Спасите наши души

Денёк выдался жарким. Пока инструктор поносил других ребят, блондинка мягко перекатывалась с пяток на носочки. Десятки молодых ребят стояли рядами, ожидая, когда Кит Шадис снизойдёт до них. Полигон на котором их собрали представлял собой необычное местечко, вокруг поля стояли разные казармы и другие помещения для приятной жизни кадетов. — Твоё имя, кадет? — грозно произнёс Шадис, возвышаясь над девушкой. — Моника Калви, сэр. Она изо всех сил старалась не отрывать взгляд от его глаз, чтобы не выглядеть слабой. Но выходило, конечно, просто отвратительно. Девушка была похожа на испуганного зверька, загнанного в клетку. Ее самообладание куда-то делось, потому что Кит Шадис отдалённо напоминал ей того человека, которого сейчас ей хотелось отчаянно забыть. — Откуда ты? — Деревушка близ стены Мария, сэр. — Достала, хилая девочка. Не стану спрашивать, ради чего ты здесь. Уже через месяц ты окажешься в полях. Слабачка. Четвёртый ряд — обернуться! — кинул он, продолжая обход. Посмотрите-ка, какой важный! Ещё чего. Она прошла через всё это, не для того, чтобы какой-то напыщенный идиот говорил ей, что с ней будет. У Моны уж точно есть цель. Блондинка окинула взглядом стоящих перед ней кадетов. Тех, до кого гнев Кита Шадиса ещё не дошёл. — Кто ты такой? — снова этот громогласный голос и лицо Шадиса в нескольких сантиметрах от лица русого паренька. — Жан Кирштейн из Троста. — подумать только, его голос дрожит. А по тому как он смотрел на окружающих раннее, создавалось ощущение, что он очень уверен в себе. Но даже сейчас он выглядел крайне надменно, а таких людей армия не любит. — Чего ты хочешь? И всё-таки Кит Шадис настоящий военный. Великолепная осанка, твёрдый и уверенный голос. Действительно пример для подражания. Этот Жан Кирштейн очень удивился от вопроса инструктора. Он выждал пару секунд, казалось он собирался духом, чтобы в следующий миг ответить: — Вступить в Военную Полицию и жить во внутренних землях. Шадис усмехнулся и в следующий миг ударил парня прямо в лоб. Тот, упав, взвыл от боли, но инструктор продолжал напирать. Он в красках растолковал парню, что он тот ещё слабак и путь в Военную Полицию ему закрыт. Перепугав до смерти лысого паренька, который перепутал руки и неправильно отдал честь Шадис вдруг замер. Все изумлённо покосились на девочку, что так заинтересовала военного. Миловидная особа с каштановыми волосами преспокойно жевала картофель. Она слабоумная? Все наверняка подумали, что девочка испугается, но она уверенно стала объяснять инструктору, что если картошка остынет — то и брать смысла не было. Всё на поле на секунду застыло. Слышно было только как стрекочут кузнечики на холмах. У Моны спёрло дыхание. Казалось, что гнев Шадиса обрушится не только на картофельную девочку, но и на все кадетов вместе взятых. Нарушила молчание всё та же особа. Скрипя зубами она, отломила треть картофелины, отважно назвав это половиной. Спустя минуту бедняжка уже во всю бегала в наказание за собственную глупость. Прошло ещё несколько мучительных часов на жаре, прежде чем их решили накормить. Кадетам объясняли примитивнейшие правила поведения, устроили состязание по бегу и прыжкам. Мона, с огромным трудом прошла испытание. Главное — начать, а дальше всё получится. Но уже точно с десяток ребят отправились в поля. Не повезло им. Под вечер всех новоиспеченных кадетов загнали в столовую. Еда была скудная, странно, что потенциальным защитникам стен и Короля не могли выделить денег на нормальное питание. Похлебкой с картошкой и кусками жира, что именовали мясом, а также булочкой — сыт не будешь. Калви пыталась подавить свои рвотные позывы, поднося ложку ко рту. Суп странно пах, а булка была каменной. Целая делегация ребят допытывалась до бедного парня из Сигансины. Вот что они к нему пристали, тут ещё точно около десятка ребят, спасшихся после падения Марии. Зачем напоминать о боли прошедших дней. При мысли об это шрам у Моники заболел сильнее, чем когда либо до этого. Руки почему-то начали нещадно трястись. Губы задрожали. Чёрт. — Ты в порядке? — спросила блондинка, сидящая рядом. И когда это она успела подсесть? — Да. В полном порядке. — отрезала девица и вскочила с места направляясь к выходу из душной столовой. Нужно передохнуть, пробежаться, подышать. И только после этого идти к ним. *** Девочка в розовом платье и белых туфельках стояла в раздумьях, прикусив кончик большого пальца. Она смотрела на двух мальчиков своего возраста. Они стояли в стороне ото всех и почему-то очень напряжённо разговаривали друг с другом. Но они были очень похожи, различался только цвет волос. Глаза у обоих были зелёные. — Эй, ты что тут делаешь? К ней неожиданно подлетел один из мальчишек, за которыми она так пристально наблюдала. Она испуганно хлопала глазами, кажется не веря, что он с ней заговорил. — Ты что, язык проглотила? — Нет. — Так что ты тут делаешь? — Жду. Он усмехнулся. — От тебя всегда по одному слову выманивать нужно? — Нет. Я папу жду. Он работает здесь. — Здорово. — Наверное. — с сомнением в голове произнесла Мона. Из кирпичного здания напротив стремительно вылетали мужчины в военной форме. Все с хмурыми и раздраженными лицами. Погоны на плечах, ордена, за военные заслуги на груди. Один из мужчин, кажется генерал, резко остановился и посмотрел в их сторону. — Мона, сколько можно тебя ждать? Его громогласный голос заставил девочку вздрогнуть. Она понуро попрощалась с мальчиком и поплелась к отцу — Прости, пап. Девочка теребила кудри между пальцами и глядела на она с испугом. — Сколько раз я повторял тебе, не водиться с эльдийцами? — Прости, пап. — выдавила она вновь. Отец цокнул языком и, крепко сжав в руках портфель с документами, пошёл к выходу. Моника семенила своими маленькими ногами, не поспевая за отцом. *** Стоило найти их. И куда запропастились эти ребята? Нет. Они договорились встретиться здесь после отбоя. Так и будет. Просто нужно смирно сидеть и ждать их. Также, как она делала дома. Да, дома. Интересно, гордилась бы ей мама? Она просто обязана. Мона посмотрела на тёмное вечернее небо. Ночь была очень мирная и тёплая. На небе были звезды. Удивительно, но даже здесь, за стенами небо ничем не отличалось от неба в Марли. Те же созвездия, та же луна. Но на земле Мона Калви оказалась совсем в другом мире. За проклятыми стенами с проклятыми элдийцами. Топот ног испугал девушку, она вздрогнула и покосилась на источник шума. Из-за ветхого забора она увидела две головы. Райнер и Бертольд явились. — Райнер, чёрт возьми, почему так долго?! — воскликнула девушка, смерив их сердитым взглядом. — Эй, кукла. Потише, ты же не хочешь, чтобы нас застукали. — ответил блондин, намеренно игнорируя её пасмурный тон. — Где Энни? Ей что, отдельное приглашение нужно? Это начинало всё больше и больше раздражать. Складывалось ощущение, что это всё нужно ей одной. Бесит. — Не нужно, привилегированная наша. — ловко перепрыгнув забор, бросила Энни. Бертольд сглотнул, странно посмотрев на Энни. Райнер мягко усмехнулся и потёр руки: — Ну, пройдёмся по плану ещё раз. *** Просыпаться рано давно вошло в привычку. Сонно потягиваясь, Мона встала с кровати. Многие в казарме уже проснулись. Ещё бы. Не услышать противный колокольный звон мог либо глухой, либо та картофельная девочка. Она до сих пор мирно посапывала, игнорируя шум. Ещё бы, она вчера весь день бегала, по приказу этого Шадиса. Так бы и завалилась на земле спать, если бы та блондиночка и брюнетка не принесли, горе-кадета в казарму. В комнате стоял шум и гам, все суетились и пытались собраться к назначенному времени. Близилось время тренировки, девушки потихоньку стали покидать казарму. Но картофельная всё ещё спала. Надо бы разбудить эту непутёвую. — Эй! Просыпайся, у нас тренировка! — блондинка трясла эту девчонку. —И завтрак ведь проспишь! В эту же секунду брюнетка подскочила и начала одеваться как полоумная. — Точно-точно! Завтрак! Ммм… — сладко протянула она, закатывая глаза в блаженстве. — Спасибо Вам, Мона! — Обращайся. — бросила она, и уже собиралась было уходить, но на мгновение замерла. — Я же не знаю, как тебя зовут. Прости. С именами проблемы. — Ничего страшного! — быстро поспешила заверить картофельная. — Давайте знакомится заново. Я Саша Блауз! Очень приятно познакомиться! Она протянула руку с широченной улыбкой. — Я Мона Калви. Взаимно. Я, пожалуй, пойду. Или, — она замерла, — мне тебя подождать? — Нет-нет-нет! Не смею больше Вас задерживать. — пролепетала она и завязала тугой хвостик на своей голове. Мона вдруг подумала, что неплохо было бы завести здесь друзей. И раз Энни, Бертольд и Райнер будут делать вид, что впервые её видят, тогда лучше найти себе компанию по-приятнее. Эта Саша Блауз, кажется, довольно милая. — Я всё же подожду тебя. *** Какой же этот лысый инструктор противный всё-таки. А эти двое, что постоянно болтаются неподалёку, так сильно раздражают. Ещё и лица у них такие довольные. У Калви не было настроение слушать этого крайне приятного мужчину. Он говорил что-то про УПМ, про поля, как обычно. Ещё речь зашла про задатки, талант и прочую ерунду. Бред всё это. Либо ты делаешь то, что должен, либо нет. Другого не дано. Им приказали взять ремни и надеть на себя. С этим Мона справилась достаточно быстро и пошла сдавать этот экзамен одной из первых. Её пояс зацепили за тросы, а их стали натягивать, тем самым поднимая девушку над землёй. Девушка начала волноваться когда ноги совсем перестали касаться земли. Она пыталась дышать ровно. Как учила мама. Вдох-выдох, вдох-выдох. Продолжать дышать, что бы не случилось. Но одно неверное движение и она перевернулась на УПМ. От резкого движения уши заложило, а голова заболела. — Отвратительно, кадет Калви. Если завтра не исправишься — первой же повозкой поедешь на поля. Его ассистент отстегнул её ремни и отпустил. Мона, под смех того болвана из Троста, поплелась в тень. Голова нещадно болела. Хотелось разрубить её пополам. Калви опустилась на землю, под большим дубом. Что же она сделала не так? Она равномерно распределила вес тела на ремни и ровно дышала, но упала, когда подумала о родителях. О матери. — Мона? Вы в порядке? — обеспокоенный голос отвлёк девушку. — Саша, — Калви подняла голову и улыбнулась милой девчонке. — Я в порядке. — Может быть Вам помочь? — брюнетка опустилась на землю, рядом с Калви. — Я не знаю, Саша. Я не поняла, — Мона стиснула зубы и вздохнула. Главное не зареветь, а то Саша подумает, что она та ещё истеричка. — как это всё делается. Саша в один прыжок пересела напротив девушки и, обратив на себя внимание зелёных глаз начала: — Главное думать о чём-нибудь приятном. О том, что любишь. Я например думаю о мясе. — Саша мечтательно вздохнула. — Вы можете думать о том, что любите Вы. — Я не думаю, что люблю что-либо так сильно. Саша нахмурила брови, словно обдумывая положение дел. — Этого не может быть. Есть же что-то, что заставляет Вас улыбаться? — Я не знаю. Попробую подумать об этом. Спасибо за помощь. Калви подскочила на ноги и бросилась в сторону женских казарм. Блауз смотрела ей в след. Саша подняла взгляд на небо. Полдень — время обеда. Девушка улыбнулась и отправилась в столовую. *** На ужине было ужасно скучно. Та же мерзкая еда, что пахла как протухшая селёдка под палящим солнцем. Та же деревянная мебель, что оставляла занозы на руках и зацепки на одежде. Но когда ты будущий военный — жаловаться не приходится. Мона сидела за одним столом с Энни. Та очень мрачно глянула на неё, когда девушка подсела. Калви уже было хотела бросить эту дурную затею, но все равно села за этот стол. Хотелось завести разговор. Любой. — Как дела? — подала голос Мона. Она прошептала это настолько тихо, что подумала, будто слова и вовсе не прозвучали, а так и остались в её голове. — Ты можешь разговаривать, нормально? — грозно ответила ей Леонхарт. — Как ты? — уже во весь голос поинтересовалась Калви. — Что за хрень ты сотворила на экзамене? — вновь игнорируя вопрос девушки, начала Энни, — Ты же нормально держалась. Так зачем ты упала в последний момент. И лицо у тебя было такое, будто титана увидела. Соберись, Калви. Мы тебя не узнаём. — Да, я провалилась, но я знаю как это исправить. Энни ничего не ответила и снова продолжила есть похлебку. *** — Просто удивительно, кадет Калви. Ещё вчера у тебя не было и шанса остаться здесь. Но сегодня, — Шадис многозначительно замолчал, а через несколько секунд продолжил. — ты справилась. Её напарник, Армин Арлерт, мягко опустил девушку на землю. Мона после хвалебной речи Шадиса в приподнятом настроении встала в строй