Спокойствие, только спокойствие

Друзья тихо, словно мыши, вошли в дом. Мичико приложила палец к губам, а затем шёпотом произнесла: — Я не знаю, дома ли она, так что тс-с... — Джоске коротко кивнул, осторожно снимая дорогую обувь, на которую он только недавно потратил все свои сбережения в сто пятьдесят тысяч иен. Масуда увидела его покупку ещё при встрече, когда столкнулась с ним, пока бежала на встречу в парке с Аканэ и сильно удивилась, но сказать ничего не смогла, так как посчитала это грубым; хулиганка считала, что покупать дорогие вещи — странно, ведь вместо больших затрат можно купить у соседей, взять у родственников или сходить в сэконд хэнд. То ли дело оружие... Мичико сходила с ума от новой покупки железной бейсбольной биты, украшенной колючей проволокой, которую обычно вешают на заборы каких-то охраняемых объектов; ей не терпелось протестировать эту вещь на ком-то, но тот самый случай никак не поворачивался и вот новая красивая бита лежит уже неделю. На кухне послышался шорох, а затем мужской крик и звук разбитой тарелки. Хигашиката дрогнул, недоумённо глянул на Мичико, и не увидел в её лице ни такого же недоумения, ни испуга, ни гнева; хулиганка лишь закатила глаза и закрыла лицо рукой, вздохнув тяжело. — Папа, черт побери, опять ты приходишь, не предупредив, — девушка устремилась на кухню, где и был источник шума. Джоске подбежал и встала за ней выглядывая из-за косяка. Картина маслом: солидный взрослый мужчина, похожий больше на модель для модных журналов и показов, в черных очках в узкой оправе, поправив золотистые волосы, виновато улыбнулся ровными зубами своей дочери; на столе уже была готовая еда, красиво украшенная сервизом... Кажется, на двух тарелках лежали прекрасно выглядящие итальянские панини, пахнущие так же аппетитно. — Мы же договаривались, что ты приходишь по воскресеньям! — Прости, милая, я не хотел пугать вас, — мужчина поспешно убрал осколки тарелки и подошёл к Мичико, обняв её, а после поздоровавшись рукопожатием с юношей. Странно, но Хигашиката был выше ста семидесяти сантиметрового Тадао Масуда, который и так достаточно высок для среднестатистического коренного японца и это немного удивило девушку. — У тебя классная причёска, э-э... — Джоске. Хигашиката Джоске, — тепло улыбнулся школьник. — Спасибо, Вы тоже хорошо выглядите. — Не стоит, — хохотнул, смутившись, мужчина. — Приглашаю вместе поесть, раз уж так вышло. Повезло, что я наготовил больше двух панини. — Да уж, пап, тебе очень зашла итальянская кухня, — садясь за стол и приглашая сесть рядом товарища, с ноткой иронии произнесла Мичико. С ноткой иронией, потому что... — Я сам не ожидал! Всегда не любил иностранную пищу, а когда сходил к Тонио-сану, был в шоке! Это поистине волшебный человек! — воскликнул Масуда. *** После трапезы Мичико и Джоске поблагодарили отца и ушли на второй этаж в комнату девушки. — Слушай, Масуда-сэм... — Без формальностей, братец, мы же друзья все-таки, — перебила девушка Хигашиката, что его удивило, ведь она почти никогда не перебивала людей. Разве что, в стрессовых ситуациях... Мичико напряжена? — Ты меня смущаешь, я не настолько старше тебя — на класс выше. — Как скажешь. Так вот, я хотел спросить тебя, насчёт... — юноша замялся, думая, как мягче спросить подругу ведь эта тема может являться для неё больной. Масуда открыла дверь с свою комнату и впустила Джоске, а после закрыла её за собой. Комната была идеально чистой, на стенах висели плакаты не очень известной певицы Таэко Онуки; в голове Джоске были смешанные чувства насчёт этого, ведь Мичико являлась хоть и благородной, но всё же хулиганкой, и по слухам — садисткой, но слушает сити-поп. На полке без дверцы лежала та самая новая бита, которой Масуда ещё не «пользовалась», а так же фигурки и разные книги: от заставляющего застыть кровь в жилах хоррора до детской манги. Нужно сказать, что у девушки есть неплохой вкус, ведь одежда подобрана по определённому стилю; всё также аккуратно висит или лежит на полочках. — Насчёт твоего папы. — Папы? Ты меня уже заинтриговал, выкладывай. — По школе ходят слухи, что твой отец бабник и изменил твоей маме, когда тебе было всего восемь или девять лет.. А ты так спокойно с ним общаешься, будто бы ничего и не было, — Мичико рассмеялась, обнажив острые клыки. Слишком неоднозначная реакция, чтобы понять, что она имеет ввиду. — Да мне вообще по барабану на это! Они оба друг к другу хорошо относятся, развелись они давно, так что это уже не очень-то и важно, — Масуда развела руками. — Эти двое многому меня научили, так что я не могу злиться ни на маму, ни на папу.