Я создал и нарушил столько правил

Сознание возвращалось медленно, жутко раскалывалась голова. Хотелось только одного — лежать, закрыв глаза и не двигаться. Пока не придет помощь, пока уколами или еще чем-то не получится унять эту невыносимую, отвратительную боль. Болела шея, но уже меньше — это последствия удушения, в принципе, через несколько дней пройдет, не страшно. Высоков попытался подняться, но издал лишь мучительный, поли боли стон и снова опустился на пол. «Где же Ира?» — мелькнула в голове мысль — «Только бы с ней ничего не случилось». Кажется, в этот момент он снова отключился. Выстрел во дворе прозвучал оглушительно, резкий звук взорвался очередной жуткой вспышкой боли. Андрей медленно открыл глаза, попытался сфокусироваться на окружавшем его пространстве. Мужчина потихоньку поднялся и побрел к выходу, так как стреляли явно на улице. Он вышел на крыльцо, осмотрелся по сторонам, от дома медленно отъезжал автомобиль в облаке пыли. «Это нападавший», — подумал Андрей. Он сделал несколько шагов и спустился с крыльца, ворота были распахнуты. Высоков толкнул калитку, которая предательски скрипнула и вышел на дорогу. В воздухе все еще витал запах выстрела, Андрей бегло осмотрелся по сторонам, ведь не мог преступник палить в никуда. Машина Шумской и водительская дверь настежь распахнута. Значит, она здесь, приехала. Но где же сама Ира? превозмогая боль, Высоков сделал еще несколько неуверенных шагов и обошел машину. Ирина лежала в дорожной пыли, по груди растекалось пятно крови. — Нет! — выкрикнул Андрей и бросился к ней. — Ира, только держись. Ира! Мужчина упал на колени, подхватил хрупкое тело на руки. Шумская была еще в сознании, она едва дышала и смотрела на Андрея огромными зелеными глазами. Кажется, она не боялась смерти, понимала, что ее ждет именно такой исход. И понимала, почему все заканчивается именно так. Высоков пытался зажать рану, но у него ничего не получалось. Мужчина не был врачом и не знал, как это делается. А еще мокрые от крови руки постоянно соскальзывали. От этого он еще сильнее нервничал, бесился и ненавидел себя, но продолжал, по крайней мере, пытался сделать хоть что-то, чтобы продлить Ире жизнь. С каждой каплей крови жизнь медленно вытекала из ее тела. И Андрей это видел, чувствовал. Видел, как бледнело ее лицо, как дыхание становилось все более и более поверхностным. И чувствовал, как ее хрупкое тело становится все тяжелее и тяжелее с каждой минутой. Он раньше слышал, что тело человека ощущается тяжелее, чем человек при жизнь. Теперь вот пришлось столкнуться с этим на практике и проверить. Жаль, что сейчас. — Иришка, — голос наполнен болью, отчаянием и горем. Он уже все понял. И она поняла. — Прости меня, Иришка, — его губы коснулись ее губ, бледных. обескровленных. Легкий поцелуй, полный любви и ужаса. Так не должно было произойти, но оно уже произошло, не хочется верить, больно и страшно, но такова жизнь. — Спасибо, — едва различимый, на грани слышимости слабый хрип. Ирина закрывает глаза и вздыхает. В последний раз.