Любить никто не запретит

      Жгучая жидкость вновь заполняет рот. Взгляд мутнеет с каждой секундой. Белль ставит пустой стакан на барную стойку, морщится, глотая некогда его содержимое. Горло неприятно сжёт, тепло разливается по всему телу. Губы сами собой растянулись в глупой ухмылке от приятного чувства лёгкости. В какой раз она спасает себя алкоголем? Уже и не сосчитать… Белль прекрасно знает, что уже утром будет жалеть о своём поступке. Она говорила, что бросит, обещала. Но в очередной раз нарушила его. — На, закуси, — бармен небрежно кидает дольку лимона рядом с женщиной, прыснув со смеху. — Лучше бы налил мне ещё, а не пиздел, — пьяная особа подталкивает стакан, желая поскорее выпить. — А не много ли будет? Ты и так уже на тряпку половую смахиваешь, а ей ещё подавай, — Барли не стал сдерживать смех, однако продолжал так же с высока смотреть на женщину. — Лучше бы занялась чем-то полезным, вместо того, чтобы каждый день пропивать деньги.       Смеётся. Смеётся над Белль. Над её вечными страданиями. Над тем, что её душа так и не обрела покой, продолжая мучиться здесь. Он никогда не поймёт, почему же она продолжает пить, ведь сам всегда жил в шоколаде. — А ты, я смотрю, давно по ебалу не получал, не так ли, Барли? — женщина поднимает полные гнева глаза на бармена.       Она ведь не скот, чтобы терпеть такое отношение к своей персоне и никто ей не указ. Она та, которая держит весь город в страхе и сама решит, что ей делать. Белль сжимает руки в кулаки до побеления костяшек. Спешит подняться со стула, уж очень руки чешутся надрать зад этому кретину.       Женщина, собрав все силы, резко поднимается и тут же чуть ли не падает. Сейчас она слишком слаба. Ноги словно вата, совсем не держат ослабевшее тело, да только Белль сдаваться не хочет. Начатое нужно завершать. Продолжает смотреть исподлобья на работника чертовой забегаловки, скалясь, подобно собаке. Перед глазами всё плывёт — наверное, не надо было столько пить, — держаться гордо уже совсем не выходит. — Прежде, чем лезть с кулаками, посмотри на своё состояние, — Барли усмехается, продолжая натирать прозрачный стакан. — Хватит строить из себя самую крутую. Обычная преступница, которая в жизни ничего так и не добилась.       Слова давят на самое больное. Но ведь она добилась?.. Да, чего-то точно добилась. А может он прав, и Белль в правду никто? — Закрой пасть, ублюдок, — женщина замахивается на бармена, готовясь ударить, тот отходит на пару шагов.       Дыхание сбивается, а на глазах выступают незаметные капельки слёз. Нет, Барли прав, она и правда ничего так и не смогла добиться… Подвела всех, как обычно. Белль пережила много смертей близких ей людей, и каждый пожертвовал собой ради неё, ради её будущего. А она… вновь всех подвела. Неужели, все смерти были напрасны?       Бармен ничего не отвечает. Выходит из-за барной стойки и скрывается в толпе посетителей, оставляя Белль наедине с мыслями. — Сукин сын… — женщина вновь обессиленно плюхается на стул, она не в том состоянии, чтобы размышлять куда и зачем ушёл жалкий работник.       Женщина снимает очки с розовыми стёклами — достались от брата — и кладёт их поодаль себя. Сама же ложится головой на стойку, закрыв её руками, пытаясь скрыться от шума: громкий смех, пьяные, несвязные слова, музыка, которая, казалось, играет из каждого угла этого заведения — всё это бесит, раздражает, заставляет краснеть от злости.       Отдых длился не долго. Белль помнит, как крепкие мужские руки подхватили её и потащили в неизвестном направлении. А дальше пронзительная боль во всем теле, жалобный крик и темнота…

***

      Самый обычный вечер. Банда золотой руки вновь собирается за одним столом, только вот… Белль опять нет.       Эдгар тасует карты, а после раздаёт каждому участнику по шесть карт. — По классике? — паренёк хмыкает, вытаскивает карту — пиковая — это и будет козырь в данной партии.       Тара не отвечает, да и вопрос не требовал этого. Оба прекрасно понимают, сыграть пару-тройку игр вечерком — уже некая традиция.       Женщина берет карты в руку, раскрывая их веером. Внимательно рассматривает каждую, а после усмехается, надмено глядя за действиями юнца. — Чёрт… — тот недовольно цокает, бросая свои карты на стол, — Ходи первая.       Женщина молчит, во время игры она всегда сосредоточена и не болтлива. Не проходит и секунды как пиковая десятка оказывается на столе.       Злость моментально охватывает Эдгара. Он подбирает ранее брошенные карты, мечется по ним пылающими гневом глазами, пытаясь найти в них спасение, да только всё четно. Напарница — ну, в этой игре, скорее, соперница — кинула козырную, а у бедного паренька одно фуфло! «Почему ей так везёт?!» — только это и крутится в голове.       Эдгар сбито дышит, будто только-только делал ноги от очередного шерифа, а голубой глаз — его не прикрывает чёлка — казалось, превратился в тёмно-карий из-за расширевшегося зрачка. Парень нервно постукивает пальцами по столу, кусает губу, иногда поглядывая на женщину, сидящую напротив. Та же продолжает сверлить Эдгара ледяным, пристальным взглядом. — Ну-с. Забирай, Эдс, хватит время тянуть, тебе это ничего не даст, — даже через тряпки, что закрывали всё лицо, было видно как соперница самодовольно улыбается. Она уже ощущает вкус победы.       Наконец, юноша сдаётся. Тянется к одиноко лежащей карте, забирая в свою «коллекцию». Ничего, он ещё может отыграться. — Почему нельзя было кинуть карту поменьше? — скрипя зубами, выдаёт парнишка, вся эта ситуация его невыносимо злила. Лишь начало партии, а он уже проигрывает. Нечестно.       Эдгар делает пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть как-то выровнять дыхание, расслабляет плечи и старается принять максимально спокойный вид. Не помогает. Слишком велик его внутренний гнев. Да, мальчишка был слишком уж пылким характером. Любая мелочь могла завести его за секунду. Ему и самому не нравилось это, но контролировать совсем не выходит. 《Чертовщина какая-то. Тара не может выигрывать каждую партию на протяжении всей недели… А, быть может, просто я играть разучился?..》       Время летело незаметно: минута за минутой, час за часом, игра за игрой… Эдгар терпит очередной проигрыш. Злится, что до сих пор не смог разгадать тайну вечного выигрыша женщины. А та лишь призренно смотрит на него, мол, смотри, насколько ты жалок. Это не может быть обычным везением, она явно пользуется каким-то уловками. Но какими… Парень нехотя кладёт крупную сумму денег на стол. — Ещё одну? — скорее риторический вопрос, юноша слишком много проиграл, чтобы продолжать — это будет очередное насмехательство над ним. Он точно позориться не желает больше. — Ещё одну, — скрипя зубами, выдаёт паренёк, продолжая постукивать пальцами.       Такого решения женщина явно не ожидала, и этому свидетельствует её удивлённый и не понимающий взгляд на юнце. Правда, в это же мгновение выражение лица вновь сменяется на безразличие с нотками высокомерия. — Знаешь, Эдс, — Тара с громким выдохом кладёт колоду на стол, отодвигая подальше, — азарт, конечно, не плохо, но иногда стоит хорошенько подумать мозгами, прежде чем делать что-либо, особенно, когда на кону стоит нехилая сумма бабла. Смекаешь?              Женщина тянется к купюрам, кинутым на стол, раскрывает веером, как карты, пересчитывая сумму. Пару секунд задумчиво глядит на зелёные бумажки в руке, будто бы вспоминает на столько ли они договаривались, потом резко встяхивает головой, переводя взгляд на парня, ожидает хоть какой-то реакции, ждёт, а тот лишь тупит пустой взгляд на соперницу. — Ох, нет-нет, — та слегка посмеивается, помахав рукой, — я не хочу сказать, что ты проиграл, Эдс, мне просто уже наскучило, да и жалко тебя немного… Как никак, ты уже мне проиграл около ста пятидесяти тысяч. Вдумайся только в эту цифру! Я бы на твоём месте деньги приберегла, ну-у, хотя бы для следующей игры.       Каждое слово сказано словно с издёвкой. Насмехательство напарницы всегда раздражало Эдгара. Она всегда находила повод, чтобы высмеять его. Хотелось лишь одного — дать ей в морду, чтобы это задело её самолюбие. Может хоть тогда она бы перестала себя ставить себя выше других. — Хорошо, — его руки с силой сжаты в кулаки. Лишь один взгляд со стороны особы способен вывести мальчонку из себя, в том числе и сейчас. Её слова, словно иглы, впиваются в кожу, истекая ядом с каждой новой издёвкой. Всеми силами мальчишка держится из раза в раз, лишь бы не сорваться. А она воспринимает всё это как забаву, не более… — На сегодня хватит.       Эдгар поднимается из-за стола, желая поскорее покинуть комнату. На душе будто кошки скребут — досадно, что и в этот раз он не смог выиграть. Ну ничего, завтра победа будет за парнем, он обещает. Минимум себе. Ему нужно сейчас побыть одному. — Не так быстро, — каждое слово будто отчеканено, Тара так же поднимается со стула, делая пару шагов к парню. — Поезжай за Белль, её слишком долго нет…        Юноша замер на месте, не в силах сделать и шаг. Страх за близкого человека накрыл с головой. Мышцы тут же напряглись, дыхание учащается, а сердце начинает колотиться в груди, вызывая мощный выброс адреналина в крови. Ноги подкашивались, но он заставил себя стоять ровно и сделать вид, будто ему наплевать, несмотря на то, что его сотрясала дрожь. — Она, скорее всего, опять в баре напилась. Думаю, ты знаешь её любимое место, съезди туда, точно будет там. — Тара моментально исчезает из комнаты, кинув напоследок: — Сделаешь всё сам, у меня слишком много незаконченных дел.       Злость от проигрыша, мысли о картах, о секрете Тары, о деньгах — всё в одну секунду испарилось, меняясь животным страхом за ту, кого он считал матерью. И пусть такое случается далеко не впервые, Эдгару всё равно страшно… Каждый раз, снова и снова, он боится потерять своего любимого человека, за которого он готов убивать. «Вдруг случилось что-то серьёзное?» — эта мысль никак не хотела покидать и без того тяжёлую голову.       Юноша пулей вылетает в коридор, мчась к выходу. По пути нацепив шляпу и даже не удосужевшись захлопнуть дверь напоследок, бежит к своему верному другу — Марсу — конь, который всегда была рядом с Эдгаром. И только это животное знало о всех тайнах и мыслях паренька. И лишь Марс считался другом на вид агрессивного, замкнутого в себе парня. — Хэй, подъем, дружок, — Эдгар заходит в стойло, осветив помещение заранее включённой лампой, тут же слышится недовольный вздох. Проснулся… — Прости, что так поздно, однако нужно кое-кого забрать, понимаешь же? — брюнет подходит к коню ближе, желая коснуться мордочки. — Много времени это не займёт… Я обещаю.       Парень открывает калитку, подходит к животному вплотную, слегка хлопая по спине. Тревожить своего любимца в такое время не хотелось, но что поделать…

***

      На величественном и непоколебимом небе вспыхивают миллионы небесных светил. Это целая Вселенная, что существует рядом с нами, а мы даже, чаще всего, не обращает на неё никакого внимания. На мгновение кажется, что наш мир такой крошечный, мелочный, а человек — маленькая частица этого всего. С появлением месяца белое зарево только разгорается, образуя прекрасные узоры. Кто-то увидит образ человека, кто-то — забавную зверюшку, а кто-то — рассыпанные золотистые бусинки. Будто бы какой-то волшебник потерял свой магический мешок с пыльцой, а та случайным образом рассыпалась, заполняя чёрный холст.       Звездное небо дарит покой, равновесие, и Эдгар бы всё отдал, чтобы каждую ночь лежать на уже холодном песке, расматривая хаотичные узоры над головой и наслаждаясь чувством собственного забвения.       Зведное небо — вестник нового дня. Это чудо не раз вдохновляло писателей и поэтов, дарило надежду потерянным людям, в том числе и парню…

***

      Песчаные просторы растилались на несколько километров, и лишь одиноко скачущий конь нарушал гробову тишину этого места своим тяжёлым, сбитым дыханием и стуком копыт о потресканную землю — повезло, что здесь торговцы-путешественники вымостили тропу, так что конь не тонул в песчаных дюнах.       До ближайшего города час езды верхом, однако юноша верил, Марс выдержит столь сильную нагрузку и сможет как можно быстрее примчаться к тому злосчастному бару. В голове парень искренне просил прощение у коня за такое обращение, но сейчас нет другого выхода, счёт времени перешёл на минуты. Эдгар торопился, очень торопился. И надеялся, что всё-таки приедет вовремя.

***

— Марс, тормози! — Эдгар тянет узду на себя, от чего животное болезненно взвизгивает, но послушно сбавляет скорость.       Парень, не дожидаясь полной остановки, спрыгивает с коня, подбегая к бессознательному телу, лежащему посреди дороги. — Белль! — юноша падает на колени, руки сами тянутся к шее, желая узнать жива ли ещё женщина, — Слава Богу...       Эдгар облегчённо выдыхает, слушая спокойное сердцебиение. Руки слегка дрожали, а по щекам текли горячие слёзы, которые всё никак не хотели останавливаться, но она жива! А это главное. Правда вот, протеза нигде не было, скорее всего местный сброд утащил. "Говорил же не делать его из золота". Парень сводит брови, Белль никогда его не слушала, игнорировала каждое слово, и это не может не злить. Однако Эдгар всё равно верил, женщина ценит парнишку так же, как он её.       Юнец аккуратно тянется ко рту бессознательного тела, слегка приткрывая его. "Даже зуб вырвали, мрази". Ещё давным-давно — парня даже на свете тогда не было — по словам женщины, она попалась на воровстве. Мелкая кража, не более. Однако тот, у кого именно она украла пару купюр оказался не из тех, кто жалеет детей. Избил Белль до полусмерти и бросил в одном из переулков. Тогда-то она и лишилась зуба. Конечно, было очевидно, что историю воровка значительно приукрасила, иначе лишь одним выбитым зубом она бы точно не отделалась. Однако, кто знает, как там было всё по правде...       Парень обхватывает тело руками, отрывая от земли, несёт к мирно стоящему неподалёку коню. В последствии закидывая женщину на него. — Дело сделано, — Эдгар усмехается, облегчённо выдыхая. — Умница, Марс. Ты постарался на славу.       Юноша поглаживает животное по гриве, продолжая нахваливать, пока тот лишь фыркает в ответ. — Погоди немного, — парень, вспомнив про слетевшую с головы шляпу, оглядывается по сторонам, выискивая вещь.       Эдгар победно ухмыляляется, когда наконец замечает потерянный предмет. Пара секунд и сомбреро красуется на голове темноволосого паренька. — Едем домой, — юноша хлопает животное пару раз по спине, а после взбирается верхом.       Путь до дома явно будет долгим.