Шипы и медальон

*** пару лет назад... Антон спешил к ней как мог. Он прокрался в женский корпус посреди ночи, а сейчас крадучись, словно какой-то лазутчик, пытался добраться до ее комнаты. Ну что за несправедливость? Они вынуждены скрывать свои отношения от окружающих, боясь осуждения с их стороны. Но уж если по правде, то переживала об этом по большей мере Василисина, а Седачев никогда не пытался влезть в рамки, заботливо построенные обществом. Но из уважения к девушке парень соблюдал крайнюю осторожность и бдительность. Поэтому их встречи проходили строго под покровом ночи. Но сегодня это было двойным испытанием для Антона. Дело в том, что на завтраке в столовой Поветруля делала вид будто они женаты лет эдак сто. И какого, спрашивается, лешего она позволяет себе такие выкрутасы? Так все бы ничего, но в самый разгар Седачев поймал на себе взгляд Василисиной. Она хорошо замаскировалась, и любой, кто увидел бы этот зрительный контакт понял бы что это осуждение и презрение. Но Антон прекрасно знал, что это ревность. Жгучая, пламенная, сжигающая до тла. А ведь он ни в чем не виноват, и даже наехал на Миланку, ясно давая понять, что никаких любовных интриг между ними не наблюдается. И теперь он шел к Василисиной с букетиком белых роз. Почему-то именно эти цветы всегда ассоциировались с ней. Чистые, невинные и такие нежные. То, что он чувствовал к этой девчонке, не смогли бы описать самые опытные поэты. Вот и сейчас он волновался как мальчишка перед первым свиданием. Он никогда никому бы не смог признаться, какой властью над ним обладает эта особа. Стоило ей лишь коснуться его кожи, как кровь немедленно вскипала в жилах, а сердце грохотало в сто раз быстрее. Наконец преодолев этот чертов коридор, кажущийся неимоверно длинным именно сегодня, он остановился у ничем не приметной двери. Только вот для него она была словно воротами в рай, пропускающими лишь избранных. Антон громко выдохнул, стараясь привести мысли в порядок, а затем решительно постучал в дверь. Спустя пару мгновений, отчего-то показавшихся вечностью, дверь распахнулась. На пороге показалась девичья фигурка, скрытая под слоем шелка. Она была в ночнушке, подаренной ей Седачевым. Парень непроизвольно улыбнулся. — Седачев, ты время видел вообще? — устало произнесла она, поправляя растрепавшиеся локоны. — Я тоже рад тебя видеть, милая, — хмыкнул парень. А затем, переступив порог, осторожно притянул хрупкую фигурку к себе. — Поветруля тебя не удовлетворила? — мстительно улыбнулась она. — В ней не хватает безумства, — шутливо бросил Седачев. А затем прильнул к ее губам. Василисина нежно провела пальцами по мужской шее, окончательно затуманивая разум. — Хочешь сказать, что я безумна? — на секунду отстранилась, чтобы тихо прошептать куда-то в ключицы. А затем легонько укусила загорелую кожу, вызывая хриплый стон. — О, еще как, — тихо усмехнулся он. Седачев выронил букетик и, подхватив девушку на руки, зашагал к кровати. Как же хорошо, что к ней так и не подселили соседей… *** — Прости милый, но мне надо не на долго тебя покинуть, — она осторожно поднялась с кровати, укутываясь в белоснежную простынь. Блаженная улыбка расползалась на лице Седачева от одной только мысли о том, что это сокровище его, и не чье больше. Вскоре из ванной раздался шелест льющейся воды, а на тумбочке зазвонил телефон. Ну и кому там не спится? Антон потянулся за мобильником. На подсвеченном экране высветилось: Бельцев. Ну тогда все встало на свои места. Уж кто-кто, а Сергей в последнее время удивлял все больше. Он вдруг резко воспылал пламенными чувствами к опасным передрягам, вечно пропадал где-то, часто не отвечал на звонки и не посещал уроки. Хотя последнее наблюдалось и в списке заслуг Седачева, но вот остальное… Антон взял трубку. — Сейчас же запиши то, что я тебе сейчас продиктую, — послышался из динамика мужской голос. Судя по тяжёлому дыханию и срочности, он снова встрял куда-то. Ничего нового. — Господи, Серый. Что опять происходит? — подскакивая с кровати и мечась по комнате в поиске хоть какой-то бумажки, спросил Антон. — Послушай, меня сейчас сожрет огромный ящер, изрыгающий огонь. Мне стоит описывать ситуацию более подробно? — Бельцев, ты больной, — парень выдвинул один из ящичков письменного стола. И, обнаружив аккуратную стопочку записных бланков, скомандовал. — Диктуй. Записав какой-то непонятный стишок о вазе с тремя цветами, Антон собирался сбросить трубку, но вдруг остановился: — Тебе помощь нужна? — неожиданно сорвалось с его губ. — Сам как-нибудь справлюсь, не впервой. Спасибо, Седачев. А затем три коротких гудка в трубке. Да, видимо сюрпризы от Бельцева нескоро закончатся. Антон опустился на стул, и только тут заметил нечто странное. Записные листочки будто были уложены сверху на какой-то предмет. Вроде ничего необычного, но что-то заставило Антона приподнять их. А затем он замер, уставившись на вещицу, по слухам пропавшую семнадцать лет назад. Под стопкой листочков мирно покоился медальон Змееносца. Наконец, придя в себя, парень прислушался к стихшему шуму воды в душе. Что ж, предстоит занятный разговор. Он задвинул ящичек и сжал медальон в руке, словно пряча от самого себя. Алиса вышла из ванной замотанная в махровое полотенце. Она выглядела слишком по родному, чтобы поверить в то, что все эти убийства ее рук дело. — Не хочешь ничего рассказать? — тихо прошептал Антон. — Нет, милый. А в чем дело? Парень разжал кулак, давая цепочке повиснуть на указательном пальце. А затем прекрасное девичье личико начало менять черты. Розоватые губы расползлись в ухмылке. — Алис, это ведь ты, да? — мизерная надежда еще теплилась внутри, но и она постепенно начинала угасать. — А ты никогда не был дураком, милый. Что же ты не бежишь за подмогой? Елена Федоровна наверняка с ума сойдет от счастья, узнав, что один из ее учеников превзошел сам Королевский Зодиак. — Хочу услышать все смотря тебе в глаза, — Антон сам поразился тому насколько жестко прозвучал его голос. — О, это длинная история. Длиннее чем история этого гребаного мира, — Василисина двинулась к кровати. — А я никуда не тороплюсь, в моем распоряжении еще целая вечность, — саркастично заметил парень. — Послушай, любопытство сгубило не одну кошку, не боишься, что тебя настигнет их судьба? — Ты угрожаешь мне? Неужели осмелишься вспороть мне горло или пустить пулю в грудь? Да у тебя наверняка тут целый арсенал. Так чего ты медлишь? Давай, вперед! — Седачев, не надо дешевой драмы. Хочешь услышать мою историю? Слушай! Когда-то давно Устинья Сатановская потеряла двух детей. Это случилось по милости Зодиака. Бедная мать безутешно страдала и, в конце концов, помешалась на идее мести. Она обратилась к могущественному магу за помощью. А огненные волки помогли ей с оплатой. И вот тогда на свет появились клоны Клариссы и Тимура Сатановских. Я и Стас. Нас растили в специальных капсулах, готовя к исполнению долга, но только вот он не учел одной значимой детали. Я стала полноценным человеком, способным мыслить, чувствовать и жить. Я могу испытывать все тоже, что обычный человек. Могу жить полноценной жизнью, но в итоге пожертвую ей ради чужой цели. Такова моя судьба, и от нее не убежать. А ты, ты будто стал лучиком света в этом темном сгнившем мирке. И я никогда не забуду того, что творилось с моей душой, в моменты, когда ты был рядом. Девушка подошла к нему и крепко обняла. А затем Антон покинул комнату, ставшую ему родной за столь короткое время. На душе скребли кошки. Какое-то дурное предчувствие не покидало парня. Днем он написал короткое письмо и запечатал его вместе с их совместной фотографией. А затем подбросил под дверь Василисиной. В письме Антон сообщил о том, что готов бежать с ней отсюда. Он писал, что ему не важно, что она натворила в прошлом. И что, если она согласна, пусть приходит на стадион в полночь. Ту ночь Седачев провел на трибунах в полном одиночестве. Василисину он так и не дождался, но придя в комнату обнаружил клочок бумаги, на котором было старательно выведено пара предложений: «Я всегда любила, люблю и буду любить тебя. Но увы, милый, я убийца и принесу тебе лишь несчастья.

Навсегда твоя, Алиса

» ***