Самостоятельный

      — Так, а что ж нам делать, — включив электрочайник, начинает думать Арсений, заботливо смотря на немного стеснительное чудо у себя на ручках, — Горячий чай нам нельзя, потому что температура слишком высокая. Ладно, тогда будем сладенький, но тёплый, — быстренько решает врач, опуская ребёнка на стул, мягко улыбаясь крохе.       — Может, мы просто спать пойдём? — вдруг решает заговорить Шастун, — Вы же наверняка устали, — пытается как-то оправдать такое предложение он, когда получил вопросительный взгляд мужчины.       — Антош, обязательно пойдём спать сразу же, как только выпьешь сладкий чай, обещаю, — в заботливом жесте положив руку на макушку младшего, говорит Попов и уходит наливать в небольшую кружку кипяток из уже закипевшего чайника. Потом размешивает в чашке две ложки сахара и доливает ещё холодной воды, вскоре ставя посуду перед мальчишкой, — Пей маленькими глоточками, можно не всё, если совсем не хочешь.       — Спасибо, — приглушённо благодарит Шастун, аккуратно, на пробу сёрбая немного жидкости, боясь, что та слишком горячая. Но чай действительно оказывается тёпленьким и сладеньким. Вкусно.       — Всё, зайчик? — участливо уточняет педиатр, когда зеленоглазый через несколько минуток вздыхает и убирает ручки от кружки. В ответ брюнету робкий кивок, — Пойдём тогда спать, малышок, — придерживая Антошу за спинку, ведёт мальчика в детскую Арсений, выключив свет на кухне.       Младший без лишних слов шёл в точно намеченное место, вскоре приземляясь на кровать, пытаясь просто немного привыкнуть к этому месту и положению, что может показаться странным. Потом достаточно аккуратно укладывается под одеялко, двигаясь ближе к стенке, чтобы оставить место взрослому.       — Тош, помажем грудку мазью, хорошо? Будет носику легче дышать, — спокойно как бы предлагает мужчина, сидя на краю постели и открывая небольшую синюю баночку с надписью «Доктор МОМ», которую успел захватить из аптечки. Мальчишка немного с опаской и недоверием рассматривает вещь в руках врача, не очень понимая, опасна эта штуковина или нет. Но носик действительно дышит плоховато, поэтому, наверное, Антону стоит послушаться, — Идём ко мне, не бойся. Она приятно пахнет, — манит пацанёнка к себе рукой взрослый, следом уже собирая небольшое количество полупрозрачной субстанции на два пальца. Шастун послушно и от чего-то более уверенно подвигается к старшему ближе, с доверием в глазах смотря на доктора, на его добрые и уставшие голубые глаза, — Подними маечку, чтобы мне удобней было, — мягко просит старший, и мальчонка, не боясь, исполняет просьбу, подтягивая футболку под самый подбородок, оголяя худой бледный животик.       — Ой, — случайно и очень забавно чуть-чуть дёргается Антон, когда Арсений начинает наносить «Доктор МОМ» на грудку, хорошо растирая. Следом брюнет берёт ещё немного мази на указанный палец и наносит пахучую субстанцию на височную область. Потом улыбается ребёнку и щёлкает этим пальцем малышу по носу, касаясь после ещё пару раз, оставляя чуть-чуть мази на носовых пазухах, — Пахнет, — зачем-то комментирует мальчик, улыбнувшись уголком губ, пока взрослый закручивает баночку обратно.       — Угу. А теперь спать. Тебе надо хорошенько отдохнуть, Тош. Завтра должно стать получше, — спокойно говорит Попов, выключая наконец настольную лампу и осторожно укладываясь на свою половинку кровати, которую зеленоглазый уже успел освободить вновь.       — Спасибо Вам. Простите, что доставил столько проблем, — искренне считает, что нужно извиниться Шастун. Но ведь он действительно прав. Если бы не Антон, то семья медика спокойно бы вместе поужинала, все бы поболтали о своих делах, поделились бы какими-то впечатлениями, Даня выучил бы стих спокойно... Никто бы не переживал, не возился, а давно спал. А тут вот, мальчишка заболевший заявился, портя всю идиллию.       — Перестань, хороший мой. Ты ещё совсем ребёнок, и нет ничего страшного, что один раз мы о тебе позаботились. То, что засиделись так надолго — лишь случайное стечение обстоятельств, — уверяет кроху в том, что всё вполне нормально педиатр, действительно стараясь успокоить эту тревожную детку.       У Шастуна в голове вертится одна единственная, верная мысль, гласящая о том, что правда становится явной всегда, и уж лучше, наверное, врач узнает это от самого Антона, чем завтра выйдет на улицу и прямо под окном найдёт именно эту таблетку. Будет неприятно.       — Это всё я, — тихонько начинает говорить Шаст, лёжа на боку, лицом к взрослому, удобно положив ладошки под щёчку.       — Что? — просто не понял, про что вообще сейчас говорит ребёнок мужчина.       — Ну, я виноват, что температура так поднялась, — не смотря на врача, бормочет парнишка, в то время как медик очень заинтересован в продолжении рассказа. Даже брови неосознанно приподнял, — Я таблетку в окно выкинул, — очень зажато произносит младший, немного напрягаясь. Педиатр молчит, обдумывая слова мальца, как и свои последующие высказывания.       — Почему? — решает спокойно уточнить брюнет, совершенно не собираясь ругаться.       — Она горькая была, — даже чуть ворчит мальчик, шмыгая носиком и чувствуя тот самый, немного мятный аромат «Доктор МОМа», вместе с приятным теплом на груди.       — Ох, Антон-Антон, — вздыхает Попов, потирая уставшие веки, — Твоё действие понесло за собой очень неприятные последствия. Скорее всего, мы бы легко могли избежать инцидента в ванной, ведь ты бы просто спокойно заснул. И уж тем более, запросто обошлись бы без укола и потери сознания, — печально объясняет доктор, поворачивая голову на внимательно слушающего парнишку, — Зайчик, надо слушаться взрослых, — так сказать, настоятельно рекомендует Арсений, ласково проводя ладонью по детским кудряшкам.       — Извините, — шепчет младший, — Пожалуйста, — искренне добавляет он, так по-детски, по-настоящему сожалея. Сейчас эта затея с окном действительно казалась глупой. Намного проще было бы просто проглотить эту горькую таблетку и забыть её, как и то, с какой стороны ты начал чистить с утра зубки.       — Антош, понимаешь, солнышко, ты ведь только себе хуже сделал, — желает донести до маленького больного всю суть ситуации. Что плохо именно ему, а не старшему.       — Я уже понял, — вздыхает дитё, заметно расслабляясь под ласкающей волосы и поглаживающей плечико тёплой ладонью, — Всё равно простите. Если бы я выпил ту таблетку, Вам было бы меньше хлопот, — Шастун настаивает на том, что принёс достаточно проблем всё-таки не только себе.       — Хорошо, я принимаю твои извинения, — понимает мальчика Попов, поэтому покорно соглашается, — Больше не скрывай от меня ничего, угу? Да и от других, — как-то успокаивающе просит врач, — Хоть и не всегда тайна становится явной, Тош, тебе будет легче жить, когда в голове нет вечных заметок, что «Вот тогда этому я сказал это». Не договаривать что-то весомое — тоже ложь, как и случилось у нас с тобой сегодня. Нет, иногда, конечно, врать необходимо, но это надо делать с умом. К примеру, если правда уже ничего не изменит, но сделает хуже или навредит, то нужно солгать.       Так неожиданно Арсения немножко понесло в размышления о правде и он слегка вздохнул, понимая, что уже не помнит, что именно он сказал, и всё ли сказанное ребёнок вообще поймёт. Глазки маленького больного уже давно закрыты, но дыхание ещё не полностью выравнилось, а тоненькие реснички чуть дрожат, что выдаёт пока не крепкий сон.       — Мне очень нравятся подобные размышления о каких-то эдаких вопросах, — честно признаётся парень, совсем чуть-чуть хмуря бровки, — Я обещаю подумать над Вашими словами, — подобная фраза звучит немного странно из уст десятилетнего мальчика, но педиатр только аккуратно улыбается, целуя ребёнка в лобик. Во-первых, чтобы проверить температуру, которая буквально полчаса назад была нереально высокая, во-вторых, потому что сейчас, ночью, это дитё кажется немного другим, нежели днём, что вызывает необъяснимую нежность. Даже как-то сложно это чувство объяснить, но, похоже, Антон умный мальчик, а таблетку не выпил просто из-за детской капризности.       — Доброй ночи, зайчик, — ласково желает врач, убедившись, что сейчас с состоянием ребёнка всё в порядке. Даже кашля нет.       — Доброй ночи, Арсений Сергеевич, — так же доброжелательно произносит зеленоглазый и сразу засыпает, утомлённый этим днём, переживаниями, болезнью и лекарством, которое давно начало усыплять и дало чувство сонливости.

***

      Арсений спит осознанно плохо. Дремлет буквально по полчаса-часу, вскоре просыпаясь и проверяя самочувствие Антошки, что каждый раз крепко спал, чутка приоткрыв ротик, чтобы было легче дышать. За всю ночь мальчик поменял позу лишь единожды, начав мило сопеть не в подушку, на которой до этого лежала голова Шастуна, а в одеяло, которое парнишка притянул к себе, обнимая.       Попов уже понял, что, скорее всего, у Антона просто ОРВИ. Хрипов во сне не слышно, одышки нет, просто горлышко болит и насморк. Да и время сейчас такое, что иммунитет ослабить — раз плюнуть. Педиатр засыпает на подольше, чем на час, уже под утро, часам к семи, зная, что жена, проснувшись, первым делом пойдёт проверять мальчишку. И Алёна уж точно разбудит, если её потревожит хоть какая-то, на самом деле незначительная деталь.