Самостоятельный

      — Так, смотри, и температуру поправит, и головку полечит, ещё и сладкий, — вновь заходя в детскую с мерным шприцем в руках, по-доброму рассказывает парнишке Арсений, — Давай-ка, — он подносит к ярко-розовым искусанным губкам кончик шприца и начинает медленно и по чуть-чуть давить на поршень, как только совершено спокойный мальчик открыл ротик, — Вот, какой умница! — улыбчиво хвалит медик, — Ложис…       — Извините, я схожу в туалет? — неуверенно перебивает Антон, шмыгая заложенным носиком.       — Что за вопросы? Беги, конечно, — отвечает взрослый, слегка приподняв брови и улыбнувшись.

***

      Когда Шаст возвращается в комнату в более-менее нормальном состоянии, высморкавшись и умывшись, на столе лежит ещё одна, теперь белая таблетка, а рядом полный стакан воды. Парень не решается трогать это сам, поэтому просто вновь залезает под одеяло, шумно выдыхая от наслаждения. Он очень устал, хотя спал ночью хорошо.       — Антош, эту выпей ещё, пожалуйста, — неожиданно появляется рядом педиатр, когда младший только-только закрыл глазки. Ребёнок что-то кряхтит, приподнимаясь, и перенимает таблетку из ладони врача. Выдохнув, закидывает лекарство в рот и тут же забирает у взрослого стакан, запивая водой, — Всё. Теперь отдыхай, зайчик. Я буду заходить иногда, а ты зови, если что, — заботливо поправив на подавленном малыше одеялко, врач ласково проводит ладонью по светлой макушке и выходит из детской, оставляя больного спокойно набираться сил.

***

      — Тох. Тоха, — зовёт друга Даня, пытаясь разбудить его, находясь на расстоянии в где-то метр. Парнишка спит умиротворённо, спокойно и очень сладко, пуская слюнки на подушку, что даже Попову-младшему кажется милым. Голубоглазый решает разбудить друга по-нормальному, — Антоооха! — парень трясёт мальчишку за плечо, чуть ли не переворачивая того то лицом вниз, то вверх.       — Кх-кх. Тебе чего? — наконец начал возиться на месте Шастун, причмокивая и открывая глаза.       — О! Пошли обедать, тебе надо супа покушать, — нравоучительно рассказывает Данил, протягивая однокласснику руку, — Идём.       — Ох, — вздыхает ребёнок, буквально ощущая, на сколько помято он выглядит после сна. Антон с удовольствием опирается на протянутую ладонь, вылазя из-под одеяла и опуская ножки в тёмно-зелёных носочках на прохладный паркет.

***

      — Ну, Дань, я же просил, — разводит руками Арсений, когда замечает на кухне сына, идущего под руку с больным. Не сказать, что Антошка должен быть прям на карантине, но всё же риск ещё кому-нибудь заболеть вполне есть. А шмыгающий парнишка только поджимает губки, понимая, что речь о нём.       — Да ну тебя, пап! Я другу помогаю! — приводит действительно весомый аргумент парень, усаживая Шаста, еле стоящего на своих ватных ножках, за стол.       — Выпьешь витаминку сегодня и нос промоешь, — достаточно серьёзно говорит мужчина, доставая из верхнего ящика две небольшие тарелки, — Куриный супчик, Антон. Тебе надо обязательно съесть хотя бы половинку, договорились? — мягче обращается уже к мальчишке медик, аккуратно ставя перед ребёнком посуду с едой и паром, поднимающимся вверх.       — Попробую, — кивает Шастун, принимая одну ложку из рук Дани, что отходил за приборами.       — Ой, Антош, как дела? — проходит в кухню Алёна, заботливо кладя ладонь на пшеничные кудряшки.       — Всё хорошо, я спал. Спасибо, — искренне и всё ещё немного сонно и хрипло отвечает парнишка, улыбнувшись. Когда девушка понимающе кивает и отходит в сторону, мальчик осторожно пробует немного горячего бульона, перед этим слегка подув на ложку, но всё равно морщится, — Арсений Сергеевич, глотать очень больно, — жалуется младший, пока такая же тарелка, как и у него, приземляется перед сидящим напротив Данькой.       — Понимаю, зайчик. Выпьем сиропчик после обеда, хорошо? — доброжелательно отвечает старший, принимаясь наполнять следующую тарелку супа.       — Хорошо, — немного грустно кивает Антон, смотря на то, как друг с удовольствием поедает суп. А потом Шаст и сам съедает обещанные пол тарелки. А потом ещё и чая с лимоном выпил, правда, от конфеты отказался.       — Так, давай теперь сиропчик, и можешь идти дальше спать, — наливая немного прозрачной жидкости в маленький мерный стаканчик, осведомляет Попов-старший и подходит к маленькому больному, — Держи, выпей, — полностью отдаёт пластиковую ёмкость в детские ручки брюнет и забирает, как только содержимое было послушно выпито, — Вкусно? — улыбается медик.       — Угу, — зеркалит эмоцию Шаст, улыбаясь и Дане, что начал вещать про то, что завтра в школе и на тренировке без него будет скучно.       — Вообще ты, блин, конечно, — даже скрещивает ручки на груди голубоглазый парнишка, продолжая сидеть за столом с недопитой витаминкой в стакане.       — Так, друг мой, иди нос промывай. Алён, проконтролируй, пожалуйста. А мы с тобой пойдём проверим температуру и отдыхать, золотце, — даёт всем указания Арсений, слыша недовольное «Ммм» от детей, — Ребятня, всё для вашего же здоровья. Давайте-ка, в темпе польки, — чуть живее подбадривает мужчина, пока хихикающая девушка мимолётно целует мужа в щёку, отправляясь с сыном в ванную, захватив с собой со столешницы «Аквалор».       — А мне обязательно спать? — по дороге в детскую, спрашивает уже более оживившийся после сна Шастун.       — Антош, думаю, нам стоит пособлюдать постельный режим как минимум денька два, — честно отвечает врач, смотря на ребёнка, пока они вместе приземляются на кровать, — Можешь на ноутбуке включить вчерашний мультик или ещё что-нибудь. Только долго не надо, ладно? Глазки тоже отдыхать должны, — уже протягивая младшему градусник, обьясняет брюнет.       — Понял, — послушно кивает Шаст, забирая у медика протянутый ему компьютер и начиная что-то нажимать, — 37 и 3, — перед тем, как через пять минут просто отдать прибор врачу, говорит мальчик.       — Отлично, — улыбается Арсений, возвращая термометр на стол, — Я пошёл, долго не смотри, — напоминает педиатр, прежде чем услышать «Угу» и скрыться в коридоре.

***

      — Антон, прекрати капризничать, — уже заметно строже говорит врач младшему после импровизированного ужина в виде творога со сметаной.       — Да ну она горькая! Я не хочу! — обиженно отворачивается к стенке Шастун, лёжа на кровати. И что, что у него поднялась температура? И что, что из-за долгого просмотра мультфильмов? И что, что её надо сбивать, пока выше не поползла?       — Вот именно сейчас ты доставляешь намного больше проблем, чем когда тебе просто было плохо, — не смягчаясь ни на крупицу, почти на эмоциях выдаёт стоящий рядом мужчина. А мальчик, свернувшись под одеялом в комочек, впадает в размышления, не смея сомкнуть свои глазки, — Антон, ну, 38 и 7, мы же говорили с тобой о цифрах на градуснике! Надо снижать температуру, что ты выделываешься? — отчаянно взмахивает руками Попов, пока такая же, как в перый день, розовая горькая таблетка и вода уже давно ждут на столе.       — Нет, — бурчит парнишка, сжимаясь сильнее.       — Мне идти за шприцем и ставить тебе укол? — решает надавить на больное педиатр. Да, не лучшая идея, но на все мягкие уговоры этот ребёнок не отреагировал совершенно. Мальчик вздрагивает и быстро разворачивается к старшему лицом, смотря на того большими, до невозможности испуганными глазами, — Что случилось? Не хочешь? — наигранно удивлённо вопрошает брюнет, на что Шаст активно мотает головой, — А я другого выхода не вижу. Раз ты не хочешь просто выпить маленькую таблетку, то я вынужден поставить укол. Температуру сбить всё равно необходимо, — невозмутимо вещает Арсений, сложив руки на груди и оценивающе разглядывая мальца.       — Н-нет! — обречённо хрипит Антошка.       — Пей, — ровно, кивком головы указывает на лекарство медик, не сводя прожигающего взгляда с напряжённого больного. Зеленоглазый не сдерживает тихого всхлипа и всё же вылазит из своего укрытия, дрожащими ручками беря необходимое.       — Хм, — не сдержав ещё и нескольких слезинок, Шастун закидывает в рот розовую жаропонижающую таблетку, быстро запивая водой и стараясь скорее проглотить, но это долгое время не выходит. Собраться с мыслями всё никак не получается, что нагоняет ещё большую панику, — Хмм, — ещё раз всхлипывает мальчишка, ещё раз запивая водой и всё-таки проглатывая уже на половину растворившуюся таблетку, — Пф.., — тяжело выдыхает парень, отставляя стакан и собираясь снова вернуться под одеяло, но его останавливает рука доктора.       — Умничка. Не так ведь сложно? — сново мягко и ласково говорит Арсений, проводя ладошкой по детскому животику.       — Н-не надо меня т-трогать, — заикаясь от слёз, серьёзно выдаёт младший, достаточно спокойно, но уверенно отстраняясь от взрослого.       — Тош, — грустно выдыхает брюнет, понимая, что перегнул, и пытается приблизиться к парнишке снова, — Тоооша.       — Уйдите, пож-жалуйста, — сбито твердит Антон, укутываясь и отворачиваясь к стенке. Он осознаёт, что ведёт себя неправильно, что Арсений Сергеевич прав, но ничего с собой поделать не может. Слишком обидно. Он же буквально предал себя только что, сделал то, чего так сильно не хотел. Разве это честно?       — Хорошо, зайчик. Только не кутайся так сильно, пожалуйста, — врач, смирившись и коря самого себя за нетерпеливость, всё-таки выходит из комнаты, напоследок лишь дав ценное указание-совет. Пусть кроха успокоится немного, да и мужчина подумает.

***

      Уже где-то через час Антошка заметил, что его температура спала до вполне низкой отметки, ведь головка болеть перестала, а озноб отступил уже достаточно давно. Осталось только горлышко, которое, как сказал педиатр, ещё какое-то время будет болеть. Кстати, о педиатрах.       Попов заглядывал к мальчику спустя полчаса после мини ссоры. Ребёнок просто валялся на кровати, даже не на подушке, и, наверное, о чём-то думал и усердно размышлял. В тот момент старший совершенно не хотел тревожить ребёнка, но вот сейчас, замечая того, сидящего на подоконнике, он решил попробовать поговорить.       — Хей, как дела? — аккуратно подходит сзади врач, кладя свою тёплую ладонь на детскую спинку. Парень не дёргается, так как слышал шаги секунду назад, но продолжает смотреть на вид, открывающийся с окна.       — Хорошо, — спокойно отвечает Шаст, не решаясь поворачиваться на брюнета, — А у Вас? — неожиданно задаёт вопрос мальчишка.       — Было бы лучше, если бы мы с тобой помирились, — не долго думая, честно отвечает Арсений, пялясь на светлый затылок перед собой. Зеленоглазый вздыхает, — Посмотришь на меня?       — Простите, — сначала говорит младший, а после медленно поворачивается, свешивая ножки, — Знаю, что не должен был препираться, — пожимает плечиками младший, опуская глаза куда-то на середину живота медика.       — Ты меня прости. Мне не стоило тебя запугивать, надо было продолжать общаться мягко. Я просто очень разнервничался, боялся, что совсем не удастся дать тебе таблетку, — поясняет свою позицию врач, заботливо беря детские ладошки в свои, — Прощаешь?       — Угу, — улыбается Арсению Антоша, поднимая свои светлые глазки, на что получает облегчённую улыбку в ответ. И объятия, которые начал сам Шастун, просто сцепляя свои руки на талии мужчины.       — Пойдём чистить зубки, промоем носик, выпьем ещё одну беленькую таблетку, сиропчик и спать. Согласен? — ласково поглаживая маленькую спинку, спрашивает доктор.       — Согласен, — спокойно отвечает мальчишка и сладко зевает, получая от объятий педиатра такое нужное внутреннее тепло, разливающееся по юному тельцу.