My war: own or foe

Минхо горел. Не смотря на окружающий холод, все его тело покрылось испариной. Ладони, которыми он сжимал чужую талию слегка подрагивали. А над самым ухом звучал тихий игривый голос, опаляя горячим дыханием нежную кожу. — Тш-ш-ш, не торопись так. Ты хочешь меня съесть, котенок? — И короткий поцелуй в висок. Джисон целовал его нежно, неторопливо. Накручивал отросшие прядки темных волос на палец и слегка оттягивал. Шептал что-то приятное и направлял, терпеливо обучая. Зная Хана, Минхо бы в жизни не подумал, что он может вести себя так. Чутко, ласково и сдержанно. Представляя их первый поцелуй, Ли думал, что парень будет страстным и откровенным, но то, как он вел себя сейчас, кружило голову еще больше. Минхо пропал. Окончательно и бесповоротно. Растворился в этом ласково-дерзком парне, словно сахар в кипятке. И он совсем не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Сердце билось так быстро, как никогда до этого. Даже во время самых страшных схваток, во время столкновений с военными, Минхо не замечал за собой таких ярких признаков тахикардии. Дышать было нечем из-за долгих поцелуев, хотя Хани постоянно шептал ему с улыбкой: «Дыши», но он просто не мог сделать вдох. Парень был почти согласен умереть так: задохнуться во время поцелуя, по собственной глупости и необузданной влюбленности, которая гоняла в венах кровь и заставляла ее закипать. Губы Джисона — мягкие и податливые. Не сильно пухлые, но и не совсем маленькие, идеальные. Только сейчас, прикасаясь к этим нежным губам, Минхо понимал, как сильно хотел ощутить их на своих. А затем произошло то, из-за чего у Минхо прошли электрические импульсы по всему телу и полетели искры из резко распахнувшихся глаз — Хан развязно провел языком по его нижней губе и проник им внутрь рта, коснувшись кончика языка Хо. Но пропал он также быстро, как и появился. — Только не кусайся, — томно улыбнулся Джисон, посмотрев на него сверху-вниз. — Не буду, — как под гипнозом пролепетал Минхо, ошарашенно глядя на парня, сидевшего на его бедрах. — Послушный котенок, — улыбка стала шире, а в глазах заиграли игривые искорки. Джисон погладил его плечи и переложил ладони на основание шеи, обхватывая ее. Двумя большими пальцами он сначала очертил углы его нижней челюсти, а затем слегка уперся в подбородок, приподнимая его голову. Ли, как тряпичная кукла поддавался каждому его действию, а Джисона это лишь забавляло и больше распаляло. Чонин был прав — даже самые дикие звери, на самом деле, ласковые коты. Джисон улыбнулся своим мыслям и вновь накрыл его губы своими, на этот раз сразу проникая внутрь языком. Сплетая его с чужим, Хан умилялся с его неопытности и неуклюжих движений. Пару раз они даже стукнулись зубами, за что Джи наказал Минхо — прикусил его нижнюю губу. — Ты же просил не кусаться, — громким шепотом возмутился тот. — Да. Тебе нельзя. — Почем… Эй! Минхо схватился за кончик носа, который был безжалостно укушен этим несносным Хан Джисоном. — Вот как значит. Ли хитро прищурился, прижал Джисона к себе сильнее, перекатился на колени, а затем, под скрип пружин матраса, повалил его на спину, прижав сверху своим телом. Резкая смена положения, почему-то вызвала еще больше приятных новых ощущений. И секундное замешательство на лице не ускользнуло от цепкого взора Джи. — Ого, мы и так умеем? Только посмотрев на его хитрую улыбку, Минхо понял, что ноги Хана все еще раздвинуты, а он лежит ровнехонько между ними, вжимаясь своим пахом в его. — Признаюсь, удивил, — хмыкнул не ожидавший таких поворотов Джисон. А Минхо глаза закатил от накатившего удовольствия. Прижавшись еще сильнее, он схватил Хана за одну ногу, под коленом и прижал ее к своему бедру. Но в противовес смелым и раскрепощенным действиям, его лицо пылало от смущения. Потому он и поспешил спрятать его в сгибе шеи Джисона, буквально свалившись на него. Хан тихонько захихикал, разнося вибрацию по чужому телу. Он запустил пальцы в волосы Минхо и взъерошил. — Сдулся? — Мгм… — Да уж… Стоит почесать за ушком и от дерзкого кота не осталось и следа, — усмехнулся Джи. — Только маленький, трясущийся, ласковый котенок. — Заткнись, медок, — прошипел Минхо и стиснув пальцы на его колене, припал губами к молочной шее. Джисон разомлел от коротких частых поцелуев. Он запрокинул голову, открывая Минхо доступ. И тот им сразу же воспользовался, пройдясь губами по вздымающемуся кадыку. В животе что-то зашевелилось. Что-то горячее и приятное. Пятнадцатилетний Джисон сказал бы, что это бабочки. Но нынешний Джисон знал, что это обычное возбуждение, которое волной накрывало его с головой, вводя в непонятный транс. Они целовались долго. Постоянно гранича между необузданной страстью и всепоглощающей нежностью. Переплетая пальцы, языки и губы. Но вскоре, Джисон оборвал эти крышесносные для Минхо моменты. Он тихонько отстранился, чмокнул его в нос и поднялся на ноги, поправив одежду и волосы. — Э-э-эй, — разочарованно простонал Минхо. Джи лишь хмыкнул и направился к двери, обосновав свои действия тем, что уже начинает засыпать. Вопреки всем надеждам Минхо, спать легли порознь. Только они спустились, как Джи юркнул на свободное место между Чанбином и Чонином, быстро прижавшись к младшему. Хо нахмурился и встал у его ног, прожигая взглядом спящего Шина. — Только не начинай, — отрезал Хан и закрыл глаза. Злобно пыхтя, Минхо лег рядом с Хенджином и скрестив руки на груди принялся гипнотизировать потолок. Нет, а собственно на что он рассчитывал? На то, что они с Ханом теперь будут и спать вместе, и срать за ручку ходить? Из мыслей его вывел тихий голос, прозвучавший в ночной тишине оглушающе громко: — Сладких снов, котенок. — Сладких… — Едва выдавил из себя Минхо, расплавившись в лужу из-за нежного обращения.

***

В отличии от хорошего вечера, который выдался таковым для всех, а особенно для Минхо, утро встретило их плохими вестями. Парни проснулись, вздрогнув, из-за громкого сухого кашля. Хенджин оторвал голову от подушки и только потом разлепил глаза, устремив взгляд на входную дверь. Там, в проеме топтались часовые. Сердце Хена болезненно сжалось, когда он увидел, что Феликс буквально висел на Крисе и прикрывал рот ладошкой. Случилось неизбежное и Кристофер, найдя взглядом Хенджина, подтвердил это, обратившись к нему не своим, взволнованным голосом: — У него жар… Хенджин подорвался со спальника и на негнущихся ногах, чуть не споткнувшись об Чонина, рванул к ним. Практически вырвав Феликса из рук Криса, он закинул его руку себе на плечо и обхватив за талию, повел к лестнице. — Крис, спальник! Лидер без слов посеменил за ними, содрав с Джисона и Чанбина мешок, которым они укрывались. Джи, только разлепивший глаза, проводил эту троицу недовольным взглядом, фыркнул и улегся обратно, закинув на Чонина ногу, чтобы согреться. — Как это произошло? — Беспокойно спрашивал Криса Хенджин. — Вчера же нормально все было! Они медленно поднимались на второй этаж, потому что Феликс едва переставлял ноги, почти полностью навалившись на Хвана. — Сам не понял… Он посреди ночи стал очень вялым, и я предложил ему у меня на плече поспать, — начал объяснять Кристофер. — Он согласился, я его укрыл… А потом, как проснулся, давай кашлять. Я его лоб потрогал, а он огненный… Ногой отворив комнату с матрасом, Хенджин уложил Феликса на него, а Крис укрыл его спальным мешком. Ли тут же сжался в комочек от пронизывающего озноба, натягивая одеяло почти по самые уши. Хен опустился рядом с ним на корточки и коснулся тыльной стороной ладони его лба. Он и в правду оказался безумно горячим. — Блять… — простонал Хенджин, повесив голову. Крепко зажмурившись, он что-то обмозговывал. А затем, тяжело выдохнув, обратился к Крису. — Принеси, пожалуйста, аптечку. И никого больше сюда не пускай, чтобы и остальные не слегли. С сегодняшнего дня в этой комнате карантин. — Хен… Давай лучше я с ним сидеть буду? Что будем делать, если и ты — наш врач, сляжешь? — Нет. — Резко и холодно отрезал Хенджин. — Я его не оставлю. На его руку, покоившуюся на матрасе, легла чужая ладонь и легонько сжала. Хенджин перевел изумленный взгляд на Феликса. Тот не открывал глаз и продолжал хмуриться из-за головной боли, но был благодарен Хвану за поддержку и заботу. Крис, заметив это действие со стороны Феликса, сдался и не стал больше оспаривать решение Хена. Он кивнул и направился к двери. — И спроси, пожалуйста, у Чонина, что за таблетки в его «аптечке», — попросил Хенджин, не поворачиваясь на него. Как только за Бан Чаном закрылась дверь, Хенджин тихо выдохнул. Он перехватил ледяную ладошку Феликса и зажал ее между своими. — Ты как?.. — Едва слышно спросил Хен. — Голова трещит… И знобит. Хен поджал губы, а затем стал быстро стягивать с себя одну из кофт. — Сядь, пожалуйста. Феликс с кряхтением и опорой на руки тяжело сел и внимательно посмотрел на Хена, едва приоткрывая глаза. Хван попросил его поднять руки вверх и самостоятельно натянул на него свою кофту. Поправив вещицу, он еще и натянул на голову Феликса капюшон. Чтоб наверняка. — Все, ложись. Отдыхай. — Спасибо, Хенджин, — слабо прохрипел Феликс и вновь нашарив его ладонь, сжал в своей, закрывая глаза. Крис притащил Хенджину аптечку и порадовал тем, что у Чонина оказались жаропонижающие. Перерыв аптечку, Хен, к сожалению, отметил, что у них заканчиваются бинты. А затем, выдавив одну таблетку противовирусного из блистера, сунул ее в руку Крису и выгнал из комнаты, чтобы не заразился. Будить Феликса, который быстро вырубился, для того, чтобы выпить таблетку он не стал. Всего лишь сел на край матраса и осторожно принялся поглаживать его по волосам. В груди поднималось спящее беспокойство. Хенджин безумно переживал, особенно после того, как Ли рассказал, что его сестра умерла от болезни. Успокаивало только то, что у них есть какие-никакие медикаменты. Потому что терять этого ангела Хенджин не хотел. В мыслях уже какой день подряд выстраивалась светлая картинка будущего. Хван надеялся, что после того, как закончиться война, они все продолжат поддерживать связь. Хенджин даже хотел помогать ребятам чем сможет. Но особенно он хотел, чтобы Феликс был рядом. Хенжин бы готовил ему блинчики перед работой. Читал бы свои любимые произведения перед сном. Учил бы рисовать. Возможно они бы вместе создали что-то прекрасное, выплеснув свои эмоции на холст, и повесили бы его в спальне. В их спальне. Хенджин был бы рад такому исходу событий, но он поспешил спустить себя с небес на землю. Ведь доселе ему были известны лишь собственные чувства. А в голову и тем более в душу этого ластящегося к его ладони ангела, он, увы, залезть не мог.

***

— Что бы вы выбрали — дочь шлюху или сына гея? — Сына гея. — Сына гея. — Сына гея. Парни скучающе сидели в гостиной, не зная, чем себя занять. Кто-то завел общий разговор и в итоге это переросло в игру «или-или». Ребята по очереди задавали друг другу разные вопросы и охотно отвечали на них, таким образом разбавляя серые будни. — Оке-е-ей, — протянул Джисон, когда подошла его очередь. — Что бы вы выбрали — жить в бомжатской общаге с любимым человеком, или жить в особняке, но одному? Со всех сторон посыпалось «в общаге с любимым», на что Джисон лишь вяло фыркнул. Он даже и не ожидал от этих парней других ответов. — Что бы вы выбрали, — задумался Сынмин. — Сожрать столетнее яйцо страуса или облизать пятку Чанбина? — А че мою? — Столетнее яйцо! — Вослкликнул Хан, скривившись. — Пятку Чанбина, — хохотнув ответил Минхо. — Иди нахуй, не дам я свои пятки лизать! — Пятку Чанбина, — поддержав Хо, согласился Крис, которого почти насильно затащили в эту игру. — Столетнее яйцо, — хихикнул Чонин. — Извини, Бинни, не хочу лизать чужие пятки. — Пиздец, блять, че за вопросы? — Надулся Со, а затем стрельнул лукавым взором в сторону Кима. — Что бы вы выбрали — нюхнуть жопу Сынмина или съесть опарышей? — Ты ебанулся? — Заржал в голос Сынмин. — Опарышей. — Опарышей… — Опарышей. — Опарыши. — Ладно… — Прикрыл глаза Крис. — Что бы вы выбрали — умереть в бою или повесится? — В бою, — кивнул Минхо, посерьезнев. — Повешение для слабых. — В бою, — ответил Чанбин, хмыкнув. — Героично. Остальные тоже выбрали вариант с боем. Хотя перед этим Джисон и Чонин переглянулись. Еще через пару таких глупых вопросов очередь снова дошла до Хана. Ему видимо надоело так играть, и он решил привнести в эту дурацкую игру немного остроты. — Чанбин, что бы ты выбрал, — на его губах растянулась хитрая ухмылка. — Убить Криса или Сынмина? В гостиной тут же повисла тишина. Все взгляды были направлены на Джисона, который нагло улыбался и ждал ответа на свой вопрос. — Т-ты… Что такое говоришь? — Шепнул ему на ухо Минхо. — Играю. — Ты долбаеб? — Нахмурился Чанбин. — Почему? Это всего лишь игра. Выбирай. — Пожал плечами Джи. — Это уже какая-то хуйня, а не игра! — На варианты с пятками ты так не возникал. Выбирай! — Пошел ты нахуй, Хан, — прорычал Со. — Эй! — Тут же нахмурился Минхо. — Че, блять?! И тут его защищать полезешь? — Джисон, это реально перебор, — вкрадчиво произнес Крис. — Нормальный выбор, блять, че вы доебались? Ребята разразились спорами. Почти все нападали на спокойного Джисона. Минхо гавкал и рычал на всех, кто говорил хоть одно оскорбительное слово в его сторону, а Чонин наблюдал за всем этим с легкой улыбкой. — Раз это нормально, блять, тогда… — Удивил всех своим агрессивным настроем Сынмин. — Джисон, что ты выберешь — отсосать Минхо или Чонину? В комнате снова повисло молчание. Все были поражены тому, какие изменения произошли в Сынмине. Никто не ожидал такой нападки именно от него. — Отвечай. Джисон смерил журналиста высокомерным взглядом и пожав плечами ответил: — Чонину. Его ноги, которые покоились на коленях Минхо, резко и грубо были скинуты на пол. За сегодня они с Джисоном уже успели собрать собой пару углов, слившись в безудержном поцелуе. Но после приступа нежности, Джисон почему-то всегда уходил к Чонину и то обнимал его, то укладывал голову на его бедра, то просто приторно с ним болтал. Каждое их взаимодействие резало Минхо сердце. А теперь еще и эта игра дурацкая. — И куда ты? — Смеясь бросил ему в спину Джи. — От тебя подальше. Заебал. — Нихуя себе, — вскинул брови Хан, на что получил лишь выгнутый средний палец. Как только Минхо скрылся на лестнице, Хан прыснул и повернулся к остальным, собираясь продолжить игру. Но наткнулся на три пары глаз, которые сверлили в его лбу дырку. — Че? — Развел руками Хан. — Ниче, блять, — прошипел Чанбин. — Ты уже всех заебал. — Я с ним даже спорить не буду, — поддержал Крис. — Тут все к тебе нормально относятся, а ты какую-то хуйню вечно высираешь. Я тебе еще в самом начале сказал — не кусай протянутую руку. Так ты, блять, ее по локоть сгрыз. — В коллективе все проблемы — от тебя. Если ты не заметил, то мы все нормально общаемся, только ты из себя строишь хрен пойми кого, — подключился к ним Сынмин. — Ты то, блять, куда лезешь? Язык развязался? — Разозлился Джисон. — Закрой ебало. — Ты свое завали! — Джисон! — Крикнул Крис и смерил его строгим взглядом. — Реально заебал. — Да пошли вы все нахуй! — Взорвался Хан и подскочил на ноги. — Сука, я вас и так терплю, блять. Могли бы и спасибо сказать, что я вообще с вами разговариваю! — А ты не ахуел? — Вскинул брови Чанбин. Джи злобно хмыкнул, еще разок послал всех нахуй, а затем схватил Чонина и утащил его на кухню, оставив троих парней в растерянных и негативных чувствах.

***

Хенджин весь день не отходил от Феликса. Тот периодически просыпался от поверхностного сна, но вскоре быстро засыпал обратно. В моменты пробуждения, Хенджин отпаивал его водой и один раз дал жаропонижающее. А Феликс бормотал благодарности и трепетно брал его за руку и подкладывал себе под щеку. По сравнению с собственным пылающим телом, его ладонь казалась спасительно прохладной. Под вечер у Феликса снова поднялась температура. Хенджин сводил его в туалет, снова уложил и сбегал вниз за их порцией ужина. Когда оба поели, Феликс свернулся калачиком и укрылся почти с головой. Его била дрожь. — Может еще одно одеяло принести?.. — Взволнованно спросил Хен. — Н-не надо… — Просипел Флеликс. — Но ты же весь дрожишь! — Сейчас пройдет… — Феликс… — Иди спать, Хенджин. — Ну уж нет. — Хенджин. — Раздевайся. Феликс распахнул глаза, уставившись на Хвана. «Чего» — так и не слетело с его губ, потому что Хенджин сам начал стягивать с себя одежду. Феликс в шоке наблюдал за тем, как он снимает кофту, стягивает спортивные штаны и даже подштанники… Оставшись в одном нижнем белье и футболке, Хенджин юркнул к нему под одеяло и внимательно посмотрел на ошарашенного Феликса. — Раздевайся, — повторил уже более смущенно. — Греть тебя буду. Феликсу ничего не оставалось, кроме того, как подчиниться. Он медленно стянул с себя одежду. Оголенные участки кожи тут же обдало кусачим сквозняком и по телу побежали мурашки. Но полностью замерзнуть ему не дал Хенджин. Парень быстро обхватил его за плечи и притянул к себе, укутав в объятиях и спальном мешке. Феликс с тихим вздохом прижался к Хенджину, уткнувшись лицом в его шею. Он почувствовал, как тепло чужого тела распространяется и на него. — Хенджин… — Просипел Феликс, уложив свою руку на его талию. — Заболеешь. — Не важно. — Хенджин, уходи… Но вопреки своим словам, он прижал его к себе сильнее, наслаждаясь его жаром. — Не уйду. — Хенджин-а… — Да как ты не поймешь… — прошептал Хен. — Плевать мне, если сам заболею. Тебя я не оставлю одного здесь мерзнуть. Буду хоть всю ночь тебя обнимать, греть и растирать окоченевшие руки. Но не уйду. У Феликса сперло дыхание. Он чуть отодвинулся и заглянул в глаза Хенджина. Несмотря на то, что «обогревателем» выступал Хван, он сам вновь почувствовал, как его окутали теплом эти глубокие глаза. — Тебя что-то тревожит? — Неожиданно спросил Ли, переплетая их ноги под одеялом. Хенджин опешил. За эти дни они действительно сблизились. Узнали друг друга достаточно хорошо, чтобы Феликс прочел в его глазах тревогу. — Угу, — сознался Хен, отводя глаза в сторону. Испытующий взгляд Феликса вытягивал из него все тайны и секреты. Набрав в грудь побольше воздуха, Хенджин решил признаться. — Боюсь тебя потерять… А Феликс положил руку на его щеку и осторожно погладил кожу большим пальцем. Нежная улыбка появилась на его болезненно бледном лице. — Солнце… Спасибо тебе за то, что ты рядом. И никого ты не потеряешь. Я тоже буду рядом. — Феликс… — Растрогавшись протянул Хенджин. Его взгляд скользнул на такие красивые губы-сердечки, а затем быстро вернулся к внимательным глазам, которые не упустили этого взгляда. Сердце Хенджина зашлось в неистовом танце. Он стиснул пальцы на футболке Феликса и придвинулся чуть поближе, едва уловимым шепотом спрашивая: — Я хочу кое-что сделать… Можно? Улыбка Феликса стала шире. Он прикрыл глаза и тихо прыснул. — Заболеешь. — Без разниц… — Можно. Хенджин нервно сглотнул и придвинулся еще ближе. Хотя ближе уже только в сердце. Он застыл в паре сантиметров от лица Феликса, не решаясь сделать то, о чем грезил уже несколько дней. А Феликс вновь погладил его щеку и прошептал: — Не бойся. И Хенджин закрыл глаза, подаваясь вперед. Губы обожгло раскаленной лавой, а в животе запорхали бабочки. Феликс улыбнулся в поцелуй и чуть приоткрыл губы, сминая чужие. У Хена все органы внутри перемешались, а тело бросило в жар. Все, о чем он мечтал могло воплотиться в жизнь. Феликс будет рядом. Он осторожно запустил пальцы в его черные волосы и принялся перебирать пряди. Не верилось, что это происходит с ним. Не верилось, что Феликс его целует в ответ. Так нежно и трепетно. А Феликсу во все охотно верилось. Он был безумно рад тому, что оказался в этом доме. Был жутко благодарен Чанбину за то, что он помог ему и притащил к ребятам. Ведь если бы не Чанбин, то он бы не встретил его. Этого нежного, ранимого, человечного и искреннего Хван Хенджина. Феликс готов был встать на колени и благодарить судьбу за то, что после череды несчастий, она наконец послала ему того, для кого хотелось улыбаться. Кого хотелось оберегать, прятать в объятиях и целовать. Бесконечно нежно целовать. Феликс просунул вторую руку между телом Хенджина и матрасом, и крепко прижал к себе. Хотелось раствориться в нем. Смешаться с его кровью и дотечь до самого сердца, где можно было бы остаться навсегда. Феликс, несмотря на свою горящую голову и озноб в теле, чувствовал себя прекрасно. А Хенджин растаял. Впитался в футболку, душу и сердце Феликса. Они, сами того еще не осознавая, могли подарить друг другу бесконечное счастье и утонуть в своей любви.