, когда Изуку отстранился. Теперь он чувствовал себя расслабленным и более готовым к своему последнему заданию. — Кажется, я готов. — сказал он, медленно вставая. Даби протянул руку и слегка сжал его запястье: «Я не позволю тебе утонуть. Даже если ты считаешь это эгоизмом, позволь себе побыть эгоистом в последний раз». Изуку смотрел на него, на последнего человека, которому он был небезразличен. Сегодня он был более эгоистичным, чем большую часть своей жизни, и в конце концов это перестало его беспокоить. Он хотел, чтобы Даби запомнил его, хранил память о нём до конца своих дней, какими бы долгими они ни были. Он хотел оставить след, не быть забытым. Даби дал ему так много, разве неправильно хотеть немного больше? Он кивнул, и Даби подошёл и встал рядом с ним. — Я помогу тебе, — услышал он его слова, когда вокруг кончиков его пальцев заплясало маленькое голубое пламя. Изуку мягко улыбнулся ему, сел и посмотрел на того, кто станет свидетелем его последних мгновений. — Спасибо, Даби. “Тойя”. Потрясённые глаза Изуку встретились с глазами Даби. — Подумал, что ты захочешь это знать, — сказал Даби. Всё это казалось Изуку таким личным, таким интимным. — Спасибо, Тоя. Это имя казалось ему чужим, но правильным. В нём было значение, воспоминания, прошлое. — Когда-нибудь я увижу тебя на другой стороне, — сказал Изуку, подняв взгляд, и изумрудные глаза в последний раз встретились с бирюзовыми. И когда ярко-синее пламя заполнило его зрение, Изуку не мог не заметить, как сильно эти глаза напоминали ему глаза Тодороки. Боль была ослепляющей, белой, повсюду. А потом все исчезло. Глава 3: Мысли Свидетеля Краткие сведения: Даби думает о мальчике с зелёными волосами, которому он помогал. Примечания: Это очень короткая глава, она и не должна была быть длинной, но, чёрт возьми, надеюсь, вам понравится читать мысли Даби по этому поводу! (Дополнительные примечания приведены в конце главы.) Текст главы Было грустно видеть, как это происходит снова. Ребёнок за ребёнком ломались под натиском окружающего мира, жестокости, которую они не должны были видеть. Почти всегда в этом были виноваты герои, а зеленоволосый мальчик был просто очередной жертвой. Ещё одна жертва, которая никогда больше не увидит дневного света из-за того, что с ним сделали. Он никогда не забудет этого ребёнка, даже если попытается. Эти зелёные изумрудные глаза смотрели на него с такой болью и печалью, которых не должно быть у ребёнка. Даби помнит, какой гладкой и бледной была его кожа, он помнит, как ребёнок рыдал и цеплялся за него, словно он был последним человеком на земле. Он помнит облегчение в глазах ребёнка, когда начался пожар. Это было не то выражение, с которым он был знаком, когда дело касалось его огня, и впервые в жизни Даби почувствовал, что сделал что-то хорошее со своим проклятием. С пламенем, которое горело и горело, пока ничего не осталось. Он, как никто другой, проявил милосердие. Это не давало ему покоя. Даби позаботился о том, чтобы мальчик насладился своими последними часами, и сделал всё возможное, чтобы дать ему то, чего он хотел. Он многое сделал впервые, но первый поцелуй этого мальчика навсегда останется его любимым. Символ того, насколько мир по-настоящему fucked up. Он даже не знал, как зовут мальчика, большинство называло его Деку, но ему было противно называть ребёнка бесполезным. Они могли оправдывать это как угодно, но это навсегда останется оскорблением всего, чем был этот мальчик. Мягкие зелёные кудри превратились в пепел, разумный мозг больше никогда не будет думать, а проникновенные глаза больше никогда не увидят закат. Мальчик больше никогда не отпразднует свой день рождения, никогда не заведёт отношения, никогда больше не обнимет свою мать. И всё из-за мерзких и отвратительных тварей, которые называли себя героями. Он хотел увидеть, как свет гаснет в глазах каждого, кто причинил ему зло, — в глазах лиги, а теперь и мальчишки. У них с веснушчатым мальчиком могло бы быть что-то большее, что-то чудесное, если бы мальчик не был таким пропащим. Даби прорычал что-то себе под нос, уставившись в землю, пока бродил вокруг. Он наблюдал за похоронами, прячась в стороне, пока плакали родственники и фальшивые друзья. Фальшивые друзья, которые вели себя так, будто не они сделали это и с парнем, и с собой. Это выводило его из себя до такой степени, что единственной причиной, по которой он не вызвал их на бой и не сжёг всё прямо там, была мать парня. Она была так же сломлена, как и мальчик, и рыдала так сильно, что это разрывало его обожжённое сердце. Она заслуживала знать больше о том, как погиб её сын, она заслуживала знать, почему не было тела. Ей нужно было знать, что он умер счастливым. Именно там он узнал своё имя, вырвавшееся из голосовых связок плачущей женщины. Он собирался в дом Изуку, где жила его мать, а потом в Ю.А. Там он выскажет правду этим избалованным лжецам и насладится их болью и горем. Он даст им понять, что на самом деле во всём виноваты они. Примечания: Спасибо всем, кто это прочитал! Надеюсь, вам было приятно заглянуть сюда.