Перламутр

      Малфой двумя пальцами подвинул фишки на середину игрального стола.       — Ставлю пять тысяч галлеонов. — Он рассчитывал на выигрышный флеш, и никак иначе.       — Я пас, — отмахнулся Нотт. Ему была до фонаря эта партия — он уже с упоением вылизывал рот официантки.       — Я тоже пас, — повторил за ним Блейз и отпил виски. Всегда слишком осторожен, чтобы рисковать такими суммами.       Маркус Флинт лениво взглянул на свои карты и провел языком по кривым зубам. «За те деньги, что он получал в «Катапультах Кайрфилли», мог бы уже и исправить свой прикус», — подумал Драко.       — Отвечаю, — Флинт повторил ставку.       Здесь стоило бы насторожиться, но Малфой был на взводе. С тех пор, как они точно так же играли в гостиной Слизерина, прошло уже почти десять лет, а ненависть к этому сукиному сыну никуда не делась.       — Поднимаю еще на пять тысяч.       — Отвечаю, — Маркус наклонил голову и посмотрел на оппонента с улыбкой. — Что, папочка прислал недельное содержание, и ты тут же побежал все тратить?       «Пошел на хуй», — не сказал Драко. Вместо этого он откинулся на спинку стула и схватился за набалдашник своей трости в виде ящерицы.       — Или ты чем-то наконец занялся? — продолжал Флинт. — Не все же сидеть дома и притворяться инвалидом.       — Джентльмены, прошу вас открыться, — не обращая никакого внимания на разговор, сказал крупье.       Еще до того, как Флинт показал свои карты, Драко понял, что проиграл. Это было видно по тому, как дернулся левый угол рта этого мерзавца. Едва заметный спазм мышц, который всегда нес за собой плохие новости: например, что у Маркуса фулл-хаус с тремя тузами.       — Сегодня я стал богаче на двадцать тысяч, а Малфой — беднее, — он рассмеялся. Так гадко, что хотелось запустить ему Аваду прямо между глаз.       Огорчала Драко вовсе не потеря денег, в Гринготтсе у него лежало столько, что хватит еще на десять жизней. Дело в долбаном принципе — проиграть Флинту оскорбительно.       — Ну что, идем смотреть на мою птичку? — Маркус встал и с предвкушением потер ладони.       Собственно, ради «птички» они все и собрались в его мужском клубе. С недавних пор в компании слизеринских выпускников появилось новое развлечение — коллекционирование редких магических тварей. Все покупали на черном рынке, но именно в этом и вся прелесть — мощный выброс адреналина и денег на ветер.       Флинт повел компанию из десяти человек к темницам поместья. Драко шел позади, опираясь на свою трость, и недовольно скрипел зубами.       — Ни в коем случае не вздумайте доставать кляп из ее рта, — хохотнул хозяин представления. — Пение этой твари убьет вас.       Вскоре гости оказались в темной, сырой комнате, посередине которой стояла клетка с удивительным существом — коршуном с женской головой. Птица подняла голову и обвела черными глазами всех присутствующих. Ее взгляд был настолько величественным, что у Драко по спине побежали мурашки.       — Это сирин, привезли прямиком из России, — хвастался Флинт. — Пока что абсолютно бесполезная, но когда я вырежу ей голосовые связки, то научу делать минет.       Все в комнате засмеялись. Только Малфой и Забини даже не улыбнулись. Блейз работал в Департаменте защиты магических существ и не поддерживал всеобщее увлечение, хоть никак и не препятствовал ему, а Драко просто ненавидел тот эффект, который произвела долбаная птица на всех его приятелей. Они окружили клетку и начали дергать существо за перья, словно дети, которые впервые увидели павлина. А сирин даже бровью не повела — гордо терпела издевательства.       — Это уже перебор, — тихо сказал Блейз. — Если он действительно вырежет ей связки, я лично засажу его в Азкабан.       Драко никак это не прокомментировал — ему плевать на судьбу птицы. Сильнее его волновал тот факт, что теперь следовало ответить, причем не менее впечатляющей тварью.       «Единорог? — думал он. — Нет, уже было. Гиппогриф? А вдруг все вспомнят о том инциденте на уроке у тупоголового Хагрида? Дракон? Слишком сложно скрыть такую покупку… Мантикора? А может…»       Флинт почувствовал взволнованность приятеля и как бы между прочим поинтересовался:       — А ты чем нас удивишь?       Малфой со снисходительной улыбкой посмотрел на Маркуса и ответил:       — Русалкой. Я достану русалку.       — Тех уродцев из Черного озера? — рассмеялся он.       — Нет, — покачал головой Драко. — Я найду такую, как на витраже в Ванной старост. Хотя откуда тебе знать, какой там витраж, — он ухмыльнулся, — у тебя всегда были слишком низкие оценки для значка.       И, опершись на трость, Малфой вышел из темницы. Теперь у него нарисовались дела поважнее: найти русалку и заставить Маркуса сдохнуть от зависти.       Сравнять счет.       Потому что последние несколько лет наследник древнейшей фамилии только и делал, что позорно проигрывал.       Все началось летом после окончания Хогвартса, Драко тогда приехал на просмотр в «Катапульты Кайрфилли». Это была мечта всей его жизни — играть на профессиональном уровне. Там он вновь и повстречал Флинта, бывшего слизеринского охотника, который славился своей задиристостью. Другие кандидаты его побаивались, но не Малфой. Он-то как раз никогда не забывал указать Маркусу на его место пусть и чистокровного, но нищего волшебника. Флинт злился, хотя ничего не мог противопоставить в ответ. До одного рокового утра, по крайней мере.       Это был рядовой матч на тренировке, какие проводились среди кандидатов каждый день. Драко и ловец команды-противника летели за снитчем нос к носу. В тот момент, когда пальцы Малфоя почти сомкнулись вокруг золотого мяча, соперник толкнул его в плечо. Не сильно, но достаточно, чтобы на несколько мгновений тот потерял координацию и не заметил покосившееся ограждение трибуны. Последним, что запомнил Малфой-младший, были сочный хруст и адская боль.       Колдомедик сообщил о переломе седьмого шейного позвонка уже после операции, когда пострадавший оклемался. В газетах это назвали просто «несчастным случаем», а для Драко это была катастрофа, повлекшая за собой семь месяцев паралича и два года реабилитации. С профессиональным спортом пришлось навсегда попрощаться.       Пока Малфой учился заново ходить, его девушка, Астория Гринграсс, — бегать, причем налево. А пока он радовался тому, что может сам держать ложку, Флинт праздновал свои победы в «Катапультах». Неудивительно, что эти двое сошлись и преподнесли новость в день выписки Драко из Мунго. Он принял удар с достоинством: только обхватил набалдашник трости посильнее и просто кивнул.       А что ему еще было делать?       Злился Малфой уже дома, швыряя вазы и бутылки огневиски в стены. Он ненавидел свою жизнь и считал ее унизительной. Ненавидел, потому как даже с таким блестящим стартом упустил то, что ему причиталось. А Маркус, у которого в школе не было ничего, кроме чистой крови, вдобавок ко всему на рекламных контрактах сказочно разбогател.       Спустя три года после завершения реабилитации Драко практически все мог делать самостоятельно, но с тростью по-прежнему не расставался. Иногда ему снилось, что он шел с друзьями по ресторану, а за пару метров до столика ноги вдруг подкашивались. Все остальные рассаживались и с любопытством принимались наблюдать, как Малфою приходилось добираться до своего места ползком. Он всегда просыпался в холодном поту и сразу хватался за ящерицу.       Поэтому ему нужна русалка. И несколько частных уроков игры в покер, очевидно. И, может быть, тогда Маркус хотя бы недолго побудет проигравшим.       Было лишь одно затруднение: такие русалки, как на витраже в Ванной старост, — полулегендарные существа даже в магическом мире. Моряки утверждали, что они водятся только на больших глубинах, в отличие от тех сморщенных тварей, которым достаточно Черного озера. Драко пришлось объездить полмира, пока, наконец, один итальянский торговец не проговорился: русалка была в подпольном казино в Монте-Карло. Он лично туда ее продал два месяца назад.       Малфой заплатил владельцу игорного бизнеса двадцать тысяч и еще пять сверху за доставку «рыбки» в Мэнор. Он покупал кота в мешке: боли от чрезмерных телепортаций возобновились, и он не мог поехать в казино и лично все проверить. Выбор был не велик: либо рискнуть, либо опозориться перед друзьями в следующие выходные.       — Хозяин, она здесь, — пропищала Поппи, его домовиха. Для русалки они подготовили отдельную комнату с большим аквариумом в форме куба.       «Упаси Мерлин того итальянца, если она окажется уродливой», — подумал Малфой и поднялся с кресла.       Первым, что он увидел, когда вошел, были ее волосы: длинные каштановые пряди извивались под толщей воды, как змеи. Затем взгляд Драко упал ниже, на обнаженную белую грудь с розовыми сосками, и только потом на золотой переливающийся хвост.       «Ох, блядь», — Малфой неосознанно приложил руку к груди.       Русалка несколько секунд смотрела на него широко распахнутыми глазами, а затем подплыла ближе к стеклу и начала стучать по нему кулаками, ее губы при этом быстро шевелились. Он достал палочку и применил легилименцию.       «Выпусти меня!» — послышался звонкий голос.       Драко хмыкнул и послал ей в ответ: «Ты знаешь английский? Чудно».       Девушка в ужасе схватилась за голову, а затем завертела ей в поисках источника звука.       «Это я с тобой разговариваю, успокойся».       Она опустила руки и прищурилась. Не менее гордая, чем сирин в темнице у Флинта. Драко просканировал ее тело еще раз и довольно улыбнулся — только его зверушка красивее в тысячу раз.       Едва он собрался сказать ей что-нибудь еще, как глаза русалки внезапно начали закатываться. Она схватилась за горло и широко открыла рот. «Что за?..» — заволновался Малфой. Через несколько секунд тело его пленницы обмякло и стремительно опустилось на дно. Он быстро наколдовал ступеньки и забрался на вершину куба. Когда с лязгом створка решетки открылась, Драко сделал глубокий вдох и нырнул вместе с тростью. Вот только она мешала ему плыть, поэтому пришлось отпустить ящерицу.       Секунды казались вечностью. Рассекая толщу воды руками, Малфой судорожно соображал: «Может, здесь слишком низкое содержание кислорода? Она задохнулась?» Добравшись до основания куба, он попытался достать из заднего кармана палочку, чтобы отлевитировать девушку наверх, но тут ее глаза распахнулись сами по себе. Драко уже было обрадовался, как внезапно она вцепилась руками в его лицо, притянула к себе и впилась в губы поцелуем. Это длилось мгновение, а затем ее пальцы переместились на горло. С нечеловеческой силой русалка принялась душить его под водой, хватка становилась все сильнее и сильнее… До тех пор, пока не наступил эйфорический покой.       Кашель разрезал тишину. Малфой отхаркивал воду, пытаясь сфокусировать зрение хоть на чем-то. Когда пелена спала, он увидел слева от себя полностью обнаженную девушку, которая прямо сейчас с интересом разглядывала собственные ноги. Если бы кто-то спросил мнение Драко, он бы сказал, что они очень даже ничего. Стройные и длинные…       «Стоп. Ноги?»       — Куда делся твой гребаный хвост? — прохрипел он.       Русалка вздрогнула (хотя какая она теперь русалка?) и посмотрела на него своими огромными карими глазами.       — Мы теряем его от поцелуя с земным мужчиной.       — Навсегда? — Драко даже сел от неожиданности, не обращая никакого внимания на давящую боль в груди.       — Нет, — девушка закатила глаза. — Пока ты не бросишь меня обратно в воду.       — Ясно, — выдохнул он. — Почему ты не сбежала?       Она притянула ноги к груди и потупила взгляд. Ее волосы были такими длинными, что почти касались пола, и это зрелище почему-то сильно его взволновало. Ни у одной знакомой ему ведьмы таких нет.       — Хотела убедиться, что ты не умер, — пробурчала она.       Его брови в изумлении взлетели вверх.       — А тебе есть до этого дело, учитывая, что я чуть не умер именно по твоей вине?       — Просто хотела вылезти из этой штуковины, — пожала плечами русалка и снова посмотрела на него. На ее щеках Драко разглядел веснушки.       — Я мог не спасать тебя.       — Ты купил меня за очень много монет, а значит, точно не дал бы задохнуться.       Она попыталась скрыть свою улыбку, но вышло плохо. Русалка подалась вперед и протянула ему правую руку.       — Гермиона.       — Что — Гермиона? — не понял он, стараясь не смотреть на ее грудь.       — Это мое имя.       — Странное какое-то, — ответил Малфой и отвел глаза в сторону. Его трость и волшебная палочка лежали на дне аквариума.       — А ты кто? — Ее рука продолжала висеть в воздухе в ожидании пожатия.       — Малфой. Драко Малфой.       — И это у меня странное имя? — она фыркнула.       Драко не понравилась ее дерзость. Он взял протянутую ладонь и резко поднялся на ноги, увлекая девушку за собой.       — Полезай-ка обратно в аквариум.       — Нет, — запротестовала она и уперлась свободной рукой ему в живот. — Я хочу побыть человеком.       — Как жаль, что мне плевать на твои желания, — он подхватил ее под колени и забросил на свое плечо. Это безрассудное действие мгновенно отозвалось жгучей болью в спине. Плюсом ко всему уже существующему дискомфорту, Гермиона завизжала и начала брыкаться, ударяя его кулаками.       — Пожалуйста! Позволь еще немного побыть на суше! — верещала она.       — Нет.       Малфой шагал по лестнице, удерживая русалку на своем плече за голые бедра. Когда она начала размахивать еще и ногами, он едва не потерял равновесие.       — Умоляю!       — Нет.       — Я просто посмотрю на твой дом! Всего один час!       Она вцепилась рукой ему в шею, и Драко сбросил ее с себя на предпоследней ступеньке.       — Никогда, — он угрожающе выставил указательный палец вперед, — не трогай больше мою шею. Поняла?       Закусив нижнюю губу, Гермиона кивнула. Выражение ее лица стало виноватым, что не помешало ей возобновить свои мольбы.       — Ладно, — вздохнул Малфой, — только быстро, а потом в аквариум.       «Почему я сразу не воспользовался палочкой? — подумал он. — Сейчас бы всего этого не было».       Драко пришлось нырнуть еще раз, чтобы забрать со дна свои вещи, а потом он повел ее на экскурсию. Гермиона оказалась невыносимо любопытной: она разглядывала каждый портрет, каждую вазу и даже пыталась угадать сюжеты, вышитые на коврах. Закончив с интерьером, русалка принялась и лично за него.       — Почему ты живешь один в таком большом доме? — бросала девушка свои вопросы ему в спину.       — Мои родители в отъезде.       — Сколько тебе лет?       — Двадцать три.       — Зачем тебе эта палка?       — Это трость.       — У тебя болит нога? Ты вроде бы не хромаешь…       Малфой обернулся и со злостью посмотрел на нее.       — Ты собиралась осмотреть дом, а не доебываться до меня.       — Что значит доебываться? — нахмурилась Гермиона.       — То, что ты сейчас делаешь. Твой час истек.       Девушка поджала губы, а затем, немного подумав, выдала:       — Я проголодалась.       — Салазар… — простонал Драко.       — Кто такой Салазар?       После десятиминутного рассказа о Хогвартсе она вроде бы удовлетворилась и отстала.       — Поппи, — позвал хозяин дома, и эльф в одно мгновение материализовалась перед ним. — Найди для мисс платье. И купи ей белье. Побыстрее, мы поужинаем.       — Не надо платье, — замотала головой Гермиона, а потом указала пальцем на Драко. — Мне нравится твоя одежда.       — Принеси чистую рубашку, — обратился он к Поппи.       — Нет, — снова протестовала девушка. — Я хочу твою. Ту, что сейчас на тебе.       Драко приподнял брови.       «Для аквариумной рыбки у нее слишком высокие запросы, — промелькнуло в голове. Он расстегнул свою рубашку и протянул ей с мыслью: — Дикарка».       — Белье все равно нужно, хозяин? — пропищала домовиха.       — Нет.       — Да, — рявкнул Драко на Гермиону. — Ты не будешь дальше ходить по дому с голой задницей. Это возмущает моих предков на портретах.       Через пятнадцать минут они сидели в обеденной комнате друг напротив друга. Она надела рубашку, только вот не застегнула ее на пуговицы, поэтому Драко по-прежнему прекрасно видел ее грудь. Сил спорить уже не было: у него болело все тело, а вместе с ним трещала и голова.       — Что это? — русалка сморщила нос и указала пальцем на блюда, которые эльфы поставили на стол.       — Рыба.       — Я ем ее каждый день, — печально протянула она. — Давай что-нибудь другое? Что ты любишь?       — Рыбу, — ответил Драко и подвинул тарелку с запеченной форелью поближе к себе.       — Хорошо, — она закатила глаза. — Что любят другие люди? Нормальные?       — Не знаю.       Гермиона надула губы, как обиженный ребенок, а затем начала ерзать на стуле.       — Это твое белье впивается мне прямо в…       — Ох, ладно, — Малфой стукнул ладонью по столу, и посуда задрожала. Она сведет его с ума раньше, чем сюда придет Флинт. — Мороженое?       — Это вкусно? — она широко улыбнулась.       — Поппи. — Эльфийка была тут как тут. — Принеси мороженое для мисс.       Холодный десерт со взбитыми сливками вызвал у пленницы восторг, и она начала поедать его со зверским аппетитом. Драко почти перестал обращать на нее внимание, как вдруг капля мороженого упала с ложки прямо ей на грудь. Гермиона поставила креманку на стол, стерла подтаявший десерт, задевая ареолу, а затем отправила испачканный указательный палец в рот. И за всем этим Малфой неотрывно следил, чувствуя, как в брюках становилось тесно.       «Если она будет вести себя так при Флинте, он точно сдохнет от зависти», — довольно подумал он.       — Вкусно?       — Да, — она просияла, невинно хлопая ресницами.       «Блядь».       Малфой встал из-за стола и вышел из обеденной комнаты, едва прикоснувшись к еде. Ему срочно нужно было подрочить.       Он вернулся через двадцать минут. Русалка сидела на том же месте, только теперь перед ней стояло три пустые посудины из-под мороженого, а доедала она четвертую порцию.       — Куда ты ходил? — спросила девушка, облизывая ложку.       Одну ногу Гермиона поставила на стул, согнув в колене, и теперь ее вид был до безобразия откровенным. Малфой на секунду прикрыл глаза, ощущая, как возбуждение накатывало с новой силой. Ее притягательность умножалась на сто за счет того, что она о ней не догадывалась. Или очень умело притворялась.       — В библиотеку. — Это даже не ложь, он правда там мастурбировал.       — У тебя есть книги? — изумилась она.       «О нет».       — Только неинтересные…       Русалка посмотрела на него так, будто он расчленил на ее глазах котенка.       — Ну, может быть, парочка интересных все-таки найдется… — Драко признал свое поражение.       Нужно было видеть, как загорелись ее глаза, когда она вошла в библиотеку. Малфой не стал отказывать себе в удовольствии понаблюдать за, наверное, самой привлекательной девушкой, которую ему доводилось встречать, и удобно расположился на диване. Ну и пусть у нее немного не все дома.       — Как ты оказалась у того торговца? — спросил он и положил руку на подлокотник.       Русалка долго молчала, разглядывая тома, а потом все же ответила:       — Сбежала из дома. Подплыла слишком близко к берегу и попала в рыболовную сеть.       — Зачем сбежала?       — Хотела посмотреть мир.       — И как?       Она обернулась. В ее глазах вспыхнул такой восторг, что у Драко засвербело где-то под ребрами.       — Сегодняшний день просто отличный. Хотя в том странном месте, где все пьют и играют в карты, оказалось не очень.       Гермиона вернулась к книгам. А парень тем временем сам не заметил, как задремал — у него не было таких насыщенных на эмоции дней уже целую вечность.       Разбудило его нечто странное. Малфой открыл глаза и уткнулся взглядом в макушку между своих ног. Несколько секунд потребовалось на осознание и сопоставление фактов.       — Какого черта ты делаешь? — возмутился он.       Русалка отпустила пояс его брюк, с которым, видимо, боролась уже некоторое время, и ее брови озадаченно сложились домиком.       — Пытаюсь выразить свою благодарность за все, что ты для меня сделал. Я слышала, что земным мужчинам это нравится.       Она попробовала расстегнуть молнию еще раз, сильно дернув вниз, но та никак не поддавалась. Ее длинные волосы невесомым одеялом укрывали его ноги, что чертовски сильно заводило.       — Блядь, остановись, — простонал Малфой и с остервенением потер лицо руками. Одному Мерлину известно, каких усилий это стоило.       — Тебе такое не нравится?       О нет, ему такое очень нравилось. Его эрекция готова была поклясться в этом на томике «Истории Хогвартса».       — Я не хочу, чтобы со мной занимались сексом из благодарности, — огрызнулся Драко и грубо отбросил ее руки. — Или делали минет.       — А как нужно?       — По собственному желанию? — Малфой поражался наивности ее вопросов. — Чтобы ты хотела меня?       — Что значит хотеть? — Гермиона задумчиво склонила голову набок.       — Чувствовать… — его шея горела, — возбуждение.       — Где?       Она доведет его до греха. Точно-точно.       — Мне что, показать? — недоверчиво переспросил Драко.       Ее серьезный кивок был убийственно сексуальным. Малфой сверился со своим внутренним моральным компасом, а потом вышвырнул его в океан со словами: «Да гори оно все». Он обхватил ее запястье и усадил Гермиону на диван рядом с собой. Осторожно убирая волосы ей за спину, Драко на мгновение поразился тому, какие они мягкие. Дальше он приспустил воротник рубашки вниз и поцеловал пленницу в шею, чем заставил ее тихо застонать.       — Тебе приятно, когда я так делаю? — уточнил он.       — Да.       Одна рука поползла правее и обхватила ее упругую грудь. Драко подразнил сосок круговым движением, а затем начал перекатывать между указательным и большим пальцами. Это желание преследовало его весь вечер.       — А так?       Она кивнула. Ее тело покрывалось румянцем, который был куда убедительнее всех «да». Ладонь опустилась ниже, лаская живот и бедра. Едва он сдвинул белье и подобрался к ее складкам, как ноги русалки сами широко разъехались в стороны. Она интуитивно желала, чтобы Малфой коснулся ее там. Он начал с медленных кругов, распределяя влажность, и Гермиона прикрыла глаза.       — А сейчас?       Из горла вырвался стон. Жаркий, обжигающе горячий звук. Он целовал ее шею, ключицы и вершины груди, ни на секунду не переставая заигрывать с ее чувствительностью, и все это время его обволакивал аромат моря и соленого ветра. Волнистые волосы бесконечно лезли в рот и нос, но для Драко это было напоминанием о реальности происходящего.       Когда Малфой опустился на пол перед ней и закинул ее ноги на свои плечи, русалка даже не спросила, что он собирается делать. Только карие глаза с любопытством проследили, как язык медленно опустился на ее жар. Он не жалел слюны, не думал о том, как дико выглядит со стороны, вылизывая ее. Драко действительно изголодался по этому. По ощущению, что он может довести девушку до пика удовольствия таким способом. Ее пальцы скребли обивку дивана. Ноги дрожали. Она подавалась вперед, терлась об его лицо, умоляя о большем. Когда Малфой добавил руки, чтобы пытка перестала быть такой мучительной, ее спина прогнулась.       — Мне нравится, — простонала она надрывно, задыхаясь. — А тебе?       Драко усмехнулся и вместо ответа прочертил языком новую мокрую дорожку. Да, ему нравилось. Особенно сильно — ее искренняя реакция. Вздохи, стоны и то, как она хваталась за его волосы. Какая она живая. Реальная. И одновременно с этим — словно вышедшая из его фантазий.       Оргазм его русалки сопровождался громким криком. Она стучала кулаком по дивану и давила пятками в его спину. А Малфой даже не помнил, как сильно болел позвоночник пару часов назад.       Он дал ей время прийти в себя и напомнил:       — Теперь точно в аквариум.       Лицо Гермионы в секунду из умиротворенного превратилось в обиженное.       — Я бы хотела спать, как человек, — она сложила руки на груди. — В кровати и с настоящей подушкой.       Драко вздохнул примерно в миллионный раз за этот день и встал.       — Выбери себе любую комнату, — сказал он напоследок, поднял с пола трость и вышел из библиотеки.       Чтобы уснуть, ему пришлось заняться собой дважды. А дальше он отрубился, впервые за шесть лет так быстро и спокойно.       Пока его вновь не потревожили. Малфой приоткрыл один глаз и посмотрел на русалку, которая из всех комнат в Мэноре остановила свой выбор именно на его спальне. Она лежала рядом без одежды и гладила его рукой по голове. Непривычная ласка.       — Мне стоит опасаться засыпать с тобой в одном доме? — с преувеличенным недовольством спросил он. — Что ты делаешь?       — Твои волосы похожи на морскую пену, — тихо ответила она, перебирая пряди. — Такие же мягкие.       Ее пальцы опустились ниже и прочертили линию вдоль скулы. Малфой перехватил руку девушки и поднес к своим губам. По очереди он поцеловал подушечки пальцев, а затем легко прикусил указательный.       — Ты красивый, — прошептала Гермиона. — Именно такой, каким я представляла земных мужчин.       Драко завел руку за ее спину, прошелся ладонью вверх и сжал затылок. Он поцеловал ее, в этот раз — по-настоящему. Сначала медленно, а потом все требовательнее, пока, наконец, его язык не вторгся в ее рот. Эти губы ощущались как рассвет на пляже. Теплые, соленые и полные обещаний.       Он перевернул ее на спину и навис сверху. Почувствовав его ничем не стесненную эрекцию, Гермиона посмотрела вниз. Карие глаза в полумраке горели, как костры, задевая языками его душу. Будь она ведьмой, однозначно попала бы на Гриффиндор, с таким-то жгучим упрямством. Драко потерся пахом о ее бедро, разрываемый желанием войти, а затем опомнился: стоило проявить терпение, чтобы победа ощущалась в разы слаще.       Лаская ее грудь, живот и ноги, прикусывая кожу в особенно нежных местах, Малфой прислушивался к каждому звуку, который срывался с ее губ. Гермиона рассеянно рисовала узоры на его спине своими пальцами и повторяла: «Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста».       О чем она умоляла? Сейчас он был готов дать ей все.       Тело русалки покрывалось мурашками всякий раз, когда язык касался сосков. Она вздрагивала и подавалась вперед, прося еще и еще. Драко приподнял ее ногу за колено и отвел в сторону, а затем начал массировать чувствительный бугорок. Ему хотелось, чтобы к моменту первого проникновения она наизусть выучила, что такое возбуждение.       Губы Гермионы высохли от частого и отрывистого дыхания, поэтому Малфой наклонился и влажно ее поцеловал. Она сразу приоткрыла рот, позволяя языку проникнуть глубже, изучить ее небо. Впечатления о прошедшем дне замелькали у него перед глазами: его рубашка на голом женском теле, мороженое, длинные волосы, волнами укрывающие его ноги. Сил терпеть уже не было. Он вошел медленно, постепенно заполняя ее собой, и русалка вцепилась одной рукой в его плечо. Вскоре они задвигались в унисон, навстречу друг другу. Хорошо. Просто идеально. Драко приподнялся на руках и задвигался быстрее. Характерные шлепки раздавались в тишине его спальни, сливаясь в одну мелодию с ее стонами.       Они утонули практически одновременно. Громко и ничего не стесняясь. Их все равно никто не услышал бы: они одни в этом мире, согрешившие и изгнанные.       Сами по себе.       Гермиона не вернулась в аквариум ни через день, ни через два, ни через три, предпочитая ночи в его спальне, на настоящих подушках. Она носила его рубашки и разбрасывала белье по комнате, чем окончательно сводила с ума. Не расставались они даже в душе: Драко бесконечно целовал ее, чтобы хвост не вернулся обратно, и процесс затягивался на часы.       Она продолжала есть десерты на завтрак, обед и ужин, хотя ее любимой едой оставалось мороженое со взбитыми сливками. Однажды Драко забрал у нее креманку, зачерпнул немного указательным пальцем и обвел им ее ареолы. Гермиона тут же вцепилась руками в обеденный стол, едва не задохнувшись собственным стоном. Позже он облизал ее полностью и, похоже, наелся мороженого на всю оставшуюся жизнь.       Кроме еды, его русалка оценила секс и библиотеку, но больше всего ей нравилось совмещать все три вещи. Малфой нисколько не возражал, наслаждаясь каждым моментом откровенной близости.       Для него она была днем после долгой полярной ночи, поэтому мысль о приближающейся встрече с друзьями, а особенно с Флинтом, жаждущим взглянуть на «рыбку», неприятно скребла его сердце. Омрачали новую реальность и странные пятна на теле девушки: небольшие участки кожи, покрытые черными чешуйками. Одно такое нашлось у нее под коленкой, другое — на шее под волосами. Драко был уверен, что они появились не сразу, но спрашивать об этом у Гермионы никак не решался. Знал, что ответ может ему не понравиться.       В субботу вечером он попросил ее вернуться в аквариум и пошел встречать компанию с надеждой, что вечеринка не затянется.       — Удивляй нас, — вместо приветствия сказал Флинт, выходя из камина в гостиной. За ним показались Блейз, Тео и еще несколько слизеринцев.       Сердце Драко глухо стучало в районе горла. Он боялся, что эти стервятники поймут все, едва заметят его взгляд, обращенный на Гермиону. Поэтому он надел маску непроницаемости и затолкал ненужные эмоции поглубже: она всего лишь его пленница. Игрушка, которой сейчас нужно умело похвастаться.       Рот Маркуса приоткрылся сразу же. Он замер в проходе, а потом на его губах растянулась хищная улыбка.       — Хорошенькая, — прокомментировал он свои наблюдения. — Отменные сиськи.       Увидев такую толпу, девушка напряглась. Испуганными глазами она посмотрела на Малфоя и прикрыла руками грудь. Раньше она никогда не стеснялась своей наготы, но после сотой просьбы запахивать рубашку перед портретами у нее появилось понимание.       — Я слышал, — вмешался Тео, — что хвост превращается в ноги после поцелуя. Это правда?       — Продемонстрируешь нам? — еще сильнее оживился Флинт.       Малфой сглотнул. Под прицелом внимательных взглядов он забрался на вершину аквариума, наклонился к самой решетке и с помощью легилименции сказал: «Поцелуй меня. — Русалка отрицательно мотнула головой. — Это не просьба», — добавил он, чувствуя себя последним уродом. Гермиона через толщу воды сверлила его взглядом, полным горечи и обиды, и медленно внутри него что-то ломалось. Под одобрительное улюлюканье она вынырнула и прижалась своими губами к его. Через мгновение хвост превратился в ноги — те самые, которые он ласкал последние дни.       — Ну что, Малфой, она сосет тебе, пока с хвостом, а потом прыгает мокрой пиздой на член? — острил Маркус, ходя кругами вокруг девушки. Она стояла, низко опустив голову вниз, и дрожала.       — Флинт, — предупреждающе сказал Драко. Ладонь Блейза сразу же легла на его плечо, удерживая от глупостей.       — Ой, да ладно тебе, — рассмеялся Маркус. — Не ври, что не трахаешь ее. Может, махнемся на недельку? Я ее чему-нибудь научу.       У Малфоя в жилах забурлила кровь, а кулаки сжались до белых костяшек. Тошно. Омерзительно тошно.       — Хочешь меня, рыбка? — Флинт звонко шлепнул Гермиону по ягодице.       Она подняла голову и с презрением посмотрела на него.       — Нет.       — Ого-го, она еще и говорящая! Фантастика!       Маркус вцепился пятерней в каштановые волосы и оттянул голову русалки назад. Она даже не пискнула, в то время как Малфой уже полез за своей палочкой. Забини моментально отпустил плечо друга и вышел вперед.       — Все? — спросил Блейз. — Насмотрелся? Мы можем уже пойти чего-нибудь выпить?       — Какие вы скучные, — цокнул Флинт.       — Выметайся, — процедил Драко.       Когда все вышли, Малфой пообещал Гермионе, что скоро вернется, но она даже не обернулась к нему. Так и стояла вполоборота, обнимая себя за плечи.       «Поскорее бы это все закончилось», — подумал он, откидываясь на спинку кресла в гостиной. Парни уже, слава Мерлину, оставили его в покое и сосредоточили свое внимание на выпивке и покере.       — А где твоя трость? — спросил Блейз, присаживаясь рядом. У них обоих не было настроения играть.       Драко растерянно посмотрел на приятеля.       — Я, кажется, забыл ее в спальне утром.       — Ясно, — хмыкнул Блейз, и они оба замолчали.       Через несколько минут Малфой прочистил горло и заговорил вполголоса:       — Ты слышал когда-нибудь о пятнах на теле русалок?       Забини медленно кивнул.       — Я читал об этом в древних свитках в архиве Министерства. Якобы Посейдон наказывает их за любовь к земной жизни, сначала забирая хвост, а потом красоту.       — И что это значит? — Драко занервничал. — Ее хвост золотой, а эта чешуя… черная.       — Я не знаю, — покачал головой Блейз. — Кроме этого там больше ничего не было написано. Могу только предположить, что она не может долго находиться в теле человека, ей нужно море.       — А если я буду набирать каждый день новую воду в аквариум? Прямо из океана? Как думаешь, это поможет?       — Дружище, — Блейз поставил стакан с виски на столик, — это не рыбка Гуппи, как бы тебе этого ни хотелось. Ваши развлечения с Флинтом зашли слишком далеко.       Этого ответа он и боялся. Почему эти долбаные пятна появились именно сейчас? Почему ему нужно отпустить ее? А вдруг она больше не вернется?       Обо всем этом Драко рассеянно думал, разглядывая обои. Шум и смех сливался в какофонию звуков, раздражая его с каждой минутой все сильнее. Когда он вернул свое внимание гостям, чтобы наконец всех отсюда выгнать, то не досчитался одного человека.       — Где Флинт? — спросил Малфой громко.       — Кажется, пошел к твоей русалочке, — ответил ему Тео.       — Блядь.       Драко вышиб дверь в ее комнату заклинанием и наставил палочку прямо на ублюдка, который уже успел расстегнуть свои штаны. Малфой перевел взгляд ниже и увидел лежащую на полу Гермиону, которая не могла издать ни звука. «Силенцио», — догадался он. Ненависть к бывшему приятелю в тот момент захватила с головой, и дальше все происходило, как в тумане.       — Это просто рыба, Малфой, — прохрипел Маркус, хватаясь за свой затылок. На стене виднелись кровавые разводы: кажется, от удара его череп проломился. — Разве ты не для этого ее купил?       Непростительное готово было вот-вот сорваться с кончика палочки. Всего одно Круцио в довершение…       — Он того не стоит.       Снова Блейз. Успокаивал его, как и всегда. Малфой посмотрел на свою русалку, которая отползла в угол, и опустил палочку.       — Проваливай на хуй отсюда, Флинт. Все проваливайте.       Через пять минут его дом был пуст. Он опустился перед Гермионой на колени, снял Силенцио и начал извиняться: сотню раз целуя ее лицо и руки, обещая, что такого больше никогда не случится. Вместо ответа она только посмотрела на него остекленевшим взглядом и коротко кивнула. Драко осторожно подхватил ее на руки и отнес в библиотеку. Всю ночь они провели там, вдвоем: Малфой читал ей вслух старые волшебные сказки, пока русалка тихо лежала на его коленях.       — Тебе нужно обратно в море, — сказал он, прикрывая книгу. — Это не твой мир, и мы оба это понимаем.       Дорожки из слез побежали по ее щекам. Она всхлипнула и протянула к нему руки.       — Ты будешь приходить на берег? — Ее слова с трудом можно было разобрать. — Иногда? Пожалуйста?       — Каждый день, — ответил он, крепко прижимая ее к своей груди. — Я перееду в дом на побережье.       — Обещаешь?       — Да. Обещаю.       Русалка подняла на него глаза и грустно улыбнулась.       — Я мечтала о такой жизни, как у тебя. Видела ее на картинках в книгах, что тонули вместе с кораблями.       — А я всегда считал ее дерьмовой, — горько усмехнулся Драко. Затем он наклонился и поцеловал ее. Сначала скромно, а потом со всем отчаянием, что накопилось внутри.       На рассвете они стояли на берегу Атлантического океана, держась за руки. Солнце только вставало над горизонтом, окрашивая воду в ярко-золотистый цвет.       — Давай поменяемся, — сказала Гермиона и высвободила свою ладонь. Под его вопросительным взглядом она сняла с себя рубашку и протянула ее Драко.       — Зачем? — уточнил Малфой. — Они же одинаковые.       — Твоя пахнет тобой.       Он с улыбкой покачал головой и разделся. Ладно, если ей так хочется.       — О, и это, — она подхватила резинку своего белья и спустила его вниз по ногам, — мне больше не нужно.       Драко принял у нее кружевную ткань и машинально положил в карман брюк. «Точно дикарка». В груди растеклось что-то теплое. Он надел свою-ее рубашку, которая пахла точно так же, как это побережье, и притянул девушку за талию ближе к себе. Еще один раз прикоснуться к соленым губам, зарыться в мягкие волосы… Малфой будет возвращаться сюда каждый день, но всегда целовать ее так, словно это их последняя встреча.       Она шла к воде медленно, оборачиваясь. Драко присел на песок, не в силах отвести взгляд от ее силуэта на фоне полыхающего неба: Венера, рожденная в пене, самая драгоценная из жемчужин. Гермиона нырнула, золотистый хвост показался над толщей воды, а затем словно растворился в пучине.       Он поднялся на ноги и нахмурился, пристально вглядываясь в горизонт.       Ему ведь это только привиделось, верно?