03.08

В Снежной было холодно. Чайльду понадобилось много времени, чтобы уговорить Чжун Ли отправиться с ним в путешествие. Дорога из солнечного и тёплого Ли Юэ до самой северной части Тейвата была достаточно длинной и утомительной. Моракс мечтал продолжать жить своей долгой и размеренной жизнью в родных местах, наблюдая за тем, как развиваются людские технологии и насколько могущественным становится город. Осознаний того, что с каждым днём Ли Юэ всё больше становится похожим на высокую и твёрдую скалу, возвышающуюся над другими континентами, приносило ему приятное удовлетворение. Чжун Ли любил выходить в город засветло и засиживаться в нём дотемна. Распустившиеся с первыми лучами солнца глазурные лилии, покрытые мелкими капельками росы, блестящие нежно-розовые лепестки доспевающих бутонов шелковицы и запах благовоний от угасших ночных свечей, стоящих на подоконниках — всё это он видел уже тысячи раз и даже больше, но каждый раз эти особенности Ли Юэ привлекают его взор, заставляют подняться с постели в измятой рубашке и штанах и выйти на небольшую террасу ритуального бюро «Ваншэн». В последнее время Чжун Ли редко засыпает и просыпается в одежде. Ему чужды человеческие понятия теплоты, уюта и комфорта, поэтому о нём всегда беспокоится кто-то другой, а не он сам. Для него не имеет значения, будет на нём рубашка во время сна или не будет, потому что в последнее время ему хочется спать всё чаще и дольше. Но вот Чайльду на это совсем не плевать. Когда парень появляется в доме, Чжун Ли всегда тяжело вздыхает и начинает расстёгивать пуговицы на своей рубашке. Почему-то, слыша в коридоре знакомые юркие шаги и задорный голос, он чувствует себя обузой. Чайльд врывается в спальню в красной рубашке без пиджака. На его лице сияет яркая улыбка. Чжун Ли сидит на постели с парой расстегнутых пуговиц на своём вороте и смотрит на парня. Снова. Тот с радостью подходит ближе, рассказывая о сегодняшнем приключении, и присаживается на кровать прямо перед ним. — Чжун Ли, пуговицу нужно просовывать в дырочку, — он повторяет одни и те же слова из раза в раз, но почему-то в самый ответственный момент Моракс совершенно забывает о них и без своего Чайльда превращается в никому не нужного старика, который даже о себе позаботиться не в силах. Чжун Ли внимательно наблюдает за бездонными голубыми глазами, смотрит в них своим янтарным взглядом. Глаза Чайльда такие же холодные, как и лютый мороз в снежной, но почему-то, когда он смотрит на него, внутри становится тепло. Слишком тепло. Горячо. И Чжун Ли не понимает. Он знает, но не понимает. А Чайльд снова просит его отправиться вместе с ним в Снежную. Рассказывает о своей семье, о своих братьях и сёстрах, о родных, друзьях, о доме, а затем засыпает совсем рядом, крепко обнимая его во сне. Чжун Ли не сразу обнимает в ответ. Он ещё долго лежит рядом, наблюдая за тем, как вздымается чужая грудь и слыша, как громко бьется горячее человеческое сердце. Родина Чайльда такая холодная, но его тело такое тёплое. Чжун Ли касается руками его груди и прикрывает глаза. Возможно, рядом с ним ему не будет так холодно.

***

— Апчхи! — Тарталья чихает громко и звонко, попутно звонко смеясь и прикрывая нос ладонью, растирая. — Хорошо, что Архонты не чувствуют холода. Чжун Ли молчит. Холод, расползающийся по владениям Царицы пробирает до самого сердца, но внешняя оболочка — лишь пустое тело, неспособное получить никакого вреда. — Но вам всё равно стоит получше замотать шарф, — Чайльд улыбается и поправляет узел на шее Чжун Ли, будто перед ним действительно живой человек. Снежная сильно изменилась со времён последнего визита Гео Архонта. Чайльд снова рассказывает о своей семье, пока они идут по заснеженной улице. Чжун Ли поднимает взгляд вверх, наблюдая за тем, как размеренно снег опускается на каменную кладь. Чайльд стряхивает с его плеч белые снежинки и проводит рукой вдоль спины, подхватывая своими пальцами его тонкую ладонь: — Чжун Ли… Идите сюда. Моракс идёт следом без колебаний. Снег под ногами тихо скрипит. Переулок становится уже и темнее, когда Чайльд останавливается за углом, вплотную подходя к Чжун Ли, касаясь пальцами маленькой прозрачной капельки растаявшей снежинки на его мягких губах. — У вас тут что-то на лице… Давайте уберу. Моракс знает, что делать и приоткрывает губы, прикрывая глаза, когда Чайльд касается их своими. Он опускает янтарные глаза вниз, чувствуя его горячий поцелуй, когда парень отстраняется, переводя взгляд куда-то в сторону. — Да вы издеваетесь… — тихо шепчет Тарталья. — А ну кыш, малышня, здесь уже занято, — отзывается Иль Дотторе, прижимая к себе Панталоне. Чайльд громко цокает и направляется дальше, когда Моракс неожиданно отпускает его руку, останавливаясь посреди переулка. С неба медленно падает снег, и они оба смотрят друг на друга. Чжун Ли делает шаг вперёд. Времени осталось совсем мало. За мгновение до того, как вечный сон навсегда заберёт его в свои объятия, Рекс Ляпис успевает коснуться ладонями знакомой тёплой груди наяву впервые. И пускай он навеки превратился в камень, это мгновение будет согревать его душу глубоко внутри — там, где никакой холод не сможет его достать.