Memoria non mori

Угрюмый небосвод навис над землёй мрачными сизыми тучами. Они закрыли собой солнце и чистую небесную лазурь, будто таким образом пытались отнять последнюю надежду. Ветер беспокойно метался над бескрайней равниной, скользя меж солдатами небольшого военного отряда. Генерал едва заметно вздохнул, провожая взглядом одного из Пяти. К Шамашу у него и прежде не было особой симпатии. А после сегодняшнего разговора и вовсе осталось только отвращение. Эгоистичный и надменный, он с презрением относился к попыткам Ниалла сохранить жизнь каждого из подчинённых. Суть его слов вызывала довольно сильные сомнения. Только приказы не обсуждаются. Тем более, если это приказы повелителей. Генерал легонько покачал головой. Как же он устал от всего этого. Ему хотелось увести отсюда всех этих людей, а не бросать в самую гущу кровавого сражения. — Мы выживем? — внезапно послышался со стороны робкий голос. Ниалл нервно дёрнулся и посмотрел на своего помощника. Тот не сводил с него глаз, в глубине которых сияла хрупкая надежда на благополучное разрешение предстоящей битвы. Что он мог сказать человеку, задавшему вопрос, на который не было ответа? — Мы победим, — нарочито торжественно провозгласил генерал. — Повелители не оставят свою армию! Едва мы уничтожим установки, лишающие магии, сражение продолжат лично они! Со всех сторон послышались радостные крики. Люди искренне восхваляли своих правителей. Чествовали их. И ни на миг не поставили под сомнение слова того, за кем шли в безжалостный бой или в защите властителей. Ниалл опустил голову. Ему было невыносимо стыдно смотреть в глаза тех, кто, возможно, навсегда останется на поле брани. Душа горела от ощущения, что он убивает их собственными руками. Генерал не дал ни единому мускулу дрогнуть на своём лице, лишь позволил сорваться с губ тяжёлому вздоху. Он достал меч и задумчиво провёл пальцем по острому лезвию. Как же непривычно полагаться только на оружие и идти сражаться без своих сил. Ветер будто почувствовал его терзания и ласково скользнул по лицу и рукам. Он словно подбадривал своего мага и пытался безмолвно сказать, что всегда будет рядом. Ниалл улыбнулся ему одними уголками губ, но тут же нахмурился. Он направился к коню, вскочил в седло и поднял меч. — За повелителей! — Его возглас эхом разнёсся по равнине. Ниалл коснулся шпорами боков животного и тот рванул вперёд, стремительно неся своего седока в атаку. Генерал решил оторваться от своего отряда, чтобы первым встретиться с противником и уничтожить как можно больше их солдат. Он пытался любым способом защитить своих людей. Но подчинённые и не думали отставать. Они подхватили его клич и неслись вслед за ним. Воины не позволяли расстоянию между главнокомандующим и ими стать значительным. Ниалл на это лишь заскрежетал зубами. Вражеское войско прикрылось какими-то железными щитами и направилось им навстречу. Неожиданно раздался странный гул. Генерал невольно посмотрел туда, откуда доносился звук. По небу в их сторону летело несколько гигантских камней. — В рассыпную! — гаркнул Ниалл, оглянувшись на отряд. Солдаты исправно выполнили приказ генерала. И едва успели отбежать от центра поля, как туда упали булыжники. От их приземления остались внушительные кратеры. Генерал даже боялся представить, что было бы с теми, кто оказался бы под ними. — Агга, бери большую часть отряда и идите к установкам, — скомандовал Ниалл. — А войско мы возьмём на себя. — Есть, командир, — кивнул помощник и бросился исполнять приказ. Генерал, не оборачиваясь, выпалил: — Всем держаться от меня на расстоянии двадцати шагов. — Так точно, — озадачено ответили воины. Ниалл хотел добавить, чтобы никто не вздумал пытаться защитить его, но тут послышался скрежет. Он спешно перевёл взгляд в сторону противника. Те споро убирали щиты. За ними показались люди вооружённые арбалетами. Генерал в очередной раз осознал собственную беспомощность. Магия в разы упрощала жизнь и делала тех, кто ею владел, фактически богами. Имей он сейчас возможность управлять своей стихией, никому бы из его людей не пришлось бы рисковать собой. — Поднять щиты! — крикнул Ниалл и устремился в атаку. Энки не был любящим заботливым отцом. Он воспринимал своих детей скорее, как живое оружие, способное послужить ему на пользу. И воспитание они получили соответствующее. Поэтому, несмотря на отсутствие магии, с Ниаллом приходилось считаться. Генерал закрутил меч, с лёгкостью отбивая летящие в него стрелы, и всё ближе подходил к противнику. Подобное не могло навредить ему. Чего нельзя было сказать о его коне. Несколько стальных наконечников жадно впились в мощное лошадиное тело. Мускулистые ноги скакуна подкосились и он рухнул на землю. Ниалл ловко спрыгнул с него и заглянул в печальные глаза смертельно раненного животного. В горле встал горький ком. Он был для него не просто конём. Он был другом. Служил всегда верой и правдой, за что теперь и поплатился. — Прости… — одними губами произнёс генерал и вонзил меч ровно в его сердце, прекращая жестокие муки. Ниалл пристально посмотрел на притихших противников. Изумрудный взгляд потускнел. В его груди бушевала буря. Она искала выход, но искусное приспособление врага невольно запирало её в темницу человеческого тела. Сила воздуха истязала мага изнутри. По телу генерала агонией прошла дрожь. Он порывисто направил меч на неприятеля и бросился в атаку. Арбалетчики разошлись и ему навстречу выскочило несколько мечников. Они мгновенно окружили его и вступили в неравный бой, глумливо делая выпад за выпадом. Ниалл некоторое время создавал видимость собственной уязвимости. Его в очередной раз насмешило то, как быстро люди становятся неосмотрительными, стоит им почувствовать себя сильнее. Генерал же целенаправленно подводил их поближе к остальному войску. В паре шагов от противника Ниалл молниеносно преобразился. Он умело отбил очередной удар. Безжалостно вонзил меч в стоящего напротив неприятеля и с хрустом разорвал его грудь острым лезвием. Опешившие враги поплатились за то, что недооценили соперника. Генерал мастерски использовал их замешательство. Он легонько скользнул лезвием по шеям двоих из нападавших, вспарывая им горло. Кровь брызнула фонтаном и легла алыми каплями на бойцов. Они запаниковали и попытались сбежать. Ниалл мгновенно их догнал. Его меч танцуя прошёлся по спине одного из мужчин. Острое лезвие беспощадно разрубило позвоночник. Солдат, падая замертво, повалил соратника. Генерал в мгновение ока оказался над ним, равнодушно взглянул в испуганные глаза противника и вонзил клинок ему в сердце. Ниалл с раздражением услышал, что его войско уже рядом. Страх за подчинённых заставил ускориться. Он бесстрашно бросился в стан врага, рубя направо и налево, не позволяя неприятелю при этом подбираться поближе. Без ран, конечно, не обошлось. Противники трусили столкнуться с ним лицом к лицу и подкрадывались из-за спины. Они лезли из кожи вон, пытаясь убить его. Но все их старания не приносили необходимого результата. Ниалл на это лишь мысленно улыбался. Он с детства проходил суровые тренировки отца. Все полученные им сегодня раны были несопоставимы с той пыткой, что устраивал своим сыновьям Энки. И, как видно, не напрасно. Генерал нахмурился: сегодня что-то слишком много воспоминаний для одного дня. Он раздражённо тряхнул головой и покосился в сторону. С воинствующим кличем к нему присоединился его отряд. Враги сошлись в решающем сражении. Внезапно Ниалл почувствовал, как с его пальцев срываются лёгкие воздушные потоки. Он направил свою силу на защиту отряда, огораживая нападающих стремительными порывали ветра. «Это победа! — радостно пронеслось в голове». Генерал оставил своих людей с побеждёнными. Сам же вышел встречать помощника и вторую часть отряда. Те горделиво направлялись к ним, ведя впереди себя пленных. Агга приветливо отдал командиру честь. Ниалл благодушно улыбнулся ему в ответ. Они уже подходили, как вдруг один из пленных высвободился и бросился на помощника. Генерал недолго думая устремился к ним. Он оттолкнул Аггу, но сам отстраниться не успел. Меч врага ударил по лицу, рассекая плоть от брови до щеки. Лишь благодаря защите воздушной стихии рана не стала смертельной. Ниалл ответил порывистым выпадом своего клинка и полоснул по шее напавшего. Его глаза изумлённо распахнулись. Раздался противный хлюпающий звук и голова упала на землю, оставляя под собой небольшую лужу крови. — Что ты творишь? — возмутился помощник. — Это я должен защищать тебя, а не наоборот. — Мы ведь друзья, — примирительно улыбнулся Ниалл. — Так как я мог позволить тебе умереть? Агга склонился перед ним. — Я пойду за тобой даже в подземный мир. — Нам нечего там делать, — устало вздохнул генерал и присел на один из тех камней, которыми их пытался обстрелять враг. — Лучше принеси мне бинты и обработай раны. — Я мигом. «Неужели на этом всё? — счастливо улыбнулся генерал. — Мои люди, они почти все живы». Позади раздался странный шум. Ниалл нахмурился и обернулся. Шамаш весело смеялся и вызывал своё пламя. Его презрительный взгляд неожиданно коснулся генерала. На алых губах одного из Пяти возникла издевательская ухмылка. Он словно случайно направил ладони в сторону измотанного сражением отряда и пленных. Генерал резко вскочил и исступлённо закричал, пытаясь остановить Повелителя. Ниалл хотел было броситься на помощь к своим людям. Защитить их вернувшейся к нему силой. Но на его ладонях мгновенно возник струящийся цветок — один из подарков отца — и распустил свои лепестки. Они крепкой стеной огородили Ниалла от несущегося в сторону его людей пламени. Генерал спешно выхватил меч и попытался разрубить бутон. Но железо прошло сквозь него, словно через водную гладь, не нанеся ему никакого ущерба. Раздавшиеся отчаянные крики горящих заживо людей заставили Ниалла остановиться и оцепенеть. Он в отчаянии глядел, как горят кожа и волосы его подопечных. Как объятые ужасом и огнём они мечутся по равнине пытаясь сбить с себя пламя. За что страдают его люди? За что истязают его верных товарищей? Из глаз потекли беспомощные слёзы. Генерал зарычал от бессилия и принялся отчаянно скрести лепестки пальцами. Он безжалостно срывал ногти вместе с кусочками плоти, оставляя на прозрачных стенках алые разводы. Но проклятый цветок не поддавался. А снаружи проносились небольшие яркие искры пламени. Они мягко мерцали, будто сочувствовали его горю… Ректор распахнул глаза и в недоумении уставился на потолок, украшенный замысловатой лепниной. Он никак не мог понять, где находится. Перед мысленным взором стояли обгоревшие тела людей из его отряда. Всё ещё звучали их предсмертные хрипы. Внезапно, рассеивая страшную иллюзию, послышался тихий мерный сап. Ниалл глухо вздохнул и повернул голову. Прильнув к его боку, рядом спала та, что дарила ему свой свет и прогоняла прочь кошмары прошлого. Его любимая Искорка. Его жена — Никкаль. Ниалл благоговейно коснулся губами её щеки и осторожно поднялся с постели, чтобы не разбудить супругу. Он набросил на себя халат, подошёл к окну и устремил взгляд к горизонту. Раскрашивая сереющий небосвод яркими красками, неторопливо поднималось солнце. С его губ сорвался подавленный вздох. Он встретил своё счастье, а его верные соратники уже много лет гнили в земле. Ему довелось познать радости отцовства. Дети же его подопечных так никогда больше и не увидели родителей. — Снова ты, мой Лев, сбегаешь от меня в прошлое, — послышался тихий голос Никки из-за спины. Её теплые руки скользнули по его талии согревая ласковыми прикосновениями душу. — Воспоминания не умирают? — Разве я смогу оставить тебя, Искорка? — спросил Ниалл, обернувшись к ней. — Переводишь тему? — прищурившись, поинтересовалась она. — Или просто не хочешь, чтобы я касалась её? Он заключил супругу в объятия и благоговейно погладил её округлый живот. — Не хочу, чтобы ты волновалась. Никкаль насмешливо улыбнулась. — Боюсь, чтобы это исполнилось, мне нужно никогда не знать тебя. Ниалл невольно покрепче прижал её к себе. — Не говори такие ужасные вещи. — Тогда прекрати желать невыполнимое. — Она подняла голову и заглянула ему в глаза. — Я всегда буду переживать о тебе — это неизменно. — Я тебя люблю, Искорка, — улыбнулся он и трепетно поцеловал огненную макушку. — Пусть и прошло уже почти сто лет, но я очень хорошо помню день нашей встречи. — Я тоже, — Никки смущённо улыбнулась и спрятала лицо на груди мужа. — И мне до сих пор неловко за своё поведение. Хоть память как-то стирай, чтобы некоторые моменты исчезли. — Знаешь, а я только после нашей встречи понял, что это не плохо, когда воспоминания не умирают, — вдруг произнёс Ниалл. Он склонился и легонько коснулся нежных губ супруги. — Я очень хочу помнить каждый миг связанный с тобой. — К сожалению, нам не дано выбирать, что помнить, а что нет, — вздохнула Никкаль не отводя взгляд от мужа. — Но именно благодаря этому мы приобретаем жизненный опыт. Он покачал головой. — Не уверен, что нуждаюсь в подобном опыте. — Горький или счастливый, но именно он ведёт нас по жизни и дарит встречи с самыми дорогими нам людьми, — мягко и немного печально улыбнулась она. — Так я встретила тебя. — И у тебя не осталось сожалений от поступка родителей? — неожиданно спросил Ниалл. — Уже нет. — Никкаль любовно погладила его шрам на щеке. — Потому что без этого мы бы не встретились и я бы не узнала настолько прекрасного человека. — Ты слишком меня идеализируешь, Искорка. — Счастливо улыбнулся он. — Но, если быть честным, мне очень приятно, что в твоих глазах я выгляжу таковым. — Это просто ты себя недооцениваешь, мой Лев, — усмехнулась она, приподнялась на носочках и чмокнула его в нос. — На самом деле ты в разы лучше, чем я говорю. — Никки лукаво покосилась на него. — Но зачем я буду афишировать, какой у меня замечательный муж? Ниалл в недоумении взглянул на неё. Он никак не мог понять, что она хотела этим сказать. Никкаль заглянула ему в глаза и рассмеялась. Её серебристый смех рассыпался по комнате, лаская слух мужа. — Наверное, прозвучит скверно, но я не хочу делиться со всеми тем, что принадлежит мне одной, — ответила она на его невысказанный вопрос и нарочито тоскливо добавила: — В отношении тебя я ужасная собственница. Ниалл мягко улыбнулся и трепетно провёл пальцами по длинным локонам. — Должен признаться: я испытываю к тебе те же чувства. Лицо Никкаль озарила восторженная улыбка, которую через мгновение прервал глубокий зевок. Супруг бережно поднял её на руки направился к кровати. Он опустил Никки на постель и благоговейно поцеловал в лоб. — Будущим мамам нужно больше спать, Искорка. — А папам что, нет? — немного капризно поинтересовалась она. Никкаль потянула его к себе. — Ниалл, не оставляй меня одну. Мне без тебя одиноко. — Никогда не оставлю, — словно давая зарок, твёрдо прошептал он, спешно сбросил халат и прилёг возле неё. Никки взглянула на него, ласково улыбнулась и потянула свою ладонь к его руке. Она переплела их пальцы и положила голову ему на грудь. Доверчиво прильнула и уже через мгновение сладко спала. Ниалл заботливо приобнял её свободной рукой. Он с нежностью разглядывал длинные трепещущие ресницы супруги. Соблазнительный изгиб пухлых алых губ. Изящный овал лица и её тонкие черты. Сердце вдруг сжалось в груди от невыразимого счастья, принося сладостные ощущения уюта и умиротворения. Только рядом с Никкаль рождались эти непередаваемые чувства. От них боль и горечь прошлого бежали прочь, оставляя душу в покое. — Искорка, я буду вечно благодарен судьбе за то, что ты появилась в моей беспросветной жизни, — сглотнув вставший в горле ком, глухо выдохнул Ниалл. — Спасибо тебе, любимая, что своим светом спасаешь меня от пережитых ужасов и даришь новые воспоминания. — Он тепло улыбнулся. — Воспоминания, которые приносят радость и согревают мою душу.