Имя

　— Ким Докча. 　Я слышу его. Того, чью одиссею я со слезами когда-то читал. Читал, позволяя влажным крупицам скатываться по собственному лицу. Вбирал в себя все до последней фразы, будто та история – моя единственная капля воды, а я тот, кто умирает от жажды. 　Однако теперь вместо строк я слышу и вижу его, пока сам он свирепо сжимает мой воротник своей рукой. Я знаю, ты отпустишь меня и ты действительно это делаешь: разжимаешь пальцы, опускаешь кисть, и мое тело бездыханно падает вниз, мимолетом улавливая твою улыбку. 　— Ким Докча. 　Сколько раздражения и сколько злости звучит в его голосе. Столь часто он произносит мое имя, что с каждым последующим разом мое тело содрогается все рьянее. Столь часто с его уст оно слетает, что мне до боли не хочется слышать свое собственное имя. Но оно повторяется и повторяется, неясными нотами доносясь до меня. 　А я совсем не сопротивляюсь, только оборачиваюсь и иду к тебе, ведь этот рассказ дал мне возможность связаться с тем, чей чуждый глас я бессознательно желаю слышать. 　— Ким Докча. 　Вновь произносит он. С тоном, на этот раз, более глубоким и мягким, размеренным – таким, который заставляет меня остановиться. Я слышу его и осознаю, что вся та злость уже куда-то улетучилась. Оттенок в голосе чужом и одновременно близком больше не издается ко мне с гневом, с коим я сам успел давным-давно распрощаться. 　Проходит лишь ничтожная секунда, пока взор мой устремляется на пустую картину. Но стоит мне обернуться и увидеть его, как мои губы невольно расплываются в улыбке. 　Я тоже хочу произносить твое имя, 　　　　　　　　　　— ...Ю Джунхек.