"Второй дом"

      Глава 1       «Фрай»              — «Второй дом» приветствует тебя, — после неловко длинной паузы, он с улыбкой протягивает мне свою руку и добавляет: — он может стать и твоим домом тоже.       — Я здесь не за тем, чтобы обрести новый дом, — я не отпускаю его руки и не отрываю от него взгляда.       — Зачем же ты здесь? — нежная улыбка не сходит с его лица. В его глазах мелькают крошечные проблески тревоги и будто непонимания.       — Я пришёл за тобой.       На секунду его взгляд становится озадаченным, он пытается понять, что именно я имею в виду, после чего закатывает глаза и добавляет уже без улыбки:       — Если ты по поводу искового заявления семьи Спенсер, то я уже всё уладил. У Марка нет ко мне претензий, — он слегла щурится, когда говорит, будто проверяя, поверю ли я в его слова.       — Я не понимаю, о чем ты говоришь, но я здесь не по этому поводу, — я еще крепче сжимаю его руку и делаю полшага вперед.       Его глаза вблизи кажутся еще более прозрачными, чем в моих вспышках. Он с настороженностью осматривает моё лицо, а затем вновь натягивает на себя эту нежную, вежливую улыбку, похожую на ту, которую всегда натягивала моя мать, когда пыталась лгать мне.       — Не хочешь зайти внутрь? Я покажу тебе свой дом. Как знать, может, и ты захочешь в нем остаться, — он кладёт свою теплую ладонь поверх моей руки и ведёт за собой.       Он не отпускает мою руку, а я не отпускаю его. Иду за ним следом в темное помещение «Второго дома». Мимо приглушенного света белых свечей, мимо стоящих в ряд деревянных скамеек, по длинному красному ковру, мимо расписных картин с апокалиптическими мотивами, окутанный запахом жасмина и курительного дыма. Оглядываюсь по сторонам, но мало что вижу из-за очень тусклого света.       — Как ты меня нашел?       — Я тебя видел. В будущем.       — В будущем? — он поворачивается ко мне, но по-прежнему не отпускает мою руку, нежно сжимает ее, и вновь ласково улыбается, — ты не шутишь?       — Ты можешь мне не верить, я бы и сам хрен поверил. Но в будущем мы будем вместе. Я должен был тебя найти, чтобы это произошло.       — Хах… звучит и, правда, необычно, — он, наконец, отпускает мою руку и обходит меня вокруг, будто изучая, оглядывает меня беглым взглядом, — не хочу тебя расстраивать, но боюсь, что всё не так просто.       — Это случится довольно скоро, — я подхожу к нему ближе, а его глаза останавливаются на моём лице, взгляд выглядит всё таким же спокойным, как и прежде, будто его вообще в этой жизни ничего не волнует.       — Я не могу покинуть это место, но ты можешь остаться здесь. Я с радостью приму тебя в свой дом.       — Мне не нужно это место. Мне нужен только ты, — я делаю еще полшага вперед и смотрю на него в упор, его лицо лишь в паре дюймов от моего лица. Я прикасаюсь к нему кончиками пальцев, а его выражение вообще никак не меняется, оставаясь абсолютно безмятежным.       — Тогда у нас проблема, — он шепчет едва слышно, не отводит от меня взгляда, — я не могу оставить «Второй дом». Я не могу уйти, пойми.       — Похоже, чтобы я давал тебе выбор?       — Нет, но он у тебя есть. Ты можешь присоединиться к нам, — на слове «к нам», он окидывает взглядом помещение «Второго дома», его тусклые огни, высокие потолки и наполненное курительным дымом пространство зала.       — Никогда не испытывал любви к церкви.       — «Второй дом» это не церковь. И не секта. «Второй дом» это дом, где тебя действительно любят любым. Это дом, где ты не будешь один, — он делает шаг назад и снова обходит меня со спины, при этом ласково говоря вполголоса: — присоединяйся и он полюбит и тебя тоже.       Я чувствую, как его руки прикасаются к моей спине, как нежно обнимают мои плечи. Его сладкий шепот словно ласкает мои уши. Теплые ладони гладят меня по спине, а у меня мурашки бегут от его прикосновений, таких заботливых и таких мягких. Моя верхняя одежда оказывается у него в руках, а я лишь иду вперед, к широкому столу, гонимый его ладонью, упирающейся мне в спину. Сладкий запах жасмина словно обволакивает собой всё вокруг и мягко проникает в мои легкие. Его едва слышный шепот не прекращается:       — Тебе здесь будет хорошо, просто доверься мне.       — Какого черта ты делаешь? — я пытаюсь обернуться назад, но натыкаюсь лицом на его ладонь, он прикасается ею к моей щеке и отворачивает от себя мою голову. Я снова вижу лишь широкий стол, похожий на алтарь и тусклый свет зажженных свечей по бокам.       — Тише-тише-тише, — он прикасается пальцем к моим губам, снова нежно улыбается и не отрывает своей руки от моего плеча, — следуй за мной, хорошо? Я покажу тебе свой дом, и если ты после этого не захочешь в нем остаться — я уйду с тобой. Договорились?       Его бледно-голубые глаза пылают огнем, влажные губы блестят в блеклом свете парафиновых свечей, он стоит так близко, что я отсюда чувствую запах, исходящий от его кожи. Терпкий, острый запах инжира с примесью трав.       — Договорились.       — Как здорово, что нам удалось найти общий язык, — широкая улыбка расплывается на его лице, а он прикасается к моей руке вновь и подводит еще ближе к странному столу, похожему на алтарь, — знаешь, те, кто приходят ко мне добровольно, особенные люди.       — Неужели?       — Да, — он кивает, ласково улыбается, а затем говорит нечто жуткое, — многих из них приходится заталкивать сюда с силой, но ты не тот случай, верно?       — Что?       — Раз уж ты впервые пришел, то должен попробовать это, — он смешивает в одной крошечной чаше что-то из двух маленьких пузырьков, берет полупустую бутылку с алтаря и вливает ту же, — мы называем это кровью и плотью «Второго дома». Прежде, чем стать частью этого дома, этот дом должен стать частью тебя.       Его мягкий, гипнотически хриплый голос будто проникает мне в уши, я будто не слышу ничего вокруг, кроме его голоса. Тянусь рукой к маленькой чаше и заглядываю внутрь. У меня не было привычки пить с чужих рук, но этот парень не был для меня чужим. Я знал, что однажды мы будем вместе, а значит, ничего страшного не случится. Просто не может случиться. Ведь будущее неизменно.       — Не бойся. Дай дому проникнуть в тебя. Прими его.       Я подношу чашечку к носу и втягиваю запах. Сладкий, терпкий, тот же запах инжира, которым пахнет его кожа. Содержимое чаши похоже на инжирное вино, и по виду и по запаху. Прикасаюсь к ней губами и заливаю в себя залпом. На языке остается пряное, терпкое послевкусие, сменяющееся тягучим, сладким привкусом на губах.       — Теперь ты часть «Второго дома», — он широко улыбается, так, что его глаза еще сильнее блестят в свете свечей, а он протягивает мне руку, — пойдём же за мной.       — Ты проделываешь это со всеми?       — Ну, конечно, иначе им не стать частью «Второго дома», — он мягко сжимает мою руку, а я иду за ним следом, кажется, будто я готов идти за ним хоть на чертов край света, — пойдем, я покажу тебе кое-что.       Тусклое помещение, залитое блеклым светом, остается позади, а мы входим в место, похожее на спальню. Он говорит, что это его личный дом, куда не каждому разрешен вход, но ради меня он сделал исключение. Говорит, что это место особенное, что оно заставляет людей передумать.       Пока комнаты сменяют одна другой, инжирное вино дает о себе знать. Оно разливается легким, пряным опьянением по всему моему телу, его словно окутывает теплыми волнами, а голова едва заметно начинает кружиться. Мне нравится это ощущение, а еще мне нравится, что за всё это время он так и не отпустил мою руку. Мы будто были связаны, и эта мысль пьянила еще сильнее.       — Проходи внутрь, — он приобнимает меня за плечи и подталкивает вперед, нежно поглаживая по плечу.       Я оказываюсь в замкнутой комнате без окон и поначалу не вижу ничего вокруг из-за промозглой темноты. Опьянение, кажется, лишь усиливается, хотя я выпил всего лишь крошечную чашку. Его приятный, хриплый голос не перестает говорить. На мгновение мне кажется, для того, чтобы меня отвлечь. Говорит про то, что это место не похоже на любое другое. Что это не просто «Второй дом». Что здесь всё начинается и что заканчивается всё тоже здесь. Я не совсем понимаю, о чем он говорит, а когда пытаюсь спросить, то вместо речи выходит лишь бессвязное бормотание.       — Ну-ну, поговорим позже. Сейчас тебе необходимо отдохнуть, верно?       — Не… не ндо… я… чт ты… — я не могу сказать ничего членораздельного и меня это начинает пугать. Я не столько выпил, чтобы потерять дар речи. Не настолько ведь.       — Эй-эй-эй, всё хорошо, — его длинные пальцы вновь касаются моего лица, его бледно-голубые глаза смотрят на меня с улыбкой, на кристально-белую рубашку падает отблеск свечей, стоящих где-то далеко по коридору, — я с тобой. Я здесь. Всё хорошо. Слышишь меня?       — Какг чрт т… ты… сдлал… а… — мой язык отказывается меня слушаться, как и ноги, которые едва меня держат, а я всё еще не понимаю, отчего я так опьянел, если я выпил всего лишь глоток.       — Ложись сюда, ты должен отдохнуть, — снова заботливо обнимает меня и ведет вглубь черной комнаты, внутри которой я не вижу ничего, кроме темноты.       Он не отпускает мою руку, но я всё равно чувствую падение. Ощущаю, как падаю в пропасть, и кажется, будто я лечу в неё так долго, прежде, чем приземлиться на землю. Под собой я чувствую что-то мягкое, похожее на покрывало, что-то похожее на постель. Я пытаюсь поднять голову, но она кажется мне каменной, такой тяжелой, что я не могу ею даже пошевелить. А когда пытаюсь поднять вверх руки, то понимаю, что с ним случилось то же самое. Моё тело будто весило тонну.       — Не бойся. Я рядом. Всегда буду рядом. Как ты и хотел, хорошо? — его томный шепот разносится где-то над моей головой, а затем я чувствую его теплое прикосновение, доводящее до мурашек.       Он слегка поглаживает меня по руке, проводит по ней кончиками пальцев, и я ощущаю что-то холодное и позвякивающее на своей лодыжке. Не сразу понимаю, что это, потому что не могу пошевелить ногой, не могу пошевелить своим телом, его будто парализовало. В висках стучит, в воздухе витает запах парафина и инжира, а я не вижу ничего, совсем ничего. Только слышу его нежный, сладкий голос над своим ухом:       — Меня зовут Найт, и теперь ты — часть «Второго дома».