Его пассия

Лале долго решалась на такой шаг. Терять было нечего, она добровольно пришла в покои Мехмеда. Её никто не вынуждал и ничего от неё не хотел. Однако, несмотря на это какой-то страх сковывал её изнутри. Она не боялась Мехмеда рядом с собой, а себя рядом с ним. Прокручивая события двухлетней давности становилось более тягостно. Но никакой страх не сравняется с горящим желанием. Шехзаде смотрел на госпожу пожирающим взглядом, от которого становилось неловко. Девушка стыдливо отводила взгляд в сторону, не желая смотреть ему в глаза. Тот на удивление был спокоен. Мужчина протянул кисти рук к рукам Лале-хатун. Не ожидав такого действия, она на секунду задумалась стоит ли ей связываться с таким хищником, как он? — Я не причиню вам боли, Лале-Хатун, — Словно читая её мысли ответил будущий Султан. Опытный охотник знает, как вывести свою жертву. — больше никогда. — Добавил он. Девушка пыталась уловить нотку иронии в его словах, но то ли он это очень хорошо скрывал или её там вовсе и не было — не поднимая взора карих глаз, она переплела пальцы с Мехмедом. Капкан захлопнулся. Руки Мехмеда сильные, человека, которому пришлось повзрослеть и ощутить реалии этого мира слишком рано. Пальцы и ладони мозолистые жилистые от эфеса меча, а тыльная сторона кистей на ощупь бархатная, словно необыкновенно дорогие ткани, которые когда либо приходилось трогать. Руки Лале, повзрослевшей, но оставшейся в памяти как вечно юной племянницы Султана нежные и ласковые для него одного. Девушка редко дарила, почти никогда ему свою лучезарную улыбку. Но если такое и случалось, то сегодня. От улыбки сердце Мехмеда топит нежностью борющейся с неутолимым голодом дикого зверя, он всегда ответит ей благодарным кивком. Шехзаде прекрасно знает, что Лале очень сильная девушка, намного способнее этих глупых наложниц, которые только и умеют строить глазки. Игра с Лале продолжается очень долго, но чем длиннее она идёт, тем слаще будет вкус приза. Неприступная, стойкая, отважная — всё эти качества помещались в тельце хрупкой девушки, которую можно было с легкостью растоптать. Мехмед будет наслаждаться вечно ускользающей юностью Лале сквозь пальцы, какой бы она не была буйной — он сможет её усмирить. Однако, штиль в бурной гавани на удивление редкость, ведь именно поэтому девушка смотрит на него своими поразительно крупными хрустальными глазами. Её веки смыкаются, реснички начинают дрожать, когда Мехмед губами касается её неприкрытой шее. Он готов наблюдать за её поведением и восхищаться каждым сантиметром смуглой кожи. Неторопливо и нежно мужчина целует яремную венку во впадинке шеи. Из рта Лале вышел неопределённый выдох, больше похожий на стиснутый стон. Она тут же прикрыла рот рукой, словно осознавая, что она сейчас делает. Мехмед на выдох не обратит внимание, сделает вид, что ему всё равно, несмотря на то, что сейчас наблюдает за каждым незначительным движением девушки. Он отодвигает руки Лале хватая за запястья, чуть их стискивая и поднимает над её головой. Мехмед сильный, он может сжать их до посинения, что все костные суставы кузины напрочь сломаются, а на кистях останутся некрасивые синие узоры. Он не делает этого, нельзя её спугнуть. Султан приближается к девушке чуть ближе опаляя дыханием её вишневые налитые соком губы, она не моргая смотрит прямо на него. В какой вселенной может быть так хорошо, что Лале, его Лале сейчас смотрит на него с таким обожанием? Мехмед осторожно отодвигает прядку каштановых волос девушки за ушко, заставляя её сердце биться в бешеном ритме. Во взгляде мужчины мелькает нехарактерная для него нежность, из-за близкого расстояния их носы невольно соприкасаются друг с другом. Лале-хатун не удержавшись поддаётся к нему и мягко клюёт ему в губы. Она сделала первый шаг, то чего он и хотел. Голова отключается и теперь Мехмед готов порвать со всей благосклонностью. Он готов отдать девушке все свои ласки и прелюдия, если она того попросит, но пока протеста нет мужчина возьмёт то — что хочет. Шехзаде прислонил за затылок кузину к себе, жадно впиваясь в её податливые губы. Его язык смело и бесцеремонно проник в её рот, изучая каждый уголок. Поддавшись напору, Лале сдалась и противится власти больше не стала. От одного действия она уже размякла и обхватила пальчиками плечи Мехмеда, которые оставались напряжены. Почувствовав лёгкий груз на себе, сердце Султана забилось ещё больше. Его Лале не страшно, она хочет этого. Он ещё сильнее прижал её к себе почти что стиснув, просунул коленку между её ног уперевшись. С губ девушки слетел стон, который тонул в прикосновениях Мехмеда. Увлечённые и охваченные страстью пара и не заметила, как губы начали жечь от постоянного трения. Отодвинувшись от мужчины, Лале стыдливо ткнула ладошкой в его часто вздымающуюся грудь. С размазанным взглядом и поблёскивающими пунцовыми губами от поцелуя — она выглядела ещё прекрасней. От внимательного к деталям Мехмеда не ускользнуло её выражение лица. Фарфоровое, словно кукольное, ещё несформировавшимся чертами личико растеряно смотрело в пол. Сердце Шехзаде пропустило удар, она расстроена? Испугалась и жалеет о содеянном. Мехмед опустился на колени до уровня её лица, гипнотический взгляд не отпускал стремительно менявшуюся погоду под её ресничками. Он нежно погладил рукой по взявшей пухлости щеки и приподнял её подбородок. — Вас что-то печалит, Лале-Хатун? — Говорил он твёрдо, медленно и с расстановкой. — Шахи-хатун говорила, что юношей в таком возрасте обременяют ненужные мысли. — Застенчиво начала госпожа. — А если о таком думает девушка, это плохо, Шехзаде? Губы Мехмеда тронула улыбка, в другой бы ситуации он бы усмехнулся или упрекнул её. Но не сейчас, когда Лале, его Агнец Божий, говорит подобные вещи с серьёзным лицом. Он аккуратно погладил ладонь госпожи. — Думаю это последнее, о чём вам стоит волноваться. Однако, считаю, что подобные раздумья на репутацию молодой девушки из влиятельной семьи не повлияют до тех пор, пока кто-то не научится читать её мысли. — Вы как всегда очень красноречивы. И как часто вы думали над подобным разговором, чтобы выдать такой ответ? Если часто размышлять острота может и затупиться. — На губах Лале появилась ухмылка, образовав на щеках ямочки. Прежнее настроение вернулось к девушке. Мехмед не может не ухмыльнуться, будучи довольным от её ответа. Могла ли любая другая девушка осмелится и сказать такое будущему султану? Конечно нет. Будь на месте Лале любая другая, он бы отослал её куда подальше и не желал видеть. Тем не менее перед ним стояла его обожаемая и любимая, которой он готов простить любую колкость и каприз. Породистых сук берут ещё щенятами и этим щенком оказалась она. Как столько находчивости помещается в такой маленькой голове? — Если вас мучают мысли о непристойном, о том, что может опорочить я готов избавиться от этого раз и навсегда. Если вы конечно, мне доверитесь. Переломный момент, на который трудно решиться. Страх опять повязал на теле оковы, закрывая доступ к кислороду железными цепями. Все эти чувства давят и ударяют своими острыми колючками, впиваясь в кожу и разум, забирая рассудок. Может ли Лале отдать свой первый раз Мехмеду? Шахи-Хатун, дядя Мурад, да кто угодно из дворца был бы счастлив такому раскладу. Любая девушка из гарема, даже высшая наложница отдала бы всё угодно и себя без остатка, если бы такой шанс выпал раз в жизни. Боязнь от повтора случая, когда ей было всего шестнадцать лет накапливалась с каждым вдохом. Она уверена, что сейчас Мехмед не станет её принуждать, однако, что-то не давало раскрыться полностью. — Я буду снисходителен к вам, сделаю как вы попросите и остановлюсь, когда заходите. Я не желаю вам зла, Лале-хатун. — Сказал Мехмед не спуская взгляда с девушки и поцеловал её в лоб. Сердце окончательно растаяло, этот жест был таким осторожным и застенчивым, что даже сам Мехмед не ожидал от себя такой легкости. Женщины превращают характер в приторный компот, только эта сладостная влага была по душе. — Я готова. Шехзаде загадочно целует кузину в краешек коралловых губ и подхватывая её на руки переносит на своё ложе. Оно стало меньше или Лале просто выросла? Мужчина наклонился к ней и стал бережно расстёгивать пуговки на длинном шелковом платье. Хрустальные карие глаза, как у оленёнка всё еще наполнены непониманием и отрешённостью. Тело непослушно содрогается в какой-то конвульсии, не подчиняясь своей госпоже, даже когда Мехмед медленно, чтобы не спугнуть, снимает её и без того прозрачное платье, оставляя Лале-Хатун в бархатном топе и коротких ночных шортах с рюшью. Пальцы мужчины скользят к бретелькам на плечиках. Оставляя поцелуй на ложбинке ключиц он стягивает с неё топ, предоставляя взору наготу. Лале сразу же прикрывает свою пышную грудь ладошками, когда Мехмед касается её чтобы убрать их — втягивает живот, хочется максимально сжаться, стать маленькой и стиснуть как можно сильнее. Его руки ласково, но уверенно блуждают по податливому телу, изучая изгибы её спины, шеи, которую так хочется запятнать, бедер, словно желая отпечатать картину у себя в голове. Он слишком долго это ждал. Все эти небрежные касания были пыткой для него. Хочется сильно схватиться, оставить след на её разгоряченном теле, скрутить руки и грубо прижаться к её грудям. Хочется пройтись по самым чувствительным зонам, заставляя её забыть обо всех кроме него и принуждая стонать сорванным голосом его имя. Шехзаде прикусает мочку ушка, он проводит дорожку влажных поцелуев, доходя до изящных ключиц. Лале красива везде. Бархатные руки бережно покоятся на бедрах, периодически лаская ягодицы девушки. Пальцы скользят к паху, огибая шортики. Тем самым вызывая протяжный, но тихий стон с её стороны. Это не может не радовать его. — Такая тихая и послушная, умница. — Шепётом он выдыхает ей в ухо, заставляя тело покрыться мурашками. Живот Лале мгновенно скручивает, а голова становится ватной от слов. — Вы что возбудились из-за похвалы? — Ухмыльнулся Мехмед, почувствовав небольшое сокращение мышц у девушки. Язык аккуратными, чёткими линиями проходится по соску груди, огибая всю её мягкость, они начинают твердеть, давая возможность их обладательнице прочувствовать новые ощущения. С каждым новым движением она всё больше оседает под давлением Мехмеда. Его рука спускается ниже живота, медленными поглаживаниями растирая чувствительную кожу. Стимуляция клитора производит в Лале разряд, она нетерпеливо вскрикивает, когда один палец уже находится внутри. Девственные ткани трещат и сжимаются под натиском умелых рук Шехзаде. Стон выходит машинально и та не успевает его скрыть, наблюдая за тем, как Мехмед самодовольно выгибает брови. — Я ошибся насчёт вашей скромности Лале-Хатун, вы можете быть громкой, если этого захотите. — Хватит этих формальных статусов, я не хочу, чтобы ты обращался ко мне на вы. После этого по ягодицам девушки раздаётся звонкий шлепок. Госпожа вскрикивает и прижимается грудью к торсу Мехмеда. — Давай-ка, если уж ты вошла во вкус, сегодня я буду тобой командовать. Но раз ты такая хорошая девочка, я позволю сейчас тебе такую шалость — покричать на меня. — Ты сказал, что сделаешь всё, что я прошу. — Всё, в пределах моих и твоих желаний. Не испытывай моё терпение, Лале. — Он грубо укусил её в шею, припадая к пульсирующей венке. В словах не было ни намёка на злобу, лишь раззадоривающая игривость. Хочет поиграть? Имеет право. Второй палец скользнул по клитору задевая эрогенную зону, в надежде продлить приятное ощущение толчками сжимающихся мышц внизу живота. Палец чуть-чуть задевал заднюю стенку влагалища, но этого хватило, чтобы Лале сжалась, а по бёдрам прошла дрожь. Смотря на блаженное лицо госпожи и сбитое дыхание — стало понятно, что всё завершилось. Хотелось бы ещё её помучать, ведь к самому важному они так и не перешли, но смотря на то, как девушка сонно трёт глаза и постепенно обмякает в руках Шехзаде все мысли уходили в прочь. Заметив, что Лале задремала, он оставил её на кровати, а в покои вызвал наложницу.

***

Лале-Хатун встретила утро со смешанными впечатлениями, щеки сразу же покраснели, на неё напал жар. Может это был всего лишь сон? Увидев, что она в своей комнате так сначала и показалось, пока она не заметила на себе незнакомую ей ночнушку. Ей это не приснилось.