Дом на втором этаже

Юле не знала, как она не улетела в лобовое стекло. Они ехали слишком быстро и так же стремительно сбрасывали скорость. Она хоть и старалась крепко поджимать ноги под сиденье и стискивать дверную ручку, но это бы не спасло ее, тело предательски поддавалось инерции. И все же Юля осталась цела. Что-то грубо отбросило ее назад. — Можешь открыть глаза. Послушно выйдя из темноты в мир света и красок, она буквально сразу опустила взор на его руку… обвивавшую ее грудную клетку. Хозяин успел придержать ее, в последний момент впечатав обратно в спинку сиденья. — И в следующий раз пристегивайся, — он рассеянно провел пальцами по ткани ее рубашки сквозь расстегнувшееся пальто, будто не замечая этого. Затем нахмурился и резко убрал руку, уже специально стараясь не задевать никаким образом Юлю. — Прости… — пролепетала она, не смея и шелохнуться. Но тут же опомнилась и торопливо схватилась за ремень безопасности, натягивая его на себя. Хозяин фыркнул, странно и без причины. Ей показалось, что так он скрыл свой тяжелый вздох. И не из злости за ее безалаберность, а по более личному. Может быть, он испугался за нее? Или лишние прикосновения к Юле провоцировали его на кое-какие воспоминания… Дышать было нечем. Она знала, что это не ремень давил ей на талию, и не шок после гонки за полицейской машиной. Юля неуверенно поймала взгляд Хозяина, не решаясь прервать тишину. Хотелось сказать все и ничего. Но правда была важнее. — Что именно сделал твой брат? — тихо спросила Юля. Он криво улыбнулся и хрипло ответил: — А что делал я с вами? Ты рассказывала это полиции, не так ли? Я читал твое дело. Они думают, ты не совсем понимала, что происходило. Юля растерянно моргнула, не ожидая, что он затронет эту тему. — Мне не поверили, что ты не насиловал нас… Но так и было. Меня ты не трогал… — она ужасно хотела открыть окно. Стало совсем мало воздуха. — По-твоему, что же я тогда делал? — просто спросил Хозяин, не упустив случая смутить ее окончательно. — Ты… ты делал разные вещи. Его глаза ехидно прищурились. Хозяина позабавило, что Юля была не в силах найти подходящее определение его поступкам. В какой-то момент она начала испытывать стыд. И злость. Ведь это благодаря ему она в почти свои шестнадцать лет ничего не знала об обычных взрослых вещах! Кажется, Хозяин почуял ее обиду и миролюбиво объяснил: — Сексуальное насилие не означает только лишь проникновение, Айлани. К этому можно приписать и то, что я делал, — он послушно остановился у красного светофора, более не рискуя нарушать правила. Искоса поглядев на Юлю, мужчина беззастенчиво признался: — Мне нравится видеть перед собой живой объект для наслаждения, любоваться им. Я убедил вас всех, что это безопасно. Никто не выражал протеста под моим влиянием… Почти никогда. И я не касался вас. Даже не разрешал вам смотреть заключительный акт… спектакля. Я не хотел рушить вашу неокрепшую психику. — Ты закрывал мне глаза лентой, если подходил близко… — подхватила Юля, мгновенно растворяясь в одном из таких дней прошлого. Никогда она не забудет, когда Хозяин назвал ее своей любимицей. Самое больное и приятное, что он мог сделать перед тем, как сообщить о ее скором «уходе» в реальный мир. Получается, он врал? Не была она никакой любимицей?.. — Но ты подглядывала. Я знаю. Юля не сразу услышала его, заново переживая боль разочарования. Она успела забыть об этом с момента своего побега и его попыток вновь заманить ее в свои игры. А сейчас по-новой вспыхнула ненависть к нему. Желание сопротивляться в отместку. — Ты знала все куда лучше других девочек, — продолжал Хозяин. — Но ты всегда хорошо хранила мои секреты. Другие слишком боялись наказания и не смели нарушать мои правила. Ты же делала это с самого начала. Все мысли резко оборвались. Юля наконец прислушалась к его словам, и щеки ее мгновенно запылали. Цифры на светофоре очень медленно сменялись. Хозяину ничего не мешало жадно рассматривать Юлю, не отвлекаясь на вождение. Она едва сдержалась, чтобы не отвернуться. Ей нужно было не показывать, что он затронул сокровенную вещь. То, что и по сей день Юля старалась не вспоминать. — С чего ты решил, что я подглядывала? — растерянно прошептала девочка, не зная, злиться ей или начать оправдываться. Хозяин ответил медленно, делая паузу в каждом предложении и снова следя за ее реакцией: — Твоя мимика внезапно становилась очень артистичной, стоило мне только завязать тебе глаза. Ты думала, раз я ничего не говорю, я не замечал… Жестикуляция очень помогает ослабить узел повязки, не так ли? Особенно, который завязан не сильно. В конце концов, я же не тиран, который хотел сделать вам больно, — сказал он с деланным оскорблением. Его наблюдательность всегда поражала. Но в случае с повязкой, Юля правда думала, что она смогла обхитрить Хозяина, тайно подглядывая, как он быстрыми умелыми движениями ублажал себя. Свою вещь… И это оказалось заблуждением. Ничего ей не сошло с рук. Хозяин просто позволил Юле так думать. И смотреть. — Я ничего не видела… Лишь пол под ногами, — буркнула она и с яростью посмотрела на светофор, не желавший сменить свой чертов красный цвет. — Как странно. Повязка всегда приподнималась? Ни разу не опускалась? — голос Хозяина источал фальшивое удивление. Он подловил ее. — Да. Всегда. — Юля ответила коротко, боясь выдать свои эмоции. — Надо же… Фантастическая закономерность, — мужчина хмыкнул, но не пытался настаивать. Ему было достаточно безмолвного дискомфорта Юли. Она еще долго будет переваривать в голове тот факт, что все это время он знал. Спустя бесконечность, светофор загорелся зеленым, и Хозяин поехал дальше. Разглядывая мир за окном, Юля с трудом успокаивалась. Ей было так же жарко, некомфортно, но она не сдавалась и читала вывески, номера домов вокруг них. И постепенно у нее получалось обрести контроль над эмоциями. Честно говоря, Юля понятия не имела, где они сейчас находятся. Все еще в городе, но их маршрут был таким беспорядочным, а улицы менялись так неожиданно, что карта мест в ее голове превратилась в кашу. Многие места позабылись, или она вовсе не проезжала здесь раньше. Все-таки и к машине Юля до сих пор не привыкла. Пять лет находиться в доме с прогулками раз в несколько месяцев по саду — что может быть губительнее для памяти? Юля тайком поглядывала на Хозяина. Вдруг он сейчас скажет что-то еще про историю с повязкой? Хотя и в молчании было мучительно ехать. И она даже не спросила за все это время, куда он ее вез. Будто доверяла ему безоговорочно. — Ты так и не закончил свой рассказ… — выдала Юля, не изменив своему гордому взору в окно. — Андрей не настолько важен во всей этой истории. Он повлиял на нее, но все было бы куда предсказуемее, не сбеги ты от меня. Она успела пожалеть, что сдалась и заговорила вновь. Видимо, Хозяин и не планировал открывать ей все детали. Он любил мучить ее. — То есть ты не будешь рассказывать? — на всякий случай, уточнила Юля. Приготовившись к игнорированию, она не ожидала, что ей ответят мгновенно: — Когда я позволил ему прийти во второй раз, Андрей решил сделать по-своему и прикоснуться к девочке, — раздражение сквозило в его голосе все сильнее. Шумно выдохнув, Хозяин неохотно договорил: — Он испортил ее. Или, как называют это полицейские, подверг физическому сексуальному насилию. Юля осознавала, что это ужасно, что интуиция ее не подвела насчет Андрея, но… она едва ли удивилась этой новости. Теперь стало очевидным, зачем до этого Хозяин расспрашивал ее о полиции и их допросе. По сути, он уже тогда дал ей скрытый ответ. — Ты оставил их наедине?.. — Юля больше злилась с поступка Хозяина, нежели с Андрея. — Я не был в самой комнате. По замыслу, Андрей был мной. — Вы же не близнецы, чтобы он был тобой! — она нахмурилась. Ей начало казаться, что он снова играет с ней. — Это легко устроить в полной темноте. Хозяин будто не замечал ее повышенного тона, спокойно водя машину и выезжая за пределы города. А Юля была настолько возмущена его равнодушием, что не испытала ни паники, ни растерянности при виде сгущавшегося леса из окна. Ей впервые было все равно. Какое-то мгновение. — А голос?.. Вы же по-разному звучите! — Шёпот все скрыл, — коротко пояснил Хозяин. — Кто… Кого ты… — Юля засомневалась и не закончила свой вопрос. Она правда не хотела знать, кого он отправил на растерзание Андрею. Или боялась, ведь кто угодно мог быть на месте той девочки… — Агату. — Что?.. — она вздрогнула, очнувшись от своих мыслей. — Агата была с Андреем, — терпеливо объяснил Хозяин. Он прекрасно понимал, что еще у него хотела узнать Юля. Агате было всего тринадцать лет, и ее кровать находилась справа от Юли. Иногда та разговаривала во сне, шумно ворочалась под одеялом или раз пять за ночь ходила в туалет. Это вечно будило Юлю. — Почему именно Агата? — язык сам заговорил против ее воли. Что-то внутри нее хотело узнать каждую деталь. Будто это могло изменить случившееся… — Она была до скуки покорной и трусливой. Заметь она что-то не то, вряд ли бы возмущалась. Правда, я надеялся, что Андрей не нарушит мои указания и не изнасилует ее. Это было слишком… — Хозяин досадно цокнул, как если бы рассуждал о внезапном дожде. — Нельзя было оставлять Агату и дальше. Изнасилование могло повлиять на ее поведение. Мне не нужны были внезапные истерики или настраивание девочек против меня. И действительно, за два дня до побега Юли Агата была удивительно тихой. И никто из девочек не догадался… Кто бы стал жаловаться на тихие ночи без шума от Агаты? Все, особенно Юля, только радовались возможности нормально выспаться. За хорошим настроением не видишь подвохов… Да и не хочешь. А ведь любая другая, даже Юля, могли оказаться на месте Агаты… — Я помню, как ты с кем-то разговаривал ночью на первом этаже, мы все слышали, — она неосознанно начала трясти коленками от перенапряжения. — Это была та самая ночь? Хозяин скользнул взглядом по ее дрожащим ногам и молча кивнул. А Юля наконец все сопоставила: — И после этого ты сразу же начал перевозить нас в другой дом… И Агату самой первой. — Не совсем. Боюсь, ей не суждено было доехать до нового дома. А жаль, — протянул он задумчиво. — Ведь я не планировал ее отправлять на охоту еще пару лет… К тому же Агата хорошо ладила с Мирославой и отвлекала ее от мыслей по родителям. Юля не понимала, как Хозяин мог так небрежно говорить об Агате, о ее судьбе. Особенно, когда он был тем, кто решал каждый следующий шаг девочек. Он сожалел не о совершенном преступлении, а о бытовых вещах, удобных лишь ему. Агата тоже была вещью. — Ты убил ее только ради того, чтобы она не сказала правду девочкам. — Юля не спрашивала. Она обвинила Хозяина. — «Убил»… Как же ты любишь повторять это слово, Айлани, — Хозяин недовольно сжал руль. — Ничего хорошего ее уже не ждало в этой жизни. — Но она не виновата! Ты наказал ее за преступление Андрея! Его усталый, почти скучающий вздох взбесил Юлю окончательно. Она смотрела на Хозяина и не понимала, как могла трепетать от его прикосновений и жаждать его одобрения столько лет. Сейчас ей хотелось только выплеснуть на него свое разочарование, смешанное с собственным, не касавшимся Агаты. Но Юля пока этого не понимала. — Как ты мог так поступить? Ты пообещал заботиться о нас! Ты… ты… — ее глаза расширились. — Ты знал, что такое могло произойти! Ты был готов к этому! Ведь так? Мягкая улыбка без тени злости — Хозяин не удивился ее реакции. С нескрываемым весельем свободной от руля рукой он коснулся ее щеки и слегка ущипнул. На миг Юля почувствовала себя маленьким ребенком, потешавшим его эго. — Хм… А ты проницательная, — Хозяин не спешил убирать ладонь. Он переместил большой палец ниже, к основанию ее шеи и тихо заговорил: — Да. Я всегда стараюсь продумывать наихудшие исходы. И прежде, чем ты продолжишь навязывать мне чувство вины, я хочу тебя кое о чем спросить… Скажи, разве есть разница, жить ей еще год или умереть сразу? Если исход один, не будет ли менее жестоко прекратить ее мучения сейчас? Ради чего давать ей бессмысленную надежду? Юля не понимала, зачем Хозяин все не мог перестать ее трогать. Ощущение его прохладных пальцев, поглаживающих уже всю ее шею, казались безобидными. Но от этого возникали случайные мысли об удушении или чего хуже — вдруг его ладонь переместится еще ниже? Не планирует ли он снова прикоснуться к ней там? Что тогда? И все же Хозяин не торопился осуществлять ни одно из ее опасений. Еще нет… Ужасно несправедливо — не знать, что в его голове. Это сильно отвлекало. Не в негативном смысле, но… Она не могла сосредоточиться на разговоре. Ей с трудом удалось не пропасть в этом пугающем и до дрожи приятном чувстве. Наконец, Юля зацепилась за последнюю фразу Хозяина и ответила, игнорируя его ладонь на своей шее: — Получается, жизнь остальных девочек тоже бессмысленна. — Не всех, — тут же возразил он. — В любой истории есть выживший. — Кто? Хозяин промолчал. Только погладил еще пару секунд шею Юли и невозмутимо вернулся к полному управлению рулем. От перенапряжения она тут же свободно выдохнула, но внутри нее была горечь. — Ты хотел и от меня избавиться, — не сдержалась Юля, озвучив самую главную обиду. — Мне нравилось, какой ты становилась. Но ты была уже почти взрослой, и я не был уверен, — отстраненно сказал Хозяин, не показав ни одной эмоции на лице. И Юля не могла не попробовать узнать больше: — А сейчас? — Сейчас я думаю. — О чем? — допытывала она. Не взглянув на нее, Хозяин выехал на дорогу, по которой явно и редко ездили, и еще реже чинили. — Куда мы едем? Ты все время меняешь маршрут… — Юля начала по-настоящему беспокоиться. — Именно это я и пытаюсь решить, — Хозяин приподнял руку и хмуро посмотрел на циферблат своих часов. — Пока подозрения твоей матери не рассеяны, лучше не забирать тебя надолго. Андрей должен все уладить, но я ждал от него подтверждения… Кажется, недавно я слышал вибрацию. Давай-ка проверим. Мягко свернув к обочине и остановившись напротив лесной чащи, Хозяин вытащил телефон. Юля нервно осмотрелась по сторонам, но здесь было глухо. Никаких других машин или дорожных знаков. И этот лес… Она в красках вспомнила, как неслась от Хозяина что есть силы сквозь такие же деревья. Можно было попробовать сбежать и сейчас… — Отлично, — довольный голос Хозяина вторгся в ее мысли. — Мы можем не торопиться. Он продолжал сидеть с заведенным двигателем. Его голубые глаза выжидающе устремились на Юлю. Словно от нее зависело, каков будет их дальнейший путь. — Айлани… — впервые Хозяин тщательно подбирал слова. — Как ты относишься к тому, чтобы посмотреть новый дом, куда мы переехали? — Дом? — Юля не знала, правильно ли она поняла. — Ты хочешь, чтобы я… — Да. Чтобы ты увидела своими глазами, как сейчас поживают девочки.