Иные Причины

<———***———>

      Белый шум.       Плазменный телевизор был полностью в нём, издавая неприятный звук. Потолочный вентилятор неспеша крутился, гоняя воздух по комнате. Свет в гостиной горел, а единственная ныне живущая здесь, задремала смотря телевизор.       Она очень много работает после его смерти и ему больно видеть, как она себя изматывает. Каждый раз когда она приходит с работы, он стоит на пороге, зная, когда она вернётся. Она почти никогда не обращает внимания на противоестественный холод, когда заходит домой. Её лицо по возвращение всегда усталое и как кажется, грустное. Ему остаётся только надеяться, что это не от того, что их дом на Edgefield после всего этого стал ей неприятен как и грузовики.       Он щёлкает выключателем. Свет потухает, вентилятор останавливается. Он проходит сквозь диван и сделав себя немного материальнее, садится рядом с ней.       Телевизор заливается белым шумом пуще прежнего. К сожалению, вся электроника поблизости от него всегда сходит с ума. По телевизору, впрочем, всё равно не шло ничего действительно интересного. Тот мексиканский фильм, что сейчас крутили по этому каналу, она уже давно посмотрела, ещё когда он был жив. Да и она, впрочем, всё равно спит и этот шум ей скорее мешает.       Осторожно приблизившись, он вытаскивает из её расслабленных во сне, рук, пульт. С щелчком, он выключает звук. Белый шум продолжает мельтешить на экране, но теперь уже не раздражая её.       Женщина ёжится и обнимает сама себя, пытаясь сохранить как можно больше тепла, но её белая майка-безрукавка этому не способствует. Она выдыхает тёплый воздух, обращающийся в пар. Разность температур. Он больше не может дарить ей тепло и не может согреть её, ведь он мертвенно-холодный и даже воздух вокруг него ниже нуля по термостату.       Осторожно взяв одеяло, что было не так уж просто, ведь он не был в полной мере материален и это делало задачу куда сложнее.       С трепетной нежностью и аккуратностью, чтобы не задеть её своими серыми, холодными пальцами, он укрывает её одеялом и садится обратно и всматривается в телевизор.       Белый шум.       Белый шум, скопление чёрных и белых точек, что сменялись столь быстро, что могла заболеть голова, если смотреть на это долго. Его голова уже не заболит. Он мёртв, и он виноват, что оставил её одну.       Он был бы счастлив, если бы знал, что она находится в хороших руках, что смогли бы её защитить и утешить, когда ей это будет наиболее необходимо.       Ведь он умер. Хоть и не совсем.       Он не смог оставить её. Поэтому он вернулся на Землю. Он не может её оставить и уже неоднократно прогонял тех, кто пытался подбить к ней клинья, включая его лучшего друга.       "Сука ты, Майк."       Теперь он, кажется, навсегда привязан к дому её покойной тётушки на Edgefield. Доме, где они провели этот прекрасный год. Все их поцелуи, любовь, страсть. Она не предала его ожиданий. И даже спустя год после смерти, она продолжала много работать, чтобы меньше думать о нём.       Ему искренне её жаль. Его маленькую Мэри.       Но ничего. Когда-нибудь, она поймёт, что он всё ещё рядом и он желает ей только лучшего. Но есть ли у подобных взаимоотношений будущее? Ей нужен настоящий, живой, тёплый мужчина, с которым она может сходить в магазин, чтобы купить свой любимый черничный йогурт. Мужчина, с которым она смогла бы сходить в кафе, для которого бы она надела своё лучшее, вероятнее всего, красное платье и контрастно-чёрное ему, бельё. Мужчина, от которого можно иметь детей, а не бесплотный дух...       Это всё не важно.       Его переживания ей никак не помогут. Он просто будет. Да. Просто будет.       Просто будет следить и охранять её покой, когда это возможно. Выпроваживать тех, что не смогут ей помочь справится с его потерей (это камень в твой огород, Майк) и будет подальше, когда она найдёт того самого, которому он сможет её передать. Её, такую маленькую, вечно уставшую шатенку.       Главное, не раздражать её хрустом своих костей.       Его Мэри...       Телевизор выключается с характерным щелчком пульта.       Она его Мэри — он её Юрэй.

<———***———>