Сьюзи, ты давно мертва, малышка.

Джон Прайс, тридцатилетний лейтенант британской армии, никак не мог понять, что именно не так с его головой: почему ему трудно находиться рядом с капитаном МакМилланом и общаться с ним наедине, откуда берутся неадекватные мысли и к чему они ведут. Странные позывы, образующиеся где-то внутри, внушающие правоту, давили на больное: Прайс мог подойти к Карлу, но сделать это бесшумно и тихо, так, что тот и не подумал бы, что у него проблемы. Обычно это случалось быстро и резко; Джонатан проносился мимо мужчины чуть ли не со свистом, но его рука успевала пробежаться по спине МакМиллана, пальцами проходясь по выпирающим позвонкам, но капитан не замечал этого. Словно движение было естественным, а жест - логичным, особенно, если вокруг было мало места или он был сильно чем-то занят, чтобы уж точно не заподозрил неладное. Иногда Прайс мог переиграть; пройти мимо так же быстро, но запнуться совершенно специально, споткнуться о свои ноги и испуганно вздохнуть, как полный придурок, но схватиться за спину капитана, делая вид, что просто избегает падения. - Извини. - сглатывает он наиграно, но следом кусает губы, проходя дальше и чувствуя, как горят лёгкие от накатывающего возбуждения. Иногда было очень тяжело. Приходилось оправдываться. - Прайс... - непонимающим тоном начинал МакМиллан, только ощутив на своем бедре чужую руку, сжимающую мышцу сквозь форму. - Черт... - Джонатан потерянно щурился, потирая голый подбородок и опуская голову, чтобы лоб накрыли тонкие пряди тёмных волос. - Прости, задумался. МакМиллан лишь фыркал, списывая редкие и неаккуратные выпады лейтенанта на усталость и замученность после заданий, хотя на деле и представить не мог, какую вспышку из эмоций доставил Прайсу. Голова у лейтенанта сразу кружилась, а в глазах темнело; Джонатан мог даже забыть, что ему только что сказали, но так было только с Карлом, ни с кем больше. Больше Прайс никого не трогал, особенно - без спроса, но МакМиллан всё делал вид, что чувствует себя родителем, изредка называя лейтенанта "сынком". Но за детьми нужно присматривать, А МакМиллан, пусть был лучшим снайпером на памяти двадцативосьмилетнего Прайса, никак не замечал за собой тот факт, что его уже пару месяцев трогает собственный подчиненный. В какой-то мере, Прайсу даже нравилась эта скрытность, но с другой - ему всё чаще казалось, что ему подыгрывают. Вот он дотронулся до плеча Карла, слегка дернув за ткань куртки и ошатнувшись, а МакМиллан подхватил его за талию, удерживая от очередного падения и бесстрастно глядя в зелёно-карие глаза. Или когда он засыпал на чужой постели в снятой службой квартире, где они скрывались. МакМиллан тогда трепал его по жёстким волосам, заставляя проснуться одним лишь прикосновением пальцев, но Прайс специально притворялся спящим, чтобы его потянули за лицо, практически обнимая его скулу ладонью и сжимая. В тот момент он готов был поклясться, что приоткрыл губы в ожидании поцелуя, но надежды рухнули в ту же секунду, стоило ему податься вперед и рухнуть обратно. - Вставай, сынок. - буркнул Карл устало, скидывая с себя куртку, - твоя очередь дежурить. Не усни с сигаретой во рту. Прайс тогда обиженно прикусил костяшки, уходя в гостиную и опускаясь на пол, чтобы прижаться спиной к спинке дивана и вздохнуть. Таким образом, МакМиллан показывал и доказывал, что не видит в упор даже таких банальных намёков, как прямое требование поцелуя, пусть оно и было спровоцированным. Говорить прямо - слишком рискованно, ведь служба заменяет Прайсу всю его жизнь, делает её чем-то наполненной, а не такой пустой и гнусной, пусть и сама война наполнена разной чернью и завязана на потере близких. В принципе, можно было и не дежурить: в городке, где они зависли, было тихо и относительно спокойно, а сон накрывал Прайса каждый раз, когда он смыкал глаза и клевал носом в собственные руки. - Я же просил, Джонатан... Голос донёсся как-будто из под толщи воды, но Прайс понял, что уснул, когда его волос вновь коснулись жесткие и длинные пальцы капитана, взъерошивая неаккуратную стрижку. - Сьюзи, ты давно мертва, малышка... - шотландский акцент МакМиллана скрасил укор, а рука мужчины сжала волосы лейтенанта в пальцах чуть сильнее, с каждой секундой усиляя напор и заставляя Прайса чуть ли не ошарашенно раскрыть глаза. - Мне повезло. - ответил он кратко, следом укладывая ладонь на руку мужчины и оглаживая его костяшки, расставляя пальцы и забирая его руку ближе к лицу. Длинные пальцы с аккуратными ногтями, узкие фаланги и несколько белых шрамов на указательном, пересекающие поперёк. МакМиллан скучающе уставился на Прайса, который сосчитывал краткие порезы на его коже и, кажется, специально медлил, сделав вид, будто увлечён кольцом на большом пальце. Но сказать ничего не мог; стиснув зубы, он вдруг ощутил, как мягкие губы коснулись его разбитых костяшек. - Твою мать, Джон... - захлебнувшись, капитан дёрнул руку, не давая лейтенанту продолжить, и кинул на него ошарашенный взгляд, - какого хера? - Прости. - в который раз извинился он, вдруг ощутив предательскую краску на лице. Стёр с шеи выступившие капли пота, потерянно осмотрел гостиную и опустил голову на колени, двигая винтовку ближе к себе и слыша, как МакМиллан уходит в спальню, где закрывает за собой дверь.